***
Метель сменилась ясными безветренными днями, как нельзя лучше подходившими для подготовки ко Дню Средизимья. И хотя всеобщие гуляния объявлял только правитель Валлоны, а Анна делала это редко и неохотно, в кругу семьи жители праздновали день, когда зима перешагивала первую свою половину, устремляясь навстречу весне. Однако в этом году праздник был объявлен и королевой: пышный бал во дворце, открытый на целых три дня ярмарочный дом. Подготовка началась сразу же, как столицу откопали после метели, и казалась куда более основательной, чем те, которые помнили жители за последнее десятилетие. Были ли тому причиной гости дворца, весть о которых постепенно распространилась далеко за его пределы, или Её Величество решила умерить свой строгий нрав, доподлинно никто не знал, но каждый чувствовал, как отчаянно столица нуждается в этом празднике. За несколько дней до начала празднования Её Величество Анна пригласила всех без исключения гостей дворца разделить закатный час за беседой и лёгким угощением в преддверии ужина. Для этого был выбран небольшой зал, украшенный деревянными панелями и гобеленами с пейзажами Валлоны всех четырёх времён года. Большой камин за витражной ширмой давал тепло и разноцветный свет, вместе с несколькими трёхсвечниками создавая уют почти семейного собрания. Кресло королевы отличалось искусностью резьбы, но каждый из приглашённых мог удобно разместиться на мягких диванах и креслах чуть более простой работы, но достойных высокого статуса особ королевской крови и их приближённых. Анна выглядела великолепно. В тёмно-красном платье, украшенном чёрным кружевом и мягко поблёскивающими самоцветами, с лёгким венцом вместо короны, красиво выделявшемся на убранных в свободные косы волосах, она казалась гораздо моложе своих лет. По правую руку еёуже привычно для всех находился Айлерттак, что создавалось впечатление их равного статуса, по левую – Его Величество Дитрих и королева Анабель. Но за спинкой кресла стоял человек, которого до сих пор видели редко и ни разу – на подобных собраниях. Гектор – начальник дворцовой стражи. Руадан, заметив его, с трудом удержал на лице бесстрастное выражение. Валентин на этот раз был отослан самим Дитрихом в окружение Клианса, которого Анна тоже обязала быть вместе с Камилем и даже Маркусом. Шут сидел на ковре, опершись спиной о кресло Её Величества Анабель. Места для Клиамина и его людей были справа от королевы Валлоны, но Мансур и Рене остались стоять за спинкой кресла принца так же, как тенью за спиной Дитриха стоял Виктор. Каждого из приглашённых настораживало такое благодушие обычно строгой королевы, но угощение из свежей сдобы, засахаренных фруктов и лёгкого вина словно уговаривало не искать опасности там, где её нет. Говорили о том, что метель забрала гораздо меньше жизней, чем могла, и почти не принесла разрушений. О том, что День Средизимья в этом году будет отмечать новую веху в истории, открывая возможность дальнейшего общения Севера и Юга, потому празднования будут особо долгими и торжественными. И что это прекрасное время для взаимных обещаний, что скрепят будущие союзы. — Только одно меня печалит, Ваше Высочество, — голос Анны сочился мёдом. — Ваше недоверие мне. Прекрасные подарки и неоценимая помощь ваша в трудное зимнее время дали мне надежду на наше с вами сближение, что будет подобно родственному. Мне ведь и вправду довелось близко знать ваших родичей, которых рок занёс на земли Монта. Увы, ни я, ни Анабель не смогли помочь, но в ту пору мы не принадлежали себе ни на миг, вынужденные покоряться отцу и дяде. — Какого же доказательства моего доверия вам недостаёт, Ваше Величество? — Клиамин спрашивал с улыбкой на губах, но что-то внутри него дрожало от страха неизвестности. — Разве за прошедшее с вашего прибытия во дворец время мы с вами всё ещё посторонние? — Анна положила руку на сердце и чуть подалась вперёд. — Я не видела лиц ваших людей, тогда как некоторые простые стражники – видели. Отчего так? Клиамин смотрел исключительно