Что происходит, сэнсэй?

Конохамару приоткрыл глаза. В двух шагах от своего футона он увидел размытый женский силуэт. Тёмные волосы спадали на плечи, а руки немного нервно теребили подол красного платья. «Должно быть, я сплю, и она мне просто снится, а потому можно…» — Сарада! — окликнул он девушку и привстал на локтях. — Лежите, Конохамару-семпай, вам нельзя вставать. Директору я уже сообщила, что вы заболели, он велел главному медику академии позаботиться о вашем здоровье. С минуты на минуту она должна прийти, а потом… Непрерывный поток болтовни Инари водопадом обрушился на голову ничего не понимающего Конохамару. «Директор? Главный медик? С какой это стати нашего уважаемого директора волнует судьба рядового капитана команды чуунинов, пусть даже в ней и состоит сын хокаге? Хотя, если это сон, то может случиться и не такое», — пришёл к выводу Конохамару и позвал «Сараду» подойти поближе. Инари, подумав, что ему требуется помощь, присела на колени рядом с футоном. Но он вдруг потянулся к ней руками, обнял и зашептал на ухо: — Сарада, милая Сарада, я так давно хочу сказать тебе… Запоздалая мысль о том, что Сарада почему-то назвала его семпаем, промелькнула в голове, но осталась без должного внимания. — Конохамару-семпай, я не Сарада! — зажмурившись, выкрикнула Инари. Она очень хотела докричаться до него, чтобы он понял, наконец, что происходит. Эти слова дались ей нелегко. Ведь Конохамару, дорогой ей человек, принял её за другую. Она бы очень хотела, чтобы он шептал именно её имя, чтобы обнимал её, а не ту, что ему привиделась. Наслаждаться его объятиями было неправильно, она чувствовала себя воровкой, крадущей то, что принадлежало другой девушке. При всех своих недостатках Инари была очень честной, совесть не позволяла ей воспользоваться ситуацией, хотя сердце настойчиво нашёптывало: «Просто молчи; сделай вид, что не расслышала чужое имя; дай ему то, чего он хочет, а не ощущение неловкости». Её слова всё же достигли ушей Конохамару. «Не Сарада? Не может быть. Так похожа на неё… Значит я обнимаю кого-то другого? Пусть даже и во сне… Если бы Сарада об этом узнала, ей бы было неприятно». Он разжал объятия. Инари погладила его по плечу и проговорила спокойным и ровным голосом: — Всё будет хорошо, вы поправитесь и скажете своей Сараде всё, что хотели. А пока отдыхайте и ни о чём не переживайте. В этот момент в дверь постучали, и уже через минуту Конохамару ощутил над своей головой руки медика, излучающие зеленоватое свечение. Дышать сразу стало легче и мутный туман, клубящийся в голове, частично рассеялся. «Так это был не сон? Та девушка в красном платье и вправду не Сарада…» Сейчас, когда сознание прояснилось, он понял, что ошибся, и волна смущения накрыла его с головой. Конохамару скосил глаза на Инари — она тоже чувствовала себя не в своей тарелке и старательно избегала его взгляда. — Жар я сняла, вот эти таблеточки принимайте три раза в день и не перенапрягайтесь сильно, если всё будет нормально, через недельку уже на работу выйдете. У вас лёгкая форма, — улыбаясь, сказала девушка-медик, невысокая полноватая блондинка. Мимоходом Конохамару отметил, что её он бы точно с Сарадой не перепутал. Жаль, что она не пришла пораньше, тогда этой неловкой ситуации не случилось бы. — Я, пожалуй, пойду, — чуть слышно пробормотала Инари, по стеночке пробираясь к двери. Конохамару совершенно не представлял, что нужно сказать, как было бы правильнее отреагировать на произошедшее. Когда Инари уже дошла до двери, он всё же решился хотя бы поблагодарить ту, без которой он так и валялся бы с температурой до сих пор. — Спасибо за заботу, Инари. Обычно не в меру разговорчивая, сейчас она лишь только кивнула в ответ и быстро вышла за дверь. Конохамару услышал торопливые шаги коллеги, постепенно переходящие на бег. Инари совершенно не могла думать ни о чём серьёзном. На своей родине она, скорее всего, попросила