***
– «Семейство Олливандер – производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» – сообщила мне вывеска, которая когда-то сияла позолотой. Да уж, если бы не большое количество народу, я бы и за три часа не нашёл этот магазинчик, благо было у кого спросить дорогу. Чёртов топографический кретинизм! Не став более ждать ни секунды, я двинулся за своей «палкой, по хлебалу давалкой». Войдя внутрь, я услышал звук колокольчика. Где-то в глубине магазина. Крошечное помещение оказалось абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула. Сотни, а может и тысячи маленьких коробочек выстроились вдоль стен, ощущение значимости и атмосфера, словно я попал в какую-нибудь великую библиотеку. Прекрасное ощущение. Я прошёл к стойке и забрался на стул, попутно всё осматривая. – Добрый день, – послышался тихий голос. Олливандер – пожилой человек, от его больших, почти бесцветных глаз исходит странное, прямо лунное свечение, что прорезает магазинный мрак. Очень… интересный человек. Хех, кажется, знакомство с ним удовлетворит мой «аспект». – Здравствуйте, мистер Олливандер. – О, да, – он покивал головой, явно пропустив мимо ушей моё приветствие. – Да, да. Я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер, – утвердительно произнёс он. – У вас глаза как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы. Серебристые глаза приблизились ко мне вместе с его лицом. Что он вообще делает? Неужели, как и я, читает по глазам эмоции? Чёрт, интересно! А может это анализ? Хотя нет, я бы почувствовал магическое воздействие, уж с такого-то расстояния точно. – А вот твой отец предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочёл эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника. А, вот куда… – он вытянул свой палец, и ткнул им в мой шрам. – Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, – мягко произнёс он. – Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы… Он потряс головой и выкинул из неё не оформившуюся мысль, после чего вновь взглянул на меня. – Мистер Оливандер, а… вы помните все палочки, которые продали? – спросил я. – Абсолютно все. Все палочки, которые я сделал и продал, я помню, словно продал их вчера. Что ж, – он заметно оживился. – Мистер Поттер, какой рукой вы держите палочку? – он вытащил из кармана линейку с серебряными делениями. – Левой, – ответил я. Было трудно в новом теле переучиться, но небольшая помощь со стороны Ями, и я снова левша. – Вытяните руку. Вот так. Оливандер начал измерять руку. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, от колена до подмышки, и ещё зачем-то измерил окружность головы. – Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, – начал пояснять он, отходя от меня, линейка сама продолжила снимать мерки. – Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой. Достаточно, – сказал он, и линейка упала на пол. – Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите её и взмахните. Взяв, покоящуюся в открытой, узенькой коробочке палочку в левую руку, я взмахнул ей, однако Олливандер быстро вырвал её из руки. – Эта не подходит, возьмём следующую. Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлёсткая. Пробуйте. Едва я успел поднять палочку, как она покинула мою лапку. – Нет, нет, берите эту – эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте её. Снова история повторилась. Не понимаю, что не так? Вот гадство, было бы тело сильнее, можно было бы попробовать разобраться. – Тогда попробуйте вот эту. Тополь и сердце дракона, десять дюймов. Очень стойкая и сильная. И снова я попытался взмахнуть ей, но она гораздо быстрее остальных покинула мою руку. – Извините, а разве материал и сердцевина влияют на то, как палочка выбирает владельца? – задал я вопрос из интереса. – О, конечно же. Это очень важно, лишь палочка полностью подходящая магу, будет служить ему с отдачей. Палочка соответствует характеру волшебника и от материалов зависит то, кому больше подходит та или иная палочка. – А каким людям больше всего подходит тот же тополь? – Мой дед, Джербольд Олливандер, говорил: «Если ищешь постоянство, то начни искать средь тополей». По своему опыту скажу, он полностью прав. Палочки из тополя идеально подходят волшебникам с твёрдыми моральными устоями. Надёжная, последовательная и сильная. Он передал мне очередную палочку из ясеня и волоса единорога и, после того, как забрал её, продолжил: – Но нельзя судить о палочке, отдельно от сердцевины и длинны, всё это взаимосвязано и очень важно. – Значит, зная, из чего создана палочка и её длину, можно узнать некоторые черты личности владельца? Ого, это ведь может помочь предвидеть его действия, а то и цели. – Верно, но стоит помнить, что к сожалению, маг не всегда следует своей природе, от того палочка перестаёт его слушать, колдовство становится блёклым и слабым… Вновь он принёс палочку и вновь она не подошла. Олливандер уходил куда-то за стойку и возвращался с новой палочкой. Постепенно, на стойке образовалась небольшая горка из неподходящих палочек, но старика это ничуть не расстраивало, он лишь сильнее загорался любопытством. – А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно… а кстати… действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное – остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая, прекрасная палочка. Олливандер вновь исчез из виду и вернулся с палочкой Гарри из канона, а может и нет, просто фраза какая-то загадошная. Взяв палочку в руку я вновь не почувствовал абсолютно ничего. Взмах… и палочка покидает мою руку. – Значит, даже эта не подошла… очень интересно. – Интересно? Эта палочка особенная? – Да, она особенная. Остролист редко используется для создания палочки, считается, что такие палочки наиболее подходят для защиты и выбирают они в качестве хозяев тех, кому суждено преодолеть смертельные опасности. Перо феникса очень привередливо в подборе хозяина, как и сама птица. Остролист очень плохо совмещается с пером феникса, однако, если это всё же удастся сделать, получится очень могущественная палочка, – он сделал небольшую паузу, пока возвращал палочку в коробочку и клал её в стопку «отвергнутых». – Но эта… эта особенная даже среди столь редких палочек. Обычно, феникс даёт лишь одно перо из своего хвоста, однако феникс, перо которого послужило сердцевиной этой палочки, дал два пера. Я подумал, что возможно, она выберет вас, ведь второе перо… в прочем нет смысла скрывать это от вас. Второе перо послужило сердцевиной палочки Того-Чьё-Имя-Нельзя-Называть. Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Прекрасная палочка, сильная… ОН совершил с её помощью множество великих дел. Да, ужасных, но великих. Тьма… этот человек в каком-то плане поражает, его мышление уж точно. Как же интересно! – Что ж, продолжим… а почему бы и нет? – вновь он исчез и вернулся с новой палочкой. – Тис, девять с половиной дюймов, сердцевина из сердца дракона. Очень сильная палочка, и хозяин должен ей соответствовать. Очередной взмах, и очередная неудача. Затуманенные глаза старикана перестали быть таковыми: ещё пару палочек назад, но вот он остановился, посмотрел на меня, и в его глазах я увидел пламя. Пламя неподдельного интереса. – Может ли это быть… она? Да… верно, почему бы и нет? Если не подошёл даже остролист и феникс, то может быть именно она… Сказав это самому себе, старик вновь скрылся, ну а я принялся ожидать его, сидя на стуле. Его не было довольно долго, в сравнении с прошлыми разами, однако, через пару минут он вернулся со старой даже на вид коробочкой в руках. Он аккуратно поднял крышку и явил мне палочку. – Цейлонский эбен… наиболее ценная и дорогая порода. Подходит для боевой магии и трансфигурации, хозяин должен быть самим собой, каким бы он ни был. Сердцевина – волос из хвоста фестрала. Двенадцать дюймов… уникальная палочка . Красивая палочка чёрного цвета, удобно легла в руку, и в этот раз я почувствовал, что руку обдаёт теплом. Я направил немного маны в неё. Глубокий фиолетово-чёрный свет залил комнату. На кончике палочки он вспыхнул сразу после подачи маны. Неужели это столь мощный усилитель? Прав я был, когда захотел изучить принцип её работы. – Прекрасно… столь чистые оттенки тёмного, значит… это частично правда? – вновь заговорил сам с собой Олливандер. – Что вы имеете ввиду, мистер Олливандер? – Гарри… ну, вы всё равно узнали бы про то, рано или поздно… Дело в том, что вас выбрала поистине интересная палочка. Обычно, эбеновые палочки выбирают тех, кто не боится быть собой и тех, кто будет следовать своим идеалам до самого конца. Светлым… или же тёмным. Волос фестрала роднит её со смертью. Очень редкая сердцевина… признаюсь, это единственная палочка с такой сердцевиной. – Хотите сказать… что я стану тёмным магом? – осторожно задал я вопрос. Если он и правда определил это по палочке, то чёрт, я ОЧЕНЬ хочу в ней покопаться… надеюсь он меня не сдаст. – Нет. Совсем нет, мистер Поттер. Я не могу сказать о вашей судьбе, ведь это палочка в единственном экземпляре, которую я создал много лет назад. Но если хотите интерпретации… ваши ценности и взгляды, вы пронесёте с собой через все опасности, которые встретите, будучи магом. Фестралы – редкие крылатые лошади, что своим видом пугают увидевших их волшебников. Увидеть их способны лишь те, кто видел смерть. Глупые люди считают их злыми, а их появление дурным знаком, однако в противовес своей страшной природе, эти лошади добры по характеру, но могут нанести вред тем, кто им слишком досадит… – на пару секунд установилась гробовая тишина. Я просто сидел и слушал этого поистине интересного человека. – Быть может, вы пойдёте путём Того-Чьё-Имя-Нельзя-Называть, но в противовес этому, будете стоять на страже добра, а может случиться так, что когда-нибудь вы станете Тем-Чьё-Имя-Нельзя-Называть, свершив ещё более великие дела… и более ужасные. Но позвольте дать один совет, Гарри Поттер, – его чистые, полные огня глаза приблизились ко мне. Старик посмотрел на мягкий, тёмный свет, исходящий из конца палочки и сказал: – Запомните: тьма не есть зло… даже смертельные заклятия могут спасать жизни. Пусть ваша судьба отмечена «тьмой», лишь вам решать для каких целей её использовать. В любом случае, я буду помнить об этой палочке… как и обо всех остальных в прочем.* – Д… да… – выдавил я из себя. Тьма… это странное чувство уважения и благодарности. Взгляды этого человека поистине поражают, да уж, я точно вложусь в его лавку, как только мне стукнет восемнадцать. Кстати, Ями, я знаю, ты слушаешь мои мысленные монологи… и-за тебя у меня и появилась привычка их вести, егоза мелкая. Не забудь мне напомнить, замолвить за него словечко пред Златоглазкой. – Спасибо вам большое, мистер Олливандер, это было очень интересно, – повинуясь привычке, я слегка поклонился, выражая своё уважение. – Гарри Поттер, это вам спасибо, этот день стал очень интересным благодаря вам, – ответил старичок, после чего назвал стоимость: – тридцать галлеонов. Отсчитав нужную сумму, я покинул его магазинчик. Вот же человек… надо будет его ещё раз навестить.***
Тааак-с, вроде всё купил. Ещё раз, пробежавшись по списку, я убедился, что куплено всё, кроме живности. Всё по списку есть, единственное в книжном магазинчике «Флориш и Блоттс», купил три книжки, которые помогут выращенному маглами влиться в волшебный мир. Магазинчик с совами встретил меня уханьем, кучей слоняющегося народу и собственно совами. Я простоял в очереди, и, наконец, смог пробиться к продавцу, благо за мной пока никого не было, ибо новоприбывшие осматривали сов. – Здравствуйте, я бы хотел приобрести сову, – сказал я, подойдя к продавцу. – Добрый день, вы обратились по адресу, позвольте представиться, Илопс. И так, какую сову вы бы предпочли мистер… – Поттер. Гарри Поттер. Реакция последовала ожидаемая, глаза Илопса, такого же старика, как и Олливандер, расширились, а в глазах читается счастье. М-да, хорошо, что я сказал это так, чтоб другие не слышали… – Это большая честь познакомиться с вами лично, мистер Поттер, – старик протянул руку, которую я пожал. – Взаимно, мистер Илопс. Однако давайте без лишних слов перейдём к делу. Я сильно задержался из-за подобных реакций и боюсь опоздать на встречу с… другом. – О, понимаю-понимаю. Что ж, тогда, каких сов вы предпочитаете? – задал вопрос старик. – Признаться честно, я не разбираюсь в них и хотел бы вашей помощи. Однако главное – практическая польза, внешность для меня не важна. – Практический подход? Что ж, тогда могу предложить вам сипуху, – он провёл меня к ряду клеток. – Они довольно выносливы и преданные помощники. Умные птицы, а так же красивые. Всё же, думаю вам, Гарри Поттеру нужна сова, сочетающая в себе оба этих параметра. Стоит обратить внимание на лицевой диск, – он указал на довольно красивую