на королеву, стараясь не выдать подступившей паники, но Рене прекрасно видел, как смертельно побледнел стоявший рядом с Маркусом Фернан и победоносно улыбнулся Гектор. Ответ на вопрос о его присутствии здесь открывался сам собой. — Традиции моего народа не делят людей по их статусу, — Клиамин ещё пытался вывернуться, но чуткий слух Ариэля улавливал чувство заведомого поражения в голосе принца. Анна обернулась на Гектора, жестом позволяя ему говорить. — Фернан, — обратился он сразу к стражнику, — ты сам сказал мне, что видел лица людей Его Высочества Клиамина. И не только ты, но и твои сослуживцы из ближнего окружения Его Высочества Клианса. Ты отказываешься от своих ответов? Пальцы Клианса добела сжались на подлокотнике кресла, в несчастного стражника впились взгляды всех присутствующих. Даже если он ничего подобного не говорил, то не сможет сейчас отказаться. Но по его расширившимся от ужаса глазам было понятно, что он сам не понял, когда выдал правду. — Клиамин, — мягко произнесла королева, — Я забуду об этой неловкости в тот миг, как вы позволите своим людям открыться. Ведь чувствую и свою вину за гибель ваших родичей, и благодарность за жизнь моего дорогого племянника. Рене слушал королеву, но смотрел на Гектора. Этот человек, остававшийся незаметным всё последнее время, стремился выслужиться перед королевой и смог узнать то, что знать ему было нельзя. Если бы не Реми, открыться могли бы все, кроме самого Рене, для которого Клиамин мог бы придумать любую причину, почему нет. Могло и не помочь, конечно, но какие обвинения обрушатся на южного принца, когда окажется, что он принял в свой отряд того, кто, по сути, сбежал от своего долга дворцового стражника, можно было только предполагать. И ничего хорошего прошлый опыт подобного не сулил. Рене перевёл взгляд на Дитриха. Король Монта одними губами произнёс короткое «попробую», но оно явно не относилось к тому, что он ответит сейчас вместо Клиамина. Если даже Айлерт молчал. На то, чтобы решиться, этих переглядок хватило. — Не утруждайте моего принца непосильным выбором, я могу и самовольно нарушить традицию, — он усмехнулся и снова, в третий раз в стенах этого дворца, отвёл скрывающую лицо ткань. Света было достаточно, чтобы Анна узнала его. Лицо королевы исказилось ненавистью. — Бастард… ты посмел выжить и явиться сюда, — прошипела она. — Убить немедленно! Немногочисленная стража замерла в недоумении. — Не спешите, — Дитрих накрыл руку Анны своей, отвлекая на себя. — Если этот человек и вправду заслуживает смерти, то не только приближающийся праздник располагает к милости, но и я хочу отдать долг Монта правящей семье далёкого Аль’Фиора, попросив эту жизнь. Взгляд Анны, обращённый на Дитриха, был мутным.Она словно силилась понять его слова, но не могла. Противоречить королю Гектор сам не решался, поэтому обнажил меч, но с места пока не сдвинулся. Клиамин поднялся с кресла, закрывая Рене, и одновременно с ним поднялся Советник. — Не напрасно мне казалось, что сегодняшнему вечеру как нельзя лучше подойдут подготовленные мной бумаги. Ваше Величество Анна, — обратился он к королеве, и та рассеянно обернулась. — Двенадцать лет назад в королевском дворце Валлоны был коварно убит посол Монта. Вина и приговор тогда пали на наследного принца. Однако же, даже спустя столько лет оказалось возможным отыскать правду. Именно Гектором, тогда ещё только стремившимся достичь нынешнего положения, был подослан и затем также убит человек, убивший посла. Возможно, он должен был только ранить, и тогда приговор для единственного наследника не был бы так суров, но допустил ошибку. На сегодняшний день речь идёт уже не о прощении вины, а о полном оправдании осуждённого и наказании виновного. Голос Айлерта звучал уверенно и спокойно. По залу пронёсся выдох изумления – слишком быстро он отыскал правду, которая, казалось, умерла вместе с большинством участников тех событий. Взгляд королевы прояснился, она посмотрела на Рене и вдруг расхохоталась. Громко, истерично. — Ошибкой