В тени Избранного

После библиотеки Анкано направился в покои архимага. Савос Арен проживал в отельных комнатах, оборудованных по последнему магическому слову: со столом для зачарования и занятий алхимией, собственным садом с волшебными травами, а в воздухе над ним парили осветительные шары. Пахло цветами, над которыми порхало несколько бабочек. Их не пугали гости, которые в очередной раз обсуждали последние новости в Коллегии и допрос у ярла. В конце беседы альтмер выразил одобрение, что архимаг внял его совету и нарушил приказ ярла Корира о домашнем аресте для учеников, добавив, что теперь нет повода слать депешу в Альдмерский доминион, что Коллегия неспособна справиться с обучением достойных магов. Талморский посол кривил губы в холодной усмешке, когда говорил, что Савос устраивает доминион на посте архимага. Голос последнего как всегда был доброжелателен, но про себя Савос желал собеседнику закончить жизнь ходячим трупом. Но столь благостной ноте мужчины разошлись каждый по своим делам. Так Анкано предстоял ещё один важный разговор, но уже за пределами Коллегии. Альтмер неспешной походкой покинул её, на мгновение задержавшись под аркой, а затем, активировав навык Скрытности, упругой походкой, практически не приминая снега, обошёл арку справа. Его сапоги на небольшом каблуке почти неслышно ступали по камням, едва припорошенным снегом. Этот снег был везде! Он сыпался с неба непрерывной стеной, мешая разглядеть что-либо на расстоянии вытянутой руки, но, когда Анкано шагнул под мост, который соединял Коллегию с городом, стало почти терпимо. Альтмер резким движением стряхнул со своего нового мехового плаща снежинки, когда устраивался под нависающими камнями. Он замер изваянием над обрывом, а под ногами стонало под гнётом стихии холоднее серое море, завывал где-то в высоте ветер, но здесь, скрытый от любопытных взглядов и защищённый от буйства стихии, Альтмер ждал своего… союзника. У Анкано не было друзей или любимых, а только те, кто был удобен для продвижения интересов Альдмерского доминиона. Как этот данмер не мерз в одной безрукавке, вытянутой рубашке с короткими рукавами и невысоких сапогах на шнуровке, для Анкано оставалось загадкой. Альтмеру каждый раз хотелось кривиться от выражения превосходства, которое собеседник демонстрировал всем и каждому. Кроме него, возможно. — Мейлур, — окликнул Анкано также замершего на обрыве данмера, — что слышно в доме ярла? — Анкано, ты, как обычно, сразу к делу, — скривился Мейлур Селот, управитель при ярле Корире, — но мне нечем тебя порадовать. Корир ждёт, когда вернётся Довакин, чтобы допросить его, а главная подозреваемая пока — ученица Коллегии, Марион. — А что Неласар? — Сразу, как только обнаружил пропажу посоха, то от ярла не отходит ни на шаг, всё просит скорее найти его вещь, — на этих словах данмер затравленно оглянулся по сторонам. — И Неласар ещё не рассказал ярлу, что делает его посох? — это очень интересовало Анкано и было слабым местом во всём этом деле. — Я позаботился о том, чтобы он узнал, что Корир не переваривает магов, и надеюсь, у Неласара хватит мозгов не говорить, что делает этот посох. — Надеешься? — что-то недоброе отразилось в глазах Анкано, когда тот повернул голову к собеседнику. — Это я надеюсь, ты ещё истратил не вся заряды в посохе и не забыл, зачем он тебе? — Да нет же, Анкано, нет! — Селот ощутимо напрягся. Всё это принимало серьёзный оборот, и ставки росли с каждым днём. Всё чаще и чаще Мейлур стал задумываться, а не зря ли он ввязался в борьбу между Альдмерским доминионом и Братьями Бури? Как бы головы не лишиться. Но Анкано не дал додумать эту мысль: — Если понадобится, ты должен использовать посох. Но только в крайнем случае. От этих слов данмер вздрогнул. И собеседник это заметил: — Уж не воспользовался ли ты им? — Эм, Анкано, понимаешь… — Селот оттянул воротник рубашки, будто тот его душил, слегка склонил голову, — тогда, на допросе, когда ярл уже приказал схватить Марион… — данмер вскинул голову на Анкано, — я испугался, что, если её будут допрашивать уже серьёзно, она сдаст меня… — и Мейлур замолчал. — Тут ты всё правильно сделал, — кивнул Анкано. — Тебя не видели? — и после отрицательного ответа данмера продолжил: — но в будущем будь осторожнее. Иначе ты сам знаешь, что тебя ждёт. — Голос альмера всегда был холоден и спокоен, что по телу Селота пробежала дрожь. И они оба замолчали. Оказалось, что говорить-то мерам [эльфам] больше и не о чём. На этом они и разошлись.

