— Свистать всех наверх! — послышался голос капитана с палубы, и в миг перед ним оказалась вся команда. — Итак, скоро мы должны прибыть в бухту Хитрого Баки. Там остановимся на несколько дней, заполним трюм продовольствием и…
— И вдоволь повеселимся с женщинами! — резво закричали пираты и начали напевать их любимую песню «йо-хо-хо и бутылка рома!»
«У них определенно приподнятое настроение, хороший знак.»
— Матросы, надраить палубу! Квартирмейстер*, будьте так любезны, доложите состояние судна, а вы господин лоцман*, внимательно выглядывайте сушу! Быстро за работу, вперед, поднять флаг!
— Капитан Аомине, нам лучше в течении двух дней достичь суши! — робким голосом сообщил юнга.
— Окажемся там раньше, Тецу, — Дайки заверил взволнованного, и еле приметного на корабле, парнишку.
Все пираты принялись за назначенную работу: проверяли порох, трюм; кто мыл палубу напевая задорные песни, а кто-то и вовсе слонялся без дела. Волны бились о судно, разбиваясь при каждом соприкосновении, издалека послышался шум чаек.
— Земля! Земля! По правому борту земля!!! — доносились радостные возгласы лоцмана* Вакамацу, держащего подзорную трубу в руках.
— Право руля! — крикнул капитан и в миг оказался возле штурвала, направляя свой корабль вправо. — Господа, готовьтесь набивать трюм и промачивать горло!
Спустя уже пару часов команда навеселе пришвартовалась в бухте Хитрого Баки. Существовала старая легенда, рассказывали, что еще издавна в этом месте собирались разные пираты, как бывалые морские волки, так и новички, желавшие лёгкой наживы.
Также ходил слух и о том, что у жителей небольших поселений на каком-то острове у тех, кто сплетничал забирали детей. В то время был принят закон, в котором говорилось, что в каждой семье должно быть по три ребенка. Когда ребенок, которого забрали достигал совершеннолетия, он по-прежнему не мог вернуться в родное поселение. Мало кто верил этим слухам, но очень зря. Второго действительно забирали в бухту Хитрого Баки, заставляя работать на морских разбойников. Несчастных отправляли в такие места, о существовании которых детишкам лучше не знать. Чаще всего их забирали в публичные дома «Феорика» и «Устрица», реже брали в кабаки, таверны и харчевни.
Причалив, пираты покинули корабль по-одному, последним спустился капитан. Оглядевшись по сторонам он дал напутствие команде:
— Пиастров много не тратить, с женщинами быть предельно внимательными, ни в коем случае не мериться кладами*. Я не желаю лишаться нашего прекрасного корабля. И не забывайте про кодекс пирата! Всем ясно? — Аомине грозно взглянул на матросов, убеждаясь в том, что все его слова были услышаны.
— Так точно! — громким кличем отозвались пираты.
— Идите на всех парусах поднимать Веселого Роджера! *
— Да!
Команда с веселыми криками рванула в глубь бухты, разбегаясь кто куда. Солнце приближалось к горизонту. Ходила легенда, что в этот самый момент грань между потусторонним миром и человеческим становилась практически незримой. Вспомнив эту историю Аомине пожал плечами, во что-то подобное ему слабо верилось.
«Хороший из меня капитан всё-таки и команда неплохая, я бы даже сказал, достойная! Думаю, пора наведаться в мой любимый кабак.»
Налюбовавшись на своё быстроходное судно, Аомине, приподняв шляпу, «попрощался» с кораблем и удалился в глубь города. То и дело мимо него мелькали небольшие бары, пираты, прогуливающиеся на шатких ногах. Из некоторых заведений слышались веселые песни, там явно отмечали хорошее торговое судно, ограбленное на днях. Хитрый Баки приветствовал всех морских разбойников разных возрастов и размеров, здесь они чувствовали себя как на своих судах, можно было напиться вдоволь и наесться. Капитан галеона с названием
«Месть императрицы» медленно направлялся к своей цели, приветствуя всех и каждого на своем пути, легким приподниманием капитанской треуголки.
По острову ходили слухи о великом и ужасном Аомине, который был и груб и вежлив одновременно, словно был не коварным и злым разбойником, а всего лишь мальчишкой, который иногда пакостил.
«Как же хорошо оказаться в бухте, прям бальзам на душу.»
