Перекрёсток

      Бетти со вздохом перевернула страницу. До возвращения сиделки ещё полчаса. Со стороны Арчи и Джагхеда оказалось очень мило, если так можно сказать в такой ситуации, нанять медсестру, которая приходила к девушке утром, днём и вечером. Круглосуточно она не сидела у постели Бетти, поэтому ровно в два часа дня уходила и возвращалась к четырём.       Прежняя спальня превратилась в настоящую больничную палату: появилась тележка с лекарствами, инвалидная коляска. Сиделка делала Бетти перевязки, давала таблетки и пыталась разговаривать, чтобы помочь её памяти восстановиться.       Всё наладилось, никаких физических неудобств больше не было. Можно было даже сказать, что Бетти шикует: о ней заботились так, как не заботятся о детях президента. Но всё хорошо было только снаружи; внутри Бетти постоянно грызло чувство, что скоро случится что-то плохое. Девушка понимала, в каком положении она находится: её сбила машина, а после с ней случилось похищение из больницы, причём, по словам врача, которому на её глазах разбили голову, тот, кто увёз её в другой город — это её парень, а в это Бетти верила слабо. Но быть уверенной в своих предположениях она не могла, поскольку при аварии потеряла память. Всё прошлое превратилось для неё в расплывчатое тёмное пятно. Иногда случались кое-какие просветы, но они были очень редки и мелки, что никак не помогали Бетти составить целую картинку.       Девушка не решалась разговаривать на эти темы с Джагхедом и Арчи. Купер до сих пор плохо понимала с кем имеет дело — с друзьями, которые заботятся о ней, как подобает, или с врагами, что на её глазах разбили голову врачу и похитили её, а теперь держат в четырёх стенах.       Чувство, что плохое вот-вот случится, стало особенно сильно щемить грудь сегодня утром, когда Джагхед собирался за продуктами, сиделка опаздывала, а Арчи не было дома, потому что прошлой ночью была вечеринка по поводу окончания съёмок фильма, в котором он снялся, и Эндрюс ещё не вернулся с неё.       Бетти читала Гюго — потрепанный томик нашли вчера вечером в глубине шкафа Арчи, когда Джагхед появился в дверях, махнул рукой и заверил, что скоро вернётся. Купер скромно улыбнулась и тихонько вздохнула: ей было немного жалко Джагхеда. Он всегда был грустным, расстроенным, задумчивым. Бетти знала, что иногда ночью Джагхед открывает дверь и долго смотрит на неё. С одной стороны, это было очень странно и пугало, ведь девушка даже не пыталась предположить, почему он так делает. Но с другой, её привлекал лихорадочный блеск его голубых глаз.       Хлопнула дверь, и резкий запах алкоголя разнёсся по квартире, заставляя Бетти поморщиться. Отложив книгу, она внимательно стала прислушиваться к невнятному бормотанию в прихожей, в то же время жалея, что Джагхед не закрыл дверь в её комнату.       Арчи возник на пороге, громко хохоча. Кажется, он что-то пытался сказать Бетти, но вместо слов ему удавалось издавать лишь какое-то мычание и похрюкивание.       Элизабет раньше никогда не находилась с пьяными так близко, поэтому сейчас запаниковала, понимая, что в квартире она с ним один на один. Радовало только то, что Эндрюс пока бился головой об стену и стонал, стоя к ней спиной, а значит не замечая девушку. Если сидеть тихо, рассуждала Бетти, то, возможно, он не обратит на неё внимания и уйдёт.       Книга соскользнула с колен и предательски громко упала на пол. Бетти пискнула, а Арчи развернулся. — Привет, — хрипло сказал он, дотрагиваясь до верхней пуговицы своей рубашки.       Пока Бетти, сжавшись, пыталась что-то ответить, в голове всплыли недавние мысли о её губах, мягких волосах, пульсирующей на шее венке. По телу пробежала дрожь, в кончиках пальцев приятно закололо. Старое чувство, закопанное временем и людьми вокруг в недры души, но всегда жившее в нём, верно выбиралось наружу.       Бетти не успела вскрикнуть; её рывком подняли с кровати и перевернули. Движение получилось неловким, что девушка поцарапала локоть до крови.       Её придавили к матрасу, завели руки над головой. Если бы она могла, то тогда бы, не теряя ни секунды, она брыкалась и боролась. Но Бетти не могла, о чём прекрасно знала и она сама, и Арчи.       