***
Очнувшись после сильного удара, Валентин почувствовал сначала холод. Даже его повседневный костюм не спас бы в подземелье дворца, где находились камеры и пыточная, но верные стражи Дитриха оставили ему только рубашку и штаны. Видимо, как последнее уважение к его былому статусу. Потом пришла боль. Командир личной охраны короля Виктор был лучшим в допросах: часто даже не покалечив человека, он мог сделать так, что тот не выдерживал и признавал всё, что от него требовалось. Вот и пришёл день испытать это на себе. Завёрнутые за спину запястьями между лопаток руки были скованы кандалами, цепь от которых тянулась вверх и через крюк возвращалась в руки одного из стражей, который как раз искал лучшее положение. — Достаточно, — скомандовал Виктор, когда Валентин оказался стоявшим на коленях с идеально прямой спиной. Пока что боль была терпимой, но совсем скоро она станет едва ли выносимой, а такое положение рук вдобавок мешало нормально дышать. Цепь закрепили за другой крюк и оставили в покое. Виктор обошёл предателя по кругу и снова остановился прямо перед ним. Ему было едва за сорок. Пепельно-светлые волосы, такие же серые глаза. Он был немногословен, точен в исполнении приказов и всегда хладнокровно спокоен. Валентин признавал этого человека надёжным. И умным, хоть тот никогда не показывал этого без нужды. — А ведь я знаю ваши способности, Валентин, — Виктор извлёк из ножен меч и заставил Валентина поднять голову, чтобы смотреть себе в глаза, коснувшись остриём шеи под подбородком. — По меньшей мере, вы могли очень дорого продать свою жизнь. И намного серьёзнее ранить Его Величество. Поэтому куда больше того, почему вы решились на предательство, мне интересно, почему вы так легко позволили себя поймать. — Вы так говорите, словно я смог бы покинуть дворец в любом из случаев, — уголки губ Валентина дрогнули в непонятном даже ему самому намёке на улыбку. — Не прикидывайтесь книжной мышкой. Ваше владение мечом проложило бы выход из этого дворца с лёгкостью, с какой отточенная коса прокладывает тропу через мягкую траву. — Однако же вы гораздо опытнее меня. Не только в бою, но и в поисках того, кого необходимо найти. Между тем, на севере зима. — Именно. Зима. Вы могли умереть свободным. Валентин прикрыл глаза. На этом пути было слишком много крови, чтобы он выбрал его после принятых решений. И слишком мало смысла – просто умереть. — Вот вы говорите, что я неправдоподобно легко для своих умений ранил Дитриха. Напоминаю, он доверял мне. И если бы я действительно решил его убить, то сделал бы это куда изящнее и наверняка. Потому что вы тоже мне доверяли, — он снова посмотрел в глаза Виктора. — Только я не собирался его убивать. И точно не стал бы этого делать его кинжалом. Просто поломал планы, не выполнив задание. — Какое задание у вас было? — О, очень простое – убить одного мальчика. Наверное, вы справились бы гораздо лучше. Скорее всего, вам оно и перейдёт. — Тогда, то ранение… — Ни слова больше – не сомневайтесь в своём короле, — Валентин улыбнулся, хотя держать лицо становилось всё труднее. — Я действительно предал его – в этом тоже можете не сомневаться. Виктор убрал меч в ножны и, оставив для охраны двух стражей, покинул пыточную. Валентин закрыл глаза и судорожно выдохнул. Это будет тяжёлая ночь.Предатель
23 июня 2021 г. в 21:29
Его Величество Дитрих прибыл в королевский дворец Валлоны за несколько часов до ужина. По своему обыкновению тихо – как к себе домой – и сразу увиделся только с матерью и Её Величеством Анной, дабы поприветствовать и узнать последние новости. И тот факт, что на север прибыл принц из страны, находившейся на крайнем юге, изумил его меньше, чем прекрасное самочувствие Клианса. Официальное знакомство он предполагал свести за ужином, но пока у него было куда более важное дело.
Дверь комнаты Валентина была не заперта, а сам он стоял у окна и смотрел на искрящийся в солнечных лучах снег: после бушевавшей всю ночь метели никто не ожидал ясного дня с бездонно-голубым небом и почти согревающим солнцем. Обернулся Валентин только тогда, когда Дитрих закрыл за собой дверь и подошёл совсем близко. Правильных слов сейчас не существовало.
— У меня было несколько вариантов развития событий, — усмехнулся молодой король. — Ты мог поспешить, и весть о смерти брата застала бы меня в пути. Либо я как раз успел бы на похороны, хотя рассчитывал на возможность попрощаться. А вот того, что Клианс окажется не только жив, но и вполне себе здоров – не предполагал. Но это именно так.
Дитрих внимательно посмотрел в глаза человека, которого считал своим послушным орудием, но не дождался ответа. Он прекрасно знал, где стояли снадобья Валентина и сколько было в нужном флаконе. По-хозяйски открыв ящичек, король замер: нужных флаконов в нём не было.