***

После обеда, прошедшего в напряжённой тишине, учеников снова отправили по комнатам. Пока они ели, Брелина старалась вести себя как можно непринуждённее и игнорировать взгляды, которыми обменивались соученики. Онмунд жевал кексы без особого энтузиазма, Дж’зарго топорщил усы, когда вгрызался в куриную ножку. Разговаривать никому не хотелось. Данмерка всерьёз стала опасаться, что если с неё не снимут обвинения, то с таким отношением других адептов учиться в Коллегии ей будет тяжело. Да и будет ли она тут учиться… Сердце грело только то, что Анкано на её стороне, а архимаг настроен доброжелательно. Когда все уже вставали из-за стола, Онмунд всё же нарушил тишину: — Брелина, имеют ли обвинения ярла основания? Данмерка не ожидала подобного вопроса, поэтому на мгновение растерялась, вздрогнула, но потом медленно повернулась к норду и как можно более безразлично ответила: — Я не понимаю, о чём ты. И сразу же направилась в свою комнату. Марион трясло: никогда ранее она не оказывалась в подобной ситуации и не знала, что делать. Сейчас она пожалела, что не спросила совета у Анкано, когда утром они виделась в библиотеке. Но тогда её мысли занимало совсем другое. Это другое ждало её стопкой пергаментов и фолиантов на комоде. Брелина рассортировала листки: в одну кучку — заметки по докладу по магии Колдовства, в другую — по стихии льда. А для Довакина она решила написать работу по магии огня, предполагая, что тому важнее уничтожить как можно больше врагов с минимальными затратами маны, раз он Избранный. За этим занятием её мысли вернулись к последнему пожеланию Анкано, который назвал ей несколько книг, с которыми ей было бы полезно ознакомиться. И сейчас перед ней лежала «Великая война между Империей и Альдмерским доминионом. Краткий очерк». Брелина задумчиво скользила по обложке, кончиками пальцев чувствуя вырезанные в коже руны, а сама представляла, как на прощание рука альтмера слегка задержала её руку в своей, передавая книгу. Хотя мужчина носил перчатки, но данмерка отчётливо помнила ту толпу мурашек, что пробежала от места касания чужих пальцев к кисти. Марион сжала руку в кулак: «Что со мной происходит?» — подумала она. Из оцепенения её вывели невнятные голоса Онмунда и Дж’зарго, спорящих, кто какую магию считает лучшей. Как и Брелина, норд выбрал лёд, а вот хаджит склонялся в пользу молний. Марион подошла ближе к завесе, которая выполняла роль двери, но услышала лишь какое-то шебаршение за ней. Потом всё стихло. «Они разошлись по комнатам,» — подумала данмерка, раскладывая письменные принадлежности и обмакивая перо в чернильницу, чтобы начать выводить заголовок: Магия Колдовства и её роль в жизни мага Но продолжить она так и не смогла: вибрация завесы оповестила, что к ней кто-то пожаловал. «Неужели это снова Анкано?» — с волнением Брелина поспешила снять пелену и впустить на порог… Энтира! Босмер как обычно был улыбчив и опрятно одет: в серо-синий кафтан, а под ним болотного цвета сорочку. Его голова была выбрита, оставляя только гребень длинных русых волос, спадающих на левую строну. От него пахло железом и вереском. Брелина