***
Рене предпочёл провести совет в кабинете, вновь оставив Фернана за дверью. Граф Западного удела был пятым из тех, чья верность Валлоне выражалась в стремлении уничтожить кровь Монта на престоле. — Господа, — Рене подошёл к столу, но не стал садиться и внимательно посмотрел поочерёдно в глаза всех присутствующих, — меня заверили в вашей верности и готовности следовать за мной. Я благодарен за этот шаг навстречу, но хочу лично от каждого услышать, насколько деятельной готова быть эта верность, и каковы будут её проявления. В кабинете воцарилась тишина. Перед ним стояли люди возраста его отца и старше. Они помнили войну с Монтом не по рассказам и историческим заметкам, были свидетелями и, возможно, деятельными участниками заключения мира посредством брака между молодым королём Артуром и племянницей Тибальта Анной. Совершенно точно знали, кто был законным королём Валлоны сейчас. — Я готов повторить свою готовность любым способом возвести вас на престол, Ваше Высочество, — первым заговорил Жофрей. — Благодарю, — Рене сдержанно улыбнулся, хотя на самом деле едва выдавил из себя улыбку. — Все ли здесь думают так же? — Законными основаниями для этого могут являться только отречение или преждевременная смерть Его Величества Клианса, — лорд Бертран когда-то отвечал за безопасность столицы, но был отстранён от этой должности Анной. — И какой вариант представляется более безопасным? — принц-регент задал вопрос таким тоном, будто действительно не понимал. — Сторонников Анны в пределах столицы и даже на высоких должностях достаточно, чтобы малолетний король оставался угрозой до тех пор, пока он жив, — лорд Ришар нервным жестом коснулся гладко выбритого подбородка, избегая прямого взгляда в глаза. — То есть, все вы считаете, что живым Клианса оставлять нельзя? — Рене небрежным жестом отодвинул лежавшие на столе бумаги и с вопиющим неуважением к традициям удобно на нём устроился. — Дени упоминал, что он был достаточно благосклонно настроен на передачу власти вам, — лорд Оноре говорил медленно и с сомнением. — Если обеспечить ему должные условия жизни, не будет необходимости в столь резких мерах. — Да-да, и ждать восстания его именем, — недовольно поморщился граф Жофрей. — Чем чище будет его окружение, тем меньше возможностей организовать сопротивление, — поддержал лорда Оноре его ближайший сосед лорд Седрик. Рене закинул ногу за ногу, с интересом рассматривая своих предполагаемых советников, выждал некоторое время и нарушил затянувшуюся тишину: — Хорошо, господа, теперь я предлагаю вам разделиться. Те, кто предпочтёт оставить Клианса живым – направо, пожалуйста, остальные – налево. Это при учёте того, что все вы прямо здесь принесёте клятву верности человеку, который убивал за деньги, — он насмешливо улыбнулся, любуясь выражением лиц благородных лордов. — Вы были вынуждены, — наконец заговорил Жофрей. — Мы понимаем, что изгнание в Шантьё могло иметь подобные последствия. — Благодарю, — Рене кивнул, наблюдая, как медленно разделяются те, кто был представлен единомышленниками. — Я признателен за вашу готовность в любой момент умереть ради сохранения нашей маленькой тайны, — его улыбка стала шире, когда колеблющийся лорд Ришар в последний момент сделал шаг вправо, оставляя графа Жофрея в гордом одиночестве. — Вы предпочтёте оставить на груди змею и надеяться, что она не укусит? — самообладание графа Западного удела крошилось с почти что слышимым треском. — Я готов признать, что подход, озвученный Его Высочеством, достоин Анны и её ближайших соратников, — лорд Бертран выпрямился до предела и открыто посмотрел в глаза Рене. — Если за эти слова меня ждёт наказание, то я готов его принять. — М-м-м… да, но для начала я должен понимать: клятву верности лично мне здесь готов принести только граф Жофрей? — Рене спрыгнул со стола и прошёлся по кабинету вдоль замерших лордов. — Только он один готов убивать и умирать по моему приказу, не задумываясь? Отдавать всё, что попрошу, и предупреждать желания, принося к моим ногам самое дорогое. Негромкое «да» повторилось эхом четырёх голосов, а граф Жофрей низко поклонился, подтверждая свою клятву. — Что ж, Жофрей, граф Западного удела, я принимаю твою клятву и не потерплю предательства, — Рене трижды хлопнул в ладони без тени улыбки. — Господа Бертран, Ришар, Оноре и Седрик. Я не вижу в вас готовности следовать за мной так же, как вы следовали за моим отцом. Что вы можете сказать в своё оправдание? — Ваш отец предпочёл жертвовать собой, своим счастьем, в том числе, в вашем лице, — лорд Седрик замолчал, словно набирался смелости для окончания мысли. — Лично я не рискнул последовать его примеру, когда это касалось возможности изменить ваш приговор, но сегодня я готов отказаться от всего, кроме