— Да ты не просто меня ослушался, — в его голосе слышался восторг, отдававший безумием. — Ты очень изобретательно меня предал, Валентин. Что, даже отпираться не будешь?
Вновь посмотрел в глаза того, кого иногда называл другом. Взгляд карих с вишнёвым отливом глаз Валентина был привычно спокоен, но в нём улавливалась незнакомая твёрдость. Он не прятался сейчас и не собирался этого делать.
— Знаешь, я бы понял, если бы ты заигрался в любовь к мальчишке и не смог выполнить задание, — теперь голос Дитриха звучал тихо и вкрадчиво. — Но ты уничтожил яды, на которые мы положили не один год, и на которые я очень рассчитывал в дальнейшей войне. Безусловно, за первое я бы тебя тоже наказал, но так, чтобы об этом никто не догадался, а ты в следующий раз был более исполнительным. За второе – не прощу, — в тоне зазвенел металл.
— Знаю, — спокойно кивнул Валентин, вспоминая последний разговор с братом прошлой ночью: Арлену было трудно принять такой исход, но он смог это сделать. И пообещал, что выживет и даже найдёт возможность жить нормальной жизнью. — Но Клианс – твой брат. Неужели не лучше объединиться миром?
От удара по лицу он мог бы упасть, если бы не стоял так близко к стене.
— Брат, конечно. Кстати, у тебя ведь тоже есть брат. На самом-то деле, — Дитрих жёстко усмехнулся. — Интересно, сколько он выдержит? Я не собираюсь его беречь, а ты всё равно умрёшь после него.
— Ты решил и мать убить? Она уже потеряла многое и многих. Сможешь отобрать у неё последнюю отраду?
Дитрих сжал зубы. Он действительно предпочёл бы проверить верность Валентина, приказав ему убить брата, от которого тот когда-то отказался. Но его мать, королева Анабель, пожалела лишившегося рассудка юношу и взяла его к себе шутом ещё задолго до смерти супруга. И ни за что не отдала бы его на расправу. А отобрать силой – значило и впрямь уложить её в могилу. Что-то в этой слабой, блёклой даже внешне женщине не давало Дитриху спокойно отнестись к её смерти. Возможно, причина была в том, что она совсем не опасна.
Вместо того, чтобы ответить Валентину, Дитрих выхватил из ножен свой кинжал, который всегда носил при себе, и точным, уверенным движением саданул им себе сбоку по рёбрам. Сориентироваться Валентин не успел. Только услышал глухой удар упавшего на пол кинжала, и в следующий миг сам оказался на полу с заломленной за спину рукой.
— Стража! — гаркнул Дитрих так, что тихо звякнули стёкла в оконных рамах.
Личная охрана короля Монта мгновенно ворвалась в комнату.
— Меня предали и попытались убить, но не преуспели, — усмехнулся король. — Увести в подземелье и обходиться, как с предателем. Но не убивать. Я сам решу, какой смертью он умрёт.
Командир личной охраны Дитриха сам перехватил у своего короля несостоявшегося убийцу железной хваткой. Уже полностью осознавший случившееся Валентин невесело усмехнулся: до сих пор он знал только по слухам, насколько крепкая у этого человека рука.
— Лекаря не нужно, об этом позаботится королева, на встречу с которой я сейчас направляюсь, — обронил Дитрих и подобрал с пола кинжал.
Задержка короля Монта к ужину была ещё незначительной, но Клиамин случайно заметил, как плотно сжаты губы шута, крутившегося возле королевы Анабель. Рисунок на лице мешал в этом удостовериться, но почему-то принцу казалось, что он не ошибся. Клианс, который сегодня тоже присутствовал на ужине, выглядел так же, как в их первую встречу – непроницаемая маска учтивой покорности с напылением достоинства королевской крови. Когда двери зала распахнулись, королева Анна поднялась навстречу племяннику, но тут же тихо вскрикнула: светлая одежда Дитриха была залита кровью.
— Прошу прощения, Ваши Величества и Ваше Высочество, — он едва уловимым жестом склонил голову, — за столь неподобающий вид. Но я предпочёл не опаздывать и сразу объясниться. К сожалению, в моём ближайшем окружении оказался предатель. Но убийца из него вышел никудышный, — усмешка была холодной и злой.
— Да вам же к лекарю, а не на ужин надо, — Анна выглядела растерянной.
— Позвольте мне начать знакомство с вами не с цветастых приветствий, а с помощи, — заговорил Клиамин, посмотрев на того, с чьим коварством они не раз успели столкнуться, и кого, однако, Рене просил хоть попытаться понять. А лучше, чем Каллисто, с этим мало кто из них мог справиться. Вот только никто не думал, что возможность представится в момент знакомства. — Мой целитель – лучший в стране. Для меня будет великой честью, если вы согласитесь принять от нас первый из даров.
