День
12 мая 2022 г. в 19:10
Утро тринадцатого дня февраля было на удивление солнечным, отчего в покоях короля Монта было гораздо теплее. До завтрака ещё оставалось время, и Дитрих просто сидел в удобном кресле, стоявшем аккурат в солнечном луче у окна, глядя на медленно кружившиеся на фоне голубого неба снежинки, поднятые ветром с крыши. В Монте его отсутствие не отменит торжества, возможно, даже сделает их более радостными и необременительными, а вот в Валлоне он в это время до сих пор не бывал, поэтому и предпочёл не делать события – если только чуть более праздничный завтрак.
В дверь коротко постучали. Так обычно Валентин предупреждал о своём приходе, не спрашивая разрешения, а лишь привлекая внимание. И именно его Дитрих ожидал увидеть, но порог комнаты переступил Клианс. Чуть прищурился от яркого солнца после более тёмного коридора, мгновение помедлил и закрыл за собой дверь, оставляя по ту сторону своего стража.
По статусу они сейчас были равны, поэтому Дитрих просто выпрямился в кресле, не собираясь подниматься навстречу. Клианс скорым шагом пересёк просторную комнату. Вся его фигурка олицетворяла некое очень непростое, но важное намерение, и от этого ощущения Дитриху стало не по себе – не удара же он ждёт, в конце концов.
— Поздравляю, — мальчишка рывком преодолел последний разделяющий их шаг и обнял.
Они были братьями, пусть и не самого близкого родства. Стали союзниками, пусть даже сейчас конкретного врага у них не было. Но такого жеста Дитрих всё равно не ожидал. В нём не было лицемерного притворства для достижения какой-либо цели, не было и холодного этикета – до сих пор при встречах они только раскланивались на грани насмешки. Только очередной шаг навстречу: не просто не нужна его, Дитриха, смерть.
Отклика от него тоже не ожидали. Клианс стал осторожно – чтоб не потерять равновесие – отстраняться. Дитрих обнял в ответ раньше, чем логически смог объяснить себе свои действия. Идеально прямая спина мальчишки дрогнула, и через мгновение он едва ощутимо расслабился.
— Спасибо, Клианс, это было неожиданно, — улыбку Дитрих тоже не планировал.
— Мы ведь братья, — Клианс всё-таки осторожно отстранился настолько, чтобы заглянуть в глаза.
— Но совсем недолго – союзники.
— Больше месяца, — мальчишка неловко пожал плечами. — За которые ты очень помог.
— Не выдумывай, мне просто было скучно, — хотелось стряхнуть услышанные слова, как воду после умывания, но Дитрих только мимолётно усмехнулся.
— Не без этого, — не стал спорить Клианс. — Но от скуки можно было захватить власть в открытую.
— И остаться без личной охраны во враждебном окружении? Ну спасибо, я думал, ты обо мне лучшего мнения.
— Тогда – продолжать плести интриги, — мальчишка явно быстро понял, почему при открытом захвате тут можно было остаться без своих людей.
— А откуда ты знаешь, что я как раз этим и не занимаюсь прямо сейчас? — насмешливо.
— Ты ведь пообещал, — Клианс легонько наклонил голову к плечу.
— А ты не догадываешься, сколько обещаний я нарушил?
— Догадываюсь. Но не это.
И юный король посмотрел так серьёзно, что дразнить его дальше окончательно расхотелось. И ведь он был прав. Это обещание Дитрих нарушать не хотел. В том числе благодаря времени, проведённому здесь в качестве союзника.
— Ты прав, не это, — сдерживать улыбку не захотелось.
За завтраком собрались все гости и хозяева дворца. Не было только Маркуса, который после написания нового устава для воинской школы нашёл в себе силы отправиться туда, чтобы лично следить за его исполнением. Да и его отношение к Дитриху сложно было назвать подходящим сегодняшнему случаю. Её Величество Анабель выглядела спокойной и даже казалось, что счастливой, а когда в зал вместе вошли Клианс и Дитрих, её лицо осветилось улыбкой. Шут оставался рядом с ней, но каким-то непостижимым образом умудрялся выглядеть нормальным и ненормальным одновременно.