С такими мыслями он зашел в кабак «Шхуна». С порога его поприветствовали разом все девушки, находящиеся там, как и обслуживающие столы ребята, разных возрастов, одним не было и шестнадцати, а другим уже можно было даже подаваться в трактирщики. Аомине заприметил свой любимый стол-бочку и рухнул на сидение в виде старой обшарпанной лавочки, мигом к нему подсели две грудастые блудницы и начали ласкать его тело.
— Снимаю перед вами шляпу, дамы, — обольстительно и дерзко сказал капитан и положил треуголку на колено. В ответ, девицы, лишь скромно хихикнули, одна из них гладила его руку, ласково перемещая пальцы по потрепанной рубашке.
— Капитан Аомине, у вас такие… сильные руки, — сладко прошептала на ухо вторая.
— Да-да, мне кажется даже сильнее, чем у капитана Хаизаки, — подхватила девушка справа.
— Эй, не говори про него, — шикнула блудница подходя к ней сзади, — ты же знаешь правила.
— Добрый вечер, сэр, что будете заказывать? — робко произнес подошедший юноша, по нему было видно, что в данном кабаке он работает недолго и еще не знает с кем разговаривает.
— Бутылку рома, юнец, — нахальным тоном отозвался пират, внимательно рассматривая парня, который направился за желанным Аомине. Повернув голову вправо и поймав взгляд девушки, он негромко спросил, — кто этот малец?
— А… этот… — она замялась, словно передавая слово своей подружке, её мышцы лица скривились в недовольной гримасе.
— Это новенький, перевелся из «Устрицы» к нам, видимо, надоели парню замызганные старики, — тихонько посмеявшись продолжила девушка.
— Какой-то он хиленький, его там не кормили? — Аомине едва ли успел договорить фразу, как перед ним этот самый юнец поставил откупоренную бутыль. Капитан встал на ноги и, подняв пойло вверх, воскликнул на весь кабак, — я поднимаю этот ром за всех пиратов, что собрались здесь, за наш второй дом — за бухту Хитрого Баки, господа! Поднимем же Весёлого Роджера* на этой посудине!
Заведение заполнилось руганью и радостными криками, восхваляющими место, где находились. Несколько блудниц танцевали на самодельной сцене, некоторые плясали прямо в зале, среди пьяных разбойников. Ничто не могло так радовать их черные души, как ром и женщины. Вот только почему-то Аомине стало неспокойно после того, как увидел худого мальца, да и вид у него был явно замученный. Девицы вились вокруг капитана, обволакивая того ласками и шепча всякие пошлые шуточки на ухо, ему нравилось, когда женщины окружали его любовью, доставляя тем самым добрую порцию наслаждения. Только вот, краем глаза он следил совсем не за женщинами, а за тем худым парнишкой, что так старательно разносил бутылки, не улыбаясь и не показывая вообще каких-либо эмоций.
— Капитан! — окрикнул квартирмейстер*, — с нашим юнгой хотят сойтись якорями!*
— Как не приплывем к Хитрому Баки, так он находит проблемы на задницу! — Аомине будучи уже опьяневшим, размазанными шагами двинулся к ожидающему и негромко, так, чтобы никто не услышал сказал ему, — разреши эту проблему, я хочу вдоволь напиться сегодня.
— Да, капитан! — Имаёши отдал честь и удалился на всех парусах.
«Черт бы побрал этих мальчишек, чтоб я ещё раз взял такого на борт! Достали, отдохнуть уже не дают. Ну я им устрою…»
Прочертыхавшись еще несколько раз, пират направился к своей бочке, на которой непродолжительное время пустовала бутыль. Рухнув на скамью, его вновь окружили девицы, быстро подпрыгнул худощавого телосложения юнец и забрал опустошенную до дна ёмкость.
— Матрос! — Аомине подозвал парня, — ещё одну, будь любезен.
— Да, сэр, — спокойный и размеренный голос, как будто раздался звоном в ушах капитана.
«Это ещё что за русалочьи чары?!»
Всем пиратам было хорошо известно о русалках, они имели абсолютную схожесть с женщинами, что бродили по суше, но вместо ног у тех были хвосты. Они напевали песни, очаровывая ими всякого мужчину, которого встретят на своем пути, а когда те приближались, они хватали их и уносили на морское дно, отправляя вслед за сундуком Дэйви Джонса. Аомине не раз встречал этих коварных, но очень красивых созданий.
— Капита-ан, расскажите нам про русалок! — вопили окружающие девушки.
— О, это хитрые создания, они красиво поют, а когда обращаешь на них внимание… — он сделал небольшую паузу следя за юнгой, который поставил ром на бочку. — Эй, матрос, не хочешь послушать рассказ про русалок?