опешила, замерев на входе, но гость угрём скользнул к ней в комнату. — Энтир? Зачем ты здесь? — Брелина, милая, я, как только вернулся в Коллегию, услышал, что с вами всеми произошло, и сразу поспешил проведать самую талантливую ученицу, — босмер задорно подмигнул и, ухватив Марион за руку, усадил рядом с собой на кровать. — А теперь я хотел бы услышать, что случилось, из первых рук. Ты ведь не откажешь в такой малости своему другу, верно? — и Энтир пристально уставился на данмерку, продолжая всё также улыбаться. — Я… — Брелина, не ожидавшая подобного визита, попыталась собраться с мыслями, — мало что знаю. Вчера у какого-то мага украли посох, и ярл подозревает нас, учеников. — Кража! И пропустил подобное событие! — воскликнул Энтир, беря ладошку данмерки в свои руки. — Если ты знаешь какие подробности, то просто обязана мне рассказать! — Обязана? Почему это? — Брелина попыталась освободить свою руку, но босмер держал крепко. — Это же кража! Событие для этого захолустного городишки. Понимаешь? — Не особо… — протянула Марион. — Пусть так! Но я бы хотел быть в курсе. — босмер снова подмигнул. — Вдруг услышишь что — обязательно расскажи мне, хорошо? Брелина бы вовек ничего об этом не слышала, но была вынуждена пообещать Энтиру держать его в курсе новостей. От этого гость даже просиял весь. Напоследок поднеся её руку к губам, босмер так же ловко выскользнул из комнаты. Глядя на то место, где только что был гость, данмерка ощутила что-то металлическое и холодное в руке. «Что это?» — не сразу поняла она. «Отмычка?!» — по спине Брелины потекла струйка пота. С трудом приведя мысли в порядок и несколько раз пройдясь по комнате туда-сюда, она спрятала «подарок» в складках мантии и всё же вернулась к докладу: Магия Колдовства имеет давнюю историю и напрямую связана с планом Обливиона — сонмом миров, которыми правят Даэдрические Принцы, почитаемых многими за богов. Но сам Обливион многогранен и порождает множество призванных существ: призрачных волков, огненных атронахов и др. Также заклинания Колдовства позволяют использовать призванное оружие и порабощать существ, принуждая их служению магу. В этом заключается преимущество данной школы, позволяющей поставить себе на службу, пусть и на ограниченное время, защитника, который никогда не предаст призвавшего его мага. Также заклинания Колдовства… Когда первая часть задания была закончена, Брелина отложила свиток с докладом и принялась за вторую часть: описание магии огня и льда. Чем больше она читала о магии льда, тем больше она её привлекала: красота граней Ледяного шипа, слепящая белизна Ледяного копья — это было то, что она мечтала попробовать как можно скорее. Брелина полностью отдалась тому, чтобы выполнить задания как можно лучше: поступление и обучение в Коллегии открывало перед ней огромные перспективы. Данмерка даже позволила себе помечтать о должности арихимага. Незаметно для себя Марион, на время забывшая об нависшей над ней угрозе, уснула. И снились ей ледяные атронахи, которых вызвал Анкано, и кружились они в круговерти метели, а Винтерхолд пылал в огне пожара.

