В тени Избранного

В Зале достижений Брелину встретили очередные разговоры парней. Похоже, они прекрасно провели в время в городе и вовсю громко обсуждали новые впечатления. Идя на голоса, данмерка нашла их в закутке для принятия пищи. Во главе стола восседал Довакин, что-то вещая, рядом примостилась Лидия, взгромоздив локти на стол. Напротив Лидии примостил свой мохнатый зад Дж’зарго. «Как ни ряди кошек в мантии, кошками они и останутся», — подумала Марион, глядя на хаджита. Онмунд сидел напротив Довакина и бросал короткие взгляды на Лидию, которая была сосредоточена на том, чтобы кубок Довакина не опустел. И Драконорождённый первым заметил пополнение в их компании и прервал свой рассказ:  — А вот и Брелина! — все сразу обернулись на девушку: Дж’зарго слегка обнажил клыки, Онмунд скользнул по данмерке равнодушным взглядом, а Лидия же не удостоила не-нордку вниманием.  — Как прошла отработка у орка? — насмешливо поинтересовался Довакин. — Наверное, он заставил тебя переставлять или переписывать пыльные фолианты?  — Нет, — Брелина пыталась не выдать своего раздражения за короткими фразами. — Я всего лишь… стирала пыль с полок. После этих слов хаджит издал звук-урчание, похожий на хихиканье, его уши насмешливо встопорщились. Онмунд с сочувствие посмотрел на Марион, зная, как это утомительно — махать тряпкой, пытаясь отчистить полки от пыли. Лидию мало интересовали забавы юных неофитов, а вот Довакин не преминул поддеть Марион:  — О, это вполне женская работа, верно, Брелина? — потом Драконорождённый обвёл взглядом своих приятелей и продолжил. — А уж переписывание древних хроник оставь нам, учёным мужам. Онмунд неодобрительно посмотрел на Довакина, а хаджит поддержал своего приятеля:  — Дж’зарго старательный и талантливый ученик, поэтому никогда не отправится на отработку. Брелина высокомерно задрала голову, раздумывая, что ответить на такое заявление, но её опередил Онмунд, пригласивший её к столу. Как бы ни хотелось Марион оказаться подальше от этих выскочек, но есть хотелось больше. К тому же ей было любопытно узнать, как у парней закончилась вылазка в город. Спросить первой она посчитала выше своего достоинства, поэтому молча уселась подальше от хаджита да так, что оказалась напротив Довакина. Ухватив изящными, не знавшими физического труда руками столовые приборы, она аккуратно отделила себе кусок мяса, наложила в тарелку овощей, отрезала пирога. Аристократизм в обращении с ножом и вилкой данмерки выпукло контрастировали с несколько варварскими попытками Лидии отрывать куски мяса руками. На пальцах нордки блестели капельки жира, а в руках умело мелькал охотничий нож, помогающий женщине отделять особо неподатливые куски прожаренной до хрустящей корочки дичи. Здесь, в закутке, от выпитого и съеденного было почти жарко, и ученики забыли, что за стенами Коллегии бушует метель и трещат морозы. Им было тепло и уютно, хотя нигде в замке не было ни одного камина, но магия оплетала эти стены, согревая в вечные холода. Когда все немного успокоились после появления Марион, Довакин продолжил свой рассказ:  — Вернулся из Винтерхольда я вас всех раньше, — он обвёл горделивым взглядом остальных парней, — и решил провести время с пользой. Помните, я рассказывал о моём набеге на тот курган?  — Да, да, помним, — в разнобой ответили Дж’зарго и Онмунд.  — Там, после убийства лже-привидения осталась пара склянок какого-то зелья. Разобраться с тем, что это было, я смог только здесь, порасспрашивав наших наставников. И знаете, что это было? — при этом Довакина не волновало, что Брелина не могла слышать его историю.  — Дж’зарго знает. Это было зелье улучшенной магии!  — Ну что ты, это всего лишь зелье… — Драконорождённый выдержал паузу, — зелье, которое придаёт твоему телу свойства призрака!  — Так что же, ты превратишься в призрак, выпив его? — воскликнул Онмунд, чуть не выронив вилку.  — Ничего подобного. Просто будешь выглядеть и светиться, как призрак, — Довакин гордо выпрямился от осознания своей значимости.  — Покажи нам его! — попросил Онмунд. Для видимости поколебавшись, Драконорождённый вытащил из сумки, которую всегда таскал с собой, склянку с опалесцирующей жидкостью и продемонстрировал её всем собравшимся. «Зелье, которое делает тебя похожим на призрак…», — одними губами прошептала Брелина, как и все уставившись на склянку. Тут ей в голову пришла одна интересная мысль, и данмерка слегка ухмыльнулась, но напустив на себя безразличный вид.  — И что ты собираешься с ним делать? — посчитала нужным поинтересоваться Брелина.  — Продать, конечно! — незамедлительно ответил Довакин. — Мне порядком наскучил этот меч, а наставники обещали, что за эти зелья я получу хорошую сумму.  — Зачем тебе новый клинок? — недоумевал Онмунд. — Этот же ещё достаточно хорош.  — Всё просто, — с этими словами Драконорождённый перевёл взгляд на Брелину. — Это как одежда: периодически её нужно менять на новую, а не довольствоваться старьём или подачками. Дж’зарго фыркнул, понимая, на что намекает Довакин. Онмунд тоже бросил короткий взгляд на Брелину. Все они заметили, во что была одета девушка при первой встрече и что сейчас она всё так же ходила в выданной Коллегией мантии, в то время как все остальные уж давно переоделись в обычные рубашки и брюки. Сама Марион тоже поняла, на что намекает Довакин. Терпеть подобное было выше её сил, поэтому она поспешила поблагодарить за ужин, порывисто встала и покинула трапезную. После её ухода разговоры возобновились, как ни в чём не бывало. В ставшей родной келье её ждал дорожный костюм, небрежной кучей брошенный на стул. С этим надо было что-то делать. Девушка понадеялась, что хоть кто-то из преподавателей ещё не спит и сможет дать ей совет. Она очень боялась, что придётся растапливать снег огненными шарами и стирать самой. На улице было морозно и звёздно. Марион подняла голову к небу и не смогла сдержать вздох восхищения: небо было прекрасно, чисто и величественно. Хотя бы ради этих мгновений следовало проделать весь этот путь. Но созерцать высоту ночного неба не дала Фаральда, незаметно вышедшая из Зала Стихий:  — Ученица! Что ты делаешь на улице?  — Госпожа наставница, простите, — данмерка добавила в голос побольше почтительности, хотя, на самом деле, ей хотелось грубо ответить этой женщине, что помешала любоваться небом. — Я как раз искала Вас, чтобы спросить совета.  — Что случилось, дорогая Брелина? — Фаральда была тронута этой просьбой о помощи.  — Я не знаю, как и сказать, наставница Фаральда. Моя просьба очень деликатная… — данмерка и в правду не придумала, как можно спросить. — Кто в Коллегии занимается стиркой? — Марион решила узнать напрямую. Лицо Фаральды посуровело, а ответ женщины неприятно удивил ученицу:  — Никто.  — Никто? — переспросила неофит.  — Неужели ты думаешь, — в голосе наставницы прорезались обвиняющие нотки, — что Коллегия будет делать всё за вас? Мы предоставили вам жильё, питание, учебники, мантии, а уж об остальном вы способны позаботиться и сами. Не так ли?  — Да, конечно, госпожа наставница, — закивала разозлённая подобной отповедью Брелина. — Но как же мне тогда быть? — попыталась зайти с другой стороны она. — Не могу же я стирать сама.  — Не можешь? — в голосе женщины слышалось удивление. — Раз не можешь, хотя даже наставники могут, но раз ты не можешь… — женщина помолчала. — Всё просто, ученица, — смягчилась Фаральда. — А город сейчас испытывает тяжёлые времена, поэтому, думаю, ты легко найдешь какую-нибудь нордку, которая сможет это сделать за тебя. За деньги, конечно, — добавила напоследок наставница.  — Благодарю за совет, госпожа, — с этими словами Брелина молча развернулась на пятках и вошла обратно в Зал Достижений. Сейчас заниматься поиском прислуги было уже поздно: шататься по незнакомому городу во тьме Марион не рисковала. Но она вполне здраво рассудила, что подобные услуги должны оказывать в таверне, которую она приметила по дороге в Коллегию: должен же кто-то там обстирывать постояльцев. С этими мыслями данмерка нашарила в дорожной сумке несколько золотых и призадумалась. Если она не сумеет нигде раздобыть монет, то придётся обстирывать себя самой, на что девушка пойти пока была не готова. Механически расстилая постель, она вернулась мыслями к зельям Довакина и решила сама попробовать сварить что-нибудь на продажу. И не только. Между тем затихли голоса парней в трапезной, прогрохотали сапоги Лидии на выход, и Коллегия погрузилась в тишину. Ночью Марион приснился кошмар, как она растапливает снег струёй огня и в образовавшейся лужице стирает свои вещи, а лужица замерзает, и руки Брелины оказываются скованными коркой льда. Она кричит, зовёт на помощь, а лёд поднимается от запястий всё выше и выше, но никто не приходит, чтобы вызволить её из плена замёрзшей воды, покрывающей уж почти всё её тело. Проснулась Брелина в ужасную рань, в поту и с одеялом на полу. По полу гулял промозглый сквозняк, жаля голые ноги, которые девушка свесила с кровати, пытаясь отдышаться. Головы зверей на стенах злорадно скалились, а на стуле лежали свёрнутые в комок забытые вчера вещи. Марион поняла, что не сможет уснуть, поэтому споро собралась и прошмыгнула на улицу, желая поскорее найти в Винтерхолде того, кто будет стирать её дорожное платье. Данмерка так спешила, что на выходе из двора Коллегии столкнулась нос с носом с Анкано. Брелине показалось, что сейчас она упадёт в обморок от стыда. Девушка поспешила спрятать руки с грязными вещами за спину и пытаясь поприветствовать альтмера, о чьей роли в Коллегии пока не могла ничего понять. Но слова застревали в горле. А маг был свеж и чист, от него исходил приятный запах, который щекотал ноздри девушки.  — Брелина, не так ли? — первым нарушил молчание Анкано. Девушка подумала смущенно: «Он запомнил моё имя!»  — Да, господин Анкано.  — Куда же ты так спешишь в такую рань? — маг не давал ей пройти, пригвоздив к земле взглядом и загораживая выход.  — В город, господин маг, — Брелина прятала в голосе дрожь перед тем, на кого не могла не смотреть.  — И что же за дела у юной магички в этом нищем городишке? — голос альтмера оставался холодным.  — Простите, господин Анкано, но я не могу сказать. Но абсолютно согласна с Вами, что Винтерхолд и правда оставляет желать лучшего, — с этими словами Брелина осмелилась взглянуть на собеседника. Казалось, после этих слов взгляд Анкано смягчился:  — Я вижу, что ты наблюдательная девушка, — затем он резко ступил в сторону. — Но не буду задерживать тебя. Вероятно, что-то важное требует твоего присутствия в этом городишке.  — Да, господин Анкано, — тихонько проговорила Марион и постаралась как можно более изящно скользнуть мимо него к выходу. По продуваемым всеми ветрами узкому мосту, отделяющему Коллегию от Винтерхолда, данмерка летела, как на крыльях, не замечая ни завываний вьюги, ни наледи на каменной тропке над пропастью. Её согревали последние слова альтмера. Словно сама удача способствовала её задумке: в «Замёрзшем очаге» к ней отнеслись настороженно, но не враждебно. Жена хозяина, Харан, согласилась заняться стиркой вещей Брелины. Но дальше не заладилось: это стоило всего каких-то двадцать монет, но у Брелины осталось лишь десять. Девушка скрипнула зубами, решив, что торговаться — ниже её достоинства, и сказав, что зайдёт попозже. И слава даэдера, что почти никто не видел её позора. В «Замёрзшем очаге» в этот час было мало народу: какой-то норд пьяно похрапывал за столом, да в дальнем углу восседал незнакомый данмер. Сам владелец таверны — норд Дагур — предлагал ей выпить и перекусить у них, но Брелине пришлось отказаться, ссылаясь на занятость. На что мужчина не преминул немного пожаловаться:  — В Винтерхолде