Полигон

С тех пор, как у Фаллена появилось занятие, дни потекли удивительно быстро - меняющими цвет листьями, библиотечными полками, которые Фаллен осваивал подряд, одну за другой, возникшей у него привычкой видеть Охру рядом, округляющимся животом и растущей грудью Мыши - пусть она и плохо просматривалась под балахоном. Хоть Ти и уверял Фаллена, что все это - очередные кривляния, Фаллен решил, что Мышь всерьез начал хандрить. Хандрить, злиться, бояться чего-то, что Фаллен до конца уловить не мог. - Может, Чейни сказать? - спрашивал он у Мыши. - Что-нибудь да посоветует. - Ебаный Чейни, - отвечал на такое Мышь. - Так нравится трепаться с ним - идите и обсуждайте свою умную хуйню, меня только не трогайте. Отчего-то он считал, что в лице Фаллена Чейни после долгого одиночества наконец обретет достойного собеседника. - Да я половину слов не понимаю из того, что он говорит, - ныл Мышь. - Вот что такое “патологическая реакция”, или “медикаментозный”, или “специфичный” - и он чем-то еще отличается от “специфического”? И все время так. Ты-то знаешь, о чем это? - Фаллен, конечно, знал. После долгих расспросов ему удалось наконец выудить: - Не хочу рожать, - признался Мышь. - Хочу домой. Как ты думаешь, если у меня будет выкидыш, меня признают негодным и отпустят? “Признают негодным” звучало так, будто Мышь услышал это на каком-нибудь их уроке. - Не с первого раза, - прикинул Фаллен. - А если отпустят, то, наверное, язык вырежут, как старой Охриной сучке. - Рассказал, блядь, на свою голову. Ты тоже хорош, нет чтобы поддержать, - взвился Мышь. - Нет, ну правда. Фаллену нытье Мыши порядком надоело. Нет, он сочувствовал, но сколько можно. В итоге он действительно рассказал все Чейни, - обмолвился, если на то пошло, - но Мышь исчез из медблока, как будто его и не было. Фаллена утешала мысль о том, что в «декрете» ему и правда станет лучше. А то, что Мышь сопротивлялся изо всех сил, - ну, так кому-то не нравится пить горькие лекарства. Устав разъяснять, что к чему, по старым и неясным книжкам, Фаллен собрал для детей кое-какой гербарий из листьев, трав и семян. Теплица, которая показалась ему такой внушительной поначалу, на самом деле не изобиловала видами. Тогда Фаллен попросил у Ти, а тот попросил у Чейни, а тот, в свою очередь, достал у Рестора чистую бумагу и новые цветные карандаши. Рассохшиеся, они или крошились, или наоборот были твердыми, как камень, но, если послюнявить, рисовать выходило сносно. Фаллен показал свои рисунки Охре, и тот долго смеялся. - Как курица лапой, - сказал он. - Да и кому это нужно. Сами потом все увидят. Фаллен возмутился было, но Охра тогда сказал ему: - Зря ты думаешь, что мы только и умеем, что воевать. Оказалось, под началом у Окси было не так мало людей, и часть из них, работая еще и в теплице, занималась тем, что собирала образцы растений и отлавливала животных, описывала их, пытаясь понять, от каких старых видов они происходят и можно ли их разводить с пользой для клана. - Без этого и такой теплицы не было бы, - сказал Охра. Он отвел Фаллена в другую комнату библиотеки - Фаллен в ней прежде не бывал, дверь оказалась заперта. Охра открыл ее своим ключом. Когда они пришли, там уже сидели трое, и среди них - даже один в балахоне, “сучка”. Охра махнул им, чтобы продолжали работу. В комнате стояли такие же захламленные столы, как и в основном зале, открытых полок с книгами было поменьше - все, в основном, по биологии, - а вдоль стен громоздились ящики, ящики, ящики. Часть была набита аккуратно сложенными записями в папках и пакетах, в других лежали письменные принадлежности и чистая бумага. Знай Фаллен об этой комнате раньше, не пришлось бы столько ждать, - мог попросить карандаши у Охры. Охра вытащил несколько папок и, уведя Фаллена дальше от чужих глаз, показал. Среди заметок с описаниями внешности и повадок зверей находились и рисунки - животное целиком, вид лапок, строение в разрезе, - и образцы шерсти в мелких пакетиках, подшитых прямо к страницам. Поля пестрели комментариями и предположениями авторов. Пролистав папку, Фаллен остановился на странице “Крыса”. “Мелкое млекопитающее, по старой классификации - относятся к семейству мышиных отряда грызунов…” Дальше шла какая-то латынь, описания размеров и цветов, поведения, Фаллен почти все пропустил и остановился глазами только на отчеркнутом комментарии “до Катастрофы - двуполое”. Дальше он стал читать подряд. “Пойманные и вскрытые особи обладают женскими и мужскими внутренними половыми органами. Изменения схожи с человеческими: сформирована клоака и клапаны в проксимальной части прямой кишки, препятствующие попадению содержимого кишечника в матку в процессе вязки. Размножаются в неволе. Характерен двухфазный цикл с реакциями по типу мужской и женской: выработка и выделение семенной жидкости, эрегирование полового члена в ответ на возбуждение; формирование яйцеклеток, овуляция, эрекция отсутствует”. Рядом со словами “схожи с человеческими” на полях стояли два знака вопроса и было приписано “все особи”, немного ниже, другим почерком “неравномерный охват видов мутациями, норма”. Фаллен хмыкнул. Он поднял голову - и встретил взгляд Охры. - Круто, конечно. Много у вас такого материала? - Достаточно, сам видишь. Но про крыс не очень интересно. Гляди. Он дал Фаллену другую папку и открыл на случайной странице в середине. Здесь не было названия, только номер, а на крупном - и цветном - рисунке ниже изображалось животное, каких Фаллен не видел ни в жизни, ни на страницах книг. Даже на картинке оно выглядело склизким, местами проглядывала чешуя, коротенькие конечности оканчивались мягкими пальцами. Целый раздел был посвящен пометкам в духе “Энциклопедия жизни, печатная иллюстрированная копия, 2015, аналогов нет, том 2, 335-338 - маловероятно”. - Ну это как с огурцами. На картинках и фото они зеленые и с пупырышками, и везде пишут, что хрустят, сочные, а на деле - синие и мягкие. И вот нахрена огурцом было называть? - пожаловался Фаллен риторически. Охра перелистнул ему страницу, проехался пальцами по строкам. Проследив взглядом, Фаллен остановился на фразе “условные рефлексы формируются, признаки развитого интеллекта отсутствуют”. - Серьезно? Это вы серьезно сейчас? Вы проверяете их на разумность? То есть вы всерьез допускаете, что это возможно? - Есть же разные теории про то, что такое Катастрофа по существу, - расплывчато ответил Охра. - Откуда берутся мутации? Повлияли излучение или какие-то вещества? Просто эволюция или на Землю что-то попало извне? А если извне - то это совсем чужие формы жизни? - