Чёрная лилия
3 июня 2022 г. в 13:26
Пустившийся после обеда ливень смыл с дороги остатки снега, окончательно превратив её в грязь, но возможность оказаться в поселении до темноты заставляла пренебречь погодной негостеприимностью. Впереди уже виднелись огни домов на окраине, когда Эмиль услышал, как позади прервался чавкающий стук копыт второго коня. Пока он остановил своего и обернулся, Валентин и его конь уже успели подняться, но по их внешнему виду было понятно, что встреча с грязью состоялась ближе, чем всем бы хотелось.
— Вы там в порядке? — Эмиль вернулся к ним.
— Я, конечно, понимаю, что людям Шантьё меня любить не за что, но этой дороге-то я что сделал? — фыркнул Валентин, осматривая ноги коня. — В порядке, только теперь не только мокрые, — он удовлетворённо хлопнул недоумевающего гнедого по шее.
— Главное, что целые, — понимающе кивнул Эмиль. — Тут уже недалеко осталось, можно не торопиться.
— Да, ещё один такой полёт может плохо закончиться, — Валентин взобрался в седло и поравнялся со своим спутником.
В местном трактире нашлось место для двух лошадей, а вот двоим всадникам пришлось довольствоваться одной комнатой и даже одной кроватью. Впрочем, до появления на стойке трактирщика крупного аметиста, не было и этой. Общий зал был забит завсегдатаями, по большей части уже весьма нетрезвыми, поэтому Эмиль предпочёл забрать их ужин в комнату и не нарываться на общение с местными.
— Что-то мне подсказывает, что сегодня ночью нас попытаются ограбить, — он поставил поднос на прикроватный столик и посмотрел на уже успевшего переодеться Валентина.
— Думаю, на такой узкой кровати мы и без того будем чутко спать, — поблагодарив, Валентин подтолкнул его к кадке с горячей водой, стоявшей около печки. — Хуже будет, если лошадей сведут.
— Хуже – для хозяина трактира, — Эмиль фыркнул, выбираясь из частично намокшей под плащом одежды. — Если он этого не понимает, то я ему утром объясню.
— Вот сейчас я не сомневаюсь, что ты из этих мест, — Валентин подцепил ложкой кое-как нарубанные овощи, приготовленные по принципу «горячее сырым не бывает».
— Лучше скажи, ты ничего себе не повредил при падении?
— Подозреваю, что меня спас чей-то огород. Если бы там оказались камни – мог бы что-то сломать. А так – даже под коня ногой почти не попал.
— Если осилим ту же скорость, что сегодня, то нам остаётся ещё одна ночёвка, после которой – полдня до столицы.
— Слепец упоминал, что на этом пути только два трактира и есть, так что, если не доберёмся к ночи до второго, придётся ночевать у кого-то в доме.
— Если не пропустим хутор – тут не все поселения на дороге расположены.
— Значит, у нас только один вариант – успеть.
Грабить их пришли уже за полночь. Под тяжёлыми шагами незваных гостей половицы скрипнули так, что даже провалившийся было в глубокий сон Валентин проснулся ещё до того, как снаружи справились со щеколдой на двери.
— Шли бы вы отсюда, — Эмиль демонстративно зевнул и даже не потрудился сесть. — Я спросонья и убить могу, — он приветственно махнул стоявшим у изголовья обнажённым мечом.
Об меч что-то звонко стукнулось и упало на пол.
— Однако, — Эмилиэн всё-таки сел и отбил ещё один летевший в него нож. — Не вставай, я скоро, — хмыкнув, он поднялся и направился к двери. В воздухе несколько раз свистнул меч, но раздавшийся скорый топот слышался уже далеко за пределами комнаты. Эмиль снова запер дверь и вернулся. — Даже не извинились.
— Впечатлительные очень, — хохотнул Валентин и постарался удобнее устроиться, чтобы доспать.
Следующий день оказался таким же безрадостным и сырым. То, что ранним утром было мелким снегом, к середине дня превратилось в противную морось. На дороге никого не было. Да и дороги толком не было тоже, поэтому быстро скакать, особенно после вчерашнего падения, не получалось. Поворот в сторону хутора – с трудом различимый из-за полосы деревьев по эту сторону дороги – миновали ещё засветло, и решили не останавливаться.
К воротам следующего поселения подъехали поздним вечером, и оказалось, что они закрыты.
— Ну нет, я так не планировал, — Эмиль громко постучал, но ответа не было.
Он окинул взглядом ворота и тянущийся по обе стороны от них частокол, спешился и отдал поводья своего коня Валентину. Взяв небольшой разгон, он почти взбежал по скользким от дождя, но не слишком-то ровным доскам ворот и перемахнул через них раньше, чем привратник смог понять, что произошло. Противно скрипнул засов, и одна створка открылась, пропуская Валентина с двумя лошадьми.
Тут дверь караульной распахнулась, и на пороге появился высокий широкоплечий мужик с шипастой дубиной в руках.
— После заката ворота закрыты, — громыхнул он и угрожающе шагнул вперёд.
— Прости-прости, мы уже закрыли обратно, — Эмиль как раз задвинул тяжёлый засов. — За незнание ведь не бьют?
— За незнание, может, и не бьют, а за проникновение – очень даже.
— Даже откупиться никак?
— Разве что лошадьми. Больно они у вас хорошие.
— Э, нет, лошади – не вариант. Лучше золотом.
— Да откуда у вас золото? И вообще, моё дело вас это… арестовать, вот. А решать будет староста.
— Если это значит, что нас не выгоняют на дорогу, то меня устраивает, — усмехнулся Эмиль, а Валентин только плечами пожал. — Веди нас к вашему старосте. Или просто дорогу покажи, мы и сами доберёмся. Чего тебе ворота оставлять-то? Вдруг ещё кто пожалует.
Мужик задумался, махнул дубинкой.
— Ладно. После площади за трактиром направо, третий дом по левой стороне.
— Спасибо, мы честно скажем, что арестованы, — Эмиль откланялся и вскочил в седло. — Это всё может быть либо очень хорошо, либо очень плохо, — обронил он, когда они отъехали достаточно далеко, чтобы привратник не мог их слышать.
— Ты думаешь, им настолько не нужно золото, что они нас задержат?
— Им может быть нужно не только то, что мы готовы им дать. Хотя, такая доверчивость на воротах может усыпить подозрения.
— Теперь я сомневаюсь даже в том, что поможет звание посла.
— В лучшем случае – не поверят.
Нужный дом отыскали легко – над воротами висел большой кованный фонарь, и на стук откликнулись сразу. Староста и сам оказался мужик не мелкий, да и трое его сыновей выглядели внушительно и, судя по всему, зарабатывали кузнечным делом. Историю про арест выслушали прямо на улице, после чего предложили спешиться, сдать оружие и пройти в деревянную пристройку для обстоятельного разговора.
— Лошади дорогие, сбруя – не местная, — доложил тот, кто отводил лошадей в конюшню.
— Оружие тоже, но очень добротное, — добавил тот, кто стоял возле стола с оставленными мечами и кинжалами. — Не простые это путешественники.
— Да и ворота у нас не низкие, чтобы легко через них прыгать, — подытожил третий.
— И что с того? — Эмилиэн сложил руки на груди. — Любой путник ночь желает провести под крышей да в тепле, а не под воротами. Никому мы не навредили, законы ваши уважили – под арест явились, раз уж нам его объявили.
— А то, что в такое время по такой погоде простые путники не шастают. Кто такие? Откуда едете? — громыхнул староста, нависая над Эмилем и Валентином.
— Посланники к правителю Шантьё от королей Валлоны и Монта со срочными письмами, — спокойно ответил Валентин, понимая, что рискует. Но изворачиваться сейчас было не менее опасно. — Признаём нарушение правил поселения, готовы возместить незнание закона.
Эмиль молча положил на стол массивную золотую цепочку. Староста пристально её рассмотрел, проверил на зуб, взвесил на руке.
— Посланники, значит. Золотом, значит, готовы воз-ме-стить. Ишь, слово-то какое. Только ничего хорошего из Монта не видать было аж сколько тот Монт стоит. Говоришь складно, а какая гадость за той складностью кроется?
— Говорю, как есть, — Валентин пожал плечами. — Хоть и жёстко спрашивать станешь – то же самое скажу. Да только так ли послов встречают?
— Как послов встречать – в столице знают. Туда-то, пожалуй, и пошлём завтра человека за теми, кто спрашивать умеет. А вы тут подождёте. Под крышей да в тепле.
— Нам время дорого – не с руки тут рассиживаться. Да и всё равно в столицу идём – к чему туда-сюда людей гонять?
Староста пошкрёб пальцами заросший подбородок, обдумывая такой ответ.
— Согласитесь на закованный браслет – поверю и отпущу одних в столицу. Нет – и сам поспрашиваю пожёстче, и не выпущу никуда, пока столичные не приедут.
Эмиль с Валентином переглянулись. Задерживаться тут было нельзя, но чем чревато согласие – тоже не очень понятно.
— Если вы на слово нам не верите, то как нам быть уверенным, что вы никакого зла не замышляете? — Эмиль прищурился, глядя на старосту снизу вверх.
— Получаете по браслету – и с ними ужин и постель, наутро завтрак и доброе напутствие. Нет – пеняйте на себя.
— Пусть так, — Валентин качнул головой. Препираться дальше было бессмысленно.
Браслеты оказались тяжёлыми, но сработали кузнецы аккуратно – ни тебе лишнего ушиба. Только меч использовать правой рукой теперь было куда сложнее. Неплохая мера безопасности. А так жить не мешало, особенно в тепле.
В той же пристройке, где был допрос, располагалась ещё одна комната с целыми двумя кроватями и печкой, которую успели растопить, пока их заковывали. Похоже было, что староста тут часто гостей принимал. Особенно незваных, судя по щеколде с наружной стороны двери.
— То ли приютили, то ли посадили, — хмыкнул Валентин, взяв с подноса миску с рагу. — Но помоями не кормят. И высушиться можно, как следует.
Эмиль недовольно покрутил браслет на запястье и тоже взялся за еду.
— Знают своё дело – самому не снять, кузнец нужен.
— Разве что вместе с рукой, но это в крайнем случае.
Посмотрев на спутника, Эмилиэн подумал, что при необходимости Валентин мог и без руки себя оставить. Учитель, как же. Неудивительно, что такого человека Дитрих не хотел убивать.
— Тебе это «украшение» в планах не помешает? На случай, если в столице его почему-либо не снимут. До личной встречи с Валто, например.
— Не должно, — Валентин пожал плечами. — Я же здесь по-честному. А в случае чего его можно и как щит, и как оружие использовать.
— Ну-ну. Всё-таки предлагаю нам вдвоём все вопросы решать, не только посольские.
— А я и рассчитываю на тебя, — Валентин посмотрел Эмилю в глаза. — Оставлю тебе и своё письмо для Валто, чтоб обязательно передал.
— Я не это имел в виду.
— Знаю. Но это именно то, чем ты можешь мне помочь.
По дороге браслет нещадно холодил запястье, но после того, как они получили возможность переночевать в тепле, нормально поесть и даже – вместо конвоя – письмо к страже у ворот столицы с объяснением ситуации, обижаться было не на что. Погода сменилась на ветренную, но сухую, если забыть про грязь на дорогах, оттепель продолжалась, и это давало надежду. По крайней мере, не замёрзнуть в пути.
— Раньше у ворот не было стражи, — задумчиво произнёс Эмилиэн, когда они перевели лошадей в шаг. — Вот такой, чтобы что-то настолько важное передавать. Впрочем, поселения тоже в большинстве своём на тёмное время не запирались.
— Шантьё больше становится похоже на страну, как я себе это представляю, — Валентин извлёк письмо от старосты, чтобы поменьше задержаться у ворот.
— Валто взялся, — Эмиль тихонько хмыкнул.
Они не были единственными, входящими в город, но внимание стражника привлекли. Кажется, на воротах тут нигде щуплых и низкорослых не ставили. Валентин, поравнявшись со стражником, молча протянул ему письмо правой рукой, демонстрируя браслет с клеймом мастера. Тот задержал на нём взгляд, потом глянул на остановившегося тут же Эмиля, и только после этого вскрыл запечатанное сургучом письмо.