Дитрих помедлил несколько мгновений и кивнул:
— Благодарю, Ваше Высочество. Пусть это всего лишь царапина, я буду рад познакомиться с южным целительским искусством.
Клиамин отправил Фернана проводить Его Величество к покоям и позвать к нему Каллисто. А когда перевёл взгляд на Клианса, увидел, что мальчик бледен до предела и едва сдерживался, чтобы не рвануть вслед за Дитрихом. Чтобы не дать ему сорваться, наследник Аль’Фиора затронул тему мятежа на своей родине – ведь случившееся так ярко напомнило о тех событиях.
Когда Фернан сказал, что король Дитрих ранен и принц Клиамин решил помочь ему силами своего целителя, Каллисто почти не удивился – давно было предчувствие надвигающейся опасности, а то, что успел рассказать Рене о своём разговоре с Валентином, его только усилило. Получалось, что первому близкое знакомство с Дитрихом предстоит свести именно ему. И попытаться прочесть этого жестокого и закрытого человека. Оставалось надеяться, что он не допустит такой ошибки, как в Лииване, когда должен был привести помощь с севера страны, но оставил тех людей ради принца Клиамина на полпути и не смог быть настолько убедительным для них, чтобы они стали союзниками Инкери.
Молодой король был красив холодной северной красотой стального клинка. Безжалостного и бесчувственного. Поприветствовав его подобающим образом, Каллисто принялся обрабатывать его рану. Действительно неглубокая, она, однако, могла принести немалые проблемы при небрежном обращении. Была в ней и ещё одна странность, заставившая Каллисто задуматься. Только наложив последний виток повязки, он заговорил:
— Кто смог оказаться настолько близко к вам, чтобы нанести этот удар?
Дитрих заметно удивился тому, что с ним заговорили, и ответил не сразу.
— Человек, которого я приблизил к себе до предела. И думал, что знаю, — он усмехнулся. — Но, видимо, зря оставил Валентина в Валлоне. Оказалось, что дал ему время подготовить предательство.
— Он не произвёл на меня впечатление того, кто мог бы предать своего короля, — осторожно ответил Каллисто, отмеряя в пустой флакон снадобье, которое собирался оставить в качестве укрепляющего.
— Он научился хорошо прятаться под маской, — Дитрих хмыкнул, и что-то в его интонациях проглянуло от горечи. — Впрочем, теперь она сорвана, а он будет наказан.
— Могу я воспользоваться своим положением гостя и сказать то, что сказал бы другу, а не правителю?
В серо-голубых глазах Дитриха вновь мелькнуло удивление и некоторое любопытство. Король утвердительно кивнул.
— Такой удар, — Каллисто провёл ладонью над тем местом, где была рана, — не мог нанести человек, стоявший к вам лицом. И такого роста, как Валентин. А вы могли просто объявить о том, что он вас предал, и никто бы не усомнился. Или вовсе убить его своим оружием раньше, чем он смог бы осуществить задуманное, и потом объяснить его смерть предательством.
— Продолжай, — теперь в тоне Дитриха появилось некоторое напряжение и приказные ноты.
— Вам не обязательно было ранить себя, чтобы доказать его предательство. А вот если вы хотели вызвать в нём чувство вины, чтобы вернуть его себе, тогда всё верно.
Дитрих с силой перехватил запястье Каллисто, но вингар лишь чуть поморщился.
— Говоришь, как другу, а не как правителю? — король подался к нему, но Каллисто не отвёл взгляд и не отшатнулся.
— То, что вам кто-то дорог, даже предатель, не делает вас слабым правителем. Наоборот, для этого нужна огромная сила. Мне утешительно знать, что на севере тоже есть такие люди.
Лицо южного целителя было скрыто, но спокойный и даже мягкий взгляд серо-синих глаз убеждал, что он не врёт и не издевается. И Дитрих отпустил его.
— Это лекарство для вас – по пять капель в горячее питьё поможет быстрее восстановиться, — целитель протянул ему флакон. — Ужинать вам лучше здесь и после – сразу отдыхать. Я передам соответствующие распоряжения.
— Этот разговор… — в голосе Дитриха всё ещё звенела сталь.
— Этот разговор останется между нами, — серьёзно ответил Каллисто. — Тайна общения целителя и того, кому он помогает, нерушима.
— Мне нравится такой подход, — губы короля вновь исказила усмешка. — Если у твоего принца найдётся ещё менестрель, то я бы не отказался. А то скучно.
— Я знаю, что во дворце живёт девушка-менестрель. Думаю, королева Анна именно её отправит к вам.
— Так даже ещё лучше. Идите.
Каллисто легко поклонился и вышел, чтобы передать распоряжение про ужин и менестреля. Ирмели тут могла очень помочь.