Когда Рене зашёл в свою комнату, куда почли за лучшее отнести Фернана из-за её относительной близости к залу, где разыгралась трагедия, за окном занимался ярко-алый рассвет. У постели раненого сидел Валентин.
— Я отправил Каллисто спать сразу после перевязки. Ему ведь тоже досталось, а он до последнего скрывал.
— В этом весь он, — Рене качнул головой. — Спасибо, что прогнали.
— Благодаря созданному им снадобью Фернана удалось спасти. Не будь его – мы ничего не смогли бы сделать. Просто не успели бы.
Бастард осторожно опустился на край кровати, вглядываясь в бледное лицо. Фернану было чуть за двадцать, и его смерть стала бы… Но не стала, и нечего об этом думать. Хотя чувство, что эта жизнь могла оборваться ради того, чтобы выжил он сам, до сих пор жгло где-то глубоко внутри. К этому придётся привыкнуть.
— Вам тоже лучше идти отдыхать, в конце концов, во дворце есть ещё лекари.
— Для вас уже приготовили соответствующую комнату?
Рене невольно прикрыл глаза, но кивнул в ответ – по настоянию Советника ему отдали отцовские покои, которые также долго пустовали.
— Но я пока не намерен отдыхать. До начала празднования осталось всего ничего, а за ночь удалось только удержать от дальнейших волнений дворец. Те из чиновников – а таких большинство – что не живут здесь, будут собраны сегодня в полдень.
Валентин поднялся, отдал соответствующий новому статусу его собеседника поклон и тихо вышел. Это изменившееся отношение прохладной тенью следовало за Рене с того мига, как он оказался оправдан, а королева сама созналась в своих злодеяниях. За проведённые на Юге годы он не раз возвращался мыслями в Валлону, признавал в себе стремление по мере сил помочь брату, но никогда не задумывался о том, что самая действенная помощь окажется такой. По-хорошему, лет до восемнадцати стоит оставаться при Клиансе в том или ином статусе и только после думать о том, что можно делать со своей жизнью дальше. Сожалеть было поздно и неуместно. Его всегда будет тянуть с Юга на Север и с Севера на Юг, как бы глупо это ни было.
Возвращению Валентина Рене удивиться не успел и с благодарностью принял предложенную кружку с резко пахнувшим дымящимся напитком. Чтобы дожить до вечера, как выразился тот, кто при Дитрихе был и лекарем, и помощником, и телохранителем иногда. Не то чтобы очень хотелось спать, но после этого снадобья голова стала менее тяжёлой. К счастью, второй раз отправлять Валентина отдыхать не пришлось.
Сам дождался прихода Маркуса и лекаря из лекарского корпуса для стражи. Мужчина ни о чём не спрашивал, только учтиво поклонился принцу и пообещал сообщить, если что-то в состоянии Фернана изменится.
— У меня до сих пор не было времени поблагодарить за то, что нашли настоящего виновника, — негромко произнёс Рене, когда они с Маркусом вышли в коридор. — Без проделанной вами работы я был бы уже мёртв или под стражей.
— Это был мой долг, — ответ Маркуса прозвучал глухо, словно мужчина не хотел говорить вовсе. — Мне жаль, что я не смог помочь вам раньше.
Вам. Между ними образовалась ледяная стена в тот день, когда Маркус не защитил Клианса, и теперь они видели друг друга, находились рядом, но от былого тепла остались лишь обрывки воспоминаний.
— Мне жаль, что вы не смогли помочь своему королю, — наверное, об этом и вовсе не стоило говорить, но промолчать Рене не смог тоже.
Маркус заметно сбился с неспешного шага. Помолчал.
— О каком короле вы говорите?
— Мне стоило сказать «друге»?
— Но как?..
— Как я узнал? Это трудно объяснить. Считайте, что догадался.
— Разве я мог пойти против его решения?
