Контракт

***

      24 декабря 1998 года. Норд Райдинг. Лестрейндж-холл       И начался цирк… Цирк с семейкой Лестрейнджа на сцене. Полумна же чувствовала себя зрителем, которому банально не оставили выбора: посадили в кресло, сковали по рукам и ногам массивными цепями и заставили наблюдать за представлением. Беллатрикс и Рудольфус переговаривались о каких-то реформах Повелителя, причем после каждой реплики министра его бывшая жена выкрикивала фразы в поддержку Волдеморта. «Милорд всесилен!», «Милорд умен!», «Повелитель спасет наше государство от краха!», «Темный Лорд наведет в стране порядок!»… Продолжать можно было бесконечно. Полумна с трудом удерживала на лице маску спокойствия. Да уж, Волдеморт наведет порядок, спасет страну от уничтожения, чтобы потом самому ее уничтожить. Все идет к этому. Большая часть и без того маленького населения Магической Британии — в трудовых лагерях, они лишены палочек, магии и прав. Многие давно погибли от голода, холода, болезней и жестокого обращения со стороны охранников лагерей.       Интересно, знает ли Волдеморт о настоящем положении дел? Или ему, как и Рудольфусу, в свое время пустили пыль в глаза, чтобы он не дай Мерлин не заметил проблем у себя под носом. Лавгуд усмехнулась и больно прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. В последнее время ее рассудок преподносил сюрпризы, нет, мозгошмыгов и нарглов она не видела, но все же… Появлялись более серьезные проблемы вроде необоснованного веселья, которое приходило внезапно и так же внезапно исчезало. К тому же после таких вспышек на нее наваливалось странное безразличие ко всему. Наверное, это были следствия нервных потрясений, за последний год одно за другим сваливавшихся на ее плечи.       Цирк тем временем продолжал набирать обороты. В обсуждение реформ включились Сигнус и Рабастан. Они говорили между собой тихо, не повышая голоса, но каждый пытался доказать свое мнение, приводя все новые и новые аргументы. Амелия и Лаура начали о чем-то переговариваться — хотя бы они не выглядели фальшиво. Краем уха Луна слышала только: «Там такое красивое платье было», «Надо бы заказать парочку к балу».       — Сэр Лестрейндж, — неожиданно обратился Сигнус к Рудольфусу. Тот посмотрел на юношу и кивнул в знак того, что он может продолжить. — Могу я поинтересоваться, почему Шарлотта не почтила нас своим присутствием? Ей снова нездоровится, раз она ушла из столовой перед самым ужином? — Разговоры стихли в один миг. Эми и Лаура напряженно переглянулись и с опаской посмотрели на Сигнуса, не сводившего взгляда серых глаз с Лестрейнджа. Почему-то на лицах женщин Полумна заметила тень страха.       — Думаю, на это были веские причины, сынок, — ласково посмотрела на молодого человека Беллатрикс, чуть приподняв уголки губ. Она улыбалась, хоть в ее карих глазах и сквозило нечто странное, возможно, все тот же пресловутый страх. Луна, взглянув на нее, поняла, что женщина чем-то встревожена, об этом красноречиво говорили ее руки, судорожно сжимающие столовые приборы.       — Как жаль, что закон писан не для всех, — изрек Сигнус, отпивая из своего кубка и, посмотрев на министра, поджал губы. — А Магнус где?       — Магнус выполняет поручение Милорда, — уклончиво ответил Рудольфус, не изменившись в лице. Он блестяще контролировал себя, в отличие от бывшей жены. Вообще создавалось впечатление, что ему глубоко плевать на происходящее вокруг.       — Как славно, что Повелителю служат столь ответственные и честные люди, — проговорил Сигнус. В его глазах блеснул лукавый огонек. Полумне почему-то казалось, что с этой семьей что-то не так. В ее голове со скоростью пикси мелькали вопросы. Кто такой Магнус? Почему Шарлотта ушла? Почему Сигнус интересуется ее персоной? И самое главное — чей он сын? Он обратился к Рудольфусу согласно его титулу, почему нельзя было просто сказать «Отец»? Может, потому, что он ему не отец? Тогда кто? С кем могла согрешить Беллатрикс много лет назад? Наверное, с кем-то очень влиятельным, раз человек с фамилией «Лестрейндж» не развелся с ней.       Чем больше девушка пыталась анализировать происходящее, тем сильнее запутывалась в дебрях отношений этого странной семьи, даже отдаленно не напоминавшей нормальную. Да, было заметно их теплое отношение друг к другу, но все же… Официальный тон, тонкие намеки, непонятные переглядывания и перешептывания — разве это естественно?       