Перекрёсток

      Утро. Холодное, мрачное, дождливое утро Ривердейла.       Подняв воротники, спрятавшись под зонтами, прохожие бежали по тротуарам, старательно оббегая лужи, которых с каждой минутой становилось всё больше и больше.       Выстроившись в корявую линеечку, машины громко гудели, мигали фарами. Их хозяева то и дело выскакивали из салона, чтобы накричать на впередистоящих перед ними водителей. — Почему всё стоит?! Ты можешь продвинуться вперёд, так сделай это! — Как Вы смеете на меня орать? — возмущались в ответ.       А кто-то поступал более мудро. Открыв окно и выключив радио, водители курили, слушая монотонный стук капель о капот автомобиля.       Реджи наблюдал за всем происходящим из окна своей комнаты. Приложив ладонь к стеклу, он смотрел на, суетящийся внизу, рой толпы, вечно гудящей и рассерженной.       Его оторвала от занятия мать. Мелинда чинно прошла в комнату, высоко задрав подбородок и сложив руки на животе.       В последнее время миссис Мантла стала плохо себя чувствовать. Она отказывалась от пищи, ссылаясь на тошноту; часто лежала в постели, жалуясь на головную боль. Мелинда осунулась и побледнела; под глазами пролегли тени; а на лбу скопилась сеточка морщинок.       И всё же такое состояние не мешало ей быть первой в курсе всех новостей, принимать гостей и гордо шествовать по длинным коридорам поместья Мантла.       Вот и сейчас Мелинда заглянула к сыну не просто так. Тяжело опустившись в кресло, она перевела дух и сказала: — К тебе пришла Джозефина Маккой. Ждёт внизу.       Реджи задернул шторы и включил лампу — знал, что мать предпочитала искусственный свет живому. — Как ты себя чувствуешь? — Неважно, сынок, — отмахнулась Мелинда.       Реджи нахмурился. Мать никогда не называла его так ласково — сынок. Сколько он себя помнил, миссис Мантла звала его исключительно сыном или же в минуты их ссоры черствым «Реджинальд». — Может, стоит вызвать врача? — О чём ты, Реджи? От них, кроме микстуры и антибиотиков, ничего не дождёшься. Само пройдёт. Вероятно, у меня просто простуда, так что не стоит волноваться. А теперь спустись к девушке. Она выглядит очень встревоженной, и, возможно, случилось что-то действительно серьёзное.       Если Реджи поразил ласковый тон матери, то внешний вид подруги поверг в шок.       Стоит отметить, что Джози очень внимательно относилась к своей одежде, образам, макияжу, причёскам. В гардеробной девушки всё было разложено по цветам, а в бутиках, которые она иногда посещала с подругами, Джози тщательно рассматривала интересующую её вещь, продумывала в мыслях образы с ней, в то время как её приятельницы хватали с полок всё подряд.       Реджи привык, что Маккой появлялась в его доме в брюках с высокой талией, рубашке с пиджаком или футболке с кожаной курткой, но никак не в заляпанной майке и испачканных в грязи джинсах. Волосы колтунами спадали на лицо, на котором не было ни грамма косметики, и из-за этого на лбу были отчётно видны прыщики.       Но самым страшным было не это. У Джози дрожал подбородок, а по щекам ручьём текли слёзы. Девушка шаталась, нервно переминалась с ноги на ногу и каждую секунду подносила руки ко рту, но в последний одёргивала себя, умоляя сохранить хотя бы каплю самообладания перед другом. — Что с тобой? — только и смог выдавить Реджи, ошарашенно глядя на подругу. — Я-я-я-я, — Джози нервно огляделась, пытаясь найти в комнате предмет, к которому можно было бы приковать свое внимание, лишь бы не смотреть на Реджи. — Я-я-я… Думаю, это-это-это правда стоило говорить Кевину, а не мне, но как видишь, пришла я, а я-я-я…       Джози замолчала, махнув рукой. Она не умеет, да и никогда этому не научится говорить такие вещи. У неё не хватит духа. — Джози, — Реджи мягко взял девушку за руку и подвёл к дивану. — Ты сама не своя. Хочешь чего-нибудь выпить?       