Контракт

***

      После завтрака Луна отнесла тарелку с кашей домой и оставила ее на табуретке, чтобы отец, проснувшись, поел.       День протекал относительно спокойно. Девушки работали, чтобы потом получить немного еды. Чаще всего это были маггловские макароны, которые можно сварить. Вот только их даже на одного человека не хватало.       Во второй половине дня Луна сидела с Тедди, поскольку Андромеда работала в корпусе. Маленький Люпин был очень беспокойным малышом: у него резались зубки, ему не хватало матери, отца и еды — все это выливалось в истерики. Однако Луна подобные капризы воспринимала спокойно. Рассказывая мальчику сказки и различные истории про фантастических тварей, она была уверена, что Тедди все понимает…       Луна как раз закончила рассказ про нарглов, когда раздался громкий свист с улицы. Девушка выглянула в окно и замерла: по небу неслась большая красивая карета, запряженная тройкой черных фестралов, летящих в сторону лагеря. Нагрянула проверка… Одновременно с этим в комнату вошла Меда — вид у нее был довольно уставший. Бессонная ночь явно давала о себе знать.       — Спасибо, — тихо поблагодарила миссис Тонкс, садясь на стул, и, когда Луна подала ей стакан воды, добавила: — Иди, тебя ждут.       Девушка кивнула и отправилась на работу.       Андромеда проработала от силы часа три. Потери сильно ее подкосили, да и бессонные ночи давали о себе знать, поэтому она не брала полные смены, лишь иногда появляясь перед охранниками, чтобы не получить выговор. Этого хватало; удивительно, но Пожиратели Смерти, видя маленького Тедди, прекрасно ее понимали.       Полумна взяла ведро и отправилась в корпус. Работы там было много: вымыть полы и окна перед покраской, потом счистить краску, которая запачкала потолок и пол во время покраски стен. Девушка зашла в здание и быстро отыскала себе место для работы. Она мыла окно, когда увидела делегацию: двое мужчин в мантиях Пожирателей Смерти, отличавшихся от одежд рядовых охранников и членов организации. На шеях у них висели жуткие маски. Один был высоким, худым и черноволосым — в нем Полумна узнала Долохова. Рядом шел рослый волшебник с темно-рыжими, почти каштановыми волосами, стянутыми в низкий хвост. Мужчины о чем-то переговаривались и направлялись в сторону дома управляющего лагерем.       Арлус Роули выскочил на крыльцо и начал раскланиваться, приторно улыбаясь. Луна усмехнулась. Надо же, он кого-то боится! Роули выглядел омерзительно. Этот маленький плотненький человечек был чистокровным и гордым аристократом только перед несчастными узниками. На самом деле он являлся «мальчиком на побегушках», исполнял мелкие поручения и пытался следить за порядком в лагере. Еще он до дрожи в коленях боялся тех, в чьих руках по стечению обстоятельств оказалась гораздо большая власть. Наверное, именно этот факт заставлял его быть жестоким по отношению к заключенным. Казалось, Роули упивался даже столь незначительным влиянием и пытался хоть кому-то доказать свою силу. В действительности он был трусом и обычной пешкой, которая, как и всякая другая, мнит себя королем. Делегация вошла в домик управляющего. Луне на мгновение показалось, что у мистера Арлуса скулы сведет судорогой — так широко и лживо он улыбался.       Очень скоро девушка забыла про гостей и полностью погрузилась в работу. Все же физический труд сильно утомлял. Спустя часа два, когда Луна уже покрывала пол маггловской краской, в корпус забежал один из охранников со словами, что здание вот-вот посетят гости.       — Быстрее прибирайте все, быстрее! — кричал и бегал он, выстраивая ведьм вдоль стен. — Опустите головы! Не смотрите на них, молчите, не смейте даже думать о них, ясно?       Луна оперлась спиной о стену, чувствуя легкое головокружение.       — Что с тобой? — спросила Джинни, глядя на то, как побледнела ее подруга, хотя казалось, сильней было уже некуда.       — Я в порядке… — пробормотала Полумна. — Краски только надышалась. — Она потерла переносицу, пытаясь прийти в себя.       