Что происходит, сэнсэй?

Сарада быстро плеснула в лицо холодной водой, пытаясь прийти в себя и настроиться на рабочий лад. Но всё было безуспешно. Её мысли по-прежнему были совсем не о работе. Как же ей хотелось полежать ещё немного в обнимку с любимым, прошептать ему на ушко те самые, главные слова, которые она не сказала ему ещё ни разу. Вздох разочарования сорвался с губ Сарады, пока она разглядывала в зеркало неаккуратную причёску и помятую майку. Она предпочла бы предстать перед возлюбленным в безупречном виде, а получилось вот так. Весьма неплохо получилось, если разобраться. Вот если бы ещё в академию не надо было бежать сломя голову… «Чёртова работа! Чёртова Суна! Чёртова миссия!» ─ ругалась она про себя, быстро-быстро натягивая одежду. Но стоило лишь на мгновение закрыть глаза, как сознание услужливо воскрешало в памяти ощущения от ласковых прикосновений Конохамару, это невозможное блаженство, в котором хотелось утопать снова и снова. Сарада прерывисто выдохнула, вновь переживая в мыслях всё это: мурашки, пробегающие по всему телу от его ласк, обжигающие поцелуи, волны удовольствия, накрывающие с головой. Ей даже немного не верилось, что это происходило на самом деле, слишком хорошо, чтобы быть правдой. А вот что было реально наверняка, так это ненавистная работа. Сарада наконец закончила собираться и пулей выскочила в коридор, где её уже дожидался Конохамару, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Он с улыбкой протянул ей руку, и они вместе за пару минут преодолели расстояние до работы, влетев в кабинет директора за несколько секунд до начала собрания. Сам директор встретил едва не опоздавших подчинённых хмурым взглядом, однако оставил это происшествие без дополнительных комментариев. Запыхавшаяся от бега Сарада заметила где-то справа недовольную физиономию Инари и едва сдержалась, чтобы не показать ей язык прямо при всех. На собрании обсуждали предстоящий фестиваль. Директор составил подробный план участков, закреплённых за каждым учителем. Конохамару поставили обеспечивать порядок как раз под окнами академии. По всей видимости, чтобы директор мог самолично контролировать то, как он исполняет свои обязанности. А вот Сараду неожиданно даже для неё самой от дежурства освободили, мотивируя это тем, что она только помощник учителя. Поначалу она обиделась на то, что ей не доверяют даже такую несложную миссию. Однако, поразмыслив, пришла к выводу, что кому нужно это мифическое доверие, если весь день придётся скучать где-то вдали от любимого. Мечтательным взглядом Сарада уставилась в окно. Ей вдруг так захотелось прямо сейчас при всех по-собственнически взять Конохамару за руку и увести куда-нибудь подальше от этого душного помещения. И пусть на фоне звучат негодующие крики и угрозы, плевать. Весь день Сарада никак не могла настроиться на работу. В голове раз за разом всплывали подробности утренних событий, сбивая и окрашивая щёки мимолётным румянцем. Йоро хмурился, но ничего не говорил, за что Сарада ему была особенно признательна. Она была очень рада, что ей достался такой чуткий и вежливый наставник, и временами ей хотелось сжать его в объятиях в порыве благодарности. А останавливало Сараду только то, что любимый может подобные действия неправильно понять. Иногда она задумывалась над тем, насколько он ревнивый, но ставить эксперименты на практике не торопилась. С проверкой нервов на прочность и так неплохо справлялись некоторые их общие знакомые. Но вот наконец этот немыслимо длинный и тягучий рабочий день закончился. Конохамару ждал её у выхода, он подпирал спиной стену академии, засунув руки в карманы. Завидев Сараду, он улыбнулся и как-то неловко махнул рукой в знак приветствия. Она улыбнулась в ответ. Повисла некоторая неловкость. Было непонятно, как начать разговор и о чём следует говорить после всего, что случилось утром. Похоже, Конохамару тоже был в некотором замешательстве. Он протянул Сараде согнутый локоть, и она молча взяла его под руку. Некоторое время они так и шли, не произнося ни слова. Сарада даже пальцами чувствовала учащённый пульс спутника. И вот наконец он сам решился нарушить эту гнетущую вязкую тишину: ─ Сарада, скажи, ты… ─ он запнулся, будто бы подбирая слова. Сарада уже успела напридумывать себе с десяток продолжений этой фразы, куда более откровенных нежели то, что прозвучало в реальности. ─ Ты пойдёшь со мной на фестиваль? ─ наконец закончил фразу он и тут же затараторил извиняющимся голосом: ─ Это, конечно, не совсем то свидание, какое мне хотелось бы устроить для тебя… ─ Ну конечно, пойду, ─ тут же отозвалась слегка разочарованная таким будничным предложением Сарада. Она ожидала какого-то более серьёзного вопроса, возможно, касаемого их будущего, дальнейших планов, и была готова поддержать любое, пусть даже и самое бредовое и странное решение любимого. На волне воодушевления она продолжила: ─ Я пойду за тобой куда угодно. Хотя эта фраза и была сказана очень тихо, почти шёпотом, Конохамару расслышал каждое слово. Он вдруг остановился и, обхватив ладонями лицо Сарады, нежно поцеловал её. А затем практически в губы прошептал: ─ Спасибо тебе, любимая. У Сарады земля ушла из-под ног от такого внезапного, но очень приятного поцелуя. Она запустила руки в шевелюру Конохамару и притянула его ближе. Всем своим существом желая прикоснуться к желанным губам снова. Его не пришлось долго уговаривать, горячие губы вновь обожгли Сараду прикосновением, на этот раз уже более настойчивым и требовательным. Проникая рукой под его футболку, она уже не обращала внимания на такие мелочи как то, что они до сих пор находились на лестнице общежития и их мог кто-нибудь увидеть. Сарада просто наслаждалась моментом, она полностью отдалась власти чувств и эмоций, позволяя им нести себя по волнам этой сладкой неги. Разум, казалось, отключился совсем, остались лишь ощущения от прикосновений жадных терпких губ и горячих пальцев. Возбуждение переполняло её, каждую клеточку её тела. Отчаянное желание больше никогда не расставаться с любимым, не разжимать ни рук, ни губ полностью вытеснило из головы все остальные мысли. Окружающее их пространство слилось в одно большое расплывчатое пятно. Всё, кроме них двоих, для Сарады будто бы перестало существовать. ─ Давай дойдём хотя бы до моей комнаты, ─ умоляюще прошелестело где-то на периферии сознания, возвращая её в реальность. В одно мгновение мир снова обрёл чёткость, а голова прояснилась. Сарада настороженно огляделась и облегчённо выдохнула, не обнаружив никого поблизости. Конохамару снова взял её за руку, отчего она почувствовала себя защищённой от всех невзгод мира. Ведь её любимый здесь и держит её руку, а значит, им и их любви всё нипочём. Однако строгий, пробирающий холодом даже в адском пекле голос, прозвучавший откуда-то сзади, заставил Сараду вздрогнуть от неожиданности: ─ За руки, значит, держитесь. Этот коридор и этот голос казались Сараде абсолютно несовместимыми, находящимися словно в разных мирах, и первой мыслью было: «Может, всё-таки показалось?» Она могла узнать этот голос из тысячи, но всё равно предпочла бы ошибиться. Конохамару обернулся, побледнел и с трудом выдавил из себя: ─ Добрый вечер, Саске-сан. ─ Папа? Какими судьбами? ─ удивлённо спросила Сарада. ─ Мимо проходил, ─ хмуро буркнул Саске. ─ В гости зайдёшь? ─ как можно более непринуждённо постаралась выговорить она. Но раньше, чем он успел раскрыть рот, Конохамару выпалил то, что повергло Сараду в ещё больший шок, нежели появление отца: ─ Саске-сан, я хочу просить руки вашей дочери. Это прозвучало так чётко и ясно, как будто приглашение на фестиваль несколькими минутами ранее далось ему сложнее. Голова Сарады в тот момент, казалось, была готова взорваться от противоречивых мыслей, а сердце, предварительно сделав сложный акробатический кульбит, переместилось куда-то не то в пятки, не то ещё дальше. Она была очень рада, что любимый видит её не только в роли своей девушки, но и невесты, а в будущем и супруги, но нельзя же вот так сразу шокировать папу. Его надо было сначала подготовить, рассказать про большую любовь, про необходимость поддержки и всё такое. Как-нибудь аккуратно подвести к этой мысли, чтобы он сам осознал