— Так, — стражник погладил светлую бороду и ещё раз окинул взглядом гостей. — Браслеты вижу, письмо предъявили, оружием не размахиваете. Неужто и вправду честные люди с северной границы пожаловали?
— Никаких скверных намерений не имеем, но дело наше к вашему правителю неотложное, — Валентин склонил голову так, что даже при том, что он не спешился, возникало ощущение покорности.
Стражник громко свистнул и рядом с ним очень скоро и почти из ниоткуда возник мальчишка-подросток.
— Вот это письмо и этих господ – в Паутину. Письмо – лично главе. Понял меня?
— Понял, — мальчишка улыбнулся, спрятал письмо под видавшую виды одежду и приглашающе махнул рукой. — Смотрите, не отстаньте.
Он усмехнулся и рванул по дороге так, что немудрено было и вправду упустить из виду. Бросив что-то вежливое на прощание, Валентин тронул коня, догоняя.
— Либо Валто тут действительно нет, либо нас к нему сразу не хотят пускать, — обронил Эмиль, недовольно морщась на снующих по дороге людей.
— Они в своём праве, — Валентин пожал плечами. — Мы, в конце концов, не в клетке едем. А я бы и этому не сильно удивился.
Не потерять мальчишку в толпе задача была не из простых, но не заметить массивные ворота с кованной паутиной, у которых он остановился, было невозможно. Высокие стены по обе стороны от них отгораживали от улицы двор и приземистое каменное строение, не блещущее красотой, но на вид достаточно надёжное. Их проводник постучал в калитку, отделённую от ворот таким же внушительным, как и стена, столбом, наспех объяснился с привратником и прошмыгнул в открывшуюся калитку раньше, чем привратник вышел на улицу и поймал за повод обоих коней.
— Здесь обождёте решения, — бросил он, так же цепко, как стражник на воротах города, скользнув взглядом по всадникам и браслетам на их руках.
Спорить было не в их интересах, но ворота открылись раньше, чем они ожидали. Привратник так и завёл их, удерживая коней сам, и велел спешиться, когда тяжёлые створы за ними закрылись. На просторном вымощенном камнем дворе их ожидал мужчина лет пятидесяти с совершенно седыми волосами, но тёмными внимательными глазами. Правую щёку его пересекал короткий, но заметный шрам, делавший его лицо предельно строгим. По обе стороны от него на полшага впереди стояло двое мужчин помоложе с полуторными мечами у пояса. Все они были одеты в одинаковое чёрное одеяние, на котором ярко выделялась серебряная фибула плаща в форме паука.
— Моё имя Рейно, — первым заговорил мужчина со шрамом. — Я отвечаю за безопасность столицы и правителя Шантьё. С письмом я ознакомился, теперь хочу услышать, что вы мне скажете.
— Знакомство с вами – честь для меня. Моё имя Валентин, и я прибыл в Шантьё в качестве посла Его Величества Дитриха, короля Монта, — мягкий тон Валентина вызвал некоторое недоумение у сопровождающих главу Паутины, но заметить это мог только пристально приглядывающийся к ним Эмиль.
— Моё имя Эмилиэн, и я имел честь быть знакомым с правителем Шантьё, когда в свите моего принца пересёк южную границу. У меня послание от Его Высочества Клиамина. И готовность поручиться за моего спутника.
— Мне известно о том, что осенью Его Высочество Клиамин проехал через Шантьё дальше на север, — кивнул Рейно. — Поэтому я готов принять ваше поручительство, хотя само по себе посольство Монта в Шантьё выглядит, по меньшей мере, насмешкой. Приглашаю вас на разговор в нашу крепость.
Коротким жестом он дал команду своим людям занять места по обе стороны от их гостей и направился к массивным дверям. У порога остановился и оглянулся на остававшегося во дворе мальчишку:
— Никто не должен знать о том, что ты здесь услышал.
— Даю слово, — серьёзно ответил тот, и только после этого был выпущен за ворота.