— Пожалуй, не откажусь… — он едва слышно вымолвил фразу, остановившись возле бочки.
— Да садись рядом, не стесняйся! — Капитан пододвинулся, освобождая место и закидывая на спинку лавочки руку. Девушки неохотно зашевелились, но раз этого желал Аомине, им пришлось смириться.
— Так вот, если слышишь пение русалки, заткни уши и не поворачивайся к ним лицом, — мужчина потянулся за бутылкой и сделал глоток, ром тоненькой струйкой потек вниз по гладко выбритому подбородку к шее.
— Капитан-капитан, а что делать, если уже услышал их пение? — с интересом расспрашивали девушки. Их восторгу не было предела.
— Бежать, — твёрдо и холодно ответил Аомине резко проведя рукой незримую черту, а затем продолжив свой рассказ, — когда русалки видят, что пират заметил их, то начинают соблазнять его: обнажают пышных размеров груди, накручивают локоны на пальцы, глядят томным взглядом…
— Они только так и умеют обольщать мужчин? — прерываясь на звонкий смех поинтересовалась одна из блудниц.
— Вот только пользуются они магией и начинают завлекать к себе, — пояснил капитан, устремив взор в одну точку, словно, погружаясь в воспоминания об этом. На пару минут он задумался и замолчал, нарочно нагоняя страх, Аомине прокашлялся и продолжил, — а, когда ты клюёшь на эту удочку… Всё! Пиши «пропало», если никто не остановит тебя, то отправишься на корм рыбам!
Пират сделал еще несколько крупных глотков и заметил, что за все время рассказа, лишь девушки и задавали вопросы. Юнец, севший рядом с ним, был тише воды, ни одного вопроса или лишнего взгляда от него капитан так и не получил. Вот что-что капитан не любил, так это недостаток внимания к своей персоне.
— Тебе было неинтересно? — с любопытством обратился он к парню, сидевшему подле него.
— Мне было очень интересно. Спасибо, — вежливо поблагодарил тот, собираясь уходить, но капитан остановил его одним движением.
— Откуда ты родом? — пират пристально смотрел в его глаза, наполненные страданием, сжимая тонкое запястье этого мальчишки.
— Из Ахерико… — едва слышно отозвался парень, не сопротивляясь крепкой хватке незнакомца.
— То-то ты больно вежливый, — с хитрой ухмылкой подметил капитан.
— Аомине-е-сан, а расскажите как вы столкнулись с вражеским кораблем! — запищали окружающие пирата девушки.
— Да-да, сейчас расскажу про этого водного кенгуру… погодите, — отмахнулся тот, сделав еще глоток и в последний раз обратился к юнцу, — малец, пойдешь ко мне в команду?
В кабаке резко всё стихло. Впервые за долгое время Аомине предлагает кому-то пойти к нему на палубу! Парень опешил. Наверное недоумение — это единственная эмоция, которую в тот вечер капитан заметил у него на лице.
В один момент морской разбойник увидел, будто бы загорающийся огонёк надежды на освобождение блеснул в глазах у юнца. Он редко ошибался с подбором кандидатов в команду, но почему-то именно худощавый парень, на которого без слёз не взглянешь, вселял доверие, словно на него можно было положиться в даже самой ужасной ситуации.
— С радостью… — неловко ответил светловолосый, отводя сияющий от радости взор.
— Отлично, матрос… — Аомине с прищуром посмотрел на него, ожидая, когда тот наконец скажет свое имя.
— Кисе Рёта… — девушки демонстративно зацокали языками и начали скрещивать руки на груди, всем видом показывая явное неодобрение появления новичка в команде.
— Капитан Аомине Дайки! — гордо произнес пират и протянул ему руку, вставая со скамьи. Блондин молча ответил на его рукопожатие.
— Трактирщик! Я забираю у тебя этого юнца к себе на палубу!
Весь кабак начал разрываться от шумов: визжали от радости женщины, кричали пираты, звенели бутылки, гремела весёлая музыка. Капитан заказывал одну бутыль за другой, освободив навсегда Кисе от работы здесь и распивая с ним пойло, явно наслаждаясь своим геройским поступком.
Наступила поздняя ночь. Все напились. И даже самые стойкие пьяницы уже сдались, уснув кто где: за столами, на улице, у двери, на бочках рома, а также на самодельной сцене и, конечно же, на полу. Шатаясь, неуверенными шагами Дайки минуя все эти тела, словно препятствия на поле боя. Следом на носочках пробирался новоиспеченный матрос, упорно пытаясь балансировать, чтобы не потревожить спящих бедолаг.