необходимость замужества. А теперь неизвестно, что будет вообще и уцелеет ли Суна после папиного буйства. «Хотя, если папа тут всё разнесёт, то и миссии конец», — вдруг подумалось Сараде. Она никак не могла решить, какой исход для неё в итоге предпочтительнее, ведь обломки Суны могли похоронить под собой и Конохамару, если до этого ему посчастливится уцелеть. Такого она допустить не могла. А вот Саске почему-то не спешил переходить к активным действиям. Спустя минуту напряжённого молчания он недоумённо произнёс: — Так ты и так держишь её за руку. Конохамару уже собирался пояснить, что он имел в виду, но Сарада его опередила: — Да-да, — немного натянуто улыбнулась она, сжав посильнее руку Конохамару, — он просит разрешения продолжать держать меня за руку. Не дожидаясь папиного ответа, она потянула его дальше по коридору в свою комнату. — С ума сошёл? — зашипела Сарада, когда дверь с тихим скрипом закрылась. ─ А что, ты против? ─ непонимающе переспросил Конохамару и положил руку ей на плечо. ─ После того, что произошло между нами… ─ Я против того, чтобы сообщать это вот так с бухты-барахты и не кому-нибудь, а моему отцу, ─ перебила его Сарада. ─ Твоё счастье, что он не понял, о чём ты, и не видел, как мы целовались за минуту до его прихода, а то снёс бы головы обоим, с него бы сталось. Ещё сказал бы ему, почему ты решил… ─ Потому что я люблю тебя? ─ с невинным видом поинтересовался Конохамару. Ну как можно на него долго злиться? Сараде даже стало немного совестно за свои слова. Он же, в конце концов, так искренне и отважно высказал всё в лицо папе, не каждый так сможет. ─ Прости, наверное, я действительно погорячился. Но не успела Сарада ему ответить хоть что-то, как дверь снова скрипнула, и из-за неё показалось хмурое лицо Саске. Рука Конохамару в то же мгновение соскользнула с плеча. ─ Это такую убогую каморку выделили наследнице великого клана? ─ недовольно изрёк он, бегло осмотрев помещение. ─ Хм. Надо будет поставить Гааре на вид при встрече. ─ Нет-нет, пожалуйста, не надо, ─ поторопилась возразить Сарада. ─ Я не хочу выделяться из-за своего происхождения. Хочу всего добиться сама, буду работать усерднее всех, и тогда мне, скорее всего, выделят что-то получше. Она высказала вслух первое, что пришло в голову. Разумеется, Сарада не собиралась становиться лучшим учителем Суны всех времён и народов, да и жилище её, в принципе, устраивало. Главный его плюс был в том, что оно находилась рядом с любимым, а вот из-за вмешательства папы её могли отселить куда-нибудь к чёрту на рога. Вот уж чего-чего, а этого Сарада хотела избежать всеми правдами и неправдами. Саске удивлённо выгнул бровь и спокойно проговорил: ─ Что ж, ладно, старайся, докажи им всем, что ты лучшая. Удачи. А ты, ─ он не слишком вежливо указал пальцем на Конохамару, ─ не позволяй себе ничего лишнего. С этими словами он развернулся, взмахнув плащом, и удалился восвояси. Мерный стук каблуков ещё долго эхом разносился по коридору, но в конце концов всё же затих. Сарада и Конохамару так и стояли молча, прислушиваясь не вернётся ли Саске. Романтическое настроение как ветром сдуло. Тайфуном по имени «папочка». *** Весь рабочий день Конохамару обдумывал произошедшее. Вернее даже не то, что уже случилось, а то, что случится в будущем. Что стоит сказать Сараде при встрече? Чего она сама жаждет услышать от него? Их дальнейшая жизнь… Какой она будет? Понятно, что до окончания миссии ничего не особо изменится. На такие длительные промежутки Конохамару обычно предпочитал не загадывать наперёд, но этот случай ─ особенный. Сколько ему ещё отмерено судьбой? Хочет ли он провести остаток жизни со своей любимой девушкой? Определённо, скорее да, чем нет. Не то чтобы его так уж сильно пугала одинокая старость или тяготило отсутствие выбора партнёрши для отношений, но решиться так кардинально поменять жизнь всегда непросто. К тому же тут решал не только он один. Не наскучит ли он Сараде через несколько лет? Что бы она там ни говорила, в семнадцать мы все горячи, полны энтузиазма и разбрасываемся словами направо и налево. Правда, она явно не вертихвостка, и