***
Валто любил спокойные вечера. Сейчас, когда весна чуть перевалила за середину, можно было приоткрыть окно, впуская в комнату усилившийся к вечеру аромат цветущей под окном вишни. А он и не заметил, что она зацвела. Вчера, что ли? Тепло от камина смешивалось с вечерней свежестью, боль от полученных ран притупилась благодаря лекарственным травам. Ужин с теми, кто уже много лет был ближе, чем кто-либо, успокаивал и располагал поверить, что и последующие возможные трудности переживаемы. Всё было почти как раньше, только Тристан, с виду расслабленный, был ещё более молчалив, чем обычно. Да, в такие вечера они редко говорили много, а сегодня и вовсе не хватало сил обсуждать прошедший поединок во время отдыха. Но что-то никак не хотело становиться на своё место. Когда опустели не только тарелки, но и большие кружки, Орнелла собрала посуду на поднос и сказала, что вернётся к Валто попозже вечером. Этот её поцелуй был по-дружески мягким, а Тристана она, уходя, тронула за плечо в жесте молчаливой поддержки. Тоже заметила. Тристан проводил её взглядом, послушал звук закрывшейся двери и удаляющиеся шаги и неожиданно для Валто поднялся. — Тебе нужно отдыхать. Если будут какие-то распоряжения – я у себя, а нет – завтра зайду, — его голос звучал ровно и привычно мягко, но слова и действия ломали ожидания. — Постой, — Валто дёрнулся подняться и поморщился от всколыхнувшейся боли. — Ты считаешь, что я ошибся? — Я считаю, что на сегодня с тебя хватит. Если никак не можешь успокоиться, я позову лекаря. У него найдутся необходимые травы. Эти простые слова заткнули получше любого кляпа. Что-то не на месте, там, глубоко внутри, царапнуло острой гранью. — Не нужно лекаря, он уже сделал всё, что должен был. Просто ответь мне. Тристан помолчал, тихо, но заметно вздохнул: — Ты поступил правильно. Народ на твоей стороне, Анври будет тебе верен. А когда сюда доберётся Дитрих и всё станет так, как мы планируем, твоё положение только упрочится. Валто посмотрел в потолок. Не может быть, чтобы он настолько, до боли, жаждал услышать эти слова. Да и легче не стало. Разве что, совсем немного. Закусил губу с внутренней стороны и боковым зрением уловил движение друга, намеревавшегося всё-таки уйти. Друга. Он снова привык думать про Тристана, как про друга. — Прости. Я, не задумываясь, оставил жизнь своему противнику, но едва не покалечил тебя, — острое внутри замерло и перестало царапать, но пока никуда не делось. — Нашёл, что вспомнить, — обронил Тристан, замерев вполоборота к двери. — Только не говори, что сам не заметил этого. И тебя не задело, — Валто попытался поймать его взгляд. — У вас был поединок, в котором ты одержал победу. Дальше обстоятельства сами подтолкнули тебя к верному решению. Если так хочешь вспомнить то, что уже пройдено, то я рад тем выводам, которые ты сделал. — Трис, как много своих переживаний ты скрыл от меня за годы нашей дружбы? Теперь дар речи потерял Тристан. Он приоткрыл рот, но так и не придумал, что сказать, качнул головой, на несколько мгновений спрятав глаза за длинной чёлкой. Непрактично, сказал бы кто-то, но ему шла эта причёска, и он с завидным упорством её подрезал. А ведь впервые именно Валто срезал ему так часть волос – в драке, когда они ещё были мальчишками, а ножницы – вполне себе оружием. — Не так уж много, — наконец смог заговорить Тристан. Помедлил, вернулся к кровати Валто и присел на её край. — Да, заметил и задело, но тогда я знал, на что шёл, а всё получилось к лучшему. И нынешние, как ты выразился, переживания не имеют значения. — Но если ты и дальше собираешься вести себя, как телохранитель правителя, который хоть и всегда рядом, но не является другом, тогда мне стоит взять с тебя клятву, которую ты до сих пор не давал, — теперь не нужно было напрягаться, чтобы смотреть в глаза. — Да только мне не нужен телохранитель. Мне нужен мой друг детства, с которым мы вместе прошли через огромное количество всякой дряни и выжили. Поэтому да, я снова прошу у тебя прощения за ту вспышку. Другу мне стоило бы доверять больше. — Ты не выносим, знаешь это? — Тристан отвернулся, снова отгораживаясь от прямого взгляда. — Это мне стоит извиняться. Я ещё тогда, когда Эмиль… — запнулся, словно отмахиваясь от подробностей, — понял, что ты больше не злишься на меня. Да что там… когда ты первый пришёл. Но… — Но я больно ударил. Да, в ответ. Но прав был ты. И нам, выходит, нужно было это время. Друзья? — Валто протянул руку. — Друзья, — Тристан перехватил протянутую руку и посмотрел в глаза. И тут же был притянут так, что едва успел свободной рукой в спинку кровати упереться. — Эй, тут кто-то ранен. Или он забыл? — и вот такой улыбки Валто не видел с того самого вечера. — Не забыл, давай отдыхать, — он улыбнулся в ответ, отпустив. — Только узнай мне, как там Шэа. — Хорошо, тогда ещё зайду, — Тристан кивнул, поднимаясь, и покинул комнату. Острое внутри окончательно пропало, как кусок льда под весенним солнцем.***
