Перекрёсток

      Холодно. Бетти обняла себя за плечи и негромко всхлипнула. В соседней комнате о чём-то переговаривались Арчи и Джагхед.       Темно. Глаза Бетти не привыкли к темноте за проведённое время в этой комнате, а тонкой полоски света, пробивающейся из-под двери, было недостаточно даже для того, чтобы разглядеть очертания предметов.       Одиноко. Бетти подавила наступающие рыданья и попробовала размять затёкшее плечо. Но замёрзшие пальцы не гнулись, а синяк на плече начинал болеть от всякого прикосновения.       Голоса за дверью смолкли, и свет в соседней комнате потух. Бетти напряглась, когда ручка дёрнулась, и дверь распахнулась, впуская к девушке Арчи и Джагхеда.       Эндрюс включил свет и молча покинул комнату, оставляя Элизабет наедине с Джагхедом. — Бетти, — Джонс неуверенно подошёл к постели и взял девушку за руку. — Ты… как?       Лицо Купер исказила горькая ухмылка. Он ещё смеет спрашивать, как она? Необузданная ярость вспыхнула в груди, и Бетти держалась из последних сил, чтобы не закричать. — Бетти? — Джагхед обеспокоенно смотрел в лицо девушки. — Я понимаю, надо поговорить и всё объяснить тебе…       Ещё бы чуть-чуть и Купер уверена, что ударила бы его, расцарапала лицо до крови, возможно, даже выдрала бы волосы. Но неприятное чувство в животе, которое Бетти терпела с середины дороги, резко напомнило о себе, поэтому девушка, забыв про свои намерения, выпалила: — Мне нужно в туалет.       Джагхед медленно моргнул. По спине Бетти пробежал холодок, когда он медленно осмотрел её, задержав взгляд на ногах, прикрытых пледом. — Честно, я… — залепетал Джонс, но Бетти прервала его. — Достаточно просто помочь мне дойти до ванной, а дальше я сама справлюсь, — отчеканила девушка, борясь с подступающими слезами — насколько она стала ущербной, что теперь при появлении желания сходить в туалет, ей придётся просить о помощи Джагхеда или Арчи. Но другого выхода не было: — Пожалуйста, помоги просто дойти.       Когда Джагхед покинул ванную, предупредив, что будет за дверью, Бетти поспешно задрала больничную рубашку, в которой провела последние несколько суток и позволила себе расслабить мышцы. Сидеть давалось крайне тяжело, и чтобы удержать равновесие, девушка вцепилась в край раковины, благо находящейся рядом. — Всё в порядке? — обеспокоенно спросил голос Джонса за дверью. Бетти не заперлась, поэтому он мог в любой момент зайти. — Да.       Неожиданно руки задрожали и ослабли, и Бетти, отпустив край раковины, упала на пол, больно ударяясь локтями.       Джагхед не заставил себя долго ждать. Он ворвался в ванную в ту же секунду и бросился к Бетти. — Тише, тише, — Джонс поднял девушку на руки, давая ей отдышаться. — Чем ударилась? — Всё нормально, — отмахнулась Бетти, силясь снова напрячь мышцы, из-за этого кусая губу. — Мне ещё нужно время… — открыто о своих нуждах девушка упёрто говорить не решалась. — Я помогу, — вздохнул Джагхед. — Не волнуйся, смотреть не буду.       Бетти легонько кивнула. Может, уже пора привыкнуть к жизни инвалида?       Силясь не обращать внимание на нарастающую боль в пояснице и не сгореть от стыда, Купер постаралась сделать всё быстро. — Спасибо, — пробормотала Бетти, опуская глаза.       Джагхед слабо улыбнулся. Пора привыкнуть, что теперь на его плечах забота о человеке, которого он сам же сделал инвалидом?

***

      Жизнь ночью очень сильно отличается от дневного существования. Если в темноте люди смеют плакать в подушку, пить красное вино, не задумываясь о количестве, спать с мужем лучшей подруги, то стоит только забрезжить рассвету, как всё возвращается на круги своя. Пятна на подушке высыхают; бутылка убирается в бар, а бокал моется; муж возвращается к супруге с охапкой алых роз. Также, преображаясь ночью и восстанавливаясь днём, текла жизнь в Голливуде.       Эндрюс положил на тарелку только что приготовленную яичницу и повернулся к Джагхеду, который сидел за столом и медленно цедил кофе. — На, отнесешь ей завтрак, — Арчи поставил перед другом тарелку и чашку с кофе. — Надо бы сегодня в супермаркет съездить. — А дальше? — хмуро спросил Джонс, отвратительно проведший эту ночь. — Так и будем по утрам ездить в супермаркет? — Джаг, мы же обсудили всё вчера, — устало вздохнул Арчи, потерев переносицу. — Будем жить по разработанному плану. Какое-то время. — Скрываться, как преступники? — Мы и есть преступники, Джонс! — не выдержал Арчи. — Думаешь, если нас поймают, то не посадят за нанесённые физические увечья человеку, его похищение и возможное убийство медицинского сотрудника?! Прекрати выпендриваться, — Эндрюс навис над другом, сжимая кулаки. — Я из-за тебя рискую свободой и карьерой. Знаешь ведь, что соучастников тоже сажают, да? С этого момента мы живём по точно составленному плану. Ясно?       На лице играли желваки, зубы скрипели, скулы сводило от злого оскала. Арчи трясся — и злость, и страх за своё дальнейшее положение не давали вдохнуть полной грудью и расслабиться. Теперь он вынужден покидать дом, боясь, что его скрутят на улице, идти по улицам, воровато озираясь.       Арчи не хотел такой жизни, нет. Но он сам упустил момент, когда стал соучастником деяний Джонса и теперь просто так не мог избавиться от этого груза. — Ясно, — сухо ответил Джагхед. — Отлично. А теперь иди и отнеси ей завтрак.       Бетти, измученная долгой поездкой и тяжёлой ночью, безмятежно спала, раскинувшись на кровати. Волосы спутались в колтуны, под глазами пролегли синяки, губы потрескались.       Сердце предательски сжалось, и Джагхед быстро поставив тарелку с чашкой на стол, покинул комнату, заставляя себя вновь не возвращаться к мысли, что в этом виноват он.       Но только это не мысль. Это горький факт.