Наконец, в здание вошел министр магии — все опустили головы низко-низко, чтобы не смотреть на него. Многие заключенные сжимали руки в кулаки: его ненавидели, его боялись. Еще бы, Рудольфус Лестрейндж был одним из сильнейших Пожирателей Смерти, уступая в магической силе и навыках только троим: Волдеморту, Беллатрикс Лестрейндж и Антонину Долохову. К тому же волшебник был блестяще образован и славился своей жестокостью. За преступления во время войны он получил прозвище «Кровавый». Одни ненавидели Рудольфуса за смерть близких, другие боялись его из-за власти, дарованной Волдемортом. Кто бы что ни говорил, Темный Лорд ценил верность и умел делиться своим могуществом.       Полумна закрыла глаза, чувствуя, как дрожат колени. От дурноты, разумеется, а не от страха. Она была стойкой, почти ничего не боялась, понимая, что есть вещи и пострашнее проверки — все же трагическая гибель матери преподнесла ей хороший урок.       — День добрый, сэр Лестрейндж, мы рады вас видеть, — начал лебезить охранник. «Если бы он был собакой, то наверняка вилял бы хвостом», — улыбнулась Луна своим мыслям.       — Не могу сказать того же, Гарвард, — протянул Рудольфус, окидывая равнодушным взглядом узников и своего собеседника. Он смотрел будто бы сквозь них. И взгляд у него был беспристрастным и холодным. В зеленых глазах не мелькало и намека на жалость или интерес.       Лестрейндж прошел мимо Полумны, чтобы оценить результат долгой работы. Девушка с трудом подавила приступ дурноты. От министра веяло могуществом, магия оплетала его тело саваном, а сам он был обвешан амулетами от проклятий и сглаза.       Волшебник заглянул в первую попавшуюся комнату, несмотря на слабые протесты подошедшего Роули. С первого взгляда можно было понять, что Арлус до дрожи боится Рудольфуса. Осмотрев помещение, Лестрейндж вышел. Он был бледен, крылья узкого носа раздувались, говоря о том, что министр сейчас в весьма скверном настроении.       — Почему корпус еще не готов к заселению? — клокочущим от раздражения и гнева голосом спросил Лестрейндж, глядя в глаза белому как полотно мистеру Роули. — На улице холодно, ты хочешь, чтобы узники начали болеть и умирать пачками?! Что это за условия?! — повысил голос министр.       — Скоро все будет готово, — промямлил Арлус. То краснея, то бледнея, он начал вытирать скомканным платком пот, стекавший с лица. Заключенные наблюдали за ним со злорадством.       — У тебя есть время до первого декабря, — успокоившись так же быстро, как и разозлился, сказал Лестрейндж и направился к выходу. В это время Полумна на мгновение прикрыла глаза, чтобы хоть немного прийти в себя, однако это не помогло. Похоже, она сильно надышалась парами краски. Открыв глаза, Луна поняла, что сейчас лишится чувств. Она начала падать. По стечению обстоятельств это произошло как раз в тот момент, когда мимо проходил Лестрейндж.       Пожиратель Смерти, увидев падающую девушку, подхватил ее под оханья остальных узников. Она толком не понимала, что происходит — только чувствовала, как сильные руки довольно бережно сжимали ее в объятьях. Полумна на мгновение открыла глаза и посмотрела на волшебника.       — Рудольфус… — едва слышно прошептала она, окончательно проваливаясь в темноту.       Некоторое время стояла гробовая тишина. Лестрейндж, казалось, сам не ожидал подобного развития событий. Он некоторое время смотрел на девушку в своих объятиях, после чего жестом подозвал к себе двух Пожирателей, пребывающих в таком же шоке, как и узники. Роули и вовсе оперся спиной о дверной косяк и был готов съехать в случае чего вниз, на пол, в глубоком обмороке.       — Отнеси девушку в комнату управляющего, разберись, что с ней. Не дай Мерлин оспа, — отдал приказ министр, передавая ношу светловолосому юноше. После этого он стремительно вышел на улицу — следом выбежал охранник с бесчувственной волшебницей на руках и понес ее в домик начальника лагеря.       