уже сейчас её настрой и жизненная позиция посерьёзнее большинства сверстниц будут. Так мысли о будущем плавно перетекли в: «Какая же она всё-таки у меня умница… и красавица… и страстная… и нежная…» ─ Конохамару-сэнсэй, посмотрите, у меня правильно получается? ─ голос одного из учеников вернул его в суровую реальность, ту самую, где он вёл практическое занятие по метанию кунаев для юных шиноби Песка. «Хорошо ещё в бок не зазвездили», ─ порадовался Конохамару и не без некоторого облегчения задвинул свои размышления в дальний угол, сконцентрировавшись на текущих делах. Позже, когда он, спрятавшись за кустом от всевидящего ока Инари, поджидал Сараду во дворе, снова так некстати заявили о себе не доведённые до логического финала мысли. «Что сказать ей сейчас, когда мы снова увидимся? Вспомнить о том, что было с утра, или лучше пока не касаться этой темы? Понравилось ли ей? Она же так стонала, ух! Всё внутри переворачивается, как вспомню. Конечно, понравилось». Увидев, что беззаботно щебечущая Нори снова увела куда-то Инари, Конохамару выбрался из своего укрытия и размял затёкшие от сидения в неудобной позе конечности. Он был просто безмерно благодарен своей юной ученице за такую своевременную поддержку, вот только высказать это вслух всё как-то не получалось. «Непорядок. Просто ужасный непорядок, ─ сокрушался про себя Конохамару. ─ Если человек дорог тебе, обязательно нужно сказать, как сильно ты его ценишь и насколько его помощь важна для тебя. ─ При этой мысли его прошиб холодный пот. ─ Это, получается, как же долго я изводил бедную Сараду своим молчанием: то не находилось времени, то слов… Как же я невообразимо виноват перед ней. Одних извинений на словах тут недостаточно. Решено. Я сделаю ей предложение! Сегодня же. Сейчас». ─ Конохамару, ─ окликнул его знакомый звонкий голос. ─ Да. Пошли, ─ немного неуверенно отозвался он, протягивая локоть. Он смотрел в эти тёмные омуты глаз и будто загипнотизированный не мог произнести ни слова. Этот взгляд, с любовью и надеждой устремлённый на него, обезоруживал. Волнение и неуверенность мелкими мурашками пробежали по спине, а та решительность, переполнявшая Конохамару всего лишь несколько минут назад, вдруг испарилась, будто её и не было. «Да ладно, бывали миссии и посложнее, ─ попытался успокоить себя Конохамару, ─ главное ─ начать». ─ Сарада, скажи, ты… «Блин, просто скажи: "Ты выйдешь за меня?", нерешительный идиот! Это же всего четыре слова, четыре простых слова. ─ Тут в дело вступил внутренний паникёр: ─ А вдруг она этого не хочет? Может, я слишком тороплюсь? Может, в другой раз… ─ Внутренний скептик тоже решил не отсиживаться в сторонке и нашептал: ─ Чтобы было как с письмом, ага. ─ Голова уже гудела от напряжения, да ещё и Сарада посмотрела так пристально. ─ Она ждёт… Вот только чего? А-а-а, почему так сложно!» В итоге он выпалил что-то там про фестиваль. А она произнесла фразу, в которой, как показалось Конохамару, был ответ и на тот самый, неозвученный вопрос. Ответ, перекрывающий все его сомнения. Именно то, что он хотел услышать прямо сейчас. Сарада сказала, что пойдёт за ним куда угодно. Это придало Конохамару сил и уверенности, можно даже сказать, окрылило. В тот момент, он почувствовал, что способен не то что горы свернуть, а перевернуть весь мир ради неё. И он снова не сдержался и поцеловал. Да, опять нарушил эти дурацкие правила, но к чёрту правила, когда рядом такая преданная, такая нежно любимая Сарада. На удивление она не отстранилась как в прошлый раз, а наоборот своими действиями явно обозначила намерение продолжить прямо здесь и сейчас. Когда она своими юркими шаловливыми пальчиками забралась ему под футболку и прошлась по груди, а затем и по животу, возбуждение достигло предела, но Конохамару невероятным усилием воли нашёл в себе силы прерваться. Всё-таки заходить дальше поцелуев в общественном месте он был не готов. Дальше всё как в тумане: нежданный гость, брошенное под влиянием адреналина признание, и вот уже Сарада тащит его куда-то за руку. А в голове болезненно пульсирует только одна мысль: «О Боги, что я творю…»