***
В поместье «Вороного клинка» Эмиль приехал ночью и уже, видимо, традиционно под ливнем, едва не загнав коня. С ноги постучав в ворота, он к своему удивлению узнал в голосе спросившего, кого принесло, голос Хакима. Ему можно было назваться по имени, и, как бы дико это ни звучало сейчас, телохранитель принца Аль’Фиора отпер ворота. — Почему ты один и как вообще?.. — Давай я буду рассказывать всё один раз всем вместе. Валто ещё не здесь? — Эмиль уверенно зашагал к конюшням. — Прислал птицу, что через два дня будет. — Кому это ты так сразу отвечаешь на вопрос о нашем правителе? — из караулки вышел человек, которого Эмиль тут в прошлый раз не видел. — Своему соратнику из отряда принца Клиамина, Дио, — Хаким обернулся. — Под твою ответственность, — обронил тот, кто был назван Дио, и скрылся за дверью. — Конечно под мою, — уже сам себе кивнул Хаким, всё-таки провожая Эмиля до конюшни и помогая расседлать коня. — Я и так, судя по всему, на него ворота кинул… — Может статься – ненадолго, — тихо хмыкнул Эмиль. — Шэа и Хьюберт здесь? И других гостей больше не было? — Ты первый. А должны быть? Эмиль кивнул и вместе с Хакимом направился в дом. Там было тихо, но Шэа и Хьюберт нашлись на кухне за картами и горячими напитками. — У меня есть хороша новость и плохая, — заявил Эмиль вместо приветствия, чем заставил обоих подхватиться на ноги и взяться за оружие. — Мне знаком твой голос и взгляд, да и Хаким кого попало не должен был впускать. Что-то случилось с древними традициями Аль’Фиора, что ты ничем не отличаешься от здешних жителей? — Шэа прищурился и слегка наклонил голову набок. — Случилось посольство в Шантьё, я сейчас один, и привлекать лишнее внимание было ни к чему. — Эмиль, — тихо хмыкнул Шэа, сопоставив то, что видел и помнил. — Традиции ваши, конечно… и друзей-то сложно признать. Начни, пожалуйста, с плохой новости. Пока будешь раздеваться и сушиться, а за ужином лучше хорошую. Хьюберт уже оставил в покое свой меч и занялся поиском остатков ужина. — В Аррете гнилая лихорадка, город закрыт, поэтому Валто нужно задержать здесь, пока они там совсем не закончат, — дракон повесил мокрый плащ поближе к печи и устроился на ближайшем свободном стуле. Шэа цветисто выругался, глубоко вздохнул, сделал пару глотков из своей кружки и жестом показал продолжать. — Следующая новость связана с хорошей, но я пока не знаю, как её расценивать. У меня письма для Валто от Его Высочества Клиамина, со Слепцом в обход столицы добирается посол Валлоны, наверное, завтра к вечеру будут. А вот письма Дитриха тоже у меня, потому что его посол остался в Аррете, как лекарь. — Что утворил ваш принц, что ты с такими известиями? — Шэа сложил руки на груди, внимательно глядя на Эмиля. — Он поучаствовал в поиске совести у короля Монта, — дракон чуть заметно усмехнулся. — В меру сил содействовал коронации в Валлоне законного короля и смене регента по причине внезапной тяжёлой болезни королевы. Так что теперь все силы сосредоточены на том, чтобы отношения стран Севера были исключительно мирными. — Звучит как слишком хороший сон, — Хьюберт поставил перед ним тарелку с ужином. — Как уж есть, — дракон кивнул в знак благодарности и принялся за еду. — Оставшиеся люди Монта в столице уже найдены, и теперь находятся под командованием посла. Сколько из них выживет после этой вашей лихорадки, трудно сказать, но приказ содействовать заключению мира они приняли к исполнению. — Не думал, что их так быстро найдут. Я ведь прав, что вы совсем недавно в Шантьё? — Их не мы искали – Паутина. Заслали к ним того, кто там уже побывал, так что Валентина просто привели в нужное место. — То есть, посол Монта – это настолько приближённый к Дитриху человек? Ты удивляешь меня в очередной раз за вечер. Только… в Паутине не должно было остаться никого, кто уже побывал на стороне Монта. — Так это ты пообещал Кэйну быструю смерть? — Эмиль слегка улыбнулся. — Его решили использовать до конца на самых опасных заданиях. Когда я уезжал, он был ещё жив. Шэа