Спустя несколько минут прохождения испытания, двое парней вышли на улицу, вдохнув воздуха, пропитанного ромом, порохом и женщинами.
— Капитан, я неподалёку живу, — Кисе решился пригласить к себе, — предлагаю переночевать у меня…
— Матрос, сегодня я соглашусь, — Аомине не стал спорить с новобранцем, — но в следующий раз, обязательно побредем до моей ласточки!
Слегка улыбнувшись, блондин направился в сторону своего жилища. Всего за считанные минуты дошли до его хаты, но капитана терзали сомнения, словно он забыл что-то сделать.
«Точно, я же собирался женщину себе на ночь найти…»
Тяжело вздохнув, он посмотрел на спину впереди бредущего матроса. Худой, высокий, но черт его подери, чем-то Рёта притягивал! Уже возле дома к ним подскочила девушка, наглым образом начиная приставать к Дайки, от неё разило спиртным, но тем не менее, капитан не мог не обратить внимания на её большой бюст.
— Эй, парень, не хочешь поразвлечься? — игриво пропела блудница, глядя на пирата.
— Пошла к черту, портовая шлюха, — резко и грубо отшил девушку Аомине, а блондин толком не обратил внимания на происходящее.
— Фу, грубиян! — незамедлительно она дала пощечину Дайки и, подобрав подол платья, пошатываясь ушла с высоко поднятой головой.
— Капитан, может, не стоило так… грубо с ней? — аккуратно уточнил матрос, открывая входную дверь.
— Я гляжу, ты не знаешь эту плутовку! — громко парировал пират, заходя в открытую дверь, — эта плутовка поимела сотню мужчин, а за ночь могла поменять целую дюжину.
Кисе никак не проявил ни капли заинтересованности. Закрывая дверь он привычно взял керосиновую лампу, зажег её и поставил на тумбочку. При тусклом свете он очаровывал капитана больше, чем прежде в том кабаке, из которого забрал. Освещение мягко ложилось на его худое тело и лицо, особенно выделяя выступающие скулы и впалые щеки. В глазах все так же блестел огонёк надежды, разжигаемый мечтами о свободе, которую ему так внезапно предложили.
Аомине так и замер, стоя у входной двери, он внимательно изучал юнца, снимавшего заношенную чуть ли не до дыр рубаху, выставляя на показ свой торс. Вид был ужасный: живот впал, ребра торчали. Руки тонкие, как у девушек, белоснежная кожа парня отличала его от многих на этом острове. Эта особенность чаще встречалась у знати, встретить такого пирата было невозможно.
— Почему ты такой худой и бледный? — после долгого сражения голова Дайки была пуста, как пороховая бочка и вопросы возникали из ниоткуда.
— Моя семья одна из самых уважаемых на острове Ахерико, — тихо начал парень, опуская глаза, — но я был слишком любознательным и общительным, однажды, заметив, как мальчик проплывал на шлюпке под Весёлым Роджером, помчался по площади на посвящении гвардии в королевскую… — его голос подрагивал, Кисе лгал. Об этом Аомине догадался почти сразу, — меня повязали и приняв за девочку сначала отправили в «Устрицу»…
От последней фразы капитан рассмеялся, ведь ни разу не сталкивался с тем, чтобы мальчика перепутали с девчонкой. Он прилег на кровать и практически моментально провалился в сладкий сон. Блондин долго сидел, разглядывая лицо, одежду и перстни на правой руке пирата.
«Надеюсь, он не распознал моей лжи. Если Аомине узнает кто мои предки на самом деле, худо будет. Ведь, я даже и не человек вовсе… всего лишь сын сирены и пирата…»
***
Оставшуюся часть ночи Кисе так и не смог уснуть. Он чувствовал, как от капитана пахло приключениями, смелостью и отвагой. Новобранец с интересом наблюдал за спящим морским разбойником.
«И вроде всё заканчивается, как нельзя лучше, но где конец, там новое начало…» Примерно об этом и думал парень всю ночь, представляя какие приключения и жизнь ждут его впереди.