В просторном кабинете Рейно предложил послам занять два кресла, а сам опустился за стол тёмного дерева.
— Насколько мне известно, король Монта не воспринимает Шантьё, как страну. Поэтому мне сложно поверить в то, что он же посылает сюда в качестве официального посла не последнего человека в своём окружении.
— Так было ещё совсем недавно, — не стал спорить Валентин, — но за прошедшую зиму многое изменилось. Посол от Его Величества короля Валлоны направился навстречу правителю Валто в сопровождении человека по имени Ив, которого мы удачно встретили в «Сердце дракона». Решение разделиться продиктовано моей второй целью в столице.
— Осенью в Валлоне ещё была королева, — Рейно недоверчиво сложил руки на груди.
— В связи с внезапной и тяжёлой болезнью Её Величества, на престол взошёл её сын Клианс, — заговорил Эмиль. — Пока при нём регент, но его личность я предпочту раскрыть уже лично Валто. Которого, как я понимаю, ещё нет в столице.
— Что ж… в послании мне Его Светлость упоминал, что Его Высочество Клиамин готов помочь ему лично и Шантьё в целом. Но я даже не мог предположить, что всё придёт к посольству.
— Его Высочество – благородный человек, и смог добиться обещанного словами и шагами навстречу, — Валентин едва заметно улыбнулся. — Именно поэтому я пересёк границу Валлоны, чтобы не терять времени и как можно раньше доставить правителю Шантьё письмо от моего короля. А также донести новый приказ до людей Монта здесь.
— Здесь, — Рейно выделил это слово, видимо, подразумевая столицу, — людей Монта осталось крайне немного. Надеюсь, это не повод для его правителя передумать с мирными намерениями?
— Не повод. Но тем не менее, тех, кто примет новый приказ, я беру под свою ответственность, — Валентин посмотрел в глаза главы Паутины. — А те, кто откажется, будут казнены на месте.
— Вы знаете, где их искать?
— Рассчитываю на ваше содействие. Но исключительно ради того, чтобы завершить это дело как можно быстрее.
— Что ж, Его Светлости Валто сейчас действительно нет в столице, и ради того, чтобы к его приезду она была очищена от людей Монта в той мере, которую вы назвали, я готов содействовать, — Рейно сцепил в замок сложенные на столе руки. — Только попрошу вас потерпеть на себе браслеты до его решения.
— Мы были готовы к этому и благодарны за возможность совместной работы. Я не собирался впутывать в это Эмилиэна и, тем более, кого-либо из ваших людей. Мне нужна только информация.
— И тем не менее, у меня есть человек, который уже достаточно впутан в это дело. Сначала он предал нас, потом Монт, но я предпочёл использовать его как можно дольше, прежде чем наказать по закону Паутины, — немного помолчав, Рейно продолжил: — Совсем недавно он смог отыскать скрывшихся при облаве и заново втереться к ним в доверие, поэтому именно его я назначаю вашим проводником и помощником. Не смущайтесь использовать его, как щит, в случае опасности. Впрочем, не уверен, что этим можно вас смутить, — он усмехнулся.
— Напрасно разбрасываться людьми я не намерен, но благодарен за такую действенную помощь, — сдержанно улыбнулся Валентин.
Времени на отдых оставалось до вечера. Их разместили так, чтобы невозможно было случайно зайти туда, где хранилось что-то важное или просто можно было такое услышать, но и чрезмерной охраны не было. Только один человек – даже не в форме –оставался у дверей комнаты.
— Вороной клинок, да? — тихо уточнил Валентин, кивнув на закрытую дверь. — Слышал, они самая мощная преграда в Шантьё.
— Похоже на то, — Эмиль кивнул. — Достойная охрана. Или стража, тут как посмотреть, — он усмехнулся. — Ещё раз предлагаю идти с тобой.
— Последний – и с тем же результатом. Эмиль, что бы ни случилось, ты должен сделать всё, чтобы мир между Монтом и Шантьё был заключён.
— Даже если Дитриху донесут, что тебя убили люди Валто?