упёрся локтями в стол и прикрыл лицо ладонями. — И вправду – какой-то слишком уж хороший сон. Хаким, — добавил он, немного помолчав, — я понимаю, почему ты ещё здесь, но возвращайся на ворота. — Благодарю за понимание, мне действительно важно было знать, что мой принц жив, — Хаким улыбнулся и покинул дом. — Мне теперь так хочется подробностей, что весь сон стряхнуло, но нельзя быть жестоким и задерживать тебя до утра, — улыбнулся Шэа со слегка виноватым выражением на лице и посмотрел на Эмиля. — Скорее, заставлять повторять историю в подробностях несколько раз, — усмехнулся дракон в ответ. — Валто ведь всё из меня вытрясет до последней минуты, если ему покажется это важным. — Тут ты прав. Тебе бы отоспаться сейчас. Но одно я всё-таки спрошу: ты точно доверяешь послу Монта? — глава Вороного клинка чуть заметно напрягся в ожидании ответа. — Я поручился за него перед Рейно в Паутине. Такой ответ тебя устроит? — Устроит. Хотя бы тем, что в случае чего Рейно будет объяснятся с твоим принцем, если посчитает нужным снять тебе голову, а не я. — Не нагоняй мрака на ночь глядя, — фыркнул Хьюберт и сгрёб друга за плечи со стула. — Сам не спишь с рассвета и вскочишь завтра так же, так что пошли-ка все отсыпаться. — Пойдём, — то ли поправил, то ли согласился Шэа, расслабившись. — Доброй ночи, Эмиль, и вправду, не думай о плохом хотя бы в ближайшие дни. — Этому меня можешь не учить. А если хочешь – даже у меня поучиться, — дракон широко улыбнулся и заразительно потянулся, вставая, чтобы последовать за хозяевами дома. Дождь и вправду нагонял сонливость едва ли не больше, чем поспешная дорога сюда.Капкан
14 июня 2022 г. в 22:44
Это утро должно было быть добрым, даже несмотря на то, что было уже давно не утро. Не открывая глаза, Валентин перебирал события прошедшей ночи, отмечая, что всё сложилось куда удачнее, чем он рассчитывал. По итогу Дитрих лишился только двоих: убитого Черепа, пошедшего против приказа, и раненного Хлыста, чья рука хоть уже и не загонит его в могилу, лишала возможности продолжать службу королю в прежнем качестве. Оставался его опыт, и ради него Валентин приложил достаточно усилий, чтобы этот человек выжил.
При попытке сменить положение, тело отозвалось глухой болью после поединка. Все кости остались целы, но синяки были впечатляющие. Наверное. Он ещё не видел, просто представлял себе, что там могло быть после всех ударов и падений.
Открылась дверь их комнаты, и запахло едой так, что Валентин окончательно проснулся и сел.
— А я знал, что это лучший способ тебя разбудить, — усмехнулся Эмиль, поставив на небольшой столик поднос с, похоже, уже обедом.
— Я благодарен за то, что ты не воспользовался холодной водой, — Валентин вернул усмешку, кивнув на кувшин для умывания.
— Думаю, ты и сам с этим справишься. И послушаешь тем временем, что успело произойти, пока ты отсыпался.
— Надеюсь, ничего плохого, — хмыкнул Валентин, принимаясь приводить себя в надлежащий вид.
— Ничего. Все твои люди согласились на браслеты и уже их получили. И даже воздержались от язвительных замечаний по этому поводу. Что ты им такого пообещал?
— Что на плаху мы идём вместе, если этим закончится.
— Самоубийца. Ладно, никакой плахой Рейно пока не грозит ни им, ни нам, ни твоему провожатому. Я из любопытства поинтересовался, что ему светит, что так настойчиво откладывают.
— Подозреваю, ничего хорошего, если уж он заявил, что быть убитым прошлой ночью, как предателю Монта, быстрее.
— Именно. По закону Паутины предателей приковывают к столбу на заднем дворе и оставляют. То есть, пока ещё никто не додумался предавать – он первый. При этом, когда он согласился сдать уже Монт, то ему в обмен на сотрудничество пообещали быструю смерть. Но не в Паутине. Не знаю подробностей той истории, только он вернулся сюда готовый получить по полной.
— А они теперь не знают, как быть. Думали, что он убьётся об оставшихся людей Монта, но не сложилось. Сам он вчера подтвердил, что служит Шантьё, а я не хочу лезть в это дело. И так хватает.