Дружба между этими двумя завязалась только в старшей школе. До этого времени Джози откровенно ненавидела Реджи, а тот не уступал ей в этом злом чувстве. Один случай на школьной парковке всё изменил: Реджи вырвал девушку из рук футболистов, которые напились и собирались поразвлечься. Взамен на расположение Джози, Мантла пожертвовал рукой — неприятно вспоминать, как кричала его мать, когда он заявился домой с переломом.       Дружба крепла с каждым днём. Кивки при встречах в коридорах переросли в улыбки, улыбки в тихое «здравствуй», слова приветствия в рукопожатие и лёгкие хлопки по плечу или спине, дружеский жест — в крепкие объятия.       Все вокруг удивлялись — как же так получилось? Прежде ненавидя друг друга несколько лет, сейчас эти двое ведут себя так, словно всю жизнь были закадычными друзьями.       Вскоре Реджи и Джози отделились от своих компаний в столовой и стали сидеть за одним столиком. Дневные прогулки превратились в ночные посиделки дома друг у друга, во время которых они играли в компьютер, смотрели фильмы, развлекались с настольными играми, просто разговаривали.       Позже к ним присоединились Бетти и Кевин — милая соседская девочка и пылкий юноша, мечтающий о карьере режиссёра.       Реджи тут же положил глаз на Купер, в то время как Джози занялась Келлером. Они быстро достигли своих целей и вскоре стали позволять себе поцелуи в коридоре и побеги с уроков в старый кинотеатр, где наслаждаясь обществом друг друга, смотрели кино.       Отношения никак не повлияли на их дружбу. Кажется, она только усилилась.       Реджи поставил перед Джози бокал и рядом бутылку текилы, взятую из бара отца. — Ну?       Текила до краёв наполнила бокал. Девушка робко взяла его и, повертев в руках, расплескав при этом содержимое себе на колени, поднесла к губам и сделала первый глоток. — Правда, это должна сообщать не я и даже, наверное, не Кевин, а кто-то из взрослых. Шериф или ещё кто-нибудь.       Второй глоток. — Это касается Бетти.       Наверху стукнула дверь. Половицы заскрипели под ногами, и на лестнице возникла Мелинда. Реджи успел заметить испуганное выражение лица матери, прежде чем она вновь нацепила на себя маску непроницаемости. В руках она сжимала мобильник, что было редкостью в их доме — миссис Мантла в редких случаях использовала телефоны.       И Реджи знал, что это были за случаи. — Возможно, стоит прямо сейчас отправиться в участок, Реджи, — тихо сказала Джози, не замечая, что даже не спрятала бутылку и бокал от хозяйки дома.

***

      До сегодняшнего дня Мелинда Мантла брала в руки телефон только в трёх случаях: ей позвонили сообщить о смерти её отца, затем о кончине матери и, наконец, о тяжёлой болезни отца мужа, который тоже вскоре умер.       В этот раз позвонили из участка. Железным голосом шериф Келлер коротко изложил ситуацию, пока Джози что-то мямлила в гостиной, и попросил приехать вместе с сыном.       Заплаканная миссис Купер встретила их на крыльце. Мелинда скривилась, когда она обняла её — женщина впервые видела Элис такой: растрёпанной, жалкой, зарёванной. Резкое изменение кого-либо всегда вызывает неприязнь.       В комнате, сидя на скамьях, их поджидали остальные: Полли, подозрительно державшаяся за живот и тоже с опухшими от слёз глазами; Джейсон, который, видимо, на нервах и второпях надел грязную футболку; Шерил, задумчиво смотрящая в одну точку; Гарольд Купер, медленно и расстерянно почёсывавший свой затылок.       В дверях мелькнул Кевин, и Джози поспешила к нему. Реджи было последовал за ней, но его удержала мать, указавшая кивком головы на вошедшего шерифа. — Доброе утро, — сухо поздоровался Том. — Простите за беспокойство. Вы, вероятно, в курсе всей ситуации? — Нет, — коротко и чопорно ответила миссис Мантла, пока Реджи внимательно всматривался в лицо каждого присутствующего.       