совушку. – У этого вида он в виде сердца, что делает их весьма популярными, так же довольно красива расцветка перьев. Полёт мягкий и бесшумный, преодолевают большие расстояния за короткое время, активны в ночное время суток. – Не плохо, – сказал я, глядя на сову. Всё же чувствуется любовь к своей работе от Илопса. – Есть виды, активные не только ночью? – Всё же максимальная польза? Тогда… да, думаю, вам подойдёт полярная сова. – Он провёл меня в другую часть магазина, где сидят белые, полярные совы. – Белая сова — самая крупная птица из видов сов в тундре. Для взрослых птиц характерно белое оперение с тёмными поперечными пестринами. Как вы можете увидеть, оперение самок имеет больше пестрин, чем у самцов. Так же самки крупнее. Оперение ног похоже на шерсть и образует «космы». В силу своего места обитания, они очень выносливы, также скорость их полёта делает эту породу одной из самых желанных. Полярная сова не строго ночная птица, что подходит вашему запросу, но всё же в основном вылеты приходятся если не на ночь, то на раннее утро или поздний вечер. Так же интересен их короткий, каркающий крик. В этой части магазинчика полно клеток с белыми, я точно куплю полярную из-за особенностей активности. Но что-то никто не привлекает… Мой взгляд блуждал по клеткам с молчащими совами, одни из них вертели головой, осматривая народ, другие постигали дзэн и решили забить на всё и вся, третьи же занимались чем-то средним меж этими двумя действиями. – Они всегда такие молчаливые? – спросил я, разглядывая нестройные ряды клеток. – Да, они довольно молчаливы вне сезона размножения, который начинается в марте и заканчивается в апреле, – ответил Илопс. Блуждая взглядом по клеткам, на секунду мне показалось, что я увидел абсолютно белую сову. Присмотревшись, я и правда, заметил среди клеток одну совушку, с абсолютно белым оперением. Заинтересовавшись необычной совой, я направился к ней, старик же последовал за мной. – О… Снежная Королева. Вас она тоже привлекла окрасом? – задал он вопрос, слегка грустным голосом. – Она довольно сильно выделяется, – сказал я, смотря на сову. Вид у неё необычный. Белоснежное оперение создаёт вид крайне красивой совы, даже не прикасаясь, можно понять, что оно очень мягкое. Лапы её не такие, как у обычных полярных сов, так как пусть и покрыты оперением, оно больше похоже на небольшую шёрстку, нежели полноценные перья. Однако главным отличием, от всех сов, представленных в этом магазине, являются глаза. В них буквально можно прочесть фразу: «Вы кто такие? Я вас не звала. Идите нахуй». Пока я любовался совой, она посмотрела на Илопса и издала крик, что отличается от такового у белых сов, во всяком случае, по словам старика. Вместо прерывистого каркающего, прозвучал долгий, каркающий крик. Взгляд её изменился, теперь она явно посылает куда подальше его и ясно даёт понять, на что натянет ему глаз, если он её выпустит. – Снежная Королева? Никогда о такой не слышал. – И не удивительно, очень редкий вид. Не стоит обманываться размерами, это самка. Снежная Королева обитает в холодной тундре, в глуши, где нет людей. Выносливая, быстрая и очень умная птица, не просто так её «Королевой» называют. Но вот характер совсем не королевский. Ну, вы сами всё видите… Ну да, она на нас как на дерьмо смотрит… в лучшем случае. Беру. Сто процентов беру. – Из-за этого взгляда и нрава её никто и не берёт, да и, признаюсь, сделать её почтовой я не смог. Она появилась совсем недавно, Сильверус Армун – маг, путешествовавший по северу пару лет назад, каким-то образом смог поймать её и отдал мне. О Снежных Королевах известно не много, но они считаются очень умными, они реагируют на различные ситуации, однако понимать человеческую речь не могут. – Понятно… беру, сколько стоит? – Мистер Поттер… я ведь уже объяснил, что в данный момент она не поддаётся дрессировке, – Илопс очень удивился моим словам. – Знаю, однако лишь эта сова меня устроит. Уверяю вас, я осознаю всю ответственность и позабочусь о ней, – уверил я его. Илопс задумался секунд на тридцать, после чего сказал: – Хорошо. Раз вы так говорите, я поверю вам мистер Поттер. Однако вместе с птицей, вы купите книгу по уходу за северными совами и справочник по их видам, где есть вся информация о них. – Согласен, только где мне взять книги? – Не беспокойтесь, у меня есть всё, – он взял клетку с совушкой, от чего она издала очередной крик, и мы вновь прошли к стойке. Сова обошлась мне в сорок галлеонов, книги вышли в два галлеона и десять сиклей каждая. Купив всё необходимое, я под угрожающим взглядом совы направился к Хагриду в Дырявый Котёл. Несколько часов спустя. Дом Дурслей. Чулан Гарри. Я грохнулся на свою кроватку и уткнулся мордой в подушку. Этот день оказался изматывающим. Встретив и показав совушку Хагриду, который очень заинтересовался дивной птичкой, но разлюбил её в тот самый момент, как она чуть не оттяпала ему палец, смешивая его взглядом с дерьмом, мы сели на поезд и поехали обратно Дурслям. Эх, всё же шикарная совушка попалась, надо бы разобраться, что там с ней и чаго она такая особенная, но сейчас – алхимия. – «Магические отвары и зелья». Жиг Мышъякофф… Интересно… – вновь проявилась Ями. Купленные книги я не стал передавать Хагриду, а взял с собой, чтобы ознакомиться хотя бы теоретически и самое важное – алхимия, ну и палочка. – Да, очень. Надеюсь, для Нины тут я найду много интересного, но главное – стырить философский камень. – Отдохни… – Не стоит, я всё ещё не так сильно устал, в любом случае меня сожрёт любопытство, так что одну главу прочту, а там и отдохнуть можно. – Дурак… – Зато ты меня любишь, – усмехнувшись, сказал я, на что ответа не последовало. – Может сейчас? – Палочка… у тебя хватит сил, но потом нужно будет восстановиться. – Тогда приступай… Ями положила книгу на хлипкого вида полку, туда куда я сложил остальные. Она положила ладонь мне на глаза, после того, как я лёг её на колени. Резкая боль пронзила глаза, чудом сдерживая вопль страдания, я с силой сжал в руках одеяло, зубы скрипнули от силы сжатия, а ощущение было такое, что мне в глазницы заливают раскалённый метал. Боль разошлась по всей голове и начала неистово атаковать бедный мозг, сознание всё время норовило ускользнуть и отправить меня навстречу Морфею, но я терпел, выбора другого нет. Изменение глаз и одновременное наращивание маг каналов – истинная радость мазохиста. Не