чести, и не быть среди тех, на ком будет кровь ребёнка. — Не просто ребёнка – законного короля, — негромко проговорил лорд Бертран, а лорд Оноре просто склонил голову, подтверждая своё согласие. Лорд Ришар хранил молчание, в котором чувствовалось сомнение, но для Рене это уже не было угрозой. — Тогда вашей клятвы ждёт тот, кто её достоин, — спокойно произнёс принц-регент и открыл внутреннюю дверь, впуская в кабинет бледного, но спокойного Клианса. Четыре лорда изумлённо преклонили колено. Слова древней клятвы повисли в замершем воздухе кабинета, ожидая ответа. — Ваше Величество, эти люди верны только вам, — улыбнулся Рене, тронув брата за плечо. От волнения Клианс судорожно вздохнул и завершил формулу, приглашая каждого из лордов подняться. — А граф Жофрей теперь навсегда связан клятвой мне, и не посмеет навредить моему брату, — завершил принц-регент, глядя в глаза графа. — Да, Ваше Величество, Ваше Высочество, — с этими словами Жофрей низко поклонился, положив руку на сердце. — На этом предлагаю завершить наш совет и вернуться к остальным гостям, — голос Рене стал мягче, и Клианс смог выдохнуть и почти успокоиться, даже когда брат пропустил его вперёд, намеренно оставаясь замыкающим. — Я до последнего не верил, что вы верны ему, — тихо произнёс граф Западного удела, поравнявшись с принцем-регентом. — У вас достаточно времени, чтобы принять этот факт. А если не получится – не мне вам рассказывать, как должно поступать с клятвопреступниками. Вы ведь не из сторонников уступок и помилований. — Могу я задать последний вопрос? — Безусловно. — Почему вы оставили советником человека Анны? Я знаю, что во дворце его власть ограничена лишь вами и Его Величеством. — Потому что советник никогда не был человеком Анны. Надеюсь, не нужно пояснять, что это не должно получить огласку? — Да, Ваше Высочество. Благодарю. Вечер завершился на тёплой ноте достигнутого взаимопонимания, но Рене отчётливо ощущал тяжёлую усталость от напряжения последних дней и решающего разговора на совете. Клианс выглядел не лучше, хотя явно пытался скрывать своё состояние. — Первый заговор позади, — Рене обнял брата, уже привычно устраиваясь вместе с ним в кресле. Камиль сегодня вернулся домой с отцом и сестрой, а Фернан и Гверн остались в коридоре у двери, чтобы братья могли побыть наедине. — Первый? Думаешь, будут ещё? — Клианс едва коснулся головой плеча Рене, но при этих словах выпрямился. — Не знаю, но лучше быть готовыми. Меня и этот крайне неприятно поразил, и хорошо, что удалось преодолеть его без жертв. — Кому-то ведь и ты можешь стоять на дороге, и без разницы, что об этом думаю я. Ребёнком ведь ещё легче управлять. — Да и Монт – это не только Дитрих. Мало ли что, — Рене мягко провёл по волосам Клианса. — Но бояться заранее бесполезно и даже опасно – известись можно раньше времени и пропустить или не выстоять перед очередной угрозой. Клианс доверчиво уткнулся ему в основание шеи и прикрыл глаза. Усталость тянула в сон, но внутри мягким комочком теплился покой от ощущения, что он не один.Малый совет
28 мая 2022 г. в 17:04
Залом для малого приёма был выбран не ослепительный тронный и не уютный каминный, а в меру скромный синий, украшенный узорчатыми гобеленами и тяжёлыми многослойными занавесями. В нём гармонично размещались столы с угощением и оставалось место для тех, кто захотел бы танцевать, тогда как отдельного места для правителей – не было. Если Анна и устраивала здесь приёмы, то Клианс на них не допускался, и не знал наверняка, было ли так всегда, или об этом позаботился Рене специально для нынешнего случая. Мягкий свет, тихая переливчатая музыка – такая знакомая и успокаивающая – напоминали их ставшие привычными вечера в каминном зале. То, что других музыкантов, кроме Ирмели, не было, поразило Клианса, но именно в такой обстановке ему легче было удерживать с трудом найденное настроение.
После тяжёлого разговора с Флёри накануне юный король спал не так хорошо, как было бы нужно перед таким ответственным днём, но привычный распорядок вплоть до третьего часа после полудня позволил сосредоточиться на простых повседневных делах и всё-таки успокоиться настолько, чтобы откровенно не трясло. Словно невзначай Рене упомянул за обедом Дени, с которым им предстояло встретиться в Шантьё, когда они отправятся на Юг, и Клианс понял, чего не доставало ему в восприятии тех, с кем сегодня должен вести себя не как тень Анны. Дени дошёл до такого отчаяния, что угрожал оружием сыну давнего друга, которого знал с колыбели, ради того, чтобы убить наследника ненавистной ему королевы. Но смог признать свою ошибку и рискнуть жизнью, ища выход. Так ли отличаются от него люди, приглашённые сегодня во дворец, чтобы не попытаться… отнестись к ним по-человечески.