было изгнать, а не казнить! Этот ублюдок не должен жить! Убей его, Гектор! Убей его прямо сейчас! Мужчина с готовностью устремился с обнажённым мечом на Рене, но на его пути уже встал Эмилиэн. — Стоять, — властно произнёс дракон, обнажив меч, и начальник дворцовой стражи замер за полшага до направленного ему в шею острия. — Все слышали: признанный сын короля Артура Эдварда Валлонского не виновен в убийстве, за которое понёс наказание. — Он виновен в своём существовании! — воскликнула королева совершенно не своим голосом и сорвалась с места, готовая задушить ненавистного человека голыми руками. Но Дитрих успел её перехватить, заламывая руки за спину и не давая достичь цели. — Я король, мне по статусу можно, — он тихо хмыкнул, удерживая бьющуюся в его руках женщину. Клианс вскочил ещё раньше, но замер, поражённый тем, как королева Валлоны, его мать, захлёбывалась ругательствами, обвинениями и признаниями. Как она ненавидела бастарда, как надеялась, что он погибнет в изгнании, как дошла до ненависти к супругу и успешно избавилась от него, как только появился наследник, как мечтала превратить сына в свою послушную куклу и править Валлоной вечно. Чем дальше, тем более бессвязной становилась её речь, перемежавшаяся смехом и рыданиями. — Думаю, достаточно. Валентин! — позвал Дитрих, уже почти придавив Анну к полу. Валентин тут же оказался рядом и точным движением влил в рот королевы содержимое небольшого флакона и заставил глотнуть. Женщина дёрнулась ещё раз-другой и лишилась чувств. — Похоже, припадок оказался слишком сильным, — вздохнул он, поднимаясь. — И чем он грозит? — Окончательным сумасшествием. Но это мы узнаем только тогда, когда она проснётся. Тихо поблагодарив Эмиля, Рене подошёл к Клиансу и тронул его за плечо. Мальчик сделал шаг в его сторону, натыкаясь, но не смог отвести взгляд от матери. Тогда Рене молча обнял его со спины. Айлерт отдал приказ страже арестовать Гектора, но получилось у них это только с помощью Эмилиэна, не давшего Гектору напасть. Сам же Советник поднял на руки бесчувственную королеву и удалился в её покои, сопровождаемый Её Величеством Анабель и Каллисто. Валентина Дитрих удержал при себе. — Правда… оказалась ещё страшнее, — тихо прошептал Клианс, вжимаясь спиной в Рене, но не решаясь показать свои чувства полностью. Старший только крепче обнял его. К такому никто не был готов. — Всё пошло совершенно не по плану? — Дитрих и Клиамин подошли к ним одновременно. — Можно, наверное, и так сказать, — принц всё ещё был бледен. — Что теперь? — После всего, что тут прозвучало, — Дитрих качнул головой, — только коронация Клианса. Но, по меньшей мере, до его шестнадцатилетия нужен регент. Клиамин посмотрел на Рене и отчаянно вздохнул. — Я сейчас очень не хочу этого говорить, но кроме тебя, Рене, и некому. В Аль’Фиоре назначили бы неизбежно, как старшего брата. — Ты говорил, что хочешь оставить надёжных людей, но я вижу провалы как раз в этом. А так сам и подберёшь, и временем проверишь, — Дитрих красноречиво оглянулся на Фернана, который так и стоял на месте, стараясь быть как можно более незаметным. — Да тут один сплошной провал образовался, — Рене говорил медленно, обдумывая сложившуюся ситуацию. — Начальника дворцовой стражи мы лишились, наставника по оружию у Клианса нет, учителя – тоже. Вся надежда на Советника, но если сейчас вздыбятся ставленники королевы на других должностях, будет нам праздник с огнями. Король Монта понимающе хохотнул. — Надо пользоваться их замешательством. А против крови вашего отца идти сложно. Вы только в Монт никого не отправляйте – мне своих таких хватит. — Подозреваю, что вы бы с удовольствием поделились, — Рене попытался улыбнуться, но получилась кривоватая усмешка. — Можете быть уверены, — Дитрих кивнул, — но не стану. Мы ведь союзники. — Рад это знать. И спасибо за помощь сейчас. — Не люблю быть должным.***