— Да, не тебе его судить, — Эмиль посмотрел в сторону окна. — На нём только двое погибших.
— И вправду – не мне, — тот факт, что именно из-за его предательства никто не погиб, Валентина в своих глазах оправдывало мало. — Я предложу Рейно сделать для него исключение и продолжать использовать в самых опасных случаях.
Эмиль кивнул, и доедали они уже молча. Но не успели ещё собрать посуду, как в двери отрывисто и сильно постучали и открыли, не дожидаясь ответа. На пороге стоял сам Рейно, и его строгое лицо выдавало тревогу.
— Вы должны немедленно покинуть столицу, — заговорил он, не дожидаясь вопросов. — Только что наши лекари доложили мне, что в городе вспыхнула гнилая лихорадка. Надеюсь, вам не нужно пояснять, почему у вас на сборы считанные минуты.
— Не нужно. В крепости есть заболевшие? — Валентин мгновенно подхватился на ноги.
— В самой крепости пока нет, но заболела жена одного из наших. Мы будем закрывать город и поднимать всех лекарей, какие в нём есть.
— Эмиль, ты сейчас же забираешь письма, тех троих и уезжаешь из города.
— Ты себя забыл посчитать.
— Это ты забыл, что я лекарь, — Валентин твёрдо посмотрел ему в глаза. — Бегом отсюда и держи Валто так далеко и так долго, как сможешь. У нас нет времени спорить.
Поблагодарив Рейно за предупреждение, он сорвался к тем, за кого теперь отвечал, чтобы приказать им вместе с Эмилем убираться из Аррета и слушаться его во всём так, как если бы это был сам король. Вот только получил резкий ответ, что содействовать заключению мира в сложившейся ситуации гораздо удобнее, оставаясь в столице, а не унося ноги или становясь обузой в дороге.
— То есть с ними ты спорить не можешь, а меня выгоняешь? — Эмиль сложил руки на груди и опёрся плечом о дверной косяк.
— Ты ведь уже собран. И именно ты являешься достаточным аргументом для Валто не сунуться сюда, пока мы не справимся с этой дрянью. А мы справимся, слышишь?
Они снова сцепились взглядами, и Эмиль впервые в жизни отвёл взгляд первым. На его стороне было нечеловеческое тело, устойчивое к болезням, а вот лекарем он никогда не был, и становиться было поздно. И именно этот шаг Валентина – ещё один булыжник на чашу весов, склоняющий правителя Шантьё поверить намерениям Дитриха.
— Ты лично принесёшь Валто весть, что его столица безопасна, понял меня? — и, едва дождавшись утвердительного ответа, Эмилиэн покинул комнату и крепость.
— Вы удивили меня своим решением, — до сих пор Рейно наблюдал со стороны, а теперь лично провожал так неожиданно оставшегося гостя в лекарское крыло крепости. — Опасная болезнь не является виной Монта.
— До такого мы пока и вправду ещё не додумались, — невесело усмехнулся Валентин, на ходу заплетая волосы в тугую косу. — Но мои люди заметили верно – приказ короля заключается в содействии заключению мира. Думаю, моё участие в подавлении вспышки гнилой лихорадки вполне вписывается в это понятие.
— Мне главное, чтобы в случае вашей гибели это не вписали в вину Шантьё.
— Я провалюсь, как личный лекарь моего короля, если слягу и, тем более, – не поднимусь.
— Впечатляющая самоуверенность.
— Да, ещё одно: что вы планируете делать с Кэйном? В нынешних обстоятельствах лекарям будут позарез нужны дополнительные руки, но, как вы понимаете, это весьма опасно.
— Думаю, он вполне может побыть под вашим командованием до окончания всего этого. Я пришлю его к вам.
— Благодарю, — коротко кивнув, Валентин мысленно обратился к перебиранию взятых с собой лекарств.
Первые дни Валентин почти не видел больных. В крепости оказалась хорошая лаборатория, а его лекарства – действеннее тех, что были у местных лекарей, хотя именно в Паутине были собраны самые талантливые целители, возможно, во всей стране. Времени на недоверие у них не было. Лишь старший из них, пуская Валентина в лабораторию, напомнил, что сейчас между ними не должно быть распрей, а значит, и коварства. Его можно было понять, ведь допуская чужака к запасам лекарственных трав и возможности создать яд вместо лекарства, он очень рисковал.
