Поверженный пират

      Отсутствие Римики и Дэйро затянулось на долгие семь лет. За это время Шого и Сейджуро подросли и возмужали, их обязанности, как и знания сильно отличались. Кисе из зажатого мальчика подрос в прекрасного юношу с белокурыми волосами, также на свет появилась девочка Намиро, она оказалась копией своей матери.       За эти семь лет Дэйро приплывал в королевство лишь несколько раз по особо важным делам, которые без него не могли решиться. Он оставался буквально на неделю, максимум две, но за это время, так ни разу и не встретился с Шого. Их всё время разделяли разнообразные дела, то урок по верховой езде у Хайзаки, то собрание совета у короля. И так было каждый раз, когда Акаши хотел увидеться с ним, передать письма от Римики из рук в руки, он лишь оставлял небольшую стопку бумаг в комнате парня. Именно с помощью такого общения, мальчик поддерживал общение с матерью. Знал о том, что в семью приняли мальчика с именем Кисе Рёта, знал, как он выглядит, точнее, его отличительные черты. Знал и о том, что в семье появилась девочка, маленькая принцесса.       Хайзаки Шого исполнилось тринадцать лет, когда пришло первое письмо от Сейджуро для астронома. Старик попросил прочитать рукопись, поскольку зрение уже стало слабым.       — Здравствуйте, Латиро Коуро, — начал читать Шого, располагаясь на небольшом диване в кабинете мужчины, — сегодня было посвящение королевской гвардии города Анейло, — затем, Хайзаки замолк, он прочитал молча всё письмо до самого конца.

      Здравствуйте, Латиро Коуро, сегодня было посвящение королевской гвардии города Анейло. Это чудесное зрелище, но мы с Намиро не смогли отсидеть до конца. С нашего двора, где проводилась сама церемония было видно море. Чудесное, синее море… Ах, если б я знал только, никогда бы не позволил Кисе сидеть на том месте, где он был!       В один момент мимо нашего острова проплывала шлюпка с черным флагом, думаю, вы догадались чей был флаг. Рёта побежал к стенам и начал говорить, что там мальчик, скорее всего без сознания.       Я хотел подойти, одернуть его и сказать прекратить. Но отец отдал приказ молчать и сидеть на месте. Я подошел к Намиро. Она… она сидела и улыбалась, такой грустной улыбкой, какую никогда не видел. Тогда она сказала, что за Кисе не надо беспокоиться. Что с ним все будет хорошо.       Хочу у вас попросить благословения на мой первый будущий приказ. Так как единственный наследник, то занять трон в Криелсо на острове Ловуро суждено мне, после нашего возвращения в Гринор. Когда меня выберут Маршалы четырёх сторон света, я всё еще буду в Гриноре, а после этого отправлюсь на остров. Я заберу вас с собой.