Элис застонала, Полли всхлипнула, Джейсон заёрзал. Шерил и Гарольд и бровью не повели.       Чем дольше Реджи смотрел, тем яснее он понимал, что случилось не что-то плохое. Случилось что-то очень плохое. — В таком случае пройдёмте ко мне кабинет.       Место работы шерифа Келлера не представляло из себя ничего выдающегося. Конторский стол, заваленный бумагами; три стула; шкаф для хранения папок. Даже занавесок на окнах не было. — Дело касается мисс Купер, — начал Том, когда Мантла сели. — Насколько нам известно, Элизабет — Ваша девушка, мистер Мантла. Так?       Реджи коротко кивнул. Грубый голос шерифа и его пристальный взгляд начинали действовать на нервы, хотя он провёл в его кабинете от силы минуты две-три. — Вчера нам позвонили — Элис Купер — мать Вашей девушки. Она рыдала в трубку и немедленно просила приехать. — Ближе к делу, шериф, — потребовала Мелинда, которой тоже с каждым словом представителя закона становилось не по себе. — Элис показала нам газету. Прошу, ознакомьтесь, — Келлер подвинул к Реджи смятый шершавый листок.       Реджи насупился — уже одно название усугубляло всю ситуацию. Мать оказалась проворнее — пока сын копался на жирном заголовке, она перескочила на середину статьи, где крылась вся суть дела. — Элизабет Купер сбила машина, — медленно огласила она, поднимая глаза на сына.       Реджи застыл. Наверное, послышалось. Точно, показалось. Такого не может быть, такое никогда не случится. Однако взгляд матери говорил совершенно обратное, и Реджи глухо застонал, уронил голову на стол и взвыл так, как дано делать только тем людям, которым взвалили на спину груз потери.       В дверь постучали и, не дождавшись разрешения, Кевин, а за ним Джози, вошли в кабинет и замерли у порога в нескольких шагах от содрогающегося из-за подступающих к горлу рыданий друга. — Кевин, прогуляйтесь пока с Реджи, — предложил шериф. — Я пока побеседую с миссис Мантла. — Идём, Редж, покурим, — сказал Кевин, как будто не замечая двух родителей и огонька неприязни, тут же вспыхнувшего в глазах Мелинды.       В коридоре им навстречу встала Шерил. Холодная и неприступная. Казалось, из всех её одну никак не тронуло происшествие, а ведь Бетти была её лучшей подругой.       Реджи шёл, едва волоча ноги. В голове помутилось, глаза застилали слёзы. В горле щипало, щипало больно, казалось, что кто-то сейчас раздирает твоё нутро, вовлекая тебя на первый круг ада, не давая сделать свободного вздоха, не даёт отдохнуть от накатившейся боли.       Сердце бешено билось о рёбра, и стук его слабел и слабел, краска сбежала с лица, перед глазами плыло. Кто-то из друзей сделал попытку поддержать его за локоть, но Реджи дёрнулся в сторону, налетая на стеклянное окно кабинки дежурного полицейского.       Желание унять боль взбесилось в груди немедленно и больно ударило под рёбра. Реджи с криком ударил кулаком со стеклу, разбивая его вдребезги.       За одним ударом последовал ещё один, ещё и ещё. Осколки со стремительной скорости разлетались по сторонам, окропляя каждого.       Кевин оттащил Джози к стене, Джейсон закрыл собой Полли, Куперы упали на пол, и все они кричали.       В этом крике не было ни просьбы, ни оскорблений. Это был пустой звук. Звук, от которого кровь в жилах стынет, от которого тебя пробирает дрожь, от которого вся надежда тает в новом ударе, в многочисленных осколках.       Шерил стояла. Она даже не закрыла глаза, не дёрнула рукой в попытке увернуться.       Медленно ступая по осколкам, она подошла к Реджи. — Бил слабо, — язвительно шепнула она, заключая парня в объятия.       У противоположной стены раздался всхлип Джози.