Что происходит, сэнсэй?

В первый рабочий день после болезни коллеги встретили Конохамару тепло и с воодушевлением. Ещё бы, кому же хочется работать дополнительно при таком и без того тяжёлом графике. Молодежь даже решила это дело отпраздновать. Конохамару не возражал. Для посиделок после работы была выбрана всё та же кафешка, облюбованная ребятами ранее. Только теперь к этой шумной толпе присоединилась ещё и Инари. По пути им на глаза попался лоток с незамысловатыми детскими игрушками из глины. Кетсу остановился перед ним, задумчиво рассматривая аккуратно выложенные на тряпичной скатерти фигурки. — У меня в детстве была такая. — Он показал на одну из них пальцем. — Ой, какая миленькая свистулька, — улыбнулась Инари. — Я, наверное, куплю. На полку себе поставлю. Конохамару мысленно закатил глаза, припоминая сколько подобных безделушек уже теснится на её полках, но потом присмотрелся к приобретению повнимательней. Вот только совсем не с целью украсить своё жилище. Фигурка была размером с ладонь и имела довольно длинный полый носик. Конохамару сразу прикинул можно ли туда засунуть свёрнутый в трубочку лист бумаги. После тщательных расчётов, продолжавшихся аж целую минуту, было решено приобрести целых три, в качестве сувениров для каждого члена седьмой команды. Молодые коллеги были очень удивлены тому, что Конохамару пришлось ради помощи Суне оставить свою команду без капитана. А он сам объяснил это тем, что не может перечить хокаге. Ну и в очередной раз задвинул пламенную речь о том, что настоящий шиноби обязан выполнить любой приказ своего каге. После чего вполне искренне признался, что скучает по своим ребятам. А сам для себя отметил, что это относится не только к Сараде, но и к остальным тоже. Здесь его никто не зовёт братцем Конохамару. «Кто знает, назовёт ли меня Боруто так ещё хоть раз, когда узнает о моих отношениях с Сарадой. Не станет ли это обидой, перечеркнувшей все наши многолетние приятельские отношения? Очень не хотелось бы… — прикидывал Конохамару про себя, пока остальные обсуждали высказанные им тезисы. — Получится ли у нас с Сарадой что-нибудь? Ещё не поздно оставить всё как есть, чтобы ветер перемен не превратился в торнадо, разрушивший жизнь и мою, и Сарады. Но… не добьёт ли нас обоих полный штиль? Я уже сбежал от ответственности один раз и теперь жалею об этом. От себя всё равно не убежишь». — Выпьем за ваше выздоровление, Конохамару-семпай! — Бодрый голос Инари резко выдернул его из не самых приятных раздумий в куда более приятную обстановку за столиком кафе. — Оно бы не произошло без тебя, Инари, — тут же нашёлся Конохамару. Он постарался задвинуть все терзания куда-то в дальний уголок сознания и, лучезарно улыбнувшись, добавил: — Спасибо за заботу. Инари отвела глаза и притихла на какое-то время. При её болтливом характере это выглядело, как крайняя степень смущения. Конохамару совсем не хотелось думать о том, чем вызвана такая реакция. Не потому, что он был чёрствым, бессердечным циником, совсем наоборот. Просто ему с лихвой хватало собственных проблем, а ещё он боялся быть неправильно понятым со своей внезапной участливостью. В тот вечер Инари вообще была на удивление неразговорчива, но вряд ли это кто-то заметил, кроме Конохамару. Кэтсу и Нори с лихвой компенсировали это, наперебой хвастаясь успехами своих учеников и подтрунивая над промашками коллег. Даже Йоро только лишь изредка подтверждал сказанное, прихлёбывая пиво из своей кружки. Конохамару же решил ограничиться чаем, ссылаясь на восстановление после болезни. Ему хотелось сохранить ясную голову, чтобы ещё раз