      — Шого, мальчик мой, что там дальше? — хриплым голосом спросил старик, посматривая на своего ученика.       — Кисе изгнали с острова Ахерико, а Сей-кун станет правителем города Криелсо, — Хайзаки сказал это на одном дыхании, сердце билось как бешенное. Он знал, как мать полюбила этого светловолосого мальчишку, читал, как Римика ему писала о новых его достижениях, что он перебарывал. Шого был на острове Риндель, а вся его семья на острове Ахерико, тем не менее он ощущал связь со своей матерью, даже, если они его бросили.       — Ох… Римика так любила этого мальчика, да и сам Сейджуро в нём души не чаял, — наконец сказал Латиро, вставая со своего стула, — давай пройдемся, хочу тебе кое-что рассказать.       Они прошлись по всему саду, но старик забыл, что хотел рассказать своему ученику. Это было ведь что-то важное, но вспомнить так и не удалось. Тогда он начал рассказывать старые легенды, что хотят по острову. Будто бы в одну из ночей этого столетия, планеты выстроятся в ряд, Луна окрасится в красный и зайдет в воды океана, пробуждая в нём древнее чудовище, что живёт на самом дне Водоворота Судьбы. Когда это случится, маршалы четырёх сторон света погибнут все в одну ночь, как по волшебству. Зло пробудится и лишь несколько человек с самыми чистыми сердцами смогут его повергнуть, ими может оказаться кто угодно, даже пираты. Они сплотятся в единое целое, объединят все народы королевств и городов, рискнут своими жизнями ради спасения всех островов Везорного, Ледяного, Манийского, Туманного и Ярондового морей. Они будут сражаться день и ночь на протяжении тринадцати суток. И чудовище либо победит, либо будет повержено на четырнадцатые сутки, когда Луна с Солнцем взойдут над океаном Исчезающей надежды, с первыми лучами, что пройдутся по волнам своим оранжевым светом.       Латиро остановился возле самого моря, его тёмную парчу в серебристый мелкий узор по самому низу ласково омывали солёные воды, как будто благодарили за что-то. Шого с молчаливым вопросом смотрел на него, выжидая каких-либо объяснений этому странному рассказу.       Затем, старик посмотрел на парня, слегка покачал головой и продолжил идти с ним вдоль берега, к ночи они пришли к какой-то хижине, расположенной далеко от королевства. Сюда не приходили ни жители города, ни стража, лишь животные поочередно подходили к двери, что едва освещалась старой керосиновой лампой. Из неё вышла женщина. Темнокожая, с различными белыми рисунками на лице, её темные длинные волосы были распущены, ни местные пантеры не боялись и не бросались, ни местные шаловливые попугай не раздражали своим бесконечным трещанием, некоторые из них поправляли пряди на голове. Она взглянула на подошедших мужчину и парня, прошептала что-то диким животным и вышла к берегу.       — Мы давно с тобой не встречались, Коуро, — ласковым хрипловатым голосом произнесла она и подошла поближе к парню. — Ну и ну, вижу, что не просто так вы ко мне.       — Здравствуй, Химера, — Латиро первый поздоровался с женщиной и достал что-то в мешочке из своей накидки, — небольшой подарок.       — Интересно… — она взяла из его руки тканный материал и раскрыла, внутри лежал янтарь, изумруд и сапфир, недоверительно посмотрела на мужчину, — а…       — Я давно задолжал тебе, это должно всё покрыть, — перебил её астроном и улыбнулся, — они настоящие.       — Ты переплатил, Коуро, — Химера тихо рассмеялась, но затем вновь посмотрела на Шого и загадочно произнесла, — вижу у тебя много вопросов, что терзают тебя.       — Да, я… — начал говорить парень, как женщина поднесла палец к его рту и тихо прошипела: «не здесь, океан нас услышит».       Хайзаки сделал шаг назад и недоверчиво посмотрел на Латиро, в его глазах и выражении лица читалось: «Океан и услышит? Что здесь происходит? Кто это?» Мужчина ничего не сказал ему, лишь подтолкнул ладонью в спину, чтобы они пошли в хижину.       