Аомине проснулся рано и, ещё не отрезвев, заявил, что юнец должен собираться. Они выдвигаются к кораблю. Встав с кровати, он распрямился, задрал голову, сделал пару шагов и рухнул плашмя на пол. Рёта даже не успел сообразить, что произошло, но поспешно засобирался. Надел рубаху и штаны, накинул на себя запрятанный глубоко в сундуке с одеждой старый жилет, немного потертый от времени. Эту вещь ему как-то вручил какой-то старик ещё, во времена работы в «Устрице». На дне ларца лежал сверток, в котором хранились хороший мушкет и шпага. Пока Кисе доставал всё это добро, пират вновь поднялся на ноги, пошатнулся и повернул голову в сторону парня.
— Салага, ты готов? — хрипло спросил Аомине, до сих пор не веря в то, что взял на борт ещё одного сопляка, а ведь он говорил, что больше никакого мальчишку не возьмет…
— Да, капитан! — бодро отозвался тот, несмотря на бессонную ночь.
Схватив шпагу и спрятав в карман жилета мушкет, Кисе вышел из комнаты вслед за пиратом, походка которого до сих пор была шаткой. Блондин полностью отличался от всех морских разбойников: начиная с внешности и заканчивая манерами. В развалку они двинулись к пристани, капитан шел с высоко задранной головой, и даже не упустил шанса заглянуть в попавшийся им на пути кабак, взял там бутылку рома и гордо продолжил шествие к своему галеону.
Распивая пойло, он о чем-то увлеченно рассказывал матросу, но парень даже не обращал внимания. Кисе ждал этого момента мучительных десять, а может, пятнадцать лет.
— Эй, юнец, ты вообще меня слушаешь? — Дайки повернулся в пол оборота к парнишке и нагло на него посмотрел. Ответа на вопрос не последовало, а капитан ужасно не любил, когда его не слушают, поэтому он громко скомандовал, — смирно!
Блондин остановился вытянувшись, как по ниточке, возвращаясь из мыслей. Пират обошел юнца вокруг и встал перед ним, пристально посмотрев ему в глаза, он уже приоткрыл рот, чтобы сделать замечание о недостатке уважения матроса к капитану, но в этот момент, на плечо Аомине сел попугай. Очень, упитанный и довольно тяжелый.
— Смир-р-р-но! — крикнул попугай, смотря свысока на Кисе, — Надр-р-раить пал-лубу!
Капитан одарил птицу оценивающим взглядом, она чем-то приглянулась ему. Сзади раздались крики людей, судя по их репликам, это были торговцы.
— Вот этот попугай! Лови этого вора! Зажарим его на костре!
Ничего лучше не придумав, Дайки допил свой ром и швырнул бутылку куда-то в сторону.
— А теперь, бежим, — Аомине, развернувшись помчался к своему галеону, словно к его заднице прислонили раскалённую кочергу. Матрос, понимая, что это последний шанс освободиться от «рабства» рванул вслед.
Они неслись по полуразрушенным дорогам Хитрого Баки, маневрируя между бочками и женщинами, пиратов они вовсе сшибали с ног, оставляя их позади, как и излюбленные кабаки Дайки.
— Сю-юда, — скомандовал капитан, нырнув в подворотню. Матрос поспешно проследовал за ним, и они затаились, Аомине припугнул попугая, — пока прячемся, ни звука, а то отдам коку!
— Да, к-капитан, — отозвалась птица и от страха прижала свою голову к туловищу.
Мимо пронеслась толпа разъяренных торговцев и пиратов крича: «куда они подевались? Надо найти их! Портовые крысы!».
Немного отдышавшись, Дайки выглянул из-за угла, оглядевшись, дал Кисе команду выходить. И вот они снова, как ни в чем не бывало идут, к кораблю, но из одного переулка выглянул старик и крикнул что-то вроде: «Вот они! И птица с ними!». Пираты резво побежали к спасительному галеону, который уже ждал своего капитана.
Добежав до верфи, остановившись напротив
«Мести императрицы», немного отдышались, разъяренные люди всё ещё бежали за ними, Аомине накинув треуголку с большим пером на свою голову, обратился к ним:
— Господа пираты… и дамы, мы отбываем в таинственное путешествие! — Он включил всю свою обольстительность и из толпы раздались восхищенные вздохи женщин, — а пока, следите за Хитрым Баки, чтобы королевский флот не явился сюда, а если появится, дайте им такой отпор, чтобы не возвращались!
Говорить речи капитан умел, и все разъяренные на них и птицу люди, сразу же воодушевились и принялись давать победный клич, попутно прикрикивая:
«да эти трусливые щенки пойдут на корм рыбам!». Восхищенный собой Дайки повернулся к команде и поднялся на борт первым, следом пошел новоизбранный, юнга, матросы и все, кто находился в команде этого порой эгоистичного человека.