знаю, сколько всё это длилось, однако казалось, что вечность. Боль начала медленно отступать, в голове всё ещё стучали сотни молотов, но хотя бы всё это пошло на убыль. Открыть глаза я смог лишь минут через пятнадцать. В зеркале, что создала Ями, придав тьме необходимые свойства, на меня смотрел Гарри с яркими, аметистового цвета глазами и вытянутым драконьим зрачком. – Они… те же? – Да. Идентичны твоим… точнее её, – ответила Ями. – Ясно… что ж, не будем ждать. Не хочу я их использовать долго… Я достал с полки палочку, которую так же не отдал Хагриду, и, взяв её в руки, пустил ману в глаза. Радужка засияла от переполняющей её маны, лёгкая резь в глазах прошла, и зрение снова сфокусировалось. Мир преобразился. Потоки маны, что видны драконам моего мира, раскрыли себя предо мной и магические плетения, что пронизывают палочку, стали видны. – Так-с, что у нас тут? – я всмотрелся в палочку и глаза сами собой на лоб полезли. – Ями… я это один вижу? – Нет… стоит признать, этот мир в некоторых аспектах на много превосходит твой, – её глаза так же сияют золотом из-за переполняющей их маны. – И всё же… немного обидно, все эти технологии обработки доступны и в моём мире, но они столь грубы… как дубина тролля в сравнении с эльфийским мечом. – Преувеличиваешь… хотя метод и правда удивителен, создать столь мощный усилитель, фокусировщик и проводник при таких низких магических и материальных затратах… – Столь мощный, надёжный и простой инструмент, и подумать только из чего? Из дерева! Ну и волос какого-то фестрала, и ведь видно, что в одном ногте моего оригинального тела маны будет больше, так нет же, вот пред глазами и работает. Знаешь, каким бы жалким человечество ни было, стоит признать, в этом мире они достойны если не уважения, то признания точно. – Нет… – последовал безэмоциональный ответ. – Как жестоко… слушай, а это ведь… следилка? Похоже, фиксирует сам факт сотворения волшбы. – Здесь ещё одно… – она указала тонким, бледным пальцем на ещё одно плетение. – Хм… запоминает плетение заклинаний. Что ж, это печально, если с запоминалку ещё можно перенастроить, то за следилкой следят. Ладно, это потом, всё равно у меня нет сил на столь тонкие манипуляции. – Каа! – выкрикнула совушка, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. – Ями… мне кажется? – Нет… – Офигеть, – смотря на совушку, я прекрасно вижу её маг каналы. – Теперь понятно, почему они столь редки, скорее всего, полярная сова мутировала под воздействия места с повышенным магическим фоном. Вот откуда у неё интеллект, она может реагировать на обстановку, но вот людского языка просто не знает… с этим можно что-то сделать? – спросил я своё главное сокровище. – Не в твоём состоянии… эмоции. – Эмоциональный контакт? А что, вполне возможно. Понимания нам это не даст, но хотя бы поможет наладить первичный контакт. Пока я клал палочку обратно, Ями шевельнула пальцем и клетка отворилась. Сова была удивлена этим фактом, но быстро пришла в себя и вышла из неё. Она расправила крылья, став визуально весомее, а взгляд: «Буду резать, буду бить» только увеличил моё восхищение данной совушкой. Агрессивно настроившись, она пошла на Ями, однако стоило ей выпустить в мир толику своей ауры, как сова с места подлетела чуть ли не под потолок и приземлилась на другом конце кровати, смотря на Ями огромными, полными чистого охреневания глазами. По её грудке было видно, что она часто дышит и напугана, что естественно. Сжалившись, над глупенькой птичкой, Ями вновь скрыла свою ауру и переместилась ближе к стене, чтоб был прямой проход ко мне. Совушка долго смотрела на Ями, после чего изучающе глянула на меня. Придя к верному для себя решению, она быстро переместилась на мою сторону кровати и устроилась меж моих скрещённых ног. М-да, вот что значит объединение. А ведь её маг каналы довольно слабенькие, но ничего, то, что они есть, уже щикарно. Так, а теперь самая болючая часть – физический контакт. Легко опускаю руку на макушку птицы, и тут же твёрдый клюв пробивает ладонь. Хлынула кровь, а боль снова поразила тело, однако она была куда как слабее, чем при перестройке глаз. Стиснув зубы, я всё же коснулся оперения совы другой рукой. Совушка явно напугана, после действий Ями, а потому воспринимает любого как опасность. Однако, как только я коснулся её, я тут же начал вливать в неё крупицы своей маны, что несут оттенки моих эмоций. Покой, желание защитить, вера, уверенность, безопасность. Сложные оттенки чувств я пытался передать таким вот способом. Сова недоумённо взглянула на меня и застыла. Мы просидели так минут пять, после чего она отстранилась и убежала в клетку, однако более убить взглядом она не пытается, лишь неподдельный интерес читается в них…***
Месяц пролетел незаметно. Дурсли после знакомства с Хагридом стали меня игнорировать, а Дадли вообще обходил десятой дорогой. Этот месяц был чуть ли не лучшим, я практически не выходил из комнаты, только во время завтрака. Клубнички Ями прекрасно поддерживали организм, так что я только и занимался тем, что прокачивал маг каналы, да читал учебники в перерывах. Увы, в этом году выйти на нормальный боевой уровень у меня никак не выйдет, максимум огненная стрела. Мы с Ями не учли очень важную весчь, а именно то, что моя мана и душа, что пропитаны тьмой, являются неплохим таким ядом для человеческого тела. Пусть Златоглазка и даёт сил этому телу, чтоб выдержать моё вселение, на всё остальное её помощь не распространяется, так что приходится не только расширять маг каналы, но и прогонять устойчивый поток маны с примесью тьмы и смерти, дабы тело смогло адаптироваться, что существенно снизило темпы прокачки. Вообще за два месяца, с моим опытом можно было бы выйти на уровень слабенького, но официального мага, однако маны у меня слишком дофига для человеческого тела, так что контроль очень легко потерять, а тогда я тут же скопычусь… М-дя, пичаль. – Ну что, Герда? Пошли? Сова не поняла что я сказал… не удивительно. Герда лишь сидела в клетке и опускала всех прохожих до уровня мусора и фекалий. Да уж, прежде чем наладить нормальный контакт пришлось попотеть, хотя Ями очень помогла. Так сказать, пред лицом всеобщей угрозы мы объединились. Вернон высадил меня у вокзала, повезло мне, что они тоже поехали в Лондон, дабы удалить поросячий хвост Дадли. Как оказалось, превращение там постоянное, а это сурово. Хотя с такими-то палочками оно и не удивительно. – Так-сь, платформа девять и три четвери… коль память не изменяет, она где-то в стене. Прорываясь сквозь толпы народу, я направился к нужным платформам. Минут десять спустя, я всё же их нашёл, однако есть опасность, избежать которую моя прямая обязанность. – Я так и думала, что тут будет целая толпа маглов… Обернувшись, я увидел в толпе, неподалёку от себя, пухлую рыжеволосую женщину, рядом шагали близнецы, такие же рыжие и остальное семейство Уизли. Вот мать твою! Обернулся, блин, думал нормальные маги, ан-нет! Не, против братьев я ничего не имею и их семейства в целом, но вот конкретно Рон это ужость! Надо валить… нет, лучше будет убедиться, что я всё правильно помню, да и отличия от фильма могут быть, особенно в деталях. Я пошёл вперёд, дабы опередить семейство рыжих, что успешно сделал, и занял наблюдательную позицию. Герда сидит в клетке, что стоит в повозке и вопросительно смотрит на меня. – Всё порядке, просто конспирация, – сказал я, протиснув палец меж прутьев и касаясь её оперения, попутно передавая ману с тенью эмоционального фона. Пока других способов общаться с ней – нет, но и так сойдёт. Герда, поняв мои намерения начала следить за Уизли и смешивать их с грязью особо усердно. Вот семейство рыжих подошло к разделительному барьеру меж платформами девять и десять, после чего по одному. Они разгонялись и буквально входили в стену. Материальная иллюзия? Вполне возможно. Но почему бег, они ведь пред маглами палятся… хотя чую там висит что-то вроде отвода глаз, но всё же зачем бежать? Нет уж, буду в точности за ними повторять, не хватало ещё в мат иллюзию врезаться. Прошло несколько минут, прежде чем всё семейство рыжих исчезло в стене. Не став откладывать дело в долгий ящик, я двинулся к оному барьеру. Оказалось всё не так просто, куча народу постоянно толкалась и не давала разогнаться, однако ближе к разделительному барьеру, появился просвет, во время которого я и ускорился. Вот барьер уже совсем близко, моя тележка проходит сквозь стену, а за ней и я… – Каа! – высказала своё веское мнение, по поводу того где она видела такие способы прохода, Герда. – Полностью с тобой согласен… но чёрт возьми, как же интересно. По ту сторону разделительного барьера, оказался большой, длинный перрон, забитый магами. Множество детей бегут к красному поезду, который судя по всему, и едет в Хогвартс. На табло видна надпись: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Множество магов в различных робах, остроконечных шляпах и мантиях суетятся на платформе, вместе с ними так же поступают и одетые как маглы маги и дети. Скрип чемоданов, бегающие по перрону кошки, звуки, издаваемые питомцами, разговоры и прощания – всё это наполняет пирон жизнью, наверно сегодня её пик. Я направился к поезду, первые вагоны которого уже были заполнены детятками. Они высунулись из окон и прощаются с семьями, ну или просто болтают. Двигаясь вдоль вагонов, я искал местечко для своей многострадальной тушки. Увы, практически всё было занято, однако я всё же углядел свободное купе почти в самом конце состава. Прежде чем занести багаж, я первым делом занёс клетку с Гердой, а после уже спокойно поднял чумодан. Он довольно тяжёлый, но, как известно, магия как таковая крайне положительно влияет на организм, а так как я частенько стал прогонять её по организму устойчивым потоком, моё тело очень неплохо развилось, ну и просто поднимая, я так же разогнал ману, так что всё прошло гладко. Я уже хотел было зайти в купе, когда подумал, что так смогу напороться на рыжее чудовище, ведь наверняка Гарри тоже сел в первое попавшееся. Пришлось искать новое. Место мне досталось в самом конце вагона, предпоследнее купе. Пустое купе встретило меня довольно комфортабельными местами для сидения, небольшим столиком у окна, который в данный момент сложен и… всё. Разложив столик, я поставил на него клетку с Гердой, которая принялась злобно смотреть на людей за окном, попутно довольно переминаясь с ноги на ногу. Положив остальные вещи в специальное пространство под местами для сидения, я откинулся назад и закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от шума за стеклом. Тихий, мелодичный напев заполнил пустое купе. Герда уже привыкла к тому, что я люблю петь, хотя и не знаю, хорошо ли получается, так что никак не отреагировала на это. Мой маленький «мир» был разорван в клочья звуком отъезжающей двери. Глаза распахнулись, и взор переместился на вошедшего. – Я… э… – начал мямлить он. Невил Долгопупс. Не узнать его трудно… и нифига он не толстый, просто упитанный, хотя после Дадли любой будет просто упитанным. Он что-то смущённо мямлил с жабой в руках, но резко встрепенулся, и смутившись, попытался уйти. – Стой! – крикнул я вдогонку, от чего тот замер на месте и нерешительно повернулся ко мне. – Если ищешь место, то тут свободно. – А.. эм… спасибо, – смущённый представитель семейства Долгопупсов прошёл в купе и разложил свои вещи, закрыв дверь и положив жабу на столик. – Следуешь старым традициям? – спросил я, смотря на жабу. – А… нет, просто мне её дядя подарил, – вновь смущённо он отозвался. М-дя, стеснительный какой. По фильмам он вроде один из немногих адекватышей, да, у него свои тараканы в голове, но почему нет? – Я-ясненько, что ж тогда позволь представиться Поттер. Гарри Поттер, – протянул ему руку. – Гарри Поттер? – удивившись, переспросил он. – А… я Невил Лонгботтом, – представился он и неуверенно пожал руку. Лонгботтом? Ну… вообще-то логично что его не фамилия не Долгопупс, но всё же несколько непривычно. – А… это правда, что у тебя есть... ну… шрам… – Ага, – я легко открыл свой лоб, ибо чёлка хорошо скрывала его, и явил миру шрамик. – Понятно… так это правда, что ты убил Сам-Знаешь-Кого? – Невилу очень интересно, однако видно, что его стеснение здорово играет на нервах мальчика. – Невил, ну как можно верить в этот бред? Я же тогда, считай, только родился и никак не мог убить его. Либо он сам идиот такой, что убился об меня, либо кто-то, скорее всего, убил сначала его, а потом умер сам от ран. Вполне возможно, что это были мои родители, а я просто выжил по счастливой случайности, – открыл я истину мальчику, от чего тот ещё сильнее смутился. – Прости… тебя наверно все достали… – Ну, не сказать, что достали, но видя, как взрослые люди верят в подобный бред, мне становится грустно. А ещё все почему-то заведомо считают меня особенным и их восхищение в глазах и правда немного напрягает. – Каа!!! – в этот момент раздался особо сильный крик совушки, из-за чего бедный Невил, буквально подпрыгнул на месте. – Гарри… почему она так смотрит?.. – спросил он, становясь всё меньше под взглядом моей совы. – Не бойся, это Герда, она на всех так смотрит, – Невил после моих слов немного подсобрался и снова перевёл взгляд на меня. – Кстати, а ты вырос в семье магов? Просто я жил с маглами и почти ничего не знаю о волшебном мире. – Я… э… Ну, меня вырастила бабушка, она волшебница. Но вся моя семья была уверенна, что я сквиб. Мой двоюродный дядя Элджи всё время пытался застать меня врасплох, чтобы я сотворил какое-нибудь чудо. Он очень хотел, чтоб я оказался волшебником. Однажды он подкрался ко мне, когда я стоял на пирсе, и столкнул меня в воду, а я чуть не утонул. Когда мне было восемь, дядя Элжди зашёл к нам в гости, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. Тогда тётя Энид предложила ему пирожное, и он случайно разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не разбился. Будто превратившись в мячик, я отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась от счастья. Ты бы видел их лица, когда я получил письмо из Хогвартса, они боялись, что мне его не пришлют, и что я совсем не волшебник. Тогда дядя Элджи на радостях подарил мне жабу. Я… в ахуе… ДА КАК ТАК ТО?! Гарри херово жилось с Дурслями?! Да нихрена, он на курорте жил! Тут парня родня убить пытается, а он даже обиды на них не держит! Неее, нафиг, всё, я Невилу помогу стеснение преодолеть и поддержу. Но блин, этому семейству не мешало бы со Злом поговорить, уж она-то объяснила бы им, как они не правы… с разными степенями побоев. – «Может он Светлый?» – раздался в сознании голос Ями. Тот самый Светлый, который всепрощающ и добр? Тьма знает, но может быть… – Невил… позволь просто пожать тебе руку… – А?.. Парень не понял причины моего жеста, но руки мы всё-таки пожали. Пребывая ещё в афиге, я откинулся на спинку и перевёл взгляд на Герду. Сове явно стало скучно, а потому она вернулась к своему прежнему занятию. Поезд тронулся, Невил смотрел в окно и провожал своё семейство, а я просто сидел и думал о том, что мне делать с полученной инфой, парня всё же мне жалко. Из раздумий меня выдернул очередной звук открытия двери купе. В проёме стояла девушка, с россыпью густых каштановых волос. Миловидное лицо и изучающий взгляд. Гермиона… забыл. Ну да пофиг, вот ещё один адекват. – Здравствуйте, у вас есть свободное место? Другие уже все заняты, – сказала девушка. – Конечно, Невил, ты не против? – спросил я. – Э… нет… – Гермиона Греинджер, первый курс, приятно познакомиться, – представилась дама. После того как разложила свои вещи и уселась рядом с Невилом. Видимо что-то задержало её, коль она до сих пор не нашла себе местечко, всё же поезд тронулся. – Я Невил… Невил Лонгботтом. – Гарри Поттер. – Тот самый Гарри Поттер? – брови девушки изогнулись в изумлении. – Твоё имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Тёмных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке», – девушка явно восхищена, а большие глаза, так и сияют. М-дя… «Рассвет и упадок Тёмных искусств». А ведь меня вписали именно в упадок… какой позор. Надеюсь, об этом никто не узнает, я же со стыда сгорю, хотя, зная меня, я скорее снова сопьюсь со стыда, ну да ладно. – Ага, тот самый. Воплоти. Только прошу, давай без «Мальчика-который-выжил», потому что этот бред убивает во мне любовь к человечеству. – А… Прости. Тебя наверно все достали? – виновато спросила она. – Не то чтобы достали, но меня печалит то, что многие думают будто я действительно мог убить Волдеморта. Я ведь тогда даже ходить не мог! И ведь верят даже взрослые, адекватные маги. – Ну… ты прав, – проговорила она после небольшого обдумывания. – И вообще, его имя нельзя произносить, – наставительно сказала девушка. – То, что его бояться произносить другие, не означает, что я должен им уподобляться. Хотя это объясняет, почему меня так восхваляют… – О чём ты? – в Гермионе явно вспыхнул интерес. – Страх. Его так сильно боятся, что дрожат даже при упоминании об его имени. Людям нужен кто-то – герой, который будет олицетворять победу и смоет их страх. Такова уж человеческая природа. Я не против вопросов о себе, мне не важно, что меня считают полумифической фигурой, но я не хочу, чтоб во мне видели только лишь легенду, так что давайте будем учитывать, что я всё же простой, воспитанный маглами волшебник, не знающий практически ничего. – Ты, правда, вырос в семье маглов? – спросил Невил, который уже успел более-менее успокоиться. – Да… не самая лучшая семья, но не жалуюсь. А ты, Гермиона, ты родилась в семье волшебников? – задал я вопрос. – Нет, мои родители маглы… и они дантисты. Я была так рада, когда узнала, что волшебница, – поделилась девушка своими мыслями. – А вы уже выбрали, на какой факультет хотите попасть? – Я… ещё не думал, – ответил Невил, поглаживая свою жабу. – Мне как-то без разницы, главное получить знания, а где это делать, не столь важно, – сказал я. – А я хочу поступить на Грифиндор. Там учился сам Дамблдор. Пока мы общались, поезд покинул Лондон. Герда смотрела на пролетающие за окном пейзажи, ну а мы дискутировали на тему магии и прочей фигни. Во время небольшой передышки, выразившейся в нескольких минутах молчания, к нам в купе заглянула улыбающаяся женщина, с ямочкой на подбородке. – Не хотите чем-нибудь перекусить, ребята? – У вас есть мармелад? – тут же спросил я, чем вызвал удивление Гермионы и Невила. – Конечно, подходи и посмотри, – весело сказала она. Воодушевившись данным предложением, я тут же вышел из купе и принялся осматривать её товар. На лотке лежали пакетики с круглыми конфетками-драже «Берти Боттс», которые, если верить надписи на пакетиках, отличались самым разнообразным вкусом. Ещё у неё была «лучшая взрывающаяся жевательная резинка Друбблс», «шоколадные лягушки», тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки, мармелад и прочие сладости мира местных волшебников. Я набрал всего и понемногу, только мармеладками закупился основательно, в итоге вышло двадцать сиклей и три кната. – Гарри, ты настолько голоден? – спросила Гермиона, увидев количество купленных мною сладостей. – Для сладкого у меня есть отдельный желудок, – важно заявил я. – Съедая много сладкого, можно быстро набрать в весе, – поучительно молвила девушка. – Согласен, а потому, вы обязаны мне помочь с ликвидацией сих запасов…***
– Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной! Поскальзываясь и спотыкаясь, мы пошли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Все разговоры стихли, и мы шли почти в полной тишине, только Невилл, пару раз чихнул. Путь на поезде до Хогвартса прошёл на удивление быстро, и, слава Тьме, никто пока не узнал, что я – Гарри Поттер, кроме Невила и Гермионы, конечно. Как представлю, что ко мне липнут все эти су… щества, так пот холодный пробивает. Дорожку окружала непроглядная тьма, во всяком случае, для человеческого глаза. Ями вернула мне прежнее зрение, только цвет радужки и форму зрачка изменила, немного печально, но ничего. – Ещё несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! – крикнул Хагрид, не оборачиваясь. – Так, осторожно! Все сюда! Великан вывел нас к берегу чёрного озера, на другом берегу которого, на высоких скалах, возвышается поистине великолепный замок. Высокие стены и бойницы, делают даже магическую осаду очень трудным делом, а высокие окна, что отражают свет мириады звёзд, создают воистину прекрасное зрелище. – По четыре человека в одну лодку, не больше, – скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Мы решили сначала занять лодку, и только потом найти кого-нибудь ещё для формирования квартета. Лодку мы нашли дальше всех остальных, дабы не толкаться. Мы с Невилом занимались охраной нашего плавучего транспорта, а Гермиона, на правах добровольца, нашла нам жертву, которой оказался какой-то парень, имени которого я не спрашивал. Да и вообще все были заняты созерцанием, а потому молчали. – Расселись? – прокричал Хагрид, который расположился в личной лодке. – Тогда вперёд! Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. – Пригнитесь! – крикнул Хагрид, когда наш флот подплыл к утёсу. Все наклонили головы, и флотилия оказалась в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Примечательно то, что там, где плыл Хагрид, плюща не было, а вот нас всех целенаправленно под ним вели. Миновав заросли, мы попали в тёмный тоннель, а вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни. – Невил, ты жабу забыл, – сказал я парню. – Ой, Тревор! – смущённо воскликнул Невилл, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу. Хагрид повёл нас наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре мы оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Ещё один лестничный пролёт — и теперь мы стоим перед огромной дубовой дверью. – Все здесь? Поднялся нестройный хор голосов, после которого Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка. Оная дверь распахнулась. За ней стояла высокая волшебница в изумрудно-зелёных одеждах. МакГонагалл, если я не ошибаюсь? А в фильме выглядела несколько иначе, черты лица более строгие, но всё равно не узнать невозможно. – Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, – сообщил ей Хагрид. – Спасибо, Хагрид, – кивнула ему волшебница. – Я их забираю. Она повернулась и пошла вперёд, приказав нам следовать за ней. Пройдя в двери, все мы оказались в огромном зале, в котором легко поместился бы дом Дурслей. На каменных стенах, точно так же, как в Гринготтсе, горят факелы, потолок теряется где-то вверху, а красивая мраморная лестница ведёт на верхние этажи. МакГонагалл вела нас по вымощенному булыжником полу. Провела она нас в маленький пустой зальчик, в котором всей нашей толпе было явно тесновато, так что дышали мы друг другу в затылки. – Добро пожаловать в Хогвартс, – наконец поприветствовала нас дама. – Скоро начнётся банкет по случаю начала учебного года, но прежде, чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор – очень серьёзная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьёй. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведённой для вашего факультета. Ого! Чур, я буду с девчонками, а… хотя, наверное, это не в прямом смысле, а жаль, я бы их научил… многому. Как минимум восхвалению моей богини Эрос. А там уже и углублённые куры пошли бы. Кстати да… надо бы найти кого-то, как я моей богине в глаза-то посмотрю, коль не совращу кого-то? Да уж, не порядок. Осталось только найти кого-то хоть немного интересного. – Факультетов в школе четыре: Гриффиндор, Пуффендуй, Рэйвенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами. Это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнётся через несколько минут в присутствии всей школы, а пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями. Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, пожалуйста, ведите себя тихо, – сказав это, МакГонагалл ушла, ну а первокурсники начали переговариваться меж собой. – Я так волнуюсь, – поведала нам Гермиона. – Не стоит. Всё равно это ничем не поможет. Невил, ты жабу свою не потерял? – Нет, – он крепче сжал земноводное в руках. – И всё же интересно, на какой факуль… Договорить я не смог, ибо в этот самый момент воздух прорезали истошные крики, мана на одних рефлексах разогналась по телу, улучшая восприятие и физические возможности. Обернувшись, я увидел, как через противоположную от двери стену в комнату просачиваются призраки, в количестве около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользят по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников или делая вид, что не замечают. Не знаю, о чём они говорили, я их вообще не слушал, гораздо более интересна была их структура. Увы, я не могу преобразовать свои глаза в драконьи, ибо тогда вся конспирация пойдёт в бездну. Надо будет потом как-нибудь их изучить. – Гарри, – шикнула на меня Гермиона, – нам сказали идти. – А, да, прости. Нас попросили выстроиться в линию и проследовать в большой зал, который был за большой дверью. Войдя в зал, я открыл рот от изумления. Огромный зал, освящённый тысячами свечей, что плавают в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидят старшие ученики. Столы заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидят преподаватели. МакГонагалл подвела нас к этому столу и приказала повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам. Я посмотрел ввысь и увидел потолок, усеянный звёздами. Даже понять не могу, сколько магии было во всё это вбухано… и всё ради школьников! Тьма, если учесть то, что я знаю об этом мире, маны вложено в разы меньше, чем было бы необходимо в моём мире. – Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, – прошептала опять оказавшаяся рядом Гермиона. – Я вычитала это в «Истории Хогвартса». – Удивительно, – шёпотом ответил я ей. МакГонагалл поставила небольшой табурет, а после на него шляпу. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина, а затем шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела: –Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждёт Гриффиндор, славный тем, Что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Пуффендуй ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш за стол Рэйвенкло. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надёжные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой.
Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырём столам, рот её исчез, она замолчала и замерла. Да уж. Сурово. Это она только на вид такая, или эти придурки и правда так шляпку запустили? МакГонагалл шагнула вперёд, в руках она держит длинный свиток пергамента. — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнём. Аббот, Ханна! Девушка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже её глаза. А через мгновение она молвила: — ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидит за крайним правым столом, разразились аплодисментами, Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Ещё несколько человек вызвали к табурету, после чего они заняли свои столы. Вот интересно, зачем они разделяют учеников сразу на группы? Нет, понятно если бы было разделение по классам. А так получается, что они лишь создают почву для конфликтов. Может они так хотят создать конкуренцию среди учеников? — Гермиона Грэйнджер! – вывел меня из раздумий голос МакГонагалл. Услышав своё имя, Гермиона чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу. — ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпушка. Стол соответствующего факультета зааплодировал, поддерживая новенькую. Довольная, как кот, что добрался до банки сметаны девушка, побежала к столу. Следующего вызвали Невилла, который умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. Шляпа же довольно сильно задумалась, прежде чем выкрикнуть: «ГРИФФИНДОР»! Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу Мораг МакДугал. Далее наступила очередь Драко Малфоя. Вот не знаю как относиться к данному типусу, ведь в Слизерене много чистокровных, а эти связи можно в будущем хорошо использовать. Ладно, посмотрим. — Поттер, Гарри! – провозгласила шляпка. — Она сказала Поттер? — Тот самый Гарри Поттер? В зале поднялся шёпот, а на меня уставились сотни глаз. Сев на табурет и водрузив на свою голову шляпу я услышал тихий голос, что доносился сразу отовсюду. – «И что же с тобой делать? Смелость? Нет, безрассудство. Ум очень не плох, стремление к знаниям имеешь, но в то же время использовать людей любишь. Тщеславен… иногда. Талантлив. Любопытно… куда же мне тебя отправить?» Телепатия? И правда интересно, но я хочу на Грифиндор. – «Грифиндор? Тебе бы больше подошёл Слизерин». Да, и именно поэтому мне нужно попасть на Грифиндор. Все хотят видеть «Мальчика-Который-Выжил» героем, а слава Слизерина этом не способствует. Пускай лучше думают, что честный, храбрый и вообще чуть ли не святой. – Грифиндор! – выкрикнула шляпа и добавила: – «Ты точно Слизеринец». Стол Грифиндора взорвался овациями. Я прошёл под аплодисменты к свободному месту, один из рыжего семейства Уизли пожал мне руку, увы, я его не помню, а два брата-близнеца весело повторяли: «С нами Гарри Поттер!». Я же пожал всем руки и плюхнулся на свободное место. Церемония продолжилась, рыжий ужас тоже был принят в Грифиндор, ну а после начался банкет. Дамблдор сказал странную речь, из-за которой его начали считать немного чокнутым, но что-то мне слабо в это верится. Потом на пустых тарелках материализовалась еда. И вот опять, если так подумать, это часть магии созидания, я тоже самое делаю всегда, когда создаю что-то из обсидиана, несколько иначе, но сама суть одинакова, и ведь в моём мире я нигде не видел, чтоб магией еду создавали! Однако качество её, вне всякого сомнения, отменное, только вот она полностью состоит из маны, что с одной стороны хорошо, сделай такой хавчик на основе тьмы, и у меня отличный рацион образуется, а вот если меня такой пищей на магии света накормить, то скопычусь точно. Когда первая часть хавчика исчезла, её место заняли различные десерты и, о Тьма! Здесь есть штрудели! Штрудель с клубникой! Вот то, за что я готов продать часть своей чёрной душеньки. Штрудель и пудинг, а если всё это приготовлено Злом или «Единственным лучиком света в моей чёрной, безрадостной жизни», то можно и тысячи душ отдать! Наслаждаясь штруделем, я перевёл взгляд на стол учителей. Квирела я уже видел в «Котле», тот ещё типус. Голова воняет чесноком, ходит в тюрбане, да и дёрганый… мне даже Волдеморта жалко, всё же, пусть я и собираюсь его убить, он коллега какой-никакой. Сам же Квирел общался с Северусом, как и в фильме, он оказался мрачным мужчиной, только волосы сальные, на актёре я как-то не припомню такого. Ну-с это-то и не удивительно, раз он постоянно в парах от зелий, это Нине плевать на пары, она всегда красива и до сих пор по моему личному мнению является красивейшей девушкой моего мира. Да и тело её вообще из философского камня состоит, так что пары просто физически навредить ей не могут. Эх, а ведь я бы мог просто забить более-менее на Волди, учиться, стараться никуда не лезть, ан-нет, надо охотиться за камнем, и всё ради её исследований. Ну-с, это лучше чем быть её подопытной крыской, больно я боюсь эту долбанутую на голову учёную. После того, как и десерт закончился, Дамблдор вновь выступил с речью, суть которой свелась к тому, что нам нельзя заходить в лес, что на территории школы, нельзя посещать правую часть коридора на третьем этаже. Чую там и хранится камушек. Увы, я ещё слишком слаб, чтоб идти за ним, так что нужно качаться. Так же он сказал, что не стоит колдовать на переменах, ну и сказал к кому обращаться по поводу квиддича. После мы спели гимн Хогвартса, который лично меня чуть не убил, ибо пели все на свой мотив, и в итоге вышло довольно хреново, ну а после нас повели в свои комнаты. Тьма, что же мне всё-таки делать? За этот год на нормальный боевой уровень мне точно не выйти… надо искать иные пути для победы…