антиванский бренди

Амелл застал его, сидящим в почти полнейшей темноте, с одной единственной свечой, освещающей кучу исписанных и отброшенных в сторону листков бумаги. Маг подхватил один из них с пола, попытался прочитать написанное, но сделать это без должного освещения не представилось возможным. — Зевран? Ты видел, где луна? Почему ты еще не в постели? — У меня важное дело, мой Страж, — он поднял взгляд на едва выглядывающего из темноты Амелла и потер уставшие глаза. — Как думаешь, упоминать сражение с драконом? Он не мог видеть, но был более, чем уверен, что Амелл, по привычке, несколько раз хлопнул своими очаровательными длинными ресницами. — Каким драконом? — удивлению в голосе мага не было предела. Зевран рассмеялся. — С тем, которого мы по чешуйке разбирали, когда пришли за прахом Андрасте. Амелл с некоторым опозданием изрек высокопарное «а-а-а», означающее понимание, и подошел ближе, пожимая плечами. — Не знаю. Смотря, что и кому ты пишешь. Зевран некстати заметил, что маг, подошедший ближе к свету свечи, по появившейся у них обоих милой привычке, не вполне одет, и он вздохнул почти грустно — от писательства, как и предупреждал Варрик, оторваться оказалось неимоверно сложно, даже если перед тобой стоит твой обнаженный почти что супруг. Зевран задумчиво потеребил серьгу в ухе и решил, что, пожалуй, не «почти что». — Я пишу не кому-то конкретному, — он дернул плечом и кивнул магу на кресло недалеко от себя. — Я пишу… как же Варрик это называл? Мемуары? Амелл снова издал очень высокоинтеллектуальный звук, на этот раз протяжное «о-о-о», шевельнул ладонью над свечой, заставляя пламя откликнуться на магию и разгореться ярче, открывая Зеврану обзор на шрам на лице и чуть отросшие после грубой стрижки волосы, и только после этого подтащил кресло, кутаясь в плед и усаживаясь рядом, чтобы тоже начать смотреть на исписанную его округлым почерком бумагу. Амелл чуть подслеповато сощурился, заставляя его усмехнуться и подвинуть листок ближе, укладывая тяжелую голову на удобное мажеское плечо и тыкая пальцем в одну из последних строчек. — Вот тут. Я не знаю, стоит ли вставить упоминание дракона, поскольку это отдает последующим возмущением ярых фанатов Церкви. Маг звучно зевнул, щелкнув челюстью, и пожал плечом, тем, на котором не лежала зевранова голова. — Думаю, ты должен посоветоваться с Лелианой и подтвердить эту деталь у Верховной Жрицы. — То есть ты предлагаешь мне тащиться в Орлей, чтобы спросить у Лелианы, можно ли мне писать про культ идиотов, которые раньше жили в Убежище, потом выйти и зайти к ней в кабинет, уже как к Верховной Жрице, и попросить благословения? Амелл тихо рассмеялся и поцеловал его в макушку. — Что-то вроде. Ты всегда можешь просто послать два письма: одно агентам Лелианы, а другое — в ее канцелярию. Зевран подумал, что, не будь его глаза блаженно закрыты, он бы уже закатил их как можно сильнее. Страж потрепал его за плечо. — Пойдем спать, завтра много работы. Зевран недовольно вздохнул. — Но тут еще столько неописанных моментов! — Ты хочешь, чтобы я позвал Андерса для лекции о важности сна? — С каких пор Андерс выполняет работу Винн? — Скажем так, мы оба ее преемники. Пойдем. Зевран с тихим бурчанием поднялся и позволил увести себя в сторону спальни. Но листки все-таки заблаговременно запрятал в ящик стола и закрыл на замок. Кто знает, насколько любопытные в этом их Тевинтере служанки?