Зайдя внутрь, Шого пронзил страх. Вдоль стен висели веревки, с которых свисали разнообразные сушеные травы, на полках и небольших столиках располагались человеческие черепа, в каждом стояла и горела свеча. Также лежали браслеты и ожерелья из разных каменьев и бусин, рядом с ними стояли небольшие котелки. На большом круглом столе находились несколько ступок с пестиками, некоторые были заполнены, неизвестной для Шого, консистенцией.       Химера расположила гостей на стульях и попросила быть как можно тише, ветер всё разнесет и доставит всю информацию к океану и тогда — жди беды, какой еще не видывал остров Риндель.       Сам по себе он был загадочен не только тем, что его называли огненной землей, благодаря трём вулканам, которые время от времени извергались лавой, уничтожая леса на своем пути, так было в одной части острова, но в самом его сердце было совершенно всё по-другому. Посреди глухих джунглей была гора, которая вырастала с каждым столетием острова на целых пять футов. Из её ущелья поднималась вверх кристально чистая вода, с вершины она стекала вниз в трёх направлениях: запад, север и восток. С запада текла ровной рекой и выходила в небольшой бассейн, вокруг которого не было ни единого зверя или растения. С севера скатывалась по склонам, даруя местной фауне живительную влагу. С востока она огибала каждое деревце, превращаясь в волнообразную реку, она стачивала камни, именно благодаря ей жители восточной стороны острова могли добывать пресную воду. На северо-западной стороне был построен город Гринор.       Женщина закрыла дверь на замок, опустила все шторы в виде пальмовых листьев и внутри хижины стало так тихо, что каждый шаг снаружи отчетливо был слышен. Она села на пол перед ними, скрестив ноги и взяв пестик со ступкой, начала размельчать траву.       — Давным-давно, — начала Химера свой рассказ, — две большие и властные семьи враждовали между собой, — она взяла рядом стоявшую свечу и капнула горячий воск в мисочку, тут же появился дым голубоватого цвета, из него начали выстраиваться фигуры, показывающие всю историю, — они разгневали богов своими нескончаемыми битвами в океане Исчезающей надежды, последняя состоялась многие тысячелетия назад, в тот роковой день, Сукрис не выдержала и обрушила свою злость на людей и их корабли. В самом центре образовался мощный водоворот, его назвали Судьбой, — из дыма образовался небольшое торнадо, он вращался с каждой секундой все быстрее и быстрее, — их война была окончена тем, что все они погибли в эпицентре, людей, что спаслись оттуда еще долго преследовала сама Смерть. Она ждала их почти на каждом углу, но они заперлись в своих домах и дали потомство.       Она замолкла, позволяя странному дыму показать всё произошедшее за считанные секунды. Среди клубов виднелись младенцы, старики, женщины и все, кто бежал от неизбежного. Шого впервые смотрел на происходящее, как зачарованный, он не мог отвести глаз. Астроном молча слушал историю и присматривал за своим учеником.       — Смерть настигла каждого, кто участвовал в той битве, даже тех, кто не успел доплыть до водоворота, — сказала женщина, и дым тут же развеялся, тогда она добавила еще одну каплю воска, смесь вновь изверглась клубами дыма уже светло-зеленого цвета, — однажды, две эти семьи решили заключить союз, но ими овладела жажда власти. В тот день встретились двое, мужчина и женщина. Лекула постаралась тогда на славу, они влюбились друг в друга и души не чаяли. Сукрис эта затея не понравилась, отчего Судьба больше никогда не успокаивалась. Эта пара бежала в тайне от семейств, но своих детей они так и не увидели. Смерть шла за ними по пятам, ей оставалось лишь шесть душ, чтобы уйти восвояси и никогда больше не преследовать их.       Парень сидел и слушал, завороженный ужасающим рассказом. Он и думать не мог, что одна из этих семейств та, в которой вырос он, его мать и другие родственники о которых он и знать не знал.       — Чую, не понимаешь о ком я рассказываю, — шепотом произнесла женщина, и из дыма появилось лицо Римики, Шого лишь раскрыл рот от удивления и замотал головой, — тише, мальчик, — успокаивала она, а затем появилось лицо Дэйро, — эти две семьи враждуют с очень давних пор. И лишь Кийстуро и Докугоро смогли договориться на равных условиях. Вот только есть одно но… Боги разгневались и на сей раз.       — От чего? — не выдержал Хайзаки и тихо спросил, — мы ведь ничего плохого не сделали, я даже не ссорился с братом никогда!       — О, как всё серьезно… — Химера посмотрела на астронома и обратилась к нему, — ты знал об этом?       — О чем? — Латиро удивленно посмотрел на старую знакомую, но не понимал, о чем она говорит.       — Вижу не лжешь, — тихо прошипела она, добавляя две капли воска, зеленый дым превратился в серый, — Боги разгневались на Хайзаки Римику, счастливой жизни ей не видать, — женщина, как палач, вынесла свой приговор.       — А можно ли задобрить богов? — спросил Шого спускаясь со стула на пол, садясь напротив.       — Нет, нельзя, — строго произнесла Химера и продолжила, — ты можешь лишь перенаправить проклятие Римики на себя, но…       — Я согласен, — уверенно сообщил парень, чем сильно удивил женщину.       — Мальчик, я даже не закончила историю.       — Шого, давай дослушаем до конца, я тоже хочу во всем разобраться… — тоскливо произнес Коуро.       — Друг мой старый, тебя обвели вокруг пальца, — сказала она и серый дым окутал его, — этот мальчик… ты не сын Римики и Дэйро. Ты не сын союза Хайзаки и Акаши.       Парень не ожидал услышать столь резкого завершения истории. Он не знал, что ему делать и как быть. Теперь, был ответ только на один его вопрос: «его не взяли с собой в Ахерико, потому что никто о нем не знает, кроме короля и королевы, а также нескольких людей из совета». Но он любил Дэйро, мать, Сейджуро и даже Кисе с Намиро, хоть он и не видел их ни разу. Римика не забывала о нём, писала письма…       Все его мысли были сбиты в одну большую гору непонимания. Что ему делать? Бежать, но куда и зачем?       — Не старайся ничего придумать, — заявила Химера, возвращая парня в реальность, — Коуро, вскоре на королевство нападут. А ты, мальчик, я вижу, с каким трепетом относишься к семье в которой родился. Это неподдельное чувство любви. Истинной любви. Боги не смилуются над тобой, но можно попробовать перенаправить их проклятие.       — В чем проявляется это проклятие? — тихо спросил Латиро, поглядывая на задумчивого парня.       — Твой разум покинет тебя, — она посмотрела на Шого, прямо в глаза и дым из серого окрасился в красный, — а вернется лишь перед твоей смертью. Ты ничего не будешь чувствовать, ни жалости, ни горя, ни сожаления. В тебе будет кипеть только жажда крови, ничего больше не нужно будет. Убийства для тебя станут, как вода для рыбы, — она говорила таким зловещим голосом, что у астронома задрожали поджилки, — утолить её ты сможешь, лишь погибнув от руки храброго человека, а если умрешь от голода или тебя пристрелят, то, обратившись призраком, ты будешь продолжать ощущать жажду.       — Мать постигнет тоже самое? — дрожащим голосом едва слышно вымолвил Хайзаки.       — Да, если она совершит убийство.       — А если я соглашусь потерять разум, то проклятие не настигнет её?       — Оно уже начинает свершаться, — шепотом сообщила она и красным дым обратно превратился в серый, изображая, как маленького мальчика уводят из большого поместья и сажают на первый корабль. К нему никто не подходит, никто не заботится, по очертаниям одежды Шого догадался, что это тот самый Кисе Рёта, которого Сейджуро выбрал своим братом, — как и сказала твоя младшая сестра, с этим парнишкой всё будет хорошо, но не скоро.       — Я согласен потерять разум, — в глазах Хайзаки после этой фразы помутнело, сердце от страха ушло в пятки, но он точно знал, что поступает правильно.       — Мальчик мой! — вскрикнул Латиро, но тут же опомнился, что должен быть тихим, — не надо, ради всего святого! Опомнись, пока не поздно!       — Уже поздно, Коуро, — с прискорбием сообщила Химера, — боги услышали его слова и чувства. Он лишится разума, как только прольёт свою первую кровь.       Парень потерял сознание и упал на древесное покрытие. Женщина закончила с размельчением травы, она встала и добавила в мисочку какой-то жидкости, затем взяла маленький пузырёк с другой и капнула в полученную смесь. Смешала пальцем и вытерла его об свою длинную юбку. Химера подошла к Шого и поднесла к самому носу ступку с пестиком. Вдохнув пары, он резко открыл глаза и начал кашлять, женщина протянула смесь ближе к его рту, заставляя проглотить горькое приготовленное зелье.       Астроном недоверчиво посматривал на происходящее, но ничего поделать не мог. Его ученик уже принял решение, с которым мужчине уже никогда не смириться. Хайзаки поблагодарил за полученную вовремя жидкость и сел обратно на стул. Горло начало жечь, а желудок готов был отвергнуть принятое пойло, его начало сильно лихорадить, лоб покрылся мелкими каплями пота и участилось дыхание. Тогда Химера взяла еще один пузырек и заставила выпить его полностью, что-то нашептывала на таком древнем языке, что даже сам Латиро не мог разобрать ни единого слова.       «Kouses, Goteran, Suekroustos poeraitengo volirious shempabla» приговаривала она, расхаживая вокруг Хайзаки и маневрируя руками. На кончиках пальцев появились темно-серые и красноватые огоньки, они сливались воедино, образовывая связь между заклятием и самим парнем. Тонкие нити волшебства просачивались в голову и тело Шого. Его глаза теряли свой блеск, и стала блеклой радужка. Хайзаки больше не лихорадило, его кожа приняла бледный пепельный цвет, в некоторых местах даже проглядывали синеватые венки. Веки приобрели болезненный вид, а щеки впали.       — Что же ты наделал… — взвыл Коуро, и из его глаз посыпались горькие слёзы сожаления, он не смог уберечь своего единственного и любимого ученика.       — Его отец… — прошептала Химера, не отвлекаясь от колдовства, — Кирарэ Шифу, именно этот корабль пришвартуется в пристани Гринора «Калейдоскоп страданий». Твоя роль в жизни этого мальчика сложна и проста одновременно.       — Что ты хочешь этим сказать? — спросил мужчина, с мокрыми глазами посмотрев на колдунью.       — Ты прикажешь Шого убить Кирарэ, — сказала она и завершила своё заклинание, — Nitopotuo esralse, nowaquro ketezae likesalso!  — с последними словами колдовские нити оборвались, и хижину заполнил белёсая дымка, растекаясь по полу и вытекая наружу сквозь мелкие щели. Хайзаки потерял сознание, обмякнув на стуле.       — Я… я не смогу! Ты же знаешь меня сорок лет! — взмолился астроном, падая на колени перед женщиной, — пожалуйста, не заставляй меня это делать.       — Ты станешь спасителем для Гринора, — ласково произнесла Химера, присела перед Латиро и нежно провела ладонью по дряблой коже лица, — но станешь вершителем прискорбной судьбы этого мальчика.       Очнувшись, Шого увидел перед собой темное ночное небо и услышал ласковый шум волн, который уже не радовал его, как раньше. Звёзды мелкой россыпью выглянули на своде, повернув голову, парень увидел сидящего рядом с ним старика. Коуро посмотрел на него тоскливым взглядом, встал на ноги и подал руку. В глубоком молчании они к утру вернулись в город. Медленно зашли во двор замка и разошлись по разным сторонам, будто бы не было им дела друг до друга.       Шло время, Римика продолжала писать письма для Хайзаки. За полгода их накопилось порядка пятнадцати штук, но ни на одно Шого не дал ответа. Королева писала, что волнуется за него, спрашивала почему он не дает ответа, рассказывала о своём состоянии и времяпровождении. Но не было это интересно, теперь парень охотно ходил на уроки фехтования, упрашивая Дрезая позаниматься дополнительно.       