мало приезжих, а ещё меньше приезжих с деньгами, но знаешь, обычно можно рассчитывать на местных, которые любят выпить. Как ни хотелось девушке выходить на мороз, но вечно торчать в «Замёрзшем очаге» и ничего не заказать было невозможно. Она напоследок окинула выложенные крупным серым камнем стены, приятно греющий очаг и соблазнительно пахнущую похлёбку на нём, но с безразличным и независимым видом направилась к выходу. Стоило двери захлопнуться за её спиной, как кто-то железной хваткой ухватил её за плечо и поволок опешившую девушку в сторону. Сначала Марион испугалась, но, рассмотрев своего нежданного спутника, признала в нём того данмера из таверны. Это заставило передумать и не закричать на всю улицу. В выражении лица и движениях незнакомца не было агрессии, а только отчаянная решимость. Видя, что девушка не сопротивляется, данмер ослабил хватку, но всё же оттащил Брелину подальше от таверны. Они оказались прямо в сугробе, в окружении снежноягодника и маленьких чахлых деревьев.  — Что тебе понадобилось от меня? — грозно спросила «похитителя» Брелина.  — О, я лишь увидел мою сестру по Морровинду и не мог не подойти не поздороваться, — начал издали данмер.  — Вижу, это желание так завладело тобой, что ты позабыл даже о мизерных правилах приличия, — к Брелине возвращалась уверенность.  — Прости меня, прекрасная дева. Я — Мейлур Селот, управитель ярла этого забытого даэдера и богами города. На мне лежит бремя огромной власти, но я чужак в этом городе и не могу никому довериться. Мне больно признаваться, но ярл последнее время меня совсем не ценит!  — И чего же ты хочешь от меня? — Марион пыталась понять, куда клонит этот Селот.  — О, ничего такого, что не было бы по силам столь юной, но одарённой магичке, как ты! — в красных глазах Мейлура разгорался огонёк зависти. — Просто у одного альтмера есть вещь, которая очень поможет мне и позволит доказать моему ярлу, что я чего-то да значу! — данмер помолчал. — Ты ведь поможешь мне? Брелина не могла понять, что же так напрягает её в словах управителя, и не спешила соглашаться. Видя колебания перспективной сообщницы, Селот использовал свой козырь:  — Я видел, в каком состоянии твоя дорожная одежда, и уверен, что будь у тебя чу-у-уточку больше монет, ты бы купила себе что-нибудь поприличнее или отдала в стирку эту. Правильно? — и он снова замолчал. Брелина сжала губы в тонкую линию. Почему в этой стране всё вертится вокруг денег! И она повторила свой вопрос:  — Что ты хочешь от меня?  — Сущую мелочь, — Мейлур расплылся в довольной улыбке. — В таверне, где ты только что была, давненько проживает маг-альтмер Неласар, а у него есть один интересный посох.  — Что это за посох такой?  — Он называется посох Тайной власти* и способен отогнать от тебя тех, на кого укажешь. Согласись, полезная вещь, правда? Хотя на сильных волей он не действует.  — Но что мне-то с этого?  — Золото, которое я тебе дам взамен посоха, конечно же!  — Тысяча золотых! — не раздумывая, выпалила Брелина. На это мужчина необидно рассмеялся:  — Ну что ты, дорогая! Триста монет и ни золотым больше, — припечатал Мейлур. Брелина не умела торговаться, поэтому ей пришлось смириться с этой оплатой. Но она потребовала хотя бы аванс и получила пятьдесят золотых, которых должно было хватить на первые расходы. Когда девушка уже развернулась, тем самым заканчивая разговор, в спину её прилетел голос Мейлура: — У тебя на всё про всё одна неделя. И Брелина смирилась и с этими условиями. После получения платы она поспешила вернуться в таверну и всунуть вещи прямо в руки Харан, не забыв с гордым видом присовокупить и двадцать монет. Также Марион поставила условие, что вещи будут вычищены уже сегодня и она сможет забрать их после занятий, которые должны были начаться совсем скоро. «Видимо, я пропущу завтрак», — с этими мыслями Брелина поспешила вверх по тропинке к арке ворот Коллегии.