обдумать это несчастное письмо Сараде и сообразить, наконец, как же его отправить. Ведь Темари с сыном уедут уже завтра вечером. Хотя последний вопрос, похоже, внезапно обрёл решение. Сувениры для ребят не должны вызвать подозрений. По приходу домой Конохамару сложил листик с письмом несколько раз вдоль, скрутил в трубочку и аккуратно вставил в носик свистульки. По размеру подошло идеально. Он ещё с полминуты полюбовался на глиняную птичку, в очередной раз похвалил себя за сообразительность и принялся упаковывать сувениры в подарочные коробочки. На следующий день Шикадай был немало удивлён, когда вместе с тонким конвертиком, адресованным хокаге, виновато улыбающийся Конохамару отдал ему три коробочки приличных размеров. — Тут такое дело, Шикадай, давно хотел ребятам послать что-нибудь в подарок, а с казённым посыльным такое не отправишь, сам понимаешь. Извини, что напрягаю. Доставишь? — с надеждой в голосе спросил Конохамару. — Хм, запарно, конечно, но ладно, — вздохнул Шикадай. — Уверен, ребята будут рады подаркам. Он подхватил посылки поудобнее, махнул на прощание рукой и отправился в путь, оставив Конохамару в одиночестве слушать отчаянно бьющееся сердце. Всё, дело сделано — теперь осталось только ждать. Мучительное ожидание ответа грозило затянуться на несколько дней. Как объяснил казекаге, тот посыльный, который обычно доставлял письма в Коноху, сейчас на миссии по сбору каких-то редких трав на другой части континента. И отправиться в Коноху он сможет только когда вернётся с миссии и день отдохнёт. *** Опутав с горем пополам чешуйчатое туловище змеедракона сетями, седьмая команда при содействии двух самых больших торговых кораблей Когтя отбуксировала зверюгу до места его заточения. Капитан судна, пережившего яростные атаки монстра, а ныне находящегося в порту на ремонте, действительно разузнал всё, как и обещал, да ещё и договорился о транспортировке чудовища. Стоило немалых трудов убедить капитанов оказать посильную помощь, ведь никто не хотел, чтобы его собственное судно постигла участь предшественника. Также выяснилось, что мужчина, который высвободил чудовище из заточения, услышал от кого-то краем уха легенду о том, что давным-давно эти края посетил шиноби невероятной силы. Говорилось, что спрятал он несметные богатства и сокрыл их от глаз простых смертных особой печатью под сводами пещеры страха в скале ужаса. И никто не мог ни скалу, ни пещеру эту найти. — А он смог? Должно быть, у него есть способности, — выдал глубокомысленное заключение Боруто. — Меня больше интересует, что это за зверюга такая и почему её было не пробить обычными техниками, — нахмурилась Сарада. Мицуки достал из внутреннего кармана что-то маленькое и блестящее. — Вот, позаимствовал сувенир на память, — улыбнулся он, демонстрируя товарищам отвалившуюся чешуйку. — Отнесу отцу в лабораторию. Может, он скажет что-то конкретное. Запечатывание зверя прошло без происшествий. Только любопытный Боруто так и норовил заглянуть через плечо Мицуки и подсмотреть, что за несметные богатства такие скрываются в недрах пещеры, но он так ничего и не увидел. Пещера была глубокой, и большая её часть утопала в темноте. После была встреча с лордом страны Когтя. Терпеливо выслушав все витиеватые прославления и похвалы, ребята строго-настрого запретили подплывать к той скале и уж тем более пытаться снова добыть сокровища. Ведь ни одно сокровище не стоит человеческих жизней. Правда, когда под угрозой оказывается чья-то чужая жизнь, об этом часто забывают. По прибытии домой Сараду ожидал сюрприз. Стоило ей только переступить через порог, как