***
Ирмели в задумчивости шла по просторным коридорам королевского дворца. Вот уже второй день она играет для венценосных особ за завтраком, а после остаётся предоставлена сама себе с одной лишь рекомендацией не покидать территорию дворца. Но беспокоило её вовсе не это. Вернувшись вчера от королевы Анны, Аэрнес коротко поделился тем, ради чего их, собственно, привели во дворец, и принялся смешивать что-то из тех трав, что дала им Ромашка. Совсем немного, но ничего не поясняя. И вот сегодня королева вновь удалилась с ним на лечение, оставив без внимания мужчину, который их заметил. Возможно, Аэрнес действительно распознал какую-то болезнь и теперь лечит тем, что ему доступно, но ведь он сам сказал, что лучше разбирается в ядах, чем в лекарствах, а действовал при смешивании весьма уверенно. Поняв, что сама ни до чего не додумается, Ирмели решила с кем-нибудь поговорить, и в этот момент ей навстречу вышел тот самый мужчина, Эдвин. — Вижу, вы скучаете здесь, прекрасная гостья, — первым заговорил он. — Возможно, примете моё приглашение погулять в зимнем саду? — Верю, что вы благородный человек, и принимаю с благодарностью, — улыбнулась Ирмели. — Я никогда не была в столице Валлоны и даже не мечтала попасть во дворец. Эдвин склонил голову и подал ей руку, провожая в нужную сторону. В зимнем саду было много света из-за огромных окон, тепло от нескольких печей наполняло помещение, но больше всего впечатляло количество зелени. Что-то даже цвело, тогда как за окном всё было белым от падавшего с низкого серого неба снега. — Этот сад заложили в память о покойном короле Артуре, — заговорил Эдвин. — За ним ухаживают лучшие садовники Валлоны. На память Ирмели пришёл тот день, который они провели на улицах столицы, помогая тем, кто нуждался в лечении, но не мог за него заплатить. Если бы каждый из тех людей имел хоть частицу тепла из этого сада… — Разве не лучше было бы обогреть людей, а не цветы? — сказала она раньше, чем обдумала, стоит ли. — Каждый год весной природа пробуждается после зимнего сна, но скольких жителей столицы хоронят навеки? Эдвин некоторое время молчал, подбирая слова для ответа. — Целитель, особенно такой бескорыстный, как ваш отец, видит слишком тяжёлую сторону человеческой жизни, — наконец заговорил он. — Но тех средств, что идут на поддержание этого сада, едва ли хватит на всех нуждающихся в столице. Нам приходится принимать трудные решения, заботясь прежде всего о благе всей страны. Но отвечать за каждого пройдоху на улице мы не можем. Впрочем, я щедро заплачу вам за помощь Её Величеству, и вы будете вольны распорядиться этими средствами так, как пожелаете. Ирмели склонила голову, понимая, что ей недостаёт слов, чтобы говорить об этом. Расположенный на тёплом юге Аилес, в котором она родилась, поддерживался не только природой тех мест, но и силой вингаров. Каждый вносил что-то своё в его облик и суть так, что даже смена времён года не была столь резкой, столь мучительной, как здесь. Не ей было говорить о том, как лучше. — Скажите, Ирмели, как вышло так, что вы путешествуете с отцом вдвоём? — Да очень просто – мать больше любит домашний уют, а нас дорога манит. Вот мы и путешествуем большую часть времени, чтобы возвращаться к ней, — эту версию они придумали по дороге, чтобы не хоронить никого даже не взаправду. — Значит, он не вдовец, — девушке показалось, что в тоне Эдвина проскользнуло облегчение, но какое-то неуверенное. — Но в силах так надолго расстаться. — Вы любите Её Величество, — она задумчиво улыбнулась, немного поворачивая разговор в более интересную ей сторону. — Заботитесь о ней. Это трогательно… — Вы правы, — Эдвин вздохнул, скорее всего, невольно. — И предпочли бы этому роскошному дворцу уютный дом с тенистым садом. Мужчина остановился, глядя на ближайший к нему цветок. — Я люблю Её Величество и предпочитаю то, что выбрала она. Ирмели мягко, примирительно улыбнулась. Ей было жаль этого человека. Он много лет назад отказался от себя ради той, что полюбил. Но ничего сказать она не успела: в зимний сад вошёл кто-то ещё. Сейчас их скрывал рукотворный холм из цветов с широкими листьями и нескольких яблонь в больших горшках, поэтому вошедшие не могли видеть их. Но нашлось место, с