Легенда королей. Дорогами Севера

      Человеку в кресле напротив было около шестидесяти. Строгие черты лица, прохладный взгляд светлых глаз, зачёсанные назад седые волосы. Ему принадлежали земли на запад от столицы, и за время правления Анны он сумел их сохранить, хоть и был вынужден платить впечатляющие налоги. Его имя называл ещё Дени в то время, когда рассказывал о ситуации с восстанием в Валлоне: Жофрей, граф Западного удела. Человек, который первым заговорил о свержении Анны.       — Ваше Высочество, — он внимательно посмотрел в глаза принца-регента, хотя тому казалось, что разговор уже подошёл к концу: вопрос о налогах и его дальнейшем сотрудничестве с правящим домом был улажен. — Когда Дени сказал мне о своих планах разыскать вас в Шантьё, я не поверил в успех этого дела. Но согласился с тем, что зима – не лучшее время для восстания. Каково же было моё удивление, когда вы на самом деле появились во дворце и так умело избавились от королевы.       Рене слегка наклонил голову набок, ожидая продолжения. Граф попросил разговор наедине, и принц согласился на это, поэтому сейчас Фернан был за дверью и не мог ничего слышать. Сама эта просьба насторожила Рене, но до сих пор они не говорили ни о чём таком, что нельзя было обсудить в присутствии посторонних. Видимо, пришёл момент для истинной цели визита.       — И всё же, вы оставили королём её сына, хотя именно за вами с большей радостью пойдёт народ Валлоны, — Жофрей сцепил руки в замок. — И я могу понять – присутствие Дитриха и договор с Монтом требовали осторожности. Но поверьте, я готов помочь вам получить корону.       Пришлось прикрыть глаза, чтобы погасить вспыхнувший гнев. Рене сделал над собой усилие и задумчиво улыбнулся. Нет, он предполагал, что отношение к Клиансу среди жителей Валлоны сложное, но надеялся, что придётся иметь дело только с приспешниками Анны. А оказалось, что у него и свои имеются. Осталось узнать, сколько их, и кто настроен настолько резко.       — Вы предполагаете, что я избавился от Анны, но не могу отправить следом за ней Клианса? — Рене молчал достаточно долго, обдумывая сложившуюся ситуацию, но его собеседник даже виду не подал, что начал терять терпение.       — Хочу, чтобы вы были уверены в том, что вас поддержат, — невозмутимо ответил Жофрей. — И помогут.       — И что же вы готовы предложить мне? Тому, кто получил безграничное доверие этого ребёнка. Медленный яд? Наёмного убийцу? Несчастный случай на верховой прогулке?       — Мы готовы поддержать и исполнить любой предложенный вами вариант.       — Значит, среди вас есть люди, способные убить ребёнка, — Рене в задумчивости коснулся серебряного кубка на столе, но не взял его.       — Вам не придётся опускаться так низко, — кивком подтвердил граф Западного удела.       — Благодарю, но я предпочёл бы знать своих сторонников в лицо и по имени, — принц говорил медленно, обдумывая каждое слово.       — Всегда можно назначить день для малого приёма. И ещё более малого совета, — Жофрей впервые улыбнулся. — Я готов предоставить вам наилучший список приглашённых и выделить в нём самых надёжных для исполнения наших планов.       — Прекрасно, — Рене откинулся на спинку кресла. — Жду от вас бумагу уже сегодня вечером, а приём подготовлю… — он задумался.       — На четвёртый день после нашего разговора – будет достаточно.       Принц-регент удовлетворённо улыбнулся. Их прощание было сдержанным, а поклон графа – достаточно глубоким, чтобы не было повода усомниться в его верности.       Когда Фернан вернулся в кабинет после ухода графа, Рене резко поднялся из кресла и толкнул боковую дверь, ведущую в его спальню. Человек за ней успел уклониться, но не спрятаться.       — Флёри… а как ты тут оказался?       Он слышал испуганно-судорожный вдох Фернана, но не обернулся, глядя в глаза мальчишки.       — Зашёл через дверь, когда выходил Фернан, чтобы одновременно закрылись-открылись, — внешне спокойно, но голос чуть дрогнул. — Меня никто не видел из слуг или стражи.       — Ты слышал весь разговор?       — Да.       — Сам догадался?       — Советник подсказал.       — Фернан, найди, пожалуйста, Советника и пригласи в тренировочный зал, — Рене ещё сохранял спокойный тон, но давалось ему это уже непросто.              