***
После того, как Его Высочество Рене оставил на них троих исключительно охрану Его Величества Клианса, жить стало легче – у каждого освобождались целые сутки на отдых и собственные дела. И за то, что именно сегодня ему было заступать только в ночь, Леонар был искренне благодарен. В комнатке Арлена привычно горела одна свеча, уютно потрескивали дрова в печи. Шут уставал от ярких залов и дневного шума, хотя признался однажды, что здесь, в Валлоне, это не гнетёт так, как в Монте. Но именно в Монт пора было возвращаться. Ужином для них сегодня озаботилась сама королева Анабель, и он был куда лучше, чем предназначенный для простой стражи. — Ничего, скоро Его Высочество и до вашей кухни доберётся, — Арлен как можно беззаботнее улыбнулся. — У него и без нас работы много, успеется, — Леонар сделал пару глотков горячего отвара из сушёных ягод. Он ни на грош не верил этой беззаботности. — Вот если бы совсем не кормили – тогда да. — Слышал, он всё-таки разжаловал кого-то из руководства воинской школы. Остальные в честь этого заметно присмирели. — Да, никому не хочется остаться без должности и возможности эту должность когда-либо получить. Так что присели и наши командиры из тех, кто сомневался, как низко надо кланяться Советнику, под чьим командованием сейчас находится дворцовая стража. — Всё к лучшему, Валлона ещё не совсем оскотинилась, — Арлен посмотрел куда-то в сторону, забыв, что пытался улыбаться, отчего изгиб губ казался нарисованным. — Сам не хочу тебя в Монт отпускать, да кто ж изменит то, что ты… — Леонар задумался, не будучи вполне уверенным, какое слово подобрать. — Да, я присягнул Дитриху, хотя сам от себя не ожидал подобного. Но так уж вышло, что именно рядом с ним находятся те, кто мне дорог. И вот то, что ты – не там, меня скорее радует. — Хотел бы я сказать, что ещё увидимся, когда всё закончится. — Увидимся, — шут уверенно кивнул. — Не знаю, правда, через год или позже. Когда можно будет нанести очередной визит сюда. Моё место ведь рядом с королевой. А вот в то, что у нас что-то когда-то закончится, мне совершенно не верится. — Может состояться ведь и ответный визит. — Чем позже – тем лучше, — Арлен мотнул головой. — Не хватало ещё убийства правящих особ Валлоны на территории Монта. — Когда ты так говоришь, я забываю, что ты шут, — невесело усмехнувшись, Леонар посмотрел на своего собеседника, в карих с вишнёвым оттенком глазах которого сейчас плясало отражение огонька свечи. На какое-то мгновение стало жутко от мысли о будущем огне противостояния в Монте, но Арлен моргнул и легонько, но по-настоящему улыбнулся. — Рядом с тобой я и сам об этом забываю. — У нас ещё есть время на то, чтобы забыть и обо всём остальном, — стражник тепло улыбнулся и потянул шута на себя, позволяя расслабиться, опершись о его плечо.***
Валентин изменился неуловимо, но Клианс отчётливо ощущал появившуюся в человеке, которого он успел привыкнуть звать учителем, расслабленность. Негромкий голос и сдержанные движения остались прежними, однако не осталось и следа тщательно скрываемых опасений. Но этим вечером самым сильным чувством в нём самом было нежелание расставаться. А ведь давно уже считал, что свыкся с мыслью, что Валентин если и не погибнет от руки Дитриха, то не перестанет служить ему, и однажды вернётся в Монт. Видимо, дело было в том, что отправлялся Валентин сейчас совсем не на родину. — Мы встретимся в Шантьё, — Клианс посмотрел в глаза учителя. — Непременно, — Валентин улыбнулся. — Буду ждать вас там. — Желательно не просто живым, но и целым, — юный король улыбнулся в ответ. — Да, Дитрих мне уже пообещал, что запретит Каллисто меня собирать в случае чего. — В кои-то веки мы с ним единомысленны, — Клианс попытался соорудить на лице очень строгое выражение, отчего Камилю пришлось сделать вид, что наблюдать за огнём в камине намного интереснее. — Вы же всё-таки братья, — ответил