Большинство из них были старше Жана и Дени, но не все – намного. Сдержано одетые женщины сопровождали своих супругов, и в их взглядах чувствовалась та же недоверчивая сдержанность, что и в нарядах. Если у кого-то из них и были дети, то этим вечером они оставались дома. Только Жан решил рискнуть и взять с собой дочь, которая, несмотря на то, что Камиль бывал дома, успевала соскучиться по брату так сильно, что не смущалась ни короля, ни принца-регента, ни южных гостей Валлоны. Именно её непосредственно искреннее повисание на стоявшем за плечом Клианса Камиле вызвало первые не придворные улыбки.
Зато с самим Клиансом она знакомилась лично впервые и очень чинно. Так же чинно по всем правилам она пригласила его на первый танец, чем вогнала его в краску не столько из-за того, что это должен был бы делать он, сколько потому, что танцевать ему мать даже учиться запретила, считая это неподобающим в его возрасте занятием. Пришлось выкручиваться, пообещав ей танец хотя бы через год, а пока – угостить сдобной корзиночкой с засахаренными фруктами.
Рене знакомился с гостями лично, оказываясь то ближе, то дальше от брата, но ни с кем не затрагивал тяжёлые темы. Он отмечал красоту и утончённость спутниц своих гостей, предлагал угощения и вина, и Клианс незаметно для себя перехватывал эту манеру, если оказывался вдалеке от Рене. Заметив уединённо устроившуюся на мягкой кушетке леди, он, даже не задумавшись, подхватил тарелочку с угощением и подошёл к ней.
Изумление, которое она не успела скрыть, сменилось искренней благодарностью – от волнения она не знала, куда себя деть в то время, как её супруг в кругу друзей беседовал с принцем-регентом. А сцена с Николь её немного успокоила, но всё же не до конца. У леди Ивон, как Клианс вовремя вспомнил, были добрые глаза, и он не стал держать эту мысль при себе. И пока они обменивались этими едва ли значащими что-то фразами, к ним присоединилось ещё несколько женщин и Жан, успешно помогавший не запутаться в именах.
Когда музыка стихла, все разговоры прекратились, и оказалось, что Его Высочество Клиамин попросил инструмент для себя. Даже Клианс ещё не слышал этой мелодии, и выходило, что принц Аль’Фиора за четыре дня подготовки к приёму то ли вспомнил что-то, то ли вовсе решился импровизировать. Чужеземная мелодия и чистый голос южного гостя приковал к себе всеобщее внимание, давая отдых венценосным братьям и унося всех в места, о которых они даже в легендах не слышали. Стоило Клиамину завершить песнь, как кто-то робко попросил следующую, на что он только светло улыбнулся, на мгновение задумался и жестом поманил к себе Рене.
Сердце Клианса затрепетало и сжалось от осознания – его старший брат тоже раскрывался в том, что вряд ли так скоро готов был показать посторонним. Но его голос, сплетающийся с голосом Клиамина, звучал ровно и уверенно, то заменяя отложенный в сторону инструмент, то вплетая понятные, но всё равно непривычные в этих стенах слова. Юный король даже не сразу понял, что глаза его заблестели от подступивших слёз, и первым порывом было скрыться, исчезнуть… но Камиль мягко сжал его руку, и осталось только улыбнуться.
Когда песнь стихла и оба принца вернулись к гостям, их окружили восторженным вниманием, которое в мгновение ока перетянул на себя Клиамин, давая возможность Рене и заранее предупреждённым особым гостям незамеченными покинуть зал.
— Вы тоже не чужды музыке, Ваше Величество? — спросила леди Ивон, промокнув глаза кружевным платком.
— Я восхищаюсь талантом музыкантов и менестрелей, но самому мне медленно даётся постижение этого искусства, — Клианс улыбнулся, почувствовав некоторую неловкость от воспоминания о своих очень скромных успехах. — Камиль уже меня превосходит в этом, — он оглянулся на друга и заметил, как на щеках того вспыхнул румянец.
— Кажется, у вас прекрасные отношения с Его Высочеством, — к ним подошёл супруг леди Ивон. Его лицо казалось молодым, но чёрные волосы пробила ранняя седина.
— Вы правы, — Клианс спокойно взглянул ему в глаза. — Я счастлив его возвращению и благодарен за всё, что он для меня сделал и продолжает делать.
Тонкие губы мужчины сжались, словно он пытался разрешить для себя трудный вопрос, но ему не хватало для этого фактов. Так сам Клианс замирал на занятиях, упустив часть условия задачи. Но ему нужно было всего лишь внимательно перечитать, тогда как его гостю стоило задавать вопросы.
— Неужели вы никогда его не опасались? Особенно после случившегося с Её Величеством.
Леди Ивон встревоженно посмотрела на супруга, но не проронила ни слова.
— Я ведь большую часть жизни о нём просто не знал, — юный король не нашёл ничего лучше, чем ответить честно. — А в случившемся с моей матерью нет его вины.
— Благодарю за ответ, — мужчина склонил голову и пригласил супругу на танец под зазвучавшую вновь музыку.
Клианс тихо отступил к ближайшему столу и взял наполненный слугой кубок ягодного отвара. Он очень старался не показать вновь подкатившее волнение, но, к счастью, к ним подошёл Клиамин, отвлекая разговором.