— Его решения умереть? Знаете, Маркус, я попробовал провернуть подобное. В том числе благодаря этому я сейчас здесь с поддержкой верного друга.
Мужчина рвано выдохнул и отвёл взгляд.
— Когда я передавал свои наработки Советнику, мы говорили об этом. Вместе с донесением на Гектора есть донесение и на меня. За помощь он предложил мне высылку на южную границу Валлоны. Навсегда. Но если вы предпочтёте изгнание из страны или казнь, я не стану спорить. Только попрошу позаботиться о Луне.
Теперь остановился уже Рене, осознавая услышанное.
— Ваша жизнь не вернёт отца. Если вы признаёте, что заслужили наказание, то остановимся на том, которое предложил Айлерт. Там, на южной границе, вы будете сами заботиться о дочери.
— За что наказывать её?
— Разве это наказание – быть рядом с отцом? Маркус, несмотря на годы, что Луна прожила вблизи или в самом дворце, она очень слабо приспособлена к жизни здесь. А там на вас не будет гнёта изгнанничества, она сможет жить обычной жизнью тех мест. Здесь же настолько мирно будет ещё не скоро.
— Ваше Высочество…
— Идите к ней, Маркус. Вам тоже нужен отдых.
Рене ускорил шаг и скрылся за дверью покоев Клианса.
Леонар дёрнулся подняться с кресла навстречу принцу, но Рене жестом остановил его, а сам опустился во второе кресло у камина и бездумным жестом забросил в огонь небольшое полено. В комнате было тихо, мальчики явно спали, и это не могло не радовать после всего случившегося.
— Без Ирмели и её песен они бы вряд ли уснули, — шёпотом произнёс стражник.
— А вам не удалось?
— Мне было о чём подумать, но её музыка помогла успокоиться. Иногда мне кажется, что люди так играть не могут. Словно, кроме музыки, есть что-то ещё.
— Думаю, вы правы, — Рене закрыл глаза, надеясь немного отдохнуть хотя бы здесь, но мысли свернули на то, что охрана дворца не может быть долго под личным командованием Советника. И сколько стражников было куплено казначеем, помимо тех, что проигнорировали приказ Айлерта? Те двое тоже арестованы, у покоев королевы выставлены те, кто раньше никогда не занимал этот пост. Да и вряд ли простые стражники пойдут против сменившегося начальства. Но найти их всё равно необходимо. Не сможет использовать Эдвин, так подберёт кто-то другой.
— Я могу чем-то помочь? — голос Леонара вырвал из размышлений.
— Есть ли среди командиров дворцовой стражи тот, кого уважают, а не боятся?
Леонар надолго замолчал, а потом вздохнул.
— Все такие, по меньшей мере, в городской страже уже, а то и на границах. За прошедшие годы королева сильно почистила, — он горько усмехнулся, — своё окружение. Если только Маркус…
— А Маркус виновен уже перед Клиансом, — Рене качнул головой. — Он не останется во дворце.
— Но… — Леонар изумлённо выпрямился. — Нет, Гверн рассказывал о том дне, когда вы впервые открылись брату, и при каких обстоятельствах это случилось, но неужели… — не договорил, словно погас, задумался. — Он не защитил не только Клианса, но и Его Величество Артура, да? Ведь тогда он был ещё при своей должности, а королеве всё равно удалось…
Леонар выглядел растерянным, но Рене вдруг улыбнулся. Кто другой вряд ли бы выражал свои мысли так открыто. Да и историю с наказанием он уже знал.
— Благодарю за правду, мне есть над чем подумать.
— А вам ведь теперь тоже хорошо бы личного телохранителя, — Леонар явно отмер, а вот Рене предельно трагичным жестом закрыл лицо руками и чуть съехал по спинке кресла. — Только я даже не знаю, кто из наших сможет с вами хотя бы сравниться.
— Можно научить. Думаю, большинство из тех, кто принят в дворцовую стражу, весьма талантливы.