Члены семьи Уизли вели себя за столом иначе: они не стеснялись смеяться, громко разговаривать, и дети могли вклиниваться в беседу взрослых. Здесь же все было совершенно не так. Лаура не лезла к старшим родственникам, как и ее супруг, хоть оба и достигли совершеннолетия. Они молча слушали и наблюдали за другими членами семьи.       Удивительно, но Полумне больше пришелся по душе Рабастан. Он умело шутил, отчего Рудольфус ухмылялся так, чтобы никто этого не замечал. Беллатрикс же могла ответить ему в тон, а Эми и вовсе открыто улыбалась. Ко всему прочему, он обладал природным обаянием: было в нем что-то, что располагало к беседе. Этот человек будто чувствовал настроение окружающих и мог разрядить обстановку одной-единственной фразой. За Рудольфусом подобного не наблюдалось. Сэр Лестрейндж был противоположностью брата: всегда серьезен, собран, мрачен, и энергетика вокруг него довольно тягучая и тяжелая, она давила на плечи, заставляя подчиняться его воле. Наверное, поэтому он блестяще справлялся с обязанностями Министра Магии. Его авторитет был непоколебим, да и познания в темной магии располагали к «теплой дружеской беседе».       — С вами все в порядке, мисс Лавгуд? — очень тихо поинтересовалась Амелия. Луна вздрогнула, вырываясь из лабиринта собственных мыслей, и посмотрела на женщину, не до конца понимая, чего от нее хотят. Амелия же ждала ответа, не сводя с Луны проникновенно взгляда синих глаз.       — Да, мадам, — наконец произнесла она и попыталась улыбнуться, но у нее не получилось.       — Почему же вы не притронулись к еде? — участливо спросила Эми.       — Потому что опасается, что еда отравлена, — раздался вкрадчивый голос со стороны входа в столовую. Луна вздрогнула. Остальные присутствующие лишь синхронно уставились на вошедшего. Им оказался высокий стройный молодой волшебник с темно-рыжими волосами и зелеными глазами. Он был облачен в черные брюки, и его серый сюртук был расстегнут, так же как и белая рубашка, на две пуговицы. Он обвел гостей внимательным взглядом и остановился на Сигнусе. — Прошу простить меня за опоздание.       — Магнус, день добрый, давно не виделись, — проговорил Сигнус, а затем добавил: — Мы как раз о тебе вспоминали.       — В самом деле? — подходя к столу, спросил Магнус. Он кивнул Рудольфусу, Рабастану, улыбнулся Асентусу и с неприязнью посмотрел на Беллатрикс, ответившую ему тем же.       — Ты выполнил все поручения нашего Повелителя? — продолжал играть Сигнус, наблюдая за реакцией.       — Да, сэр, — деланно небрежно хмыкнул Магнус. — Впрочем, чувствую, я зря явился… — Он еще раз взглянул на хмурого Рудольфуса. Полумне показалось, что тот сейчас запустит в родственника проклятием, после которого встать вряд ли получится. — Для меня даже места нет, — отчеканил он. — Сомневаюсь, что пустующий стул во главе стола ждет меня. Раз уж вы, отец, его не заняли, мне и подавно не стоит ожидать подобной чести. — Магнус едва заметно улыбнулся. Он казался Луне странным, и она не понимала почему. Ощущалось в нем что-то такое, что скрывалось за маской показной вежливости и веселости.       — Я думал, ты задержишься, выполняя поручение Милорда, — хмыкнул Рудольфус. — Но я рад, что ты справился с заданием, — небрежно добавил он, поднимая свой кубок в знак приветствия или поздравления.       — Спасибо, папа, пойду-ка я дальше выполнять задание, раз уж для меня места не нашлось, — нервно улыбнулся Магнус, после чего, вздернув подбородок, удалился из столовой. Около двух минут царила напряженная тишина.       Присутствующие молча обменивались красноречивыми взглядами, и Полумне почему-то показалось, что эта семейка понимает друг друга без слов.       Ужин подошел к концу, однако цирк продолжался, только сменил дислокацию. Родственники отправились в восточную гостиную, находившуюся по соседству со столовой. Там Беллатрикс сразу же увлекла бывшего мужа за собой, что-то спрашивая и уточняя. То и дело она бросала задумчивые взгляды на Луну, которая одиноко встала у незашторенного окна и принялась сосредоточенно созерцать яркие звезды на ночном небе. В голове был полный бардак. Семья Лестрейнджа произвела двоякое впечатление. С одной стороны, ей понравились жизнелюбивая Лаура, безупречно вежливая и неустанно беспокоившаяся о семье Эми, неунывающий Рабастан. Но с другой стороны находился Рудольфус, который, кажется, был лжив. Беллатрикс, о которой ходили кровавые легенды. Не меньше вопросов вызывал Сигнус… С ним явно было что-то не так. Интуиция буквально вопила об опасности, а ей Полумна привыкла доверять. Еще и Шарлотта с Магнусом показались какими-то странными. Интересно, кто их мать?       