на неё сразу набросились с претензией: — Ты что, встречаешься с сыном этого недоумка? Сарада на мгновение оторопела и непонимающе захлопала ресницами, но потом, догадавшись, о ком идёт речь, она упёрла руки в бока и ответила: — Папа! Это так, по-твоему, надо встречать дочь, пришедшую с опасной миссии?! Нет, я с ним не встречаюсь! Уже. Если тебе это важнее, чем то, что я рисковала жизнью, сражаясь с гигантским монстром. Несмотря на внешнее недовольство Сарада испытала облегчение от того, что не пришлось врать отцу, ведь он явно был не в восторге от их отношений с Боруто. Однако о своём настоящем возлюбленном она благоразумно предпочла промолчать — вдруг отцу он понравится ещё меньше. — Как это — нет? — всплеснула руками Сакура, выглянув из кухни на крики своего беспокойного семейства. — Поссорились, что ли? — Типа того, — неопределённо произнесла Сарада и хмуро посмотрела на отца. — Ладно, прости. Расскажешь про эту твою миссию за ужином? — смягчился Саске, выдохнув с облегчением. Затем пригляделся к дочери повнимательней и спросил: — А, кстати, где твои очки? — В животе огромного змеедракона, знаешь ли, — фыркнула Сарада. У неё внутри всё просто закипало от негодования. «Не видел дочь так давно, что она успела завести парня и расстаться с ним, но всё равно беспокоится только о том, как бы не породниться с хокаге. Другой бы порадовался. — Сарада вздохнула, открывая дверь в свою комнату. — У всех отцы как отцы, а у меня какой-то странный подозрительный тип». Услышав краткое содержание приключений Сарады и компании, Саске сжал зубы и стукнул кулаком по столу. — Куда смотрит этот придурок! Отправлять детей на такие опасные миссии! — Папа! Нам по семнадцать лет! Ты в таком возрасте уже на войне сражался! — Ну… Да, — немного поостыл Саске. Сарада же устало закатила глаза. Хотелось поскорее лечь на нормальную мягкую кровать, твёрдо стоящую на земле всеми четырьмя ножками, а не выслушивать непонятные придирки отца. На следующий день ранним утром в гости к семье Учиха зашёл Шикадай. — Йоу, Сарада! Тебе привет от Конохамару-сана, — без особых церемоний начал он. — Что-что? — не поняла Сарада. — Ох, — выдохнул Шикадай, предчувствуя, что придётся в который раз за сегодня рассказывать о своих похождениях. — Мы с мамой ездили к дяде Гааре. Меня попросили доставить письмо, экономят на услугах генинов, чтоб их. Для тебя, кстати, сувенир есть от Конохамару-сана. Вот держи. С этими словами он протянул ошарашенной Сараде коробочку. Она же никак не могла понять — как так вышло. Шикадай видел его, говорил с ним, в то время как она… «Чёртов монстр! Если бы не он, я непременно поехала бы с Шикадаем. Неважно под каким предлогом. Лишь бы только посмотреть на его улыбку, хотя бы одним глазком, — расстраивалась Сарада. — И про письмо спрашивать бесполезно — Конохамару-сэнсэй точно не отправил бы его с Шикадаем». Она сдержанно поблагодарила приятеля и взяла в руки коробочку. — Что-то ты грустная какая-то сегодня, ещё не отошла после миссии? — поинтересовался Шикадай, но, поймав хмурый взгляд Сарады, поспешил ретироваться со словами: — Ладно, бывай. Только укрывшись за надёжным щитом двери в свою комнату, Сарада решилась распаковать подарок. Кроме глиняной свистульки в коробке ничего не было. Она тщательно ощупала рукой все стенки и дно — ничего. Вздохнув, она ещё раз взглянула на птичку. «Очень миленькая безделушка. — Сарада грустно улыбнулась и поставила её на полку возле стола. — Такой знак внимания, конечно, лучше безразличного молчания, и мне приятно, что он купил её для меня, но… Что он хотел этим сказать? «Не