Спальня королевы была погружена в полумрак. Оставив Анну на попечении Каллисто, Советник увлёк Анабель к окну, чтобы она не видела действий целителя. — Мне показалось, или Ваше Величество не удивились услышанным признаниям? — Не удивилась, — в голосе Анабель слышалась печаль. — Но ничего не знала наверняка. Просто Анна всегда была из тех, кому легко ходить по трупам. Скажите, вы ведь узнали то же, что она выдала о себе? Айлерт кивнул, а королева бледно улыбнулась. — Но обвинили только Гектора. Из-за Клианса? — Она была и остаётся законной супругой короля Артура и регентом при Его Величестве Клиансе. Как бы она себя ни называла, пути законной передачи власти её сыну оставались открытыми. — Вы ведь не случайно оказались здесь, добились столь высокого статуса. Всё это было ради оправдания принца Рене? — Не случайно, но не могу сказать, что исключительно ради этого. Не переживайте, с вашим сыном мы уже разобрались в вопросах доверия и целях друг друга. — А он упоминал, — Анабель улыбнулась. — В нём самом что-то изменилось, и теперь мир между Монтом и Валлоной близок, как никогда раньше. Клианс всё же его брат. И мне показалось, что с принцем Рене они уже тоже познакомились. — Вы считаете, что именно Его Высочеству Рене предстоит принять регентство теперь, когда рассудок Её Величества Анны помутился? — Да. С того момента, как он оправдан, статус позволяет ему едва ли не наследовать, но Клианс, хоть и младше, уже является королём. — Боюсь, нам не удастся скрыть преступления Её Величества. — Народ Валлоны и раньше не питал к ней любви. Но если из её ставленников найдутся противники законных сыновей Его Величества Артура, то моё слово всё ещё что-то да значит, и я не промолчу. — Благодарю, — Советник склонил голову, а королева обернулась на лёгкие шаги Каллисто. — Жизнь Её Величества вне опасности, но мой совет – объявить её безумной, — целитель говорил тихо, но взгляд не отводил. — Это даст возможность не поднимать вопрос о казни за совершённые преступления. — Даже если помутнение было временным? — Анабель взглянула в глаза Каллисто. — Да. Но по всем признакам временным оно не было. Просто время дорого. — Чем быстрее мы устраним наступившее безвластие, тем вероятнее обойдёмся без лишней крови, — кивнул Айлерт. Дверь резко распахнулась, и на пороге появился Эдвин. Казначей был бледен и напряжён. — Я доверил вам её жизнь. Как вы посмели допустить случившееся? — он бросился к Советнику настолько стремительно, что никто не успел его задержать. — Никто не мог предвидеть, насколько сильна её ненависть, — Айлерт сам отступил в сторону, чтобы случайно не задело королеву Анабель и Каллисто, если Эдвин вложит своё негодование не только в слова. — Разве плохо было бы постепенно очистить её имя от тени преступлений пусть даже ценой жизней исполнителей её воли? — Бастарду не место при дворе – уж это её мнение я разделяю полностью. Зачем вы полезли туда, где всё давно решено? Как давно были с ним в сговоре? Молчите? Ничего же, мне достанет смелости всё исправить. — Не делайте глупостей, Эдвин. Вы ещё можете служить Валлоне и её законному королю на своём месте, — голос Советника звучал спокойно, без опасений и страха. — Мне претит сама мысль про короля-мальчишку, — оскалился мужчина. — Вы оправдали бастарда, чтобы сделать его регентом. Но кто будет править на самом деле? Нет. Я никогда не приму этого. Даже если придётся заплатить жизнью. Эдвин бросился прочь, а когда Каллисто преградил ему путь, отмахнулся от него длинным кинжалом. — Остановить! Но стража у дверей королевских покоев расступилась, словно не слыша приказа. Когда Эдвин достиг малого каминного зала, принц-бастард стоял к нему спиной, а между ними не было никого, кто посмел бы помешать. Но именно молодой стражник, замерший у двери, первым заметил кинжал и смог преградить путь в последний момент. И словно вовсе не обращая внимание на то, как глубоко клинок вошёл в незащищённую грудь, неожиданно крепко перехватил мужчину за запястье, не давая даже убежать. А отпустил лишь тогда, когда подоспевший Руадан обрушил на шею казначея удар, лишивший того чувств.