Из мыслей Луну выдернула разливающаяся по залу прекрасная музыка — Асентус сел за пианино. Амелия, Сигнус и Басти куда-то вышли. К Луне подошла светящаяся от радости Лаура.       — Любуешься звездами? — спросила она, все так же коверкая слова.       — Да, — кивнула девушка, всем своим видом демонстрируя, что не желает с кем-либо говорить. От размышлений начинала болеть голова, а поведение членов семьи Рудольфуса только подливало масла в огонь.       — Не хочешь посмотреть дом? Могу устроить экскурсию, — улыбнулась Лаура. Полумна еще раз взглянула на людей, которые остались в комнате, и снова кивнула. Находиться в одном помещении с Пожирателями Смерти было невозможно. От вида Беллатрикс знатно потряхивало, а уж если вспомнить, что только в одной битве она убила Молли Уизли, Тонкс, Фреда и Симуса… Именно поэтому Луна согласилась. — Идем?        Девушки направились к выходу из гостиной.       — Вы куда? — поинтересовался Асентус, на секунду отвлекаясь от игры и привлекая внимание дяди и Беллы.       — Я проведу для мисс Лавгуд экскурсию, — ласково ответила супругу Лаура, косясь на Рудольфуса, словно спрашивая позволения. Тот склонил голову чуть вправо, после чего кивнул, возвращаясь к разговору с бывшей женой.       Девушки вышли в коридор, и Луна наконец смогла спокойно вздохнуть. Магия Лестрейнджа больше не давила ей на плечи, появилось ложное ощущение свободы. Но за углом поджидала новая напасть: Лаура начала рассказывать об истории замка, не прерываясь ни на секунду. На мгновение Луне даже показалось, что от звонкого голоса у нее разыграется мигрень. В целом Лаура производила положительное впечатление, но Полумне было больше по душе, когда она молча сидела за столом, а не говорила без умолку.       Тем временем девушки вышли к главной лестнице, покрытой дорогим красным ковром, и теперь находились в холле, плавно перетекающем в огромное бальное помещение. Даже Большой Зал Хогвартса мерк на фоне главного зала Лестрейндж-холла. Потолок был заколдован: на нем горели яркие звезды, такие же, как и на небосводе, но, что более удивительно, они формировали различные созвездия. Ровно по центру располагалось созвездие Ориона, и ярче всего сияла звезда Беллатрикс. Чем дольше Луна всматривалась в эту иллюзию, тем яснее понимала, что звездная карта подлинная и полностью копирует ночное небо над замком.       — Красиво… — с восхищением вздохнула она, продолжая смотреть на потолок в поисках знакомых фигур.       — Да, люстра красивая, — согласилась Лаура, очевидно, не понимая, о чем речь. Луна посмотрела на нее как на дурочку и только потом заметила большую хрустальную люстру с десятком подсвечников.       — Я про потолок, — вздохнула она.       — А-а-а… — легкомысленно протянула девушка, чуть пожав плечами, а затем посмотрела на звезды и скривилась. — По-моему, не очень, мне больше нравятся райские сады, как в имении Малфоев, а не это…       — Так выходила бы за Малфоя, — раздался высокий ледяной голос. Полумна и Лаура синхронно подняли головы и увидели чинно спускающуюся по лестнице Шарлотту, облаченную в неизменные черные брюки, белую рубашку с жабо и серый жилет. Ее огненные волосы были собраны в аккуратный узел на затылке, а в зеленых глазах сквозили холод и презрение. Весь ее вид излучал мрачное нетерпение и неприязнь.       — Шарли! — пискнула Лаура, глядя на родственницу, которая, кажется, была не в духе.       Шарлотта замерла на лестнице, и теперь свысока, внимательно смотрела на них обеих, так, словно наблюдала за подопытными кроликами. Луна поежилась от этого взгляда: в нем было все — от ярости до презрения.       — Почему ты не скажешь о своих предпочтениях моему отцу? Уверена, он учтет твое мнение, — с насмешкой хмыкнула она.       — Ну… — замялась девушка, опустив глаза в пол и мучительно краснея под пристальным взглядом.       — Чего и следовало ожидать, — разочарованно протянула Шарлотта, подходя ближе. Луна заметила, как Лаура испуганно отступила назад, положив руки в защитном жесте на чуть округлившийся животик. Шарлотта ухмыльнулась, наслаждаясь чужим страхом, после чего перевела взгляд на Луну.       — К сожалению, нам не удалось познакомиться поближе за ужином, — сказала она тихо, а затем с интонацией отца добавила: — Но уверена, мы подружимся. — После чего, резко развернувшись на каблучках туфель, удалилась прочь, скрывшись за одной из дверей.       — Мерлин, какая она невыносимая, — пробормотала Лаура, проводив родственницу испуганным взглядом. — Постарайся с ней не конфликтовать, видит Мерлин, подлее, хитрее и злее волшебницы земля еще не носила.       — Неужели она такая плохая? —  зачем-то спросила Луна.       — Еще какая! — пискнула девушка. — Я надеюсь, сэр Лестрейндж выдаст ее поскорее замуж, иначе она и тебя доведет.       — Мне кажется, она просто одинока. У нее много мозгошмыгов.       — Мозго… Чего? — на автомате переспросила Лаура, нахмурившись.       — Неважно, — отмахнулась Луна, напряженно глядя в сторону двери, за которой скрылась дочь Лестрейнджа.       — Пойдем дальше?        Луна растерянно кивнула в ответ, продолжая размышлять о поведении Шарлотты. Уж больно та была высокомерной, будто пыталась привлечь к себе внимание.       Девушки отправились дальше. Едва переступив порог очередной комнаты, Полумна замерла, а от восторга перехватило дыхание. Библиотека Лестрейнджей была воистину великолепна. Она занимала целую башню и имела три этажа. Видит Моргана, Луне никогда не приходилось лицезреть ничего подобного. Шкафы из темного дерева буквально ломились от самых разнообразных книг, над каждым рядом висела металлическая табличка, на которой черными буквами было написано: «Секция темной магии», «Секция зельеварения», «Секция истории магии», «Секция ритуальной магии». А самая большая, с золотыми буквами, гласила: «Секция черной и родовой магии». Гермиона пришла бы в восторг от этого рая.       Луна сама не заметила, как зашагала вдоль книжных шкафов, вдыхая запах пергамента и чего-то неведомого. Без сомнения, за книгами тщательно ухаживали, да и в самой библиотеке не наблюдалось ни пылинки. Наверняка за таким достоянием следила целая армия домовых эльфов.       Девушка остановилась у самого дальнего ряда и одними губами прочитала: «Секция черной и родовой магии». Возможно, ей показалось, что в этом месте недостаточно яркое освещение, но, так или иначе, стеллажи окутывала тьма. Внезапно почему-то захотелось шагнуть туда и дотронуться до фолиантов, но, едва она двинулась с места, как раздался вкрадчивый голос:       — Не рекомендую этого делать.        Полумна вздрогнула и подняла голову. На втором этаже библиотеки стоял, облокотившись на перила, Магнус Лестрейндж. Он держал в руке какую-то книгу и внимательно на нее смотрел. Тем временем Лаура подошла ближе и дотронулась до плеча Луны в попытке увести ее прочь из этого места.       — Иначе мой отец овдовеет раньше, чем успеет жениться. Будет весьма печально, — насмешливо протянул мужчина, сузив глаза. Встретившись с ним взглядом, девушка почему-то вспомнила Гарри Поттера. У Магнуса, Шарлотты и Рудольфуса глаза тоже были зелеными, но в них не читалось ни благородства, ни жертвенности, ни добра. Они были ледяными и замершими, словно лед на Черном озере зимой.       — Почему овдовеет? — спросила Луна, подмечая, что Магнус внешне очень похож на отца и сестру, даже энергетика вокруг него казалась такой же, как и у остальных Лестрейнджей: мрачной и темной. Поразительное сходство. Почему-то она вспомнила Рабастана и Асентуса — те, в противовес министру и его детям, были темноволосыми и смуглыми. От них не веяло холодом, да и в целом ветвь младшего Лестрейнджа казалась более спокойной и теплой.       — Это секция родовой магии. Любой, кто дотронется до книг без разрешения моего отца или кровавой жертвы, умирать будет долго и мучительно, — пояснил Магнус. — Хотите проверить?       — Нет, спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь, — изрекла Полумна, позволяя Лауре наконец увести себя прочь из библиотеки. Она не видела, как переменилось в один миг лицо Магнуса. Молодой человек оскалился и тихо прошипел: «Это пока», после чего взял с тумбочки стакан виски и, поморщившись, одним махом осушил его.