Вязкие сумерки стекали по рукам вместе с кровью. Лиственный перелесок бросал густую тень на то, что можно было назвать полем битвы. Они едва не опоздали, на всём скаку влетев в уже начавшуюся стычку и тем переломив её ход. Одной лошади они лишились, большая часть разбежалась, но сил позвать пока никто из уцелевших в себе не нашёл. Только отойти подальше от трупов, забрав лишь одного, достойного человеческих похорон. Хьюберт взялся разводить костёр, Валентин – осматривать рядом с каким-никаким светом того, кому больше всех досталось. — Он будет жить? — Дитрих остановился рядом. Совсем недавно здесь прошёл дождь – грязи было в некоторых местах по колено. — Если не будет заражения, — обронил Валентин первое, что пришло в голову, но подумал, что дорога верхом с такой раной лёгкой не будет. И это в лучшем случае. Он хотел сказать что-то ещё, но услышал, как Гверн и Виктор подзывают лошадей, и промолчал. — Мы не можем потерять троих, — король нахмурился, досада отчётливо была слышна в его голосе. — Тогда второй флакон, что дал тебе Каллисто. Станешь тратить хоть каплю? — Стану. На того, кто остался мне верен. Валентин кивнул и протянул руку. Такие сильные снадобья в нынешней ситуации он оставил своему королю. Холодное стекло легло в ладонь. Пара капель должна была помочь одному из личного отряда Дитриха продержаться до нормальной перевязки. Насколько нормальной она могла быть в чистом поле. Кто-то закрепил над разгоревшимся костром котелок с водой. Уже легче, значит, лошадь с поклажей вернулась в числе первых. Гверн и Виктор на ногах, значит, в порядке. Если и ранены, то легко, и молчат. Дитрих совершенно точно обошёлся синяками от падения с лошади, но не больше. Хотя противник достался и на его долю. Хьюберт со своим ужасающим мечом был невредим, Топь и Вёх – тоже с синяками, но целые – эти сразу отчитались. Хуже всего дела обстояли с личным отрядом сопровождения, один из членов которого оказался предателем, но скрывал это до самого нападения. Только в пылу битвы он проявил себя, желая убить того, кому клялся в верности. Дитриха закрыл тот, кто оказался к нему ближе. Он же убил предателя, но сам не дожил до конца битвы. Третьего, получившего тяжёлое ранение, они надеялись спасти, остальные двое уцелели, но вымотались. Сам Валентин смог даже удержаться в седле, не оставив в живых никого из тех, кто подвернулся ему под меч, но ему и до отдыха ещё было далеко. — Как вы узнали? — Виктор закончил привязывать остальных вернувшихся лошадей и подошёл к костру. — Кто-то осмелился изобразить осаду Фронтира, размахивая флагом Монта, — пояснил Хьюберт и взялся помогать Валентину с раненым, который так и не пришёл в себя. — Посол ваш всполошился, а мы своему правителю верны, и если он решил, что мир, то мир. И никакая шваль до вас не доберётся. Не лучшим образом у нас, конечно, получилось, но и перевес у них был неслабый. — Стоило оставить кого-то для допроса, — поморщился Дитрих, покосившись в сторону валявшихся поодаль трупов. — Думаю, пока мы до Аррета дотащимся, Валто уже во всём разберётся. — Он не доедет до Аррета, — вздохнул Валентин, кивнув на раненого. — Даже с лекарством. — Оставим у Карроу. Там присмотрят, а на обратном пути заберёте, — Хьюберт пожал плечами. — Туда тоже не близко, но лучшего я вам не предложу. — Хорошо, — обронил Дитрих и отошёл в сторону. Пока занимались ранами и ранеными, было не до еды, да и потом предложение поужинать не встретило всеобщего отклика. Однако Хьберт настоял, чтобы каждый съел хоть что-то и, главное, выпил разведённой в кипятке настойки, оказавшейся достаточно крепкой, чтобы даже вода на это не сильно повлияла. — Ночи холодные ещё, а нам возвращаться. Ложитесь, я присмотрю. Далеко не расходились от тепла костра и друг от друга, но уснули быстро не все. — Спасибо, Хьюберт, — Валентин говорил тихо, чтобы никого не потревожить. — Если бы ты не поехал с нами, у нас и по дороге сюда были бы трудности, и тут потери могли быть больше. А уж о том, чтобы просить оставить человека из Монта в чьём-то доме и говорить не приходилось бы. — Ты сам сделал