Получалось у Шого весьма недурно, Тоук часто начал хвалить его. Их бои могли затянуться на шесть часов, а после оба падали обессиленные и довольные.       — Давно я так долго не держал саблю в руках, — прерывисто сообщил мужчина, разваливаясь на каменном полу, — ты стал очень хорошо держать оружие в руке.       — Да, — коротко отвечал Хайзаки, а затем вошла прислуга и сообщила об ужине, он поднялся и отправился в свою комнату.       Так повторялось изо дня в день, пока не наступил пятнадцатый день рождения Шого.       В этот день, как и говорила Химера в порту города появился пиратский корабль с названием «Калейдоскоп страданий». На верфи появились две шлюпки, они были забиты пиратами. Капитан приказал им брать всё и не отдавать ничего. Морские разбойники прокрались через город по закоулкам улиц, подошли к невысокой ограде сада замка и ловко перепрыгнули её. Один из стражников заметил их и прокричал команду остальным: «Пираты!!! Звонить в колокола! Закрыть ворота! Защищайте женщин и детей! Готовиться к бою!»       Среди нападающих был Кирарэ Шифу, он недовольно цыкнул на шумного парня и, направив свой револьвер, выстрелил прямо в голову. Колокола начали звонить, раздаваясь на половину острова, их грохот донесся до старой хижины, возле двери сидела Химера и поглаживала спящую на коленах пантеру. Она слегка улыбнулась и посмотрела в сторону океана, что нетерпеливо разбивал свои волны о песочный берег.       Шифу проник внутрь замка, прошелся вдоль тихого коридора и увидел лестницу, ведущую наверх. Поднявшись, пират увидел старика, он дремал за своим столом, а когда проснулся, то хриплым голосом спросил: «Шого, мальчик мой? Давненько ты ко мне на заходил». Он тихонько рассмеялся и надев очки встал. Перед собой Латиро увидел мужчину с револьвером в руках и темной банданой на голове. От испуга старик потерял дар речи, и в комнату молчаливо зашел молодой парень.       — Наставник, скорее идемте! На нас напали… — Хайзаки замолк, когда перед собой увидел двух мужчин, а затем медленно окончил свою фразу, — пираты…       — И что же они такого натворили? — наглым басом спросил Кирарэ болтая в своей руке оружие.       — Мальчик мой, — шепотом произнёс Коуро, с испугом посматривая на своего ученика, — ты помнишь, что говорила та женщина?       — Да.       — Настал тот день, — с прискорбием и глубокой печалью сообщил астроном, проглатывая ком в горле, стараясь унять дрожь во всем теле.       — Что за день? Мой день рождения? Ваш? Или твой, маль-чик, — игриво сказал Шифу, направляя дуло на парня.       — Что бы ни случилось, сэр Латиро, — Шого опустил голову и посмотрел на пирата исподлобья, потянулся рукой за спину, прикасаясь ладонью к холодной рукояти шпаги, — клянусь, я найду способ связаться с вами и сохранить общение.       — Ой, какими мы слова-а-ами разбрасываемся, — пират начал хохотать, на несколько секунд он потерял контроль над ситуацией, держась за живот.       Хайзаки воспользовался этими короткими мгновениями. Крепко схватил рукоять и резким движением вынул шпагу из-за спины. Он вонзил стальное лезвие прямо в сердце мужчины. Кровь брызнула на лицо, оставляя небольшие пятна, одно из них оказалось над губами и вязкая алая жидкость маленькой капелей скатилась в разрез губ, проникая в рот и растворяясь на языке. Парень почувствовал сладковатый привкус железа. Сознание одурманилось, в глазах всё начало плыть. Сердцебиение участилось, оно разгоняло жидкость по всему телу, кончики пальцев забились мелкой дрожью. Живот стянуло, словно призывало съежится в комок, но Шого смотрел в глаза Кирарэ Шифу. Смотрел, как медленно и тоже время быстро душа покидала его тело, как конечности опустились, слегка подрагивая, затем в глазах пропал блеск, он что-то неразборчиво прохрипел и закрыл веки. Его кровь остановилась, жизнь окончена. Пират был повержен, так и не узнав о том, что это его сын.       