— Ваши Величества, — заговорил Клиамин, когда завтрак подходил к концу. — В традициях Юга и, насколько мне стало известно, Севера общим является то, что с рождением в первую очередь поздравляют родителей, — он с уважением посмотрел на королеву Анабель. — Поэтому хочется начать с подарка, который не осязаем, но, надеюсь, принесёт радость.
Рене перехватил взгляд друга и продолжил его мысль:
— Некоторое время назад из Монта бесследно исчезла Её Высочество принцесса Луиза.
Королева подобралась при этих словах, Дитрих с не слишком-то скрываемым любопытством посмотрел на обоих принцев.
— Судьба привела её на земли Юга, где она сейчас счастливо замужем и растит прекрасную дочь, — Рене неуловимо улыбнулся. — И пусть уже не принцесса, но признанный мастер своего дела, спасший не одну жизнь.
Её Величество Анабель не долго пыталась сдержать слёзы.
— Я даже не смела надеяться, — произнесла она, справившись с радостным волнением. — Пусть мы никогда не были близки с ней, её смерти мне не хотелось, а знание о её счастье – лучший из подарков.
— Но – не единственный, — Клиамин мягко улыбнулся. — В той же стране и не менее счастливым остался и мой брат Клэал. Сын Эдриана и Алелии. Мне немного жаль, что я сказал вам о нём только сейчас, но поймите меня правильно…
— Понимаю, начало нашего общения не располагало к откровениям, — голос королевы Анабель упал до шёпота, а слёзы всё-таки покатились по щекам, — но я искренне благодарна вам за то, что нашли возможным открыть это.
Рене подал Её Величеству бокал с водой и мягко улыбнулся.
— Вот даже как, — Дитрих слегка наклонил голову набок. — Значит, что-то вы про Монт давно знали.
— Не всё, что было нужно в этом походе, — развёл руками Клиамин и поднялся для того, чтобы передать Дитриху их подарок: широкий серебряный браслет, во внутреннюю сторону которого был вправлен миниатюрный, но явно заточенный нож.
Это была вещь из сокровищницы Эмиля, которую он прихватил на всякий случай, и Клиамину было несколько неловко от того, что необходимо пользоваться щедростью дракона, но Эмилиэн напомнил ему, что ещё в Вердэне пообещал, что ничто из его сокровищ не станет долгом. Такое на Севере если и было, то куда более простой работы.
Дитрих осторожно и с благодарностью принял подарок, внимательно его рассматривая. Застёжки нашёл быстро и, заметив, что нож был обоюдоострый, надел браслет на левую руку. Крепление, выпускающее оружие, реагировало легко, но попасть нужно было точно во избежание случайного нажатия. Нож легко выскользнул в опущенную ладонь. Если метнуть его достаточно точно, то одного противника можно убить, а в ближнем бою – даже не одного, пусть таким и нельзя парировать удар.
— Ценный подарок. Особенно в наше неспокойное время, — улыбнулся король Монта.
Следом за Клиамином поднялся Каллисто.
— Я был очень удивлён, когда вы лично принесли мне этот состав. И работать с ним оказалось даже сложнее, чем с ядами, — целитель открыл ладонь, на которой лежал небольшой флакон, и заметил, как побледнел Валентин. — Мне удалось превратить его в средство, способное помочь тогда, когда нет возможности вовремя отдохнуть. Оно вернёт ясность мыслям и бодрость телу практически на сутки, не вызвав привыкания и, тем более, болезненных ощущений после. Но опасным оно быть всё же не перестало. Лучше всего его использовать только раз в особо сложной ситуации. Дважды подряд – велик риск проспать потом несколько суток. А трижды – вовсе не проснуться. Будьте осторожны, Ваше Величество.
Каллисто передал Дитриху флакон, а король Монта чуть склонил голову.
— Благодарю за то, что смогли такое сделать, и за предупреждение, — негромко произнёс он. — Неужели вы испытывали его на себе?
— Да, но не переживайте, мой опыт позволяет делать выводы о крайних случаях без доведения до них, — Каллисто улыбнулся.
— Вы – настоящее сокровище. Рад, что довелось быть знакомым, — Дитрих слегка улыбнулся.
Потом Ирмели тронула струны, и зал погрузился в неосязаемое безвременье. И некогда жёсткий до жестокости правитель Монта поймал себя на мысли, что ему будет не хватать таких вечеров в каминном зале. Людей с музыкальным талантом, которых он готов подпустить так близко, на своей родине у него не было. Но эти мысли скоро рассеялись, как утренний туман под лучами солнца.
Воздух тренировочного зала едва не искрил от напряжения. Дитрих чувствовал, что каждый миг внешнего спокойствия давался ему куда сложнее, чем он привык, а стена под спиной, на которую он планировал расслабленно опираться, казалось, ощетинилась иглами. Тем более странно было чувствовать рядом совершенно спокойного Рене и чуть более напряжённого, но тоже совершенно не испуганного Клиамина. К остальным он не прислушивался, и тем более – не смотрел на них. Невозможно было оторвать взгляд от центра зала, где Эмилиэн с нечеловеческой силой старался вбить Валентина в пол и не иначе, как раскатать по нему тонким слоем.
Тренировкой на боевом оружии удивить его было нельзя, но это не было даже привычным боем. Так, наверное, сражаются друг с другом те, у кого нет выбора – только жизнь или смерть. А может, и хуже, чем смерть.
Выбив мечами особо яркий сноп искр, Эмиль и Валентин замерли: очевидная ничья на поражение. Южанин отступил первым, усмехнулся и посмотрел на Дитриха.
— Подарок своеобразен, но верю, что вы оцените, — он вложил меч в ножны. — Впрочем, если сейчас Валентин победит кого-то ещё, то я совсем успокоюсь.
И только теперь до Дитриха в полной мере дошло случившееся. Валентину не просто восстановили навык – его улучшили даже в сравнении с тем, что было до наказания за предательство.
— Я оценил, — чётко выверенная зеркальная усмешка в ответ. — Не назови вы это подарком, подумал бы, что задолжал.
— Ни в коем случае, — Эмиль картинно раскланялся и оглянулся на Валентина. — Так что, хватит на ещё один бой?
— Почему бы нет, — Валентин перевёл дыхание. Чистое упрямство, не иначе.
— Другой вопрос, кто согласится выйти против уставшего соперника, — Рене улыбнулся. — Тут кто на себе не знал, как ты можешь загонять, сейчас прекрасно видел.
— Почему же? Вот есть ваш телохранитель, за которого ещё никто по-настоящему после выздоровления не взялся, — развёл руками Эмилиэн.
— Да, Ваше Высочество, позвольте мне, — стоявший у самой двери Фернан, ещё заметно бледный, но давно не умирающий, сделал шаг вперёд. — И проиграть не стыдно.
Валентин чуть улыбнулся, вспоминая, как сам то же самое сказал Эмилю перед их первым поединком. Рене недолго подумал и позволил. Окончательно встал на ноги Фернан совсем недавно, и Валентин сам чувствовал себя неловко, несмотря на усталость. Но если бой продлится дольше минуты, это даст Фернану надежду на скорое восстановление.
Такого натиска, какой мог бы быть от сильного и опытного противника, ожидаемо не получилось, но и отвлекаться оказалось некогда. Краем глаза Валентин заметил одобрительную улыбку принца Рене и уже следующим выпадом обезоружил его телохранителя.
— Это оказалось лучше, чем я думал, — усмехнулся Эмилиэн. — И будем надеяться, что никому тут не доведётся становиться в одиночку против банды головорезов.
Дитрих понимающе кивнул и чуть заметно улыбнулся. Гораздо больше его волновало состояние Валентина прямо сейчас, но оказалось, что тот вполне хорошо держится на ногах и не пытается задохнуться, переводя дыхание. Значит, даже у банды головорезов могут возникнуть проблемы в случае столкновения.
Горячее вино тепло прокатилось внутри. Валентин устроился в кресле напротив, и его неподдельная расслабленность была совершенно не тем, к чему Дитрих привык за годы знакомства. Стоило признать – друзьями они действительно никогда не были. Безусловно, какому-то стражнику он в этом признаваться не собирался, но закрывать глаза на очевидное было бы глупо. Дружба между принцами Рене и Клиамином сильно отличалась от того, что король Монта в принципе привык видеть. Говорило ли это о том, что в его стране не осталось дружбы вовсе, или её научились хорошо прятать, сейчас думать не хотелось.
Подарком Валентина всегда было точное исполнение желания самого Дитриха. Будь то новый состав, сложный поединок или даже чья-то смерть. В этом году ни для чего подобного не оказалось места.
— Думаешь о том, что я мог бы подарить тебе? — Валентин пригубил вино и отставил серебряный кубок на столик.
— Меня вполне устроил подарок Эмилиэна, ведь без твоего участия ничего бы не получилось, — Дитрих усмехнулся и качнул в руке полупустой кубок. — Или ты придумал, чего я мог бы ещё пожелать при нынешних обстоятельствах?
— При нынешних обстоятельствах, как ты говоришь, уместно было бы подарить тебе мирный договор с Шантьё, — прямой и спокойный взгляд в глаза. — Только тут не обойтись без твоих писем, которые будут начинаться с извинений.
— Мне проще убить тебя, не думаешь?
— Для этого ты потратил столько времени и сил, чтобы меня поднять?
Ни один из них сейчас не серьёзен. В двух последних фразах. Мирный договор с Шантьё действительно нужен, но извиняться Дитрих не собирался.
— Хватит того, что я готов их признать страной, — привкус пряностей в следующем глотке вина становится более отчётливым.
— Значит, отозвать шпионов и убийц, — Валентин касается кубка, но не берёт его в руку.
— И проследить, чтобы они не пошли против меня.
— У меня получится.
— Если тебя не убьют в тот момент, как узнают.
— Послов не убивают даже в Шантьё. А что касается твоих же, несогласных с переменой решения, то пусть попробуют.
Они оба понимали, что попробовать могут ещё как.
— Ехать одному – очередное самоубийство, но не ошибусь, если предположу, что Валлоне тоже стоит договариваться с этой стороной. Так что вполне естественно отправить послов вместе и отсюда, как только потеплеет.
Валентин кивнул и сделал неспешный глоток из кубка.
— Письма всё равно с тебя. Такие, чтобы нас всё-таки не убили.
— Ты ведь не сомневаешься в том, что я могу быть достаточно сдержанным? — усмешка. По взгляду в ответ понятно, что не сомневается относительно тех случаев, когда это нужно самому Дитриху. — Но если ты не доставишь письмо вовремя, то замысел прийти в Шантьё мне с небольшим отрядом может закончиться гибелью, по меньшей мере, отряда.
— А если такое же решение примут король и принц-регент Валлоны, то – двух отрядов. Лично и в достаточной мере официально с Валто общался только Его Высочество Клиамин. Так что не сомневайся, я сделаю всё, чтобы послание вовремя достигло правителя Шантьё.
— Значит, нам снова придётся расстаться на достаточно долгое время, — прямой взгляд в глаза. — Надеюсь, ты не успеешь предать ещё раз.
Губы Валентина дрогнули в улыбке.
— Надеюсь, ты не передумаешь идти договариваться. Потому что в случае твоего прихода с войной, у меня может не оказаться выбора.
— Не передумаю. Не надейся.