— А ваш опыт – из-за Шантьё? — вопрос прозвучал очень аккуратно, и Рене улыбнулся.
— Да, во многом. Там просто отсутствуют правила, поэтому, если хочешь выжить, придётся научиться отбиваться. А если хочешь жить, то делать это так, чтобы тебя ценили и боялись. И для меня совершенно нормально обучить того, кто этого пожелает. К тому же, вы правы в том, что глаза на затылке мне никогда не помешают. Но что точно останется, так это такая защита Клианса. Уж не знаю, что имела в виду королева, но то, что рядом с ним есть верные ему люди, очень облегчает сложившуюся ситуацию.
Когда полог над кроватью шелохнулся, вздрогнули оба. Разговор был тихим, неужели разбудили? Но показался только Клианс. Увидев брата, он несколько удивлённо и неуверенно улыбнулся и подошёл.
— Так мне не приснилось?
— Нет. Мы тебя разбудили? Прости.
Мальчик отрицательно мотнул головой.
— Я проснулся и тогда услышал… — он чуть потянулся к старшему, и Рене завернул его в свою накидку, обнимая.
Клианс отчаянно прижался, свернувшись на коленях, и уткнулся в изгиб шеи Рене. У них до сих пор не было возможности поговорить после случившегося, но нужные слова не приходили в голову. Быть может, их просто не существовало. Зато было время для молчания на двоих.
За окном разгоралось яркое утро, в камине уютно потрескивали дрова, а сердце заполняло чувство того, что так – правильно.
***
— С самого нашего знакомства пытался представить, как ты будешь выглядеть в парадной одежде своей родины, — Клиамин улыбался, наблюдая, как друг завязывает волосы тёмно-синей лентой, упорно стараясь не смотреть в зеркало во весь рост.
— Нравится? — улыбка Рене получилась слегка натянутой – за оставшееся до праздника время соответствующее одеяние удалось подобрать исключительно из хорошо сохранившегося гардероба покойного короля. Но отец и сын совпали и фигурой, и предпочтениями: тёмно-синий камзол с чёрной вышивкой и двумя янтарными пуговицами на воротнике-стойке выгодно подчёркивал яркую внешность.
— Да. Но Дитрих тебя всё равно затмит со своей любовью к белому цвету, — посмеиваясь, наследник Аль’Фиора невозмутимо поправил идеально лежавшую белоснежную накидку своего одеяния.
— Ничего подобного – тронный зал белый, так что это как раз он будет сливаться, — напряжение последних дней рассеивалось от таких разговоров, хоть каждый из них понимал, что удалось только «заморозить» ситуацию авторитетом, и полученными от королевы полномочиями Советника, и именем Его Величества Артура, против которого не посмел выступить никто из чиновников двора.
— Ты, главное, это ему не скажи, а то будет вспышка, — Клиамин улыбнулся.
Рене кивнул и задумался.
— А ведь я, получается, нарушаю обещание вернуться на Юг.
— Это как посмотреть. Я приглашаю правителей Валлоны посетить Аль’Фиор в ответ на гостеприимство. Удобнее всего это сделать, отправившись со мной весной. Значит, по крайней мере один раз ты вернёшься. Да и после – я не теряю надежду на то, что через Сумеречный лес станет всё легче пройти.
— Ваше Высочество, — Аэрнес, всё это время молча наблюдавший за приготовлениями, цепко посмотрел на Клиамина, — а на кого вы в таком случае предлагаете оставить Валлону?
— На вас, — ничуть не смутившись и не раздумывая, ответил наследник Аль’Фиора.
На долгое, тягучее мгновение воцарилась тишина, а потом Рене расхохотался. До потери равновесия, до слёз в уголках глаз. Несколько раз он порывался что-то сказать, но пока не мог совладать с голосом.
— Истерика, как она есть, — возвёл глаза к потолку Советник. — Но, поскольку это не идёт вразрез с моими изначальными планами, так и быть. К весне мы подготовим почву для как можно более безопасного путешествия венценосных особ. Помнится, я даже обещал вам нечто похожее в Сумеречном лесу.
