антиванский бренди

«Дорогая Лелиана! Или будет лучше сказать «Сестра Соловей»? Или «Верховная Жрица Виктория»? Или же «лисица»? У тебя так много вариантов — выбери какой-нибудь, что будет по душе нам обоим, а там я уже сориентируюсь. В любом случае, я начинал писать тебе не за этим. Ты уже, наверное, знаешь, что происходит, верно? Что эльфы… уходят? В неизвестном направлении, с неизвестной целью — бросают семьи, дома и пожитки и как будто испаряются к демоновой матери. Варрик уже должен был писать тебе об этом, наверняка — мы не можем найти Мерриль. Ни я, ни Хоук, никто. Это… пугает. Надеюсь, та забавная лучница в порядке, — Сэра, кажется, ее зовут. Адаар говорит, что она занята с остальными «Друзьями», но я уже понял, что эта кунарийка может искусно лгать в любой ситуации. Полезный навык, но не всегда — для окружающих. Особенно — когда происходит что-то. А сейчас это что-то _происходит_. Впрочем, не думаю, что я должен писать тебе об этом. В конце концов, у тебя, может быть, и забрали титул мастера, но не забрали твои глаза и уши. Старую закалку не вытравить никакими Церквями и Жрицами, так? Я знаю, о чем вы там в своих Ферелдене и Орлее думаете. И ты знаешь, что я тебе на это отвечу. Нет. Не смей его втягивать, Лелиана. Ты слышишь меня? Не смей. Это _не_ его война. Его война закончилась тринадцать лет назад, когда Архидемон сделал свой последний вдох. Он больше никому не обязан, но вы все продолжаете пользоваться тем, что он не может отказать кому-то, кто нуждается в помощи. Варрик называл это «синдромом героя», я называю это глупостью, а от нее, как известно, надо беречь. Кто сбережет его лучше, чем я? Ты сейчас, верно, думаешь, что случай с Тенью меня подкосил. И ты права. Я не хочу снова даже _подумать_ о том, что я его потерял. У меня седые пряди в волосах с тех пор, Лелиана, и не тебе меня за них осуждать. Мы и без того по странному стечению обстоятельств встретились в Тевинтере со старыми знакомыми. И если леди Мэйварис я рад, потому что у нее приятное вино и интересные книги в библиотеке, то не думаю, что твоя Церковь может этим похвастаться. Пожалуйста, Лелиана. Оставь. Его. В. Покое. Возьми меня себе в помощь, если тебе так отчаянно не хватает рук, но дай ему отдохнуть. Он до сих пор не пришел в себя от того, что ему сказала Флемет. И не думаю, что когда-нибудь придет в полной мере. Он был к ней почти привязан. Если тот лысый эльф, оказавшийся не только ужасным магом, раз заморозил меня тогда в Свистящих Пустошах, но и Ужасным Волком, то я даже согласен помочь. Без Амелла, постоянно лезущего на рожон. Только скажи, где и как. Тринадцать лет назад я прибыл в Ферелден, желая умереть в бою с Серым Стражем. Но теперь, когда вещи повернулись так, что умереть можно где угодно и в какой угодно момент, — я отчаянно не хочу этого. Мне есть, ради чего жить. Но если это «ради чего» сунется Волку в пасть, мне станет абсолютно плевать. При всем уважении к Морриган и моей любви к ее и Дайлена сыну, я не смогу жить, зная, что я не сделал ничего, чтобы их единственный настоящий друг и родной отец не лежал в сырой земле. Ты знаешь, о чем я говорю, Лелиана. Сама снимала меня с крепостной стены. Поэтому я еще раз прошу тебя: не делай этого. С любовью, З.»