— Дитрих прекрасно знает, как могут отреагировать его люди здесь на смену приказа. Твоего слова ему будет достаточно. К тому же, я не собираюсь дать себя убить, и ты сам же сделал для того, чтобы это получилось, чуть не больше всех. Хватит, ты остаёшься. Мне вот даже человека пообещали.
— Никогда не слышал у тебя такого приказного тона, — Эмиль насмешливо хмыкнул. — Тебе пообещали дважды предателя. А уж в том, что ты сможешь использовать его в качестве щита, я и подавно сомневаюсь.
— Не думаю, что мне придётся это делать. В конце концов, просто поверь, что я не лезу в петлю и не собираюсь тут убиться.
Валентин встретился с долгим испытующим взглядом Эмилиэна и спокойно выдержал его.
— Меня связывают целых четыре обещания, — он улыбнулся и принялся проверять оружие.
Тёмные переулки сменяли один другой, но Валентин старался запоминать дорогу по небольшим, но заметным даже поздним вечером ориентирам. Ведущий его человек был если и старше, то ненамного, но с совершенно потухшим взглядом. Он ни о чём не спрашивал и даже объяснялся короткими внятными жестами, хотя Валентин точно слышал при знакомстве в кабинете Рейно, что говорить Кэйн, как его назвали, может. Дважды предатель. Что чувствует он сейчас, помогая в заключении мира между странами, которые он по разу предал?
Долго этим вопросом задаваться не пришлось. Кэйн остановился и коротко постучал в приземистую дверь. Не сразу, но из-за неё послышалась первая часть фразы-ключа. Кэйн без колебаний ей закончил, и дверь открылась, впуская их в затхлый полумрак узкого коридора.
— Эй, кто это с тобой? — резко спросил впустивший их мужчина.
— Чёрная лилия, — откликнулся Валентин и скинул капюшон плаща.
Мужчина резко выпрямился и поклонился.
— Добро пожаловать, — он проводил их по уводящим вниз ступеням в подвальную комнату.
Здесь топилась печь и горело несколько свечей. На потрескавшемся деревянном столе стояло несколько винных бутылок. За ним сидело двое мужчин. Часть комнаты была скрыта старой занавесью, из-за которой вышел ещё один, с рукой на перевязи.
— Чёрная лилия, — повторил тот, кто привёл их, — не думал, что мне доведётся услышать это имя здесь.
— Что такого случилось, что вы лично отыскали нас? — раненый впился в Валентина цепким взглядом.
— Именем короля, — спокойно заговорил Валентин, — смена приказа. Повелением Его Величества Дитриха со времени моего появления здесь и до его личных распоряжений: всем его верноподданным на этих землях содействовать заключению мира между Монтом и Шантьё.
Он подошёл к столу и положил на стол соответствующую бумагу. В комнате повисла тишина, пока бумага переходила из рук в руки и вновь вернулась на прежнее место.
— Собственноручно писана, с королевской печатью, — мужчина, сидевший за столом лицом к двери, усмехнулся. — Это ж под какой дурью наш король дошёл до мира с этой дырой?
— Вы смеете сомневаться в Его Величестве? — холодно уточнил Валентин.
— Я не исключаю крысу в его окружении. Уж не подгнила ли наша Чёрная лилия?
— Ваши обвинения не обоснованы. Согласно новому приказу вы переходите под мою ответственность до тех пор, пока Его Величество не прикажет иное.
— А кто не хочет верить этому приказу?
— Череп, — предостерегающе окликнул мужчину человек с раненной рукой.
— Двадцать лет уже Череп, и ещё ни один король такие резкие повороты не выдавал. Гнилью пахнет, говорю вам.
— Имею право казнить на месте, — Валентин внимательно следил за действиями человека, скрывавшегося под именем Череп.
— Ах да, тут даже так написано. Молчи, Хлыст, тебя с твоей рукой прямо сейчас можно в расход пускать, толку уже не будет. Топь? Вёх?
Тот, кто открывал дверь, и второй, сидевший за столом, переглянулись.
— Рано выводы делаешь, Череп. Я тоже уже не первый день Топь, и хорошо знаю, что ломиться опрометью туда, куда не понимаешь – худшее из возможного. Утопнуть недолго, — Топь поднялся из-за стола и остановился так, чтобы оказаться между Хлыстом и остальными.