— Смирно! — громко крикнул пират и в миг перед ним все построились.
— Смир-рно, смир-р-рно! — попугай в миг радостно подловил его фразу.
— Итак, господа, у нас на борту двое новеньких, — он начал расхаживать вдоль всех выстроенных из стороны в сторону, — первый, как видите попугай.
— К-капитан Мор-р-р-р-ргнал, — сразу же отозвался тот.
— Капитан Аомине, вы покидаете судно?! — крикнул один из матросов, заставив Дайки остановится.
— Попугай наш новый капитан? — тут же подхватил его второй, глаз пирата нервно задергался.
— То есть по-вашему, это нормально оставить вместо себя попугая?! — команда не унималась, настоящий капитан даже не успевал вставить ни единого слова.
— Черта с два, я буду на этой палубе под командованием попугая! — на судне становилось шумно, и за этим уже было даже забавно наблюдать.
Кисе стоял и не понимал, почему Аомине не остановит поднявшийся гомон: пираты спорили между собой, кто останется, кто уйдет из команды. Рёту изрядно достала подобная неразбериха. Новобранец достал из кармана мушкет, поднял его вверх и сделал выстрел. В сию секунду на палубе воцарилась тишина и все внимательно начали выискивать наглеца, позволившего себе командовать за капитана.
— А кишка у тебя не тонка, — хитро ухмыльнулся Дайки, сделав несколько шагов в сторону матроса.
— Толще, чем у этого попугая, — язвительно парировал Кисе, прищурив глаза.
— Господа, это новобранец Кисе Рёта, — капитан представил новичка и обратился к лоцману*, — Вакамацу, будь душкой, покажи ему судно.
Аомине исчез в своей каюте. Она была тускло освещена, проникающим из-за окон светом, рядом с которыми стояло небольшое кресло, похожее больше на стул. Напротив него располагался стол, на нём стоял канделябр, который они с командой забрали с какого-то торгового судна, им был прижат один край карты, другой угол держался за счет опустошенной бутылки рома. В небольшой комнатушке также находился шкаф, где капитан хранил пойло лучших сортов, и два неизвестного происхождения диванчика, стоявшие друг напротив друга. Между ними небольшой стол, заставленный ёмкостями и самодельными кружками. Пират достал бутыль рома и подошел к карте, внимательно разглядывая все ближайшие острова. Аомине посмотрел на неё под одним углом, после перешел к другому краю и стал разглядывать с иного ракурса.
— Что вы там пытаетесь разглядеть? — сбоку раздался негромкий голос юнги.
— Разрази тебя гром! Как давно ты тут стоишь, Тецу?! — капитан с испугу подпрыгнул и сделал несколько глотков успокаивающего напитка. — Говорят, что за полуостровом Кенрю водится морское чудовище, победив которого, можно достать эликсир из пыльцы исцеляющих цветов.
— Зачем он вам? — невысокий парень совершенно не понимал, для чего он.
— Тецу, у нас нет врача, который мог бы лечить нас, — осторожно начал Аомине, убеждая того в надобности сего снадобья, — мы часто грабим суда и сражаемся, кто знает, когда удача отвернется от нас.
Молчаливым кивком тот согласился со словами капитана и тоже принялся рассматривать карту выискивая путь, как проплыть к этому полуострову не понеся потерь и не сев на мель.
— Юнга, позови-ка мне квартирмейстера*… — задумчиво велел капитан, не отвлекаясь от изучения карты. Куроко незаметно удалился из каюты.
«Если поплывем мимо острова Байлико, то наткнемся на русалок… Вряд ли юнец и Тецу смогут игнорировать пения. А если мимо острова с пещерой Сэтро, то нападут сирены…»
Раздался шум и его ход мыслей был прерван коротким стуком в дверь.
— Да-да, — по-прежнему не отвлекаясь от размышлений, сказал капитан, — а если сюда… мм… нет. Имаёши, доложи о трюме.
— Трюм полон продовольствия на два месяца, — квартирмейстер* распланировал все точно, — также, ещё несколько бочек с порохом и динамит. Примерно на пятнадцать захватов крупных торговых судов, капитан!
— Хорошо-о, — протянул Аомине и, отвлекшись от карты, вышел на палубу, — поднять якорь! Поднять паруса! Направить Императрицу на остров Линго! Матросы, надраить палубу!
На плечо капитана приземлился попугай, который, закончив облет судна, повторил его слова.
— Надр-р-раить пал-лубу! Поднять пар-руса!