Из людей Монта сведущим в травах оказался, вопреки имени, Топь, и именно он помогал Валентину сделать достаточный запас необходимых составов. Вёх и Кэйн были отправлены помогать с больными, и их брали за пределы крепости, в самые бедные кварталы, где болезнь передавалась быстрее всего. В Аррете не было отдельно палат, где можно было бы запереть заболевших, и это сильно усложняло ситуацию, заставляя целителей бегать по всему городу. А лекарское крыло Паутины совсем скоро начало принимать пострадавших в стычках с горожанами, выражавшими своё отношение к закрытию столицы с помощью оружия.
Несмотря на укрепляющие отвары, которые пили сами лекари и все люди Паутины, болезнь в крепость всё-таки принёс кто-то из раненых. И уже было готовый выйти в город Валентин остался в лекарском крыле.
— Не позволю!
Валентин едва успел закрыть рукой чашу с отваром и повернуться так, чтобы не расплескать ни капли.
— Не позволю прихвостню Монта даже прикасаться ко мне, — один из раненых снова попытался ударить, но в меру лёгкая рана, отягчённая гнилой лихорадкой, уже лишила его сил. — Давно такого не было, и вот припёрся ты… — он задохнулся воздухом, закашлялся.
— Как скажешь, — спокойно откликнулся Валентин, отходя и взглядом умоляя другого лекаря уделить внимание этому человеку.
— А ведь правда, — заговорил кто-то ещё. — И двух суток не прошло.
— Да вы с ума сошли, — вспыхнул лекарь, напоивший таки отваром первого. — Не появляется эта дрянь за один день. Лучшие из лучших будут тут помощью пренебрегать. Стыдно слушать!
Начавшийся было гул притих, кто-то позволил Валентину напоить себя и перевязать. Кто-то метался в горячке и не мог спорить, поэтому именно на них Валентин перенёс всё своё внимание, освобождая других лекарей. Временами он возвращался в лабораторию, но совсем ненадолго – без него там уже прекрасно справлялись местные.
Время сплавилось в непрерывный поток, из которого целители выпадали по очереди и ненадолго, чаще всего там, где никому не мешали пройти. Сном это назвать ни у кого язык не поворачивался. Вести о смертях в городе приходили не так часто, как все опасались, а в лекарском крыле в живых удавалось удержать всех, кто попал туда.
— Убирайтесь отсюда, его никто не станет лечить, — услышал Валентин жёсткий голос стража у дверей палат, проходя мимо, и, выглянув, увидел висевшего на плече Вёха Кэйна.
— Я стану, — он жестом подозвал Вёха к себе.
— Ты здесь не распоряжаешься, — стражник преградил дорогу обнажённым мечом. — Он предатель, его участь – сдохнуть, как крыса.
— Рейно отдал его под моё командование, пока всё не закончится. До конца тут ещё не близко. Пропусти.
— Он прав, не нарывайтесь, — тихо выдохнул Кэйн и попытался отстраниться, но тут же потерял равновесие.
— Да мне проще вылечить его раз и навсегда, — удобнее перехватив меч, стражник замахнулся, но Валентин браслетом оттолкнул клинок и подхватил Кэйна сам.
— Помоги мне уложить его здесь. С кроватями и вправду туго, но постель я сейчас принесу.
— Лишаешь нас удобного уголка для обморока? — усмехнулся проходивший мимо лекарь.
— У нас ещё есть, ничего страшного.
— Только это же правда, что его всё равно смерть ждёт, а ты сейчас будешь тратить на него лекарства и силы.
— Нас всех смерть ждёт, так что можем прямо сейчас лечь и умереть. Вёх, ты же не сам додумался его сюда нести?
— Меня наш лекарь с ним сюда отправил. Так что я доставил и пойду обратно. Только запас пополню.
— Вы сейчас где?
— С беспризорниками возимся. Там кто помладше – совсем плохи.
— Бери чем больше, там есть. Если нужны руки, пусть Топь уходит с тобой.
— Понял, — мужчина кивнул и отправился в сторону складов и лаборатории.
— Трудно поверить, — заговоривший прежде лекарь занимался перевязкой занимавшего ближайшую кровать раненого. — Совсем недавно эти люди были здесь для того, чтобы уничтожать нас, а теперь помогают.
— Они выполняют приказ. Какой есть – такой и выполняют.
Увидев исхудавшее тело Кэйна, Валентин на мгновение малодушно подумал, что стражник предложил идеальный выход. Но нет, пока человек жив, лекарь должен делать всё возможное, чтобы его спасти.