17 ноября 1998 года. Ирландия. Домик начальника лагеря       Полумна пришла в себя в странной комнате, совершенно не походившей на ее с отцом каморку. Мягкая кровать, укрытая большим балдахином, защищала от холода. Постель была теплой. Девушка приняла вертикальное положение и огляделась, в который раз убеждаясь, что находится не в бараке. Но где? Тут ее посетила странная догадка. Луна вспомнила, как лишилась чувств и, ко всему прочему, упала в руки министра магии! Все бы ничего, но только вот им был сам Рудольфус Лестрейндж — отпетый преступник, тот, чьим именем пугали маленьких детей. Полумна густо покраснела, вспомнив свой позор. Нужно было выбираться отсюда, и поскорее. Она встала с кровати, обнаружив, что облачена в какое-то более-менее приличное платье темно-серого цвета с высоким воротником; ее волосы были заплетены в косу и не торчали в разные стороны. Оглядев комнату, Луна увидела свою грязную рабочую одежду в углу. Кто ее переодел? Кто?!       Девушка подошла к двери и приоткрыла ее. Рудольфус сидел за столом и отчитывал двух мужчин в черных мантиях, имевших довольно жалкий и потерянный вид.       — Если я еще раз узнаю о воровстве, пеняйте на себя, — прошипел не хуже змеи министр, откидываясь на спинку кресла, и резко добавил: — Пошли вон!       Повторять дважды не пришлось. Парочка, путаясь в длинных одеждах, ретировалась. Пожиратель Смерти же открыл какую-то папку и погрузился в чтение. Луна закусила губу: ей не выбраться отсюда, если только через окно…       Едва она подумала об этом, раздался вкрадчивый голос:       — Не рекомендую. — Рудольфус поднял голову и посмотрел прямо на девушку. Ей ничего не оставалось, как полностью показаться ему на глаза. Она вошла в просторную комнату, служившую, очевидно, кабинетом. — Второй этаж, — добавил мужчина.       Луна посмотрела на него со смесью страха и непонятного трепета. Лестрейндж изучал ее взглядом пронзительных зеленых глаз.       — Я вижу, вам стало намного лучше, — проговорил он, немного погодя, закрывая папку и откладывая ее в сторону. — Вы говорить хоть умеете? — вопросительно поднял бровь министр.       — Да, сэр, — вежливо ответила Луна, отводя глаза.       — Как вас зовут? — спросил Лестрейндж. Девушка поморщилась. Неужели он не знает? Наверняка жетон проверили первым делом.       — Полумна Лавгуд, — ответила она, бросив на Пожирателя Смерти быстрый взгляд. Тот почему-то усмехнулся.       — Знакомая фамилия. Ваш отец — редактор журнала «Придира»? — уточнил Лестрейндж. Полумна кивнула. — Довольно интересная газета. Я ждал номера про нарглов, жаль, у судьбы были иные планы, — развел он руками, в очередной раз усмехнувшись. Девушка удивленно на него посмотрела: неужели он в самом деле читал хотя бы один номер? Как правило, все крутят у виска, считая написанное в журнале выдумкой, не более чем красивой сказкой. — Мы умные люди, мисс Лавгуд, в действительности все иначе, чем на самом деле, — глубокомысленно изрек Лестрейндж.       «Он читает мои мысли!» — с паникой подумала Полумна, пытаясь защитить разум. Обычно она начинала думать о всяких фантастических тварях и о том, чего в принципе быть не может. На этот раз девушка решила представить пергамент и писать цветными карандашами римские цифры, называя их на французском. Она где-то читала, что это работает.       — Оригинально, — улыбнулся уголками губ Рудольфус, задумчиво глядя на собеседницу. Та уставилась на него неосмысленным взглядом. — Но меня ментальной магии обучал сам Повелитель, поэтому ваши усилия бесполезны.       Полумна отвела глаза, понимая, что попытка провалилась. Хотя министру вряд ли было дело до ее мыслей: все же она не имела врагов, не состояла в запретных организациях. И хвала Мерлину. Ко всему прочему, когда-то давно Пандора — мать девочки — говорила, что у нее предрасположенность к ментальной магии. Только вот любой дар нужно развивать. А магия разума уже сто лет не относится к светлому колдовству.       — Мисс Лавгуд, не составите ли вы мне компанию за ужином? — неожиданно спросил Лестрейндж, заставив Полумну побледнеть. — Бросьте, я не ем маленьких девочек на ужин и не пью их кровь.       В этот момент эльфы начали накрывать на стол. В помещении появился запах еды — девушка сглотнула слюну: она давно не ела ничего вкусного. Предложение ей нравилось, она была не против отужинать, только вот если бы ее собеседником был хотя бы Драко Малфой, а не Рудольфус Лестрейндж.       — Спасибо, сэр, я не голодна, мне нужно идти, — произнесла Луна ровным голосом, делая шаг назад по направлению к двери.       