которого через листву стало видно, как под сенью высокой стойки с папоротником королева с упоением целовала своего нового целителя. Неприятное удивление на лице Ирмели было совершенно искренним. А Эдвин рядом с ней побледнел, губы его сомкнулись в тонкую линию, а взгляд светлых глаз был устремлён на пару, которая не замечала никого и ничего вокруг. Настолько, что когда казначей всё же отмер, они с Ирмели тихо вышли по другой тропинке. — Мне жаль, что вам пришлось это увидеть, — сказали они одновременно, посмотрев друг другу в глаза. Эдвин невесело усмехнулся. — Видеть измену отца при живой матери куда труднее. Возможно, вы сможете понять, что отказать королеве непросто. — И, наверное, небезопасно, — Ирмели первой опустила взгляд. Вдруг мужчина легко, совершенно по-отечески привлёк её к себе и провёл по волосам. — Боюсь, что должен извиниться. Привести вас во дворец было моей ошибкой. Девушка отрицательно качнула головой, но ничего не сказала. Она обязана сегодня же узнать, что задумал Аэрнес, и кто кого тут на самом деле соблазнил. Обнимая эту едва знакомую девушку, почти девочку в его глазах, Эдвин думал о том, что слишком много лет королева пользовалась только им. Расслабился. Поверил во что-то, хотя с первого дня знал, что Анна – не тот человек, который выберет любовь. — Понимаю, что никаких извинений тут не будет достаточно, — снова заговорил он. — Поэтому даю вам слово, что сделаю всё, что вы попросите. — Это… — Ирмели осторожно отстранилась и посмотрела мужчине в глаза. — Это очень страшное слово. — Вы знаете цену словам. Потому не поёте при дворе, — это не было вопросом. — Не беспокойтесь, я понимаю, что сказал, и не откажусь. — Благодарю, — улыбка получилась неуверенной, но тёплой. Возможно, придёт день, и то, что она попросит, будет стоить этому человеку больше, чем жизни, но губить его Ирмели не хотела.***
Короткий стук в дверь – и в комнату Ирмели вошёл Аэрнес. — Я, конечно, подозревал, что в зимнем саду нас могут увидеть, но не думал, что это будете вы. Девушка давно привыкла, что он всегда начинал с сути, опуская вступления, но сейчас чувство робости перед ним было почти таким же, как в начале их знакомства. — Скажи, зачем ты это делаешь? — она заглянула в серо-синие глаза. — А что сказал на увиденное Эдвин? — ответил вопросом на вопрос Аэрнес. — Что королеве непросто отказать. — Так и есть. Инициатива исходила от Анны, сам я предпочёл бы обойтись другими методами. — Другими методами для чего? — Ирмели напряглась. — Что за состав ты вчера мешал? Аэрнес подошёл к ней, немного постоял рядом и склонился к самому уху: — Для захвата власти в Валлоне. Дурман погружает её в пучину удовольствия, и скоро она не захочет больше править. — Ты… хочешь править людьми? Ты за этим пришёл на север? — спросила Ирмели, едва выговаривая слова от потрясения. Мужчина отстранился и молча вышел.Он не сомневался, что Ирмели хватит ума не мешать. В тишине маленькой комнаты, что отвели ему во дворце, сейчас было так же темно и пусто, как в Ласкенуте. Он действует почти так же грязно, как тогда. Почти. Заключается ли оно только в том, что он не пользуется своими силами? Собирался ли он помочь идущему сюда южному принцу и его спутникам, или всегда действовал исключительно в своих целях? Совсем скоро его ждёт ужин с королевой, поэтому такие размышления сейчас неуместны.***
Более чем за час до ужина к воротам дворца подъехал небольшой верховой отряд. Её Величество королеву Анну гонец известил о том, что, преодолев нелёгкий путь, в Валлону пожаловал принц из настолько далёкой страны, что её даже нет на карте. Королева готова была отвергнуть такого гостя, но бумага, что передал принц от начальника южной границы Валлоны, содержала тот же текст, только с указанным названием страны – Аль’Фиор. Рядом с печатью границы красовалась размашистая подпись и приписка незнакомым письмом. Кем бы ни был этот принц на самом деле, а скучной эта зима не будет. Анна торжествующе улыбнулась и приказала готовить более роскошный ужин, даже если его придётся несколько задержать. Она примет гостей в тронном зале. При ней будет её слишком мягкая сестра и до неприличия притягательный избранник. И, конечно же, сын. Клианс не должен пропустить подобное.