***

На экзамен все отправились сразу после завтрака. В Зале Стихий их уже ждали архимаг Савос Арен, Фаральда, маг Разрушения, Колетта Маренс, маг Восстановления, Толфдир, маг Изменения, Финис Гестор, маг Колдовства. И Анкано. Увидев его, Брелина на мгновение забыла, как дышать. Как и в первый день, ученики расположились перед Толфдиром, позади которого выстроились прочие члены Коллегии. Архимаг напомнил, зачем они все здесь собрались и попросил дождаться отсутствующих наставников. Когда те подошли, то Савос первым дал слово хаджиту. Дж’зарго выступил вперёд. По суетному подёргиванию хвоста под мантией Брелина с удовольствием отметила, что волнуется не она одна. На вопрос Толфдира, какую магию выбрал хаджит, он с гордостью продемонстрировал молнию, трескучей змеёй сорвавшуюся с правой руки. Затем настала очередь Онмунда. Марион отметила, что в ученической мантии он выглядит совсем не так грозно и могуче, как большинство нордов, которых она встречала во время путешествия по Скайрим. Онмуд, слегка повозившись и несколько раз провалив каст, создал Ледяной Шип. Про себя Марион веселилась, видя почти проваленный соучеником экзамен. Но вот настала и её очередь. Данмерка сложила пальцы в нужный жест и запустила в нарисованный на полу глаз свой Ледяной шип. Он, разбрасывая осколки льда во всем стороны, занозой замер на полу, но был быстро нейтрализован магией самой Коллегии. По окончанию первой части экзамена, наставники одобрительно загалдели, выражая одобрение выбранным направлениям магии. Но архимаг взмахом руки призвал всех вести себя потише и предложил ученикам назвать наставника, на чьей школе будет специализироваться каждый адепт. — Дж’зарго преклоняется перед мудростью и умениями наставника Толфдира. — Наставник Нелорен, я готов учиться у вас магии Иллюзий, — сделал выбор Онмунд. Брелина бросила короткий взгляд на Анкано, ища его поддержки и получая в ответ легкое движение ресниц, а затем уверенно ответила: — Наставник Гестор, позвольте стать вашей ученицей! — голос Марион звонко взметнулся под своды Зала Стихий, рождая на губах Финиса одобрительную улыбку. Когда же архимаг попросил всех сдать свои доклады, двери Зала Стихий с режущим уши скрежетом распахнулись, с силой ударяя о стены и являя на пороге… Довакина! — Архимаг, наставники, парни! Я вернулся! — одежда Избранного была в пыли, а кое-где в крови или разорвана, но он лучился довольством и широко улыбался. — Довакин, — выдохнул архимаг. Среагировав первым, он быстрым шагом приблизился к своему ученику и уверенно выпроводил его из Зала, бросив напоследок, чтобы наставники заканчивали экзамен и проводили адептов по кельям.

***

Уже в кабинете архимага Довакин взволнованно спросил, что происходит и почему в Винтерхолде на него поглядывают подозрительнее обычного. И Савос Арен выложил всё. Как и Избранный. Честность на честность, верно? — Вот оно как… — протянул Драконорождённый. — Но Брелина и правда была со мной в Замёрзшем очаге, и мы действительно тренировали заклинания. — А она выходила из комнаты? Довакин замялся, нахмурился, но потом уверенно ответил: — Не думаю. Заклинание пошло как-то странно, и она была напугана. В таком состоянии не до краж посохов. — Ты не расскажешь, что за заклинания вы там отрабатывали? — а когда Избранный отрицательно качнул головой, архимаг продолжил: — Хорошо. Но тебе и Лидии нужно поскорее дать показания ярлу, чтобы обвинения с Брелины и других учеников были сняты как можно быстрее. И Довакин согласился. Пока остальные сидели по своим комнатам, архимаг с Избранным уже доказывали невиновность юных магов перед ярлом Кориром. Избранный смотрел на ярла исподлобья, но стоял на своём: никто из тех, с кем он поступил в Коллегию, не мог совершить ничего подобного. Корир хмурился, а в итоге остался недоволен, но прямых доказательств, указывающих, что кражу совершил кто-то из адептов, не было, а потому обвинения с Брелины и домашний арест с неё и остальных были сняты.