расстраивайся, что мы не можем быть вместе, Сарада, у тебя всё будет хорошо»? Птица. Что может обозначать птица? Полёт? Свобода? Он хочет сделать меня свободной от этой неправильной любви?» Сарада уткнулась носом в сложенные на столе руки. Ей вдруг очень захотелось закрыть глаза, представить себя рядом с Конохамару и так и остаться навсегда в этих сладких грёзах, в придуманном мире, потому как реальность слишком сурова и бескомпромиссна, особенно в вопросах любви. Она бы так ещё долго накручивала себя, мусоля в голове одни и те же мысли, если бы её не потревожил настойчивый стук в окно. Сарада сразу будто вышла из транса. Она повернула голову на звук и увидела до боли знакомую физиономию Боруто. Опасаясь вспышек гнева отца, она быстренько подбежала к окну и, приоткрыв его, зашикала на незваного гостя: — Тихо ты. Отец дома. Если он тебя увидит… Я сказала ему про нас с тобой. — Да? Уже? — удивлённо зашептал Боруто. — Хорошо, что я не пошёл через дверь. Ты ведь тоже получила птичку от братца Конохамару? Прикольная, правда? — Сарада кивнула. — А ещё она очень звонко свистит. Послушай. Тут он достал из-за пазухи свою птичку, точь-в-точь как у Сарады, и уже собирался засвистеть, но подруга молниеносным движением закрыла ему рот ладонью. — Весь квартал перебудишь, — раздражённо фыркнула она. — Прости, — виновато пробормотал Боруто, как только ему вновь была дарована способность говорить. — Выходи гулять, а то Мицуки умотал с утра пораньше в эту свою лабораторию, а мне скучно. — Ладно. Мне всё равно с отчётом к господину хокаге идти, — ответила Сарада, а про себя подумала, что и развеяться тоже не помешает, а то так и свихнуться недолго от не самых приятных размышлений. Она уже взялась было за ручку входной двери, когда её окликнул холодный пугающий голос: — Куда собралась? Сарада даже вздрогнула от неожиданности. Обернувшись, она разглядела в конце коридора силуэт отца и невольно поёжилась. «Таким голосом только врагов допрашивать. Сразу все секреты выложат, бедненькие, — промелькнуло в голове у Сарады. — Может, это и лучшему, что отец не так часто бывает дома». — Надо отчитаться о миссии, — бросила она и поскорее выскользнула за дверь во избежание продолжения допроса. *** — О, а я уже и забыл про ту ящерку, — хитро прищурившись, улыбнулся Орочимару. — Давно это было. В тех краях попалась мне на глаза редкая рептилия с очень крепкой чешуёй, по структуре схожей с алмазом. В качестве эксперимента я влил в неё чакры побольше, вот она и подросла. Но, судя по твоим рассказам, с тех пор она стала ещё в несколько раз больше. Хорошо подкормили зверюшку эти бестолочи из Когтя. — Саннин задумался о чём-то своём, но потом, будто вспомнив о том, что Мицуки всё ещё стоит перед ним, похвалил: — Запечатали, говоришь? Молодцы! Впрочем, это было ожидаемо. Посмотрим, когда алчность людская снова даст о себе знать. — А что в пещере было? — полюбопытствовал Мицуки — Интересно? — заговорчески прошептал Орочимару и, поймав немигающий взгляд Мицуки, продолжил: — Да свитки я там оставил на хранение. Знания — наше главное сокровище, — ухмыльнулся он. — И слух пустил специально, что там нечто очень ценное. Интересно было посмотреть на своё детище за охотой. — А почему его было просто не выпустить к берегам Когтя? — флегматично спросил Мицуки. — Ну, это как-то слишком прямолинейно, без изюминки, — отмахнулся Орочимару. — А так получилось бы, что люди своими пороками навлекли на головы соплеменников кару небесную… Да и увлёкся я в ту пору другими исследованиями, времени не было за уничтожением Когтя следить. — Понятно, — кивнул Мицуки.