Поворачиваться спиной девушка боялась, поэтому отступала, не глядя назад. В этот момент в животе заурчало. Рудольфус ухмыльнулся.       — Ваш желудок думает иначе, мисс Лавгуд, прошу к столу. — Министр встал со своего кресла и миновал стол, подходя к напуганной Луне. Девушка, не помня себя от страха, пошла вместе с Пожирателем Смерти. Он отодвинул стул, позволяя ей сесть, словно у них был романтический вечер, словно она не узница в лагере для повстанцев, а чистокровная ведьма. После этого Рудольфус занял место на другом конце стола. — Приятного аппетита, — кивнул он девушке. Та слабо улыбнулась.       Если сначала Луна чувствовала неловкость, то по прошествии пяти минут спокойно наложила себе в тарелку привлекательного на вид рагу и салата. Все же она недоедала вот уже полгода. Голод ощущался, но не давал ей потерять человеческое обличие. Луна пользовалась столовыми приборами, что удивило Рудольфуса, который съел совсем немного и теперь задумчиво потягивал кофе, глядя на спутницу чуть прищуренными зелеными глазами.       — Вашего отца отправили в другой лагерь? — спросил министр. Девушка вздрогнула.       — Нет, он очень болен, — потупив взгляд, прошептала она в ответ. К глазам подступали слезы: мысли об отце причиняли невыносимую боль.       — Что с ним?       — Его ранили в битве за Хогвартс, повредили позвоночник и почку, папа мучается от сильных болей, не может ходить, — зачем-то рассказала Полумна. Она не понимала, что говорит что-то лишнее, но всего на мгновение ей показалось, что в чае находится сыворотка правды.       — Насколько мне известно, вы чистокровны, — проговорил Рудольфус. Луна кивнула. — Отец вашей покойной матушки — Вильгельм Розье, — огорошил собеседницу Лестрейндж. «Розье?»       — Мама не знала своего отца, — прошептала она потрясенно.       — Но тем не менее это правда, мне незачем лгать, — развел руками министр. — Вам положена амнистия, и я могу ускорить этот процесс, если пожелаете, — добавил он.       — Зачем вам это?       — По доброте душевной.       — И какова цена у вашей доброты? — спросила Луна, смело встречая взгляд зеленых глаз. Лестрейндж усмехнулся.       — Вы намного умнее, чем я думал, — изрек он, а затем добавил: — Я еще не определился, но, как определюсь, обязательно сообщу.       — Хорошо, — кивнула девушка, вставая из-за стола. Рудольфус поднялся следом. — Можно я возьму еды для отца?       — Берите, — согласился министр. Полумна взяла небольшую тарелку и наложила в нее разных вкусностей, желая, чтобы отец поел нормальной пищи, а не помоев, которыми их кормили долгое время. Может, и на поправку быстрее пойдет. Когда гостинец был приготовлен, Лестрейндж вызвал одного молодого Пожирателя, велев тому проводить девушку до барака, что и было выполнено.       Шли они молча, Луна шагала чуть впереди и всю дорогу ощущала на себе немигающий взгляд темного волшебника. Ей это не нравилось, но она терпела. Уже на крыльце хлипкого здания сопровождающий вдруг схватил ее за руку и сказал:       — Не будь дурой.       На этом их беседа закончилась. Волшебник куда-то убежал, а Луна направилась в барак в надежде покормить отца и лечь отдыхать.       Едва Полумна переступила порог родной каморки, как на нее сразу же налетели Гермиона и Джинни. Они выглядели крайне нервными и взволнованными. Мистер Лавгуд не спал, он полулежал на подушке и тоже не мог найти себе места. Увидев дочь, мужчина положил руку на сердце и облегченно вздохнул.       — Что случилось? Где ты была? — требовательным тоном начала спрашивать Грейнджер, сузив карие глаза. Уизли не отставала от подруги, а уж когда девушки увидели тарелку с угощениями, то и вовсе опешили. — Откуда это у тебя?! — Сэр Лестрейндж дал, — пожала плечами Луна, подходя к постели отца и оставляя еду на табурете рядом с нетронутым рисовым супом. — А платье? — спросила Джинни. — Тоже, — кивнула ведьма. — Ты что с ним… это самое? — пробормотала Гермиона, не обращая внимания на то, что мистер Лавгуд опять со стоном кладет руку на грудь. — Нет, конечно же, нет, он только дал мне поесть и все, — заверила их Полумна, решив не упоминать о предложении министра.