Хайзаки взглянул на астронома и вытащил свою шпагу из тела Шифу. Латиро со страхом смотрел в глаза своего ученика, свет постепенно переставал в них отражаться, внутри все дрожало, он выдыхал так тихо, что едва ли сам замечал это.       — Беги… — прошептал Коуро, а затем резко перешел на крик, — беги как можно дальше из королевства!       Последние слова врезались в память Хайзаки, он с силой сжал рукоять до белых ногтей, а затем кинулся к двери. Не заметив, как пробежался по лестнице, коридорам и большому залу, Шого выбежал в город. Приостановился на несколько секунд, жадно вдыхая воздух, парню казалось, что он вдыхает саму лаву, лёгкие горели, желудок сводило. Он хотел скрючиться, лечь на каменную холодную дорогу, но из последних сил побежал к пристани.       Ноги сами понесли его от пристани. Хайзаки бежал вдоль берега, лицо было в пятнах крови, а во рту стоял железный сладковатый привкус. Кожа рук начала растрескиваться от жидкости, которая высыхала, оставляя бурые следы. Дыхание было рваным, заглатывая воздух, он был уверен, что внутри него располагается вулкан, готовый вот-вот извергнуться. Шого остановился, мышцы начали гудеть, колени дрожали. Сзади послышались тяжелые шаги.       — Эй, Шого, — окликнул его мужчина, — что с тобой?       — Уходи, Дрезай, — голос Хайзаки больше не был его, это походило на мерзкое хрипение, как будто порвал все мышцы, — беги как можно дальше.       — Чего? Что с твоим голосом? — Тоук не унимался, подойдя ближе заметил, что кожа парня стала еще светлее, чем прежде, было видно почти каждую вену на шее.       — Уходи тебе говорят! — крикнула Химера, выходя из зарослей, следом за ней вышла пантера, она угрожающе зарычала на воеводу.       — Ты еще жива, колдунья, — сквозь зубы произнёс Дрезай, — это ты с ним сделала?       — Сделала что? — хрипением произнёс Хайзаки и медленно поднялся, поворачиваясь к нему лицом, — Это? — он указал на глаза, в которых ничего не отражалось, в руке с ласковым звоном оказалась шпага, — или то, что я сейчас убью тебя?       — Эй, Шого, — мужчина сделал шаг назад и достал свою саблю из ножен, на лице парня появилась дьявольская ухмылка.       Внутри Хайзаки всё закипало с новой силой. В нём проснулась жажда. Жажда крови, смертей, не важно чьих, главное — с оружием в руках. Сознание ушло, осталась лишь жажда убивать. Он сделал выпад, порезав щеку воеводы, в тот момент мужчина понял, что Шого больше не тот, кем был раньше, теперь он — враг, притом опасный. Хайзаки знал все приемы мужчины и мог с лёгкостью предугадать их лишь по тому, куда смотрит носок его ноги. Несколько приёмов Шого позволил сделать Дрезаю, а затем в два шага оказался за его спиной приставив шпагу к горлу. Но влечение к пролитию крови оказалось настолько велико, что тот не дал ему сказать последнее слово.       Парень перерезал глотку мужчине, яркая алая кровь хлынула на песок. Тоук встал на колени, а затем замертво упал на песок. В душе Хайзаки была гордость за утолённую жажду, а также за самое простое убийство одного из советников короля. Он обошел его и сел перед лицом. Запах мокрого от рубиновой жидкости ударил в нос, проникая в разгоряченные лёгкие. Полученный аромат успокоил организм изнутри, будто бы голодный зверь спустя долгое время наконец добрался до добычи.       — Lekrazau tertaranto poveroca, — Химера начала говорить заклинание и воды океана поднялись высоко над островом, — foerta gojaz poxilamo.       Вода резко упала вниз, обтекая большой корабль. Образовавшиеся волны забрали в морскую пучину тело Дрезая Тоука. Шого поднялся, но вода лишь обошла стороной ноги. Он обернулся к колдунье с пантерой, а затем подошел к ней.       — Теперь это твой корабль, Хайзаки Шого, — прошептала Химера, — как назовешь его?       — Беспечный нарвал.       Отвернувшись от женщины, парень отправился к кораблю вплавь. Возле носа появились выжженные магией буквы, а забравшись на борт, он увидел матросов, что выстроились в ряд и, отдав честь, поприветствовали своего капитана.