достаточно для того, чтобы я на такое подписался. Вот кстати, давно хотел спросить, да к слову не приходилось. Ты ведь узнал Дио. — Узнал, — получилось вместе с невольной и крайне невесёлой усмешкой. — Я его собирал после допросов, когда он уже согласился… — Так Дио дошёл? — подал голос Дитрих, который поначалу показался уснувшим. — В крепости мне рассказали, как он был прислан туда, а потом убил одного из командиров и исчез. Посреди зимы. На этом его и похоронили. — Дошёл, — кивнул Валентин и рассказал, какое именно решение принял по этому человеку. — Я, наверное, свольничал, но… — Да нет, всё правильно. Расскажешь, что ещё ты наделал, что тебе так основательно поверили. — Завтра – обязательно. А на сегодня хватит. — Вот-вот, так что давай-ка сам ложись, — хмыкнул Хьюберт, подтолкнув Валентина к его королю – рядом теплее. Спорить тут уже сил не было. — Разбудишь меня через пару часов, — тихо подал голос Гверн. — Я тоже цел, могу и подежурить. Хьюберт ответил не сразу, будто оценивая предложение. — Ладно, разбужу. Но ты спи, не изводись. — Не буду, — пообещал страж Его Величества Клианса, но уверенности в том, что у него получится, не было совершенно. Усталость взяла своё, но во сне виделась эта драка совсем иначе. Повторяясь, искажаясь, сменяя лица мёртвых и сцены падений. Хьюберт, Валентин, вся охрана Дитриха и даже сам король Монта. Неизменным оставалось одно – он, Гверн. Живой и невредимый. Один на один с кучей трупов, из которой нужно было достать тела союзников, друзей, но их невозможно было узнать. Кто-то с силой тряхнул его за плечо, и видение осыпалось, оставляя после себя холодное оцепенение ужаса. Поспешно открыв глаза, Гверн увидел всё так же горевший костёр, темнеющие чуть вдалеке деревья и огромные звёзды на иссиня-чёрном небе. — Дежурить я бы тебя ещё не будил, но ты, похоже и не спишь нормально, — вполголоса пояснил Хьюберт. Гверн сел, провёл ладонями по лицу и глубоко вздохнул. Получилось судорожно и холодно – ночью действительно стало прохладнее, чем было днём и сразу после угара битвы. — Знаешь, когда Его Высочество Рене спросил, уверен ли я, что хочу ехать с вами, я его не понял. Только когда мы уже в битву влетели, и оказалось, что я остался невредим только потому, что вы были впереди, а люди Валентина прикрывали с флангов. — На твоём счету точно один мертвяк имеется, да и под наши мечи нескольких очень удачно пнул или от нас отвлёк. Глупости думаешь, хоть вроде и не с благостного Юга. — Нелегко это – понимать, что все твои отличные навыки могут оказаться всего лишь не худшей самозащитой, — качнул головой Гверн. — Нелегко. Поэтому пусть тебя успокаивает то, что ты нам помогал, а не мешал, хоть и не на равных. И, главное, никто из-за тебя не пострадал из своих. — Жестоко звучит. — Ты ведь не на фальшивую похвалу напрашивался, — Хьюберт хлопнул его по плечу так, что Гверн едва не врезался носом в собственное подогнутое для опоры колено. Вот был бы хорош. — Захочешь большего – можешь поваляться в ногах у Бастарда. Он хорош, и научить, видно, умеет. Да только с этим новым титулом его… поди выкрои время. — Бастард, значит… — Да, это тебе он Высочество, а нам – вот так. Хоть и не пересекались особо, когда он в Шантьё жил, но слава у него была практически незатыкаемая. Кто-то мечтал его нанять, кто-то убить. А потом он вдруг пропал с концами, пока осенью в компании принца Клиамина не явился. Узнать его непросто было, но вот то, что он с мечом приметным не расстался, помогло. — Он вскользь упоминал о своей жизни здесь раньше и пути в Валлону через Шантьё. У меня так толком в голове и не уложилось, как в нём всё это… даже слов подобрать не могу. — Да вот. Такая это страна ещё – кто-то гибнет, кто-то выживает, но становится совсем не тем, кем был когда-то. А кто-то и не знает ничего другого, как мы. Что-то Валто собрался менять, а что у него получится – время покажет. — Похоже, что Север уже не будет прежним, — Гверн посмотрел на небо. — В Валлоне многое обрушилось, здесь… про Монт я ничего не знаю, но вон – в маленьком отряде, проверенном на верность вдоль и поперёк, нашёлся тот, кто ударил в спину. — Почему же не знаешь, если дружен с самым близким к королю этого самого Монта человеком? — усмехнулся Хьюберт. — Но в том, что легко не будет, ты прав. Только, кажется мне, цель стоит напряга. — Даже если не все его переживут? — это не было в полной мере вопросом, но ответ было интересно узнать. И второй человек в «Вороном клинке» – одной из наибольших сил в Шантьё – утвердительно кивнул.