Запах мяты

— Эээ… Крош, может т-тебе это…к-к… Сов-вунье? — отстранился поэт. — Да не боись! — уверял кролик, схватив того за талию. — Тебе понравится… Крош сбросил всё лишнее со стола стихотворца. — Ну что, приступим, красавчик? — заигрывал кролик. Он быстро повалил Бараша на стол, а сам лёг на него. — К-крош, с-стол сейч-час развал-ли-лится!.. — дрожащим голосом сказал поэт, сопротивляясь другу. Кролик стал целовать шею барана, облизывая и покусывая её. Барашу это было крайне не приятно, поэтому он не сдавался, и старался сбежать. Ушастик настолько заигрался, что оставил засос на шее Бараша. — Вот и память тебе, обо мне. — прокомментировал Крош и продолжил игру. Он облизывал копытца и грудь парня, на что тот реагировал отрицательно. Бараш от сопротивлений, случайно ударил коленкой по щеке Кроша. — Ай! Больно. — закричал кролик. — Бьёт, значит любит! — оставил свою точку зрения Крош. — Но я не могу тебя больше держать. Он быстро взял верёвку, которая лежал под столом, не отпуская Бараша, а затем связал его верёвкой. — Ну, теперь ты брыкаться не будешь. — обрадовался кролик и продолжил дело. Бараш зажмурил глаза, боясь что произойдёт что-то страшное, но оставаться в неведении намного страшнее, поэтому он вновь их открыл. Перед его лицом стоял Крош, поглаживающий свой огромный и независимый член (ахах бета со смеху помирает). — Готов окунуться в наслаждение? — спросил зубастик. — Если честно, то не очень! — отказывался Бараш. — Ну ничего, зато я очень! — обрадовался Крош и перевернул Бараша раком. — Нет! Прошу, не делай этого! — рыдал баран. Слёзы текли с наивных глаз поэта, который до сих-пор не мог поверить, что Крош на такое способен. Крошу было стыдно, и вот он уже хотел остановиться и прекратить эти извращения, но благодаря этому шикарному запаху мятного зелёного чая с лавандой жажда удовольствия была сильнее совести. — Прости Бараш, но я хочу тебя. — признался кролик и медленно вошёл в собеседника. — И я не могу остановиться на середине приятных ощущений. Бараш стал постанывать, но это были не стоны удовольствий, а скорее, боли. Крош не стал долго тянуть, по этому начал усиливать темп. Он вставлял туда, сюда, вперёд, назад. — К-к-кро-ош! — стонал кудрявый паренёк. — О-о-стан-новись! Я-я- я ником-у-у не с-ка-а-ажу-у! — Я уже сказал, что получаю удовольствие — рычал кролик, начиная вставлять быстрее. Белая жидкость начила биться брызгами, от «морковки» Кроша и «физиономии» Бараша. — П-по-о-ожалу-йста-а-а! Кр-о-оши-ик, про-о-ошу. — орал баран. На эти реплики, Крош уже проигнорировал. Он схватил за бедро Бараша, и за край стола, что бы дело пошло ещё быстрее. — О…К-р-оо-ш! — продолжал стонать поэт. — А-а что е-е-если-и… АХ!.. Ню-у-у-ша это… у-узнает? — Ну, во первых, она не узнает это. — ответил кролик. — Ну, а во вторых, я думаю, вы не пара. — С ч-е-е-его ты-ы э-э.....ОХ-ох-ох!…это вз-взя-ял?! — замычал Бараш. — С того. Это очевидно. Она будет ныть, вечно что-то просить и прочее. Тебе это надо? — спросил ушастик. Бараш задумался, но не прекращал стонать. А вдруг, Крош прав. Ну точнее, прав насчёт Нюши. Но раздумывание Бараш длилось не долго. Боль была настолько жуткая, что сбила все мысли стихотворца. Бараш устроил истерику и стал кричать на весь дом. На улице уже было темно, и только луна освещала окрестности долины. — Ты чего орёшь? — спросил кролик. — ЭТО СЛИШКОМ ГЛУБОКО! ХВАТИТ УЖЕ, УРОД! — кричал баран. Кролик надоели крики поэта, поэтому он высунул свой член и кончил на Бараша. Бараш стал тяжело дышать. Он устал до невозможности. Ушастик стал массировать свой пенис, чтобы мышцы так сильно не напрягались. — Крош… Прошу… Прекрати… — молил рогатик. — Прости… — извинился кролик. — Но, из-за твоих криков, я не по наслаждался. Поэтому по новой. — Не-е-ет… — рыдал Бараш. — Нет, Крошик… Не надо, я умоляю…я не хочу больше… — Надо было быть хорошим мальчиком… — сказал Крош и перевернул барана. — Что ж, приступим ко второму этапу… — Что?! Может без второго этапа?! — спросил Бараш. — Ну уж нет! — отказался кролик и засунул свой член в рот поэта. Баран стал сопротивляться намного сильнее. Крош вставлял с мощной скоростью и большими усилиями, но удовольствия так и не получал. Возможно, это из-за Бараша, который не одобрял эту затею. Крош старался ещё больше, думая что это поможет, но ошибался. Пушистику надоело это и он укусил за «морковку» кролика. Тот в ответ закричал от боли, быстро вытащив свой стояк. — Чёрт… Ты что тварь?! — возмутился ушастик. — А ты думаешь я буду прохлаждаться в сторонке, пока ты тут веселишься?! — А кто тебе запрещает веселиться вместе со мной? — Никто, просто я не гей. Уж простите! — Прекратить мне дерзить! — разозлился Кролик и дал леща барану. — Тебе кто разрешил так дерзко общаться со мной? — А тебе кто разрешать насиловать меня?! — спросил Бараш. — Так что-либо не ворчи, либо вали. — Ну ты гад, однако. — признался кролик. — На сегодня, пожалуй, достаточно… — Что это значит «на сегодня»?! — возмутился поэт. — Это значит, завтра продолжим… — объяснил Крош. — Ну уж нет! Развязывай меня и проваливай, это мой дом и точ… — приказал поэт, но увы кролик заклеил ему рот скотчем. — Ну вот, так то лучше… Я сегодня переночую у тебя, ты ведь не против, верно? — спросил кролик. Бараш что-то мычал, но из-за скотча не слышно что. — Хех, молчание — знак согласия… — сказал Крош, подойдя к свече и сказав, — Спокойной ночи, мятный ты мой пупсик… Затем кролик подул и свеча погасла…