— Я тоже подожду короля лично, — усмехнулся тот, кто путём исключения остался Вёхом. — Порешить предателей никогда не поздно. А если тебе, Череп, так хочется кого-то убить, можешь с себя начать.
Валентин положил руку на рукоять меча, чувствуя, как накаляется обстановка в комнате. Рядом Кэйн поступил так же, но остальные заняли выжидательную позицию.
— Жополизы, — сплюнул Череп, поднимаясь. — Хотите дождаться плахи? Вперёд. Или вам с бумажками и зрителями интереснее дохнуть? Да и хрен с вами, — он посмотрел на Валентина и подхватил лежавший на скамье меч. — Казнить на месте? Ну попробуй. Только без помощничков.
Валентин пожал плечами, тихо приказал Кэйну не вмешиваться и обнажил меч. Места в комнате было до неудобного мало, но выбирать не приходилось. Череп был сильным и ловким противником, но после Эмиля это не было и в половину так трудно, как могло бы. О том, что предпочёл бы не убивать даже его, думать было не к месту, да и некогда, а вот браслет и вправду пригодился против резко появившегося в левой руке Черепа кинжала. Уже смертельно раненный, Череп снёс Валентином и без того несколько раз задетый ими стол, но не смог достать оружием.
Кэйн и Вёх стащили в сторону бездыханное тело, Топь помог Валентину подняться и негромко проговорил:
— Ладно, с этим всё, но можешь мне поверить – если окажется так, как он говорил – найду способ забрать тебя с нами.
— Не сомневаюсь, — Валентин спрятал меч в ножны.
— И вот ещё что, — Хлыст подошёл к ним и устроился на не пойми как устоявшей лавке. По нему видно было, что рана серьёзнее, чем казалось на первый взгляд. — Кэйн нам тут сказал, что он умудрился-де от казни отмахаться, когда его поймали, наобещал бывшему начальству всякого и к нам вернулся дело Монта, значит, продолжать. И вот смотрю я на него сейчас и думаю, что не просто так его сюда отправили. Предал он нас на самом деле, и облавы те из-за него пошли, а не случайно совпало.
Кэйн мрачно усмехнулся, качнул головой.
— Я с первого дня для вас смертником был. Плевать, что именно вас тогда даже в глаза не видел, и другой меня вербовал. Разговор с местными короткий – попользовали и в расход, как удачно ваш друг Череп выразился. Да это прошлое уже, — он махнул рукой. — Не отмахался я от казни – отложили. Пока вот с вами разобраться, хотя бы. Но вот оно как вышло. Хотите убить – вперёд, всяко быстрее, чем по закону Паутины.
— Ты честно-то скажи: ты их или наш? — спросил Хлыст раньше, чем Валентин успел хоть слово вставить.
Помолчав, Кэйн обвёл присутствующих взглядом:
— Их. Там своих если и добивают, то когда уже совсем ничего сделать нельзя, а у вас… да что я – сами знаете.
— Значит, Паутине и судить, — подвёл черту Валентин и безуспешно попытался потереть ушибленное запястье под браслетом.
— Что на тебе? — тут же среагировал Топь.
— Залог мирных намерений. Лично моих и моего короля. Если вам предложат то же самое, я бы соглашался.
— То есть, мы сейчас в Паутину, — Вёх сложил руки на груди.
— Да. И там вы выполняете всё, что скажут. Я помню, что если вам будет грозить смерть, то я с вами. Надеюсь, вы тоже. Уходим.
Некоторое время понадобилось, чтобы собрать вещи и оружие, в том числе то, что осталось от Черепа. Тело так и оставили – утром люди Паутины с ним разберутся.
— В Монте у предателей тоже нет могилы? — негромко спросил Кэйн, когда лачуга, служившая укрытием, осталась позади.
— Да, — обронил Валентин. — Хлыст, как придём – покажешь руку. Попробую помочь.
— Не будет она уже работать, но спасибо.
Стоило им скрыться в крепости Паутины, как на Аррет обрушился холодный ливень, то ли смывая, то ли размазывая грязь.