Стало невыносимо душно, поэтому Купер приложила все усилия, чтобы повернуть голову под тяжелой ладонью Эндрюса. — Пожалуйста, — только и сумела вымолвить она, прежде чем слёзы хлынули у неё из глаз.       Арчи перевернул её. Их взгляды встретились, и Бетти поняла, что сейчас перед ней не друг Джагхеда и даже не звезда Голливуда, а насильник. Самый простой жалкий насильник, которого можно встретить в любой подворотне.       Правой рукой Эндрюс держал её за туловище, не давая Бетти шевелить локтями, а второй зажимал рот.       В тот момент, когда всё уже началось, но до конца не произошло, девушка подумала о своём имени. Элизабет. Бетти. Нежное, мягкое, вяжущееся с розовыми бантиками и плюшевыми мишками, клубничными молочными коктейлями и спальней в пастельный тонах. Почему-то дурных девчонок никогда не зовут Бетти. Это имя получают только послушные девочки. Но именно дурные девчонки, которых не зовут Бетти, обойдут подворотню или убегут от насильника, а послушной и мягкой девочке по имени Бетти придётся лежать на асфальте в подворотне, ожидая когда над ней свершат это грязное дело.       Арчи поцеловал её, грязно и развязно, проникнув в рот языком. Бетти затошнило, она попыталась отвернуться, но Эндрюс схватил её за шею. — Только попробуй дёрнуться, — прошипел он, сжимая пальцы на хрупкой шее.       Сняв с девушки пижаму, он приник губами к её груди, больно прикусив кожу. Бетти вскрикнула и разревелась. Это разозлило Арчи. Он отвесил Бетти пощечину, отчего девушка заплакала ещё больше. — По-по-жалуйста, не надо, — молила она.       Неожиданно Арчи прекратил. Он выпустил Бетти из своих рук и ушёл. Шатающейся походкой, что-то насвистывая себе под нос. Но Бетти знала, была уверена, что он вернётся. Лежа на краю кровати, она соскользнула вниз и распласталась на полу, словно кукла, которая выпала ночью из постельки своей хозяйки. Ужасно болела спина, место укуса, голова, поцарапанный локоть. Однако, всё самое больное и страшное было впереди.       Арчи вернулся, неся в руках бутылку виски. Он уже начал пить её — по его подбородку стекали янтарные капли, соскальзывая с кончика и падая на рубашку.       Бетти задрожала. В горле застрял крик о помощи и мольба, хотя в душе она уже давно не верила, что этот человек не тронет её. Лишь тело продолжало бороться, руки, которые ударили Арчи по лицу, когда он склонился над ней, голова, которая вертелась с бешеной скоростью в разные стороны, только бы не дать ему вновь поцеловать её.       Но внутри Бетти знала, что не справиться. Она просто сумеет оттянуть время для неизбежного, которое рано или поздно всё-таки произойдёт.       Арчи ударил её по лицу, затем в живот. Потом поднявшись, он пнул девушку в рёбра. После этого, Бетти шумно выдохнула и, на секунду вытаращив глаза, закрыла их. Больше она не двинулась.       С глухим рычанием Эндрюс бросил слабенькое тельце на кровать, расстегнул пряжку ремня, стянул с жертвы хлопковые штанишки. Всё это уже было доведено до автоматизма, эти действия настолько сильно вросли в его плоть, смешались с кровью, что больше не было страха быть пойманым или лишить жизни несчастную. Если раньше, в первый раз, ему самому было страшно, и он постоянно оглядывался, нервничал, медлил, хотя жертва лежала молча и не пыталась сопротивляться, Арчи трясло от мысли, что его могут поймать.       Теперь всё было по-другому. Ни страха, ни милосердия, ни сострадания. Словно заведенный железный механизм.       Бетти почти не дышала. Кровь сочилась из ранки на губе и ссадины на виске. Она была словно погружена в туман, сквозь толстую пелену которого до неё доносились глухие звуки. Будто хлопнула дверь, затем раздался вроде бы знакомый голос, сказавший что-то про забытый кошелёк. Чуть позже, после напряжённого молчания, кто-то заорал, и этот звук смешался со стуком свалившегося на пол тела.       От неожиданного прикосновения чего-то холодного к рукам, Бетти судорожно дёрнулась и на секунду приоткрыла глаза. Последним, что она увидела, было бледное лицо Джагхеда.