— Вот не напоминай, — наконец перевёл дыхание Рене. — Но ответ получается неплохой.
— Не называете это местью? — Аэрнес намеренно выделил уважительное обращение, но заметно подшучивал.
— Я не собирался мстить, поэтому не называю и не назову.
— Сработаемся, — тот, кто когда-то носил ненавистное для многих имя Корвин, беззлобно усмехнулся.
— О, Высочество довели, но не я – какая жалость! — всплеснул руками зашедший в комнату Эмиль.
— А очень хотелось? — хмыкнул Рене, обернувшись на дракона.
— Теперь – больше, чем когда-либо. Но там по вашему приглашению прибыл человек, выбранный на роль учителя для Клианса. Думаю, он ничего не слышал из кабинета, — Эмиль не стал открывать лицо, но в его глазах играли лукавые искры.
— В таком случае оставшееся время как раз и уделим этому вопросу. Вы ведь уже пришли в себя, или попросить у Каллисто какую-нибудь настойку? — участливо вопросил Советник, чем чуть не сорвал старания Рене по приведению себя в надлежащее состояние.
Они прошли в кабинет через внутреннюю дверь, и принц-бастард внутренне содрогнулся: здесь было всё, как он помнил, и казалось, что в пыльных углах ещё можно услышать отзвук рокового приговора. Но стоявший в ожидании человек отвлёк внимание на себя. Он превосходно владел собой, но сама его осанка и взгляд выдавали скрытое напряжение.
— Добро пожаловать во дворец, — Рене улыбнулся гостю, искренне надеясь на то, что этот человек действительно станет одним из тех, на кого можно будет опереться в наступившее смутное время.
Нового учителя представили принцу незадолго до начала торжественной церемонии, и, видя счастливое неверие в глазах Камиля, Рене понимал, что всё не зря.
***
— Бесконечная история делает новый виток? — Валентин опёрся на стену в оконной нише, скрываясь за занавесью от яркого света праздничного зала.
— Да, на конец, тем более счастливый, это совсем не похоже, — Дитрих пригубил подхваченное с собой вино в бокале из цветного стекла.
За окном медленно сыпал пушистый снег. В центре столицы тоже вовсю праздновали, но из дворца этого не было видно.
— Её Величество Анабель уже ушла?
— Давно. Ты стал невнимателен.
— Она лично присматривает за сестрой. Трудно было предположить подобное.
— Насколько там всё плохо?
— Анна большую часть времени погружена в сон с помощью снадобий, а в часы бодрствования – бредит расправой. За прошедшие дни она перебрала всех, кого знала по именам.
— Даже меня? — Дитрих невесело усмехнулся.
— Даже тебя, — без тени улыбки ответил Валентин и едва заметно вздохнул. — В крайне изощрённых выражениях.
— Мать хочет забрать её в Монт и продолжать присматривать.
— Ты против?
— Нет. Пусть это будет нашим подарком к новому мирному договору.
— Тогда что тебя тревожит?
— То есть, ты по-прежнему внимателен, но не ко всему, — Дитрих хмыкнул и посмотрел на Валентина. — Она говорила о нашем западном поместье, но я буду настаивать на дворце в столице. Не хочу, чтобы в один прекрасный день она оказалась в заложниках у моих недоброжелателей.
— Ты прав. Чем ближе в нынешней ситуации она будет к тебе, тем легче её защитить.
Дитрих немного помолчал, потом допил вино и улыбнулся.
— Пойду приглашу Ирмели на танец, а то когда ещё представится такая возможность.
— Неужели Его Величество задумались о наследниках?
— Ещё раз об этом заикнёшься – встретимся в подземелье дворца.
И каким бы жёстким тоном это ни было сказано, Валентин провожал удаляющегося короля улыбкой.