Валентин с должной серьёзностью, но тепло улыбнулся, когда мальчик первым обнял его. Эти дети оставались под надёжным присмотром. Им больше не нужно было играть, скрывая свою дружбу, ежедневно опасаться за жизнь и здоровье друг друга, следить за каждым своим шагом, словом и вздохом. Можно ли было на это надеяться в то время, когда только зарождался их маленький заговор? Возвращение старшего принца стало тем чудом, о котором они не смели даже помыслить. И больше можно не думать о том, как могло бы быть без него: не сбылось. Гверн стоял у дверей покоев, которые Валентин привык считать своими, сложив руки на груди. — Если и ты сейчас мне скажешь, чтоб убитым не возвращался, я тебя стукну. — Получится больно и ты сам же расстроишься? — Гверн широко улыбнулся. — Ладно, не скажу. — Я-то вылечу, но расстраиваться и вправду не хочу – мне утром выезжать, — Валентин пропустил его в комнату и прикрыл дверь, войдя следом, но не отпустил ручку. — Ты ужинал? — Ужинал, поэтому снаглел и попросил слугу принести просто что-то горячее выпить. Спаивать тебя перед дорогой я тоже не собираюсь. Тихо хмыкнув, Валентин не стал запирать дверь, пока не пришёл слуга с кувшином ягодного отвара. — А Дитрих не будет против, что ты от него заперся? — Нет, у нас впереди ещё сутки общей дороги и одна ночёвка, так что сегодня Его Величество занят без меня, — Валентин протянул другу кружку с отваром и устроился на кровати, опираясь спиной о высокое изголовье. Дополнительных стульев тут так и не появилось. Гверн устроился напротив и сделал пару глотков из кружки. — Ты ведь раньше не был послом. — Я везу письма, не более. — Ты пытаешься мне недоговаривать, — стражник внимательно посмотрел в глаза своему собеседнику. — Мы же договорились, что я не стану пилить тебя осторожностью. — То, о чём я недоговариваю, не вполне касается задач посла, — пожав плечами, Валентин помолчал. — Но очень поможет прекращению кровопролития. И всё же, я не хотел бы говорить об этом сейчас. Взгляд он не отвёл, позволяя изучать себя и изучая в ответ. Гверн очевидно решал для себя, стоит ли отступить или настаивать. Спорить с ним всерьёз не хотелось, поэтому мысленно приходилось подбирать варианты ответов, если вопросы последуют, но стражник качнул головой и улыбнулся. — Я очень рассчитываю на то, что наш принц-регент не станет урезать сопровождение Клианса в поездке на юг. — Думаю, он не для того перенял строгость устава для ближайшего окружения у Дитриха, чтобы так поступить, — теперь Валентин покачал головой. — Так что встретимся в Шантьё, насколько я понимаю, ближе к концу апреля. — Эмилиэн – надёжный спутник, — медленно проговорил Гверн и тут же получил подушкой, чудом не расплескав оставшийся в кружке отвар. — Прекрати переживать. Отложив подушку, Гверн отпил ещё немного, наклонил голову к плечу и улыбнулся: — До сих пор не привык, что о тебе может кто-то переживать? Валентин спрятался за кружкой до тех пор, пока не сделал последний глоток. — А ведь даже твой король до этого дошёл. Отставленная кружка громко стукнула донышком о прикроватный столик. Валентин смотрел на неё так, словно впервые в жизни увидел. — И раньше ты бы ни за что не швырнул в меня подушкой, предпочитая улыбаться и делать вид, что тебя всё устраивает.***
Никогда прощание с королевским дворцом Валлоны не было для Валентина таким тёплым и едва ли не нежеланным. Их Высочества Рене и Клиамин старательно обрушивали холодную отстранённость между особами королевской крови и их ближайшим окружением. Они рисковали – и выигрывали. Дитрих это отчётливо видел, но о своих выводах помалкивал. Уделял внимание матери, полностью погрузившейся в уход за Анной, которую уже никто не называл королевой. Травы и долгий сон погасили в ней проявления ненависти, но разум не вернулся. Надменная и жестокая некогда, сейчас эта женщина не отвечала на слова и едва давала себя накормить, больше не узнавая тех, кто рядом. Даже сына. Несколько дней назад, когда потеплело настолько, что даже по снегу можно было отправляться в дорогу, Клианс пробовал заговорить с ней под присмотром Каллисто и Валентина, но Анна не отозвалась. Потом мальчик несколько часов провёл с братом в его покоях, после чего сделал вид, что ничего не было. Только с каким-то особым чувством, прорывавшимся в интонациях, поблагодарил королеву Анабель за то, что она взяла на себя труды по заботе о его матери. Как тяжело далось ему назвать Анну матерью, тоже было слышно. Сейчас он улыбался сдержанно, но искренне. И от этой его улыбки Валентин поверил, что всё ещё может быть хорошо. Не только для одного мальчика, но и для всего Севера. Первый день пути был размеренным. Краткие дневные остановки для отдыха, возможность согреться в придорожной таверне, а не только у костра, предваряли скорый и суровый путь от развилки, ожидавший двух послов в Шантьё. Но пока их не тревожила даже непогода. Дитрих предпочёл ехать верхом, и Валентину казалось, что он стремится отряхнуть с себя что-то, что, как считал, следовало оставить позади. Король так и не упомянул, с кем провёл вчерашний вечер, но долгий взгляд, которым он попрощался с Ирмели, наводил на догадку. Впрочем, Валентин никогда первым не спросит. — Ты снова сделал всё так, чтобы я не мог тебе помочь, — Арлен по-кошачьи фыркнул и удобнее устроил голову на плече брата. В окно их комнаты светила полная луна, и можно было даже разглядеть черты лица друг друга. С тех пор, как они оставались на ночь в одной комнате просто для отдыха, прошло много лет, но этой ночью в трактире на пути из Валлоны в Монт отчётливо проявилось ощущение дома. — Ты помогаешь мне тем, что защищаешь королеву, — Валентин тепло улыбнулся. — И присматриваешь за королём. Я ведь обещал его прикрывать, но тоже делаю это не совсем в прямом смысле. — Ни за кем я не присматриваю. Разве что одним глазом. Коротким движением Валентин взъерошил младшему волосы. — Думаешь, я за тебя не волнуюсь? Не понятно ещё, где опаснее сейчас. В Монте ведь точно остались те, кто всегда были против правления Дитриха, но скрывались. И это только кажется, что они – по умолчанию наши союзники. Сомневаюсь, что им будет легко поверить в такие резкие перемены. — Зато те, кому выгодна война, или которые просто хорошо устроились, могут вздыбиться, — Арлен вздохнул. — И тогда мы будем против всех. А таких чудес, как в Валлоне, нам ждать неоткуда. — В этом ты прав. Так что будь очень осторожен, пожалуйста. Не хочу узнать про твои похороны. — Приходить не собираешься? — Арлен дёрнул лежавшую рядом с рукой прядку брата. — Это смотря где я на тот момент буду, — Валентин прикрыл один глаз, но даже отмахнуться не попытался. — Может, это я на твои похороны не попаду. Ещё и иди ищи твою могилу на просторах Шантьё. — Ещё не поздно попросить Дитриха похоронить нас вместе в ближайшем перелеске. — Попросить-то можно, но он же не согласится. — Значит, нам придётся выжить в этой истории. Тепло пухового одеяла надёжно отгородило от бессонной ночи и даже заставило забыть о необходимости раннего пробуждения. Поэтому когда в зыбкий сон раннего утра вкрался аромат лаванды и свежей выпечки, Валентин быстро проснулся и сразу же сел в постели, благо риска задеть брата уже не было. На единственном стуле сидел Его Величество король Монта Дитрих, закинув ногу за ногу и держа в руках большую тарелку печенья. Он явно давно проснулся, но ещё не переоделся для выезда. От виска к скуле спускался заметный в солнечном луче мучной след. Пока Валентин думал, что ещё спит, Арлен тоже проснулся и таким же неверящим взглядом уставился на много лет ненавидимого им человека. — Что, думали, только вам можно меня удивлять? — усмехнулся Дитрих, оценив картину с явным удовольствием. — Поднимайтесь и приходите завтракать. И чем быстрее, тем больше достанется.