Удар. Ещё один. И ещё. Советник короля Валлоны умело держал оборону и тактично не атаковал в ответ. Это злило ещё больше. Когда-то Рене с примерно с такими же чувствами хотел встретиться в поединке с Корвином, но в то время это был не его уровень. Сейчас же… чудом вывернулся после точной подсечки и закрылся от молниеносной атаки. Аэрнес даже не думал его жалеть. Наоборот, довёл, поднял со дна всю муть и гадость сдерживаемого гнева, и теперь выбивал его на поражение. Мир сжался до них двоих. Пока два меча со звоном не улетели в стену. К счастью, противоположную той, где замерли свидетели этой схватки.       — Теперь я понимаю, почему ничем не мог тебе помочь, — медленно произнёс Клиамин, с усилием отрывая себя от стены и подходя к другу. — Я думал, вы друг друга поубиваете.       — Когда Эмиль так загнал Валентина, ты меньше переживал, — Рене устало улыбнулся. Покой, к которому он стремился этим поединком, действительно наступил.       — Потому что было не так, — принц Аль’Фиора кивнул на внушительную выбоину в стене, и выражение лица Рене стало откровенно растерянным.       — Ваше Высочество, вы готовы к разговору? — Аэрнес усмехался, но было заметно, что бой вымотал его.       — Да, благодарю. Скажи мне, для начала, зачем ты надоумил Флёри подслушивать?       — Он сам забеспокоился, что не может быть полезным, а пришедший к вам граф и моего доверия не вызвал, — Советник пожал плечами.       — Флёри, а какой вывод ты сделал из услышанного? — Рене перевёл взгляд на так и не отмершего мальчика.       — Вы… — он запнулся, видимо, подбирая слова, — подыграли?       — Да, — Рене успокоено прикрыл глаза.       — Подыграл чему? — настороженно уточнил Клиамин.       — Заговору против законного короля.              Клианс слушал брата молча и чувствовал, как пол уходит из-под ног. Люди, которых он, по сути, удержал от того, чтобы насмерть сцепиться с его матерью, теперь хотят убить его ради того, чтобы Валлоной правил Рене. Казалось бы, он сам, разговаривая тогда с Дени, был готов и умереть, если брату так будет удобнее, но теперь, когда многое стало действительно хорошо, приготовленная верными отцу людьми смерть была отвратительна. Только верными ли? Само имя Маркуса теперь напоминало о том, что не всё на самом деле то, чем кажется.       — А где они были все предыдущие двенадцать лет? — Клианс посмотрел на брата. — Почему никто раньше о тебе не вспомнил?       Рене невесело усмехнулся.       — Потому что я совсем недавно был оправдан, а до этого – никто не хотел связываться с королевским правосудием. Дени двигало отчаяние, Жофреем – расчёт сначала на то, что Дени не вернётся, а они выгадают более удобное время для восстания, а теперь, предполагаю, – возможность влиять на меня и мои решения. Впрочем, называя это верностью и действиями во благо народа Валлоны.       — Думаешь, всё настолько плохо? — откликнулся Клиамин, в задумчивости сминая ткань накидки.       — Я не доверяю тем, кто не признаёт законного наследника моего отца. Тем, кто готов его убить. Этого достаточно, чтобы подозревать их и в других, не менее низких намерениях.       — Но Дени ты поверил сразу, — Клианс выпрямился в кресле, мысленно стряхивая с себя охватившее отчаяние.       — Дени назвал себя в числе тех, кто готов отдать за тебя жизнь, — Рене улыбнулся младшему. — И, учитывая место встречи и его состояние, я поверил в это.       — Значит, не все участники заговора настроены так же, как граф Западного удела. И его обещанный список только подтверждает это.       — Верно, его единомышленников немного, именно с ними он предлагает провести совет.       — Его сторонники, — негромко заговорил Жан, которого тоже попросили присутствовать, — много лет назад отлучены от королевского двора. А титулы сохраняют исключительно за счёт уплаты огромных налогов. Без точного списка я не могу ручаться, но предполагаю, что большинство из них уже на грани разорения.       — Им не за что меня любить, — тихо вздохнул Клианс и снова поник.       — Они о тебе ничего не знают. Поэтому также у них нет причин тебя ненавидеть, — мягко улыбнулся Клиамин. — Даже я в своё время давал больше поводов себя не любить, а тебе и успеть-то было некогда. Другой вопрос, что с этой ситуацией делать.       — Да, вряд ли пересажать в тюрьму или перевешать большую часть аристократии – выход, — Рене устало провёл пальцами по глазам.       — Почему же? В тюрьме уже стало свободнее, а те, кто из неё недавно вышел, точно знают, кому они будут верны, — Аэрнес заговорил впервые с начала их совета.       Рене до сих пор было странно осознавать, что тот, с чьим войском он сражался в первый год своего пребывания на землях Юга, теперь держит под своим контролем дворцовую стражу, и с чьей помощью было пересмотрено несколько судебных приговоров в том числе осуждённой аристократии. Уже после того, как вслед за управляющим воинской школой был заменён начальник тюрьмы. Остальные приспешники Анны заметно растеряли свой пыл и притихли. Забывать о них тоже не стоило, но пока откровенный заговор был важнее.       — Возможно, без этого не обойтись, но надеюсь, что не в большинстве случаев. А вешать, строго говоря, их и не по статусу.       — Головы рубить тоже не очень-то приятно, — обронил Жан.       — Поэтому я хочу их по большей части переубедить, — Рене согласно кивнул. — Сомневаюсь, что это будет легко, но идея с малым приёмом нам на руку, — он посмотрел в глаза Клианса. — Если ты сможешь быть с гостями не замкнутой марионеткой, а хоть немого таким, каким тебя знаем мы, то может получиться заронить сомнение в том, так ли они тебя ненавидят, как им самим кажется. В конце концов, взять на себя ответственность за чужую смерть – непросто.       Клианс твёрдо встретил взгляд брата:       — Я сделаю для этого всё, что потребуется.       Ответственность за чужую смерть он уже попробовал на вкус. Однажды и ему придётся смотреть в глаза тому, кому он вынесет смертный приговор, но до тех пор, пока можно поступить иначе – он будет пробовать и учиться находить другой выход. А смерть оставлять на крайний случай.              Клианс совершенно не по-королевски устроился на широком подоконнике в своих покоях, наполовину отгородившись от них занавесью и глядя в темноту за окном. Камиль стоял рядом, отражаясь в стекле, а Леонара он сам попросил побыть снаружи и подкараулить Флёри, который уходил на весь день по поручению Рене и пока не вернулся. Сегодня впервые за прошедшие месяцы остро захотелось пойти к склепу, но для этого не осталось времени. Изменилось всё с тех пор, как он был там последний раз, до неузнаваемости.       — Мне тоже страшно, когда думаю про завтрашний день, — голос Камиля звучал тихо, но это его «тоже» было неприятно уверенным.       Клианс кольнул друга взглядом, но тот только слегка наклонил голову набок, спокойно глядя в глаза. И слова о том, что ему не страшно, застряли в горле. У них давно не было повода споткнуться друг о друга.       — Никто не убьёт меня прямо на приёме.       — А я и не боюсь, что тебя убьют. И знаю, что ты ещё не начал бояться смерти.       Этот кукольно-хрупкий мальчишка так и остался слабее. Если оттолкнуть сейчас, то может и на ногах не устоять. Клианс закрыл глаза, признавая свою собственную слабость – это недостойные мысли. Не важно, король он или кто.       — Ты прав. Я боюсь, что готов быть хоть сколько-нибудь открытым только на словах. Но стоит мне переступить порог зала, увидеть незнакомых до сих пор людей, которые заведомо не доверяют мне – и я замкнусь за привычной маской безупречного сына, — слова признания падали медленно, как варенье с края ложки.       — Я буду рядом, — Камиль осторожно положил руку другу на плечо. — Наверное, к лучшему, что ещё не привык так сильно быть твоей тенью. Да и отца Его Высочество пригласил официально, хоть его и не было в том списке.       Клианс вспомнил про Валентина и снова отвернулся к окну. Прошла неделя, а пустота на его месте ощущалась до сих пор. В том числе и при мысли о предстоящем приёме. Его там не будет. И Дитриха, при котором вся эта часть знати Валлоны слилась бы со стенами. Только они ведь не хотят страха – он и без того был так силён, что выродился в ненависть. Тем более – не хотят пугать королём Монта. Иначе проще было отдать Дитриху Валлону, которую он планировал заполучить, и уйти вместе с братом на Юг. От этой мысли почему-то передёрнуло.       — Ваше Величество, вы хотели меня видеть? — голос Флёри отвлёк от размышлений, и Клианс спрыгнул с подоконника.       Он открыл было рот, чтобы в очередной раз напомнить о том, что просил обращаться хотя бы по имени, когда никого из посторонних рядом не было, но передумал. Флёри выглядел уставшим и сосредоточенным. Марсель и Каллисто отпустили его из-под своего наблюдения всего несколько дней назад, а он уже умудрился встрять в историю с заговором. И это тревожило в первую очередь.       — Да. Понимаю, ты не скажешь, что тебе поручил Рене, раз он не сказал мне сам, — Клианс постарался заглянуть в глаза, но Флёри был выше него и умело избегал встречи взглядов. Только утвердительно кивнул. — Тогда скажи мне честно: если бы мой брат действительно поддержал этот заговор, на чьей бы стороне ты был?       — На его. Мне дорога жизнь отца, а мёртвым я не мог бы ему помочь.       — Даже несмотря на твоё слово?       — Мы не завершили клятву. Действительно к лучшему.       В комнате замерла напряжённая тишина, и никто не решался нарушить её первым.       — Ты понимаешь, что сейчас поставил под угрозу моё доверие тебе? — когда Клианс смог заговорить, это получилось почти шёпотом.       — Я должен был солгать вам в глаза?       На лице Флёри не дрогнула ни чёрточка, и Клиансу показалось, что его искренность и слёзы просто привиделись. Что они были нужны исключительно для того, чтобы избавить отца от сурового приговора. А себя самого от тягот воинской школы. От этой мысли перед глазами потемнело от гнева и боли. Он думал, что понимает этого человека, думал, что они в достаточной мере похожи. И всё же, хотя прошло уже чуть больше месяца со дня знакомства, между ними до сих пор стояло это «Ваше Величество».       — Ты бы согласился убить меня?       — Думаю, мне бы не пришлось. Для этого нашёлся бы кто-то ещё более незаметный.       Юный король почувствовал, что его начало мелко потряхивать.       — Клианс, ты сам задал страшный вопрос, — Камиль подошёл со спины и положил руки ему на плечи. — Этого не случилось, Его Высочество был и остаётся на твоей стороне.       — Но я не смогу забыть этот ответ.       — Вам и не нужно, — Флёри качнул головой. — Я сын предателя.       От этих слов Клианса дёрнуло, как от пощёчины.       — Твой отец получил свой приговор, на тебя это не распространяется! — впервые в жизни Клиансу изменила выдержка и он сорвался на крик. — Ты тот, кто дал слово служить короне Валлоны! Ты ничем не хуже любого из тех, кто рядом со мной… — он запнулся, мысленно захлёбываясь словами.       Флёри плавным движением опустился на колени, окончательно пряча взгляд.       — Вам бы больше понравилось, если бы я добавил к ответу намерение в решающий момент закрыть вас от опасности. Но моих навыков недостаточно, чтобы это действие имело смысл. Ни к чему и говорить об этом.       Тьма сомкнулась над Клиансом непроницаемым коконом.       — Нет!..       Окрик Камиля заставил вздрогнуть. Почувствовать, как крепко друг удерживает занесённую для удара руку. Увидеть замершего в шаге от них встревоженного Леонара. Ничего не изменилось только в бесстрастно-спокойном Флёри.       Не пытаясь вырваться, Клианс просто опустил руку, сделал шаг назад. Ему было страшно. От себя. Когда-то так же перед ним стоял Камиль, но опасался он гнева его матери. Теперь же Анны здесь больше не было. Остался лишь призрак – внутри её сына.       Теперь, когда он должен убедить свой народ в том, что не похож на неё, не станет поступать так же. Но он – похож.       Мысленно возвращаясь к началу этого жуткого разговора, Клианс перебирал каждое прозвучавшее слово. Каждую грань рокового «если бы». Потом тихо попросил Камиля отпустить его, подошёл к Флёри и обнял его. Юноша едва вздрогнул от этого жеста, но так и не посмотрел на него.       — Я принимаю твой ответ, как попытку спасти хоть кого-то, — заговорить было трудно, но когда Клианс пересилил себя, слова полились сами собой. — Он честный, и я ценю это. Прости, что задал этот вопрос и сам же разозлился. Я действительно не забуду твои слова, и впредь, что бы ни случилось, буду верить, что ты выбрал лучшее из возможного.       — Вы слишком добры ко мне, Ваше Величество, — Флёри говорил вовсе без голоса, и Клианс с ужасом понял, что не потому, что сознательно перешёл на шёпот, а потому, что иначе не получилось.       — Пожалуйста, назови меня по имени, — тихо, не отпуская.       Тишина загустела напряжённым ожиданием.       — Не могу… — наконец сорвалось с побледневших губ.       — Не сегодня, но однажды… пожалуйста, назови меня по имени.       — Обещаю, — выдохнул Флёри, немного расслабился и поддался лёгкому жесту, поднимаясь.