бы внеочередной выходной, чтобы хоть немного прийти в себя. Но здесь порядки были совсем другими, и непосещение работы без веской на то причины рассматривалось едва ли не как самое злостное нарушение устава. «Кто такая эта Сарада? Подруга или возлюбленная Конохамару-семпая? Значит, его сердце занято? Может, поэтому он совсем не обращает внимания на все мои попытки сблизиться? Наверное, мне стоит сосредоточиться на цели моего визита в Суну — на работе учителя, а не бегать за коллегами… Но сейчас он нуждается во мне, пусть и не в том смысле, в каком хотелось бы. Он болеет, ему нужны уход и поддержка. Конохамару-семпай, я не оставлю вас в трудную минуту несмотря ни на что!» На такой возвышенной ноте она влетела в аудиторию в разгар теоретического урока, и все глаза сразу уставились на неё. Директор уже сам начал рассказывать материал, не дожидаясь подчинённой. — Здравствуйте! Извините за опоздание. С вашего позволения я продолжу занятие, — проговорила запыхавшаяся Инари. — Нет. Инари мгновенно нарисовала в своём воображении картину того, как её отчитывают перед всеми учениками и учителями, увольняют и с позором отправляют обратно в Скрытый Камень. Она уже даже начала придумывать оправдания перед цучикаге. Однако директор после театральной паузы продолжил: — Я перенёс ваше занятие на более позднее время, а пока, — он презрительно оглядел её с ног до головы, — приведите себя в надлежащий для учителя вид. — Да! — с готовностью выпалила удивлённая Инари. Она развернулась на пятках и направилась к выходу. Взглянув на себя в зеркало, Инари поняла, почему директор был так недоволен — растрёпанная и запыхавшаяся, с расстегнувшейся пуговицей на платье, она была больше похожа на проштрафившуюся ученицу, а не на учителя. «Всё у него будет в порядке, — внушала она себе, глядя в серые глаза, так внимательно смотревшие на неё из зеркала. — А сейчас надо забыть о том, что случилось сегодня утром и полностью сосредоточиться на уроках… Ещё бы это было так просто…» *** Маленькая белая змейка выскользнула из каюты, отведённой седьмой команде, и направилась на палубу, прямиком к Мицуки. Верный слуга поведал своему хозяину о разговоре Боруто и Сарады. Он загадочно улыбнулся и, кивнув каким-то своим мыслям, пошёл проведать товарищей самолично. Мицуки застал ребят сидящими рядом в торжественном молчании. Боруто положил свою руку поверх руки своей теперь уже бывшей девушки. Та, вроде как, не возражала, но и не прыгала от радости и воодушевления. — О, Мицуки! — обрадовался появлению друга Боруто. Он широко улыбнулся и приветственно помахал рукой, будто бы забыв, что виделся с ним всего несколько минут назад. Вроде, всё как всегда, но от проницательного Мицуки не укрылась печаль, тщательно спрятанная в потаённом уголке на самом дне пронзительно-голубых глаз. «Зачем он улыбается, хотя ему этого совсем не хочется? — Мицуки не переставал удивляться странностям Боруто. — Пытается сам себя убедить, что ему весело? Вот уж чего мне никогда не понять. Одна уже не любит, но не говорит об этом, а второй делает вид, что всё хорошо, когда на душе кошки скребут. К чему лицемерие, когда тебя окружают лишь друзья? Разве друзьям не нужно быть честными друг с другом?» — Мицуки! — нервным, срывающимся голосом окликнула его Сарада. Он уже мысленно готовился к атакам вспыльчивой девушки, как вдруг тихо и неуверенно прозвучало: — Спасибо. — За что? — Мицуки удивлённо поднял брови и понадеялся, что вот-вот узнает ответ хотя бы на один вопрос, но не тут-то было. — За то, что… ну… — замялась Сарада. — Ты сказал Боруто… В общем, сам знаешь. Она покраснела и, отвернувшись разом от всего мира, вперилась лбом в стену каюты. Мицуки никогда не видел Сараду настолько смущённой из-за подобных мелочей. Он предположил, что это, наверное, очень важно для неё, иначе Сарада бы не дрогнула. Мицуки ожидал совсем другой реакции на свои действия, ведь он, по сути, влез не в своё дело. Раскрыл то, что Сарада, очевидно, не планировала афишировать в ближайшее время. Он совсем не ожидал от неё такого лицемерия по отношению к Боруто и тем более не ждал благодарности за то, что раскрыл этот её обман. Нельзя было сказать, что ситуация стала проще, скорее наоборот. Зато теперь у них друг от друга нет никаких тайн. Как и положено друзьям. По крайней мере, именно такой мыслью руководствовался Мицуки, проводя кампанию по разоблачению Сарады. А ведь надо было ещё и аккуратно подвести Боруто к этой мысли, чтобы это выглядело не откровенным стукачеством, а дружеской подсказкой. Надо отметить, далось это ему ой как нелегко. Друг нещадно тупил и упрямо не видел очевидного. Мицуки заходил и так и сяк и уже почти отчаялся, когда Боруто внезапно «осенила» гениальная в своей простоте мысль, которую он тут же подверг сомнению: «Не-не, чтобы наша правильная Сарада и встречалась с сэнсэем? У меня за спиной? Да быть того не может!» Когда Мицуки сказал, что на миссию она наверняка придёт сонная, Боруто едва ли не головой об стенку бился, крича, что это невозможно, и даже поспорил на весь свой заработок с грядущей миссии. Мицуки, снисходительно улыбнувшись, принял ставку. Он не планировал обирать друга до нитки, правда, совсем не из-за угрызений совести — ему просто было не нужно столько денег. Мицуки с лихвой хватало собственной доли, а склонности к излишествам и проматыванию денег он никогда не имел. — Мы уже должны были войти в воды близ Когтя, — решила перевести тему Сарада. — Но пока всё спокойно. — И где мы должны искать нашу работу? — недовольно проворчал Боруто, в тайне радуясь, что не надо продолжать тот нелепый разговор про отношения. — Сколько нам ещё ждать? Тут борт корабля сотрясся от мощного удара. Ребята удивлённо переглянулись и Мицуки невозмутимо отметил: — Кажется, наша работа сама нас нашла. Последнее слово он договаривал уже в одиночестве — остальные быстрей рванули на палубу, пока зверь не разломал корабль окончательно. Несмотря на то, что, будучи шиноби, ребята видели много разных существ, глядя на этого монстра, они не смогли сдержать возгласа удивления. Огромный синий не то змей, не то дракон с длинными усищами в сверкающей серебристой чешуе, извиваясь, закрывал собой заходящее солнце. — Красивый, — задумчиво проговорил Мицуки. — Да, никогда таких не видела, — восторженно раскрыла рот Сарада. — Ценители прекрасного, блин, — буркнул Боруто. Видя, что его появление не вызвало обычных ужаса и паники, зверь высунул из воды раздвоенный кончик хвоста и ещё раз вдарил по кораблю. Тот усталым скрипом оповестил пассажиров о том, что ещё одного удара он может и не выдержать. — Ах ты наглая тварь! А ну прекрати! — изо всех сил заорал Боруто. Зверь в ответ издал оглушающий гортанный рык, и молниеносно ринулся в сторону раздражающего субъекта. Боруто успел отскочить, но вот мачте корабля не поздоровилось — острые зубы-лезвия перекусили её пополам. — Поздравляю, Боруто, — негодующе прошипела Сарада, — ты его разозлил ещё больше. На нас теперь ещё и урон имуществу заказчика повесят. — Я бы на твоём месте сейчас не о расходах думал. Как бы нам урон не нанесли, несовместимый с жизнью, — опасливо озираясь, прокричал Боруто. Сарада кивнула и, быстро сложив печати, атаковала монстра техникой стихии огня. Вопреки ожиданиям, техника срикошетила от крепкой чешуи и едва на попала в корабль. — Осторожнее, — спокойно прокомментировал Мицуки. Вот только никто так и не понял, за что он переживал больше — за товарищей или же за корабль. Следом он и сам зарядил зверюге в голову молнией, но та свернулась в клубок, спрятав голову в кольца непробиваемой чешуи. Отражённые молнии пролетели над головами ребят. — Не всё так просто, тут надо поду… Боруто! Парень, не дожидаясь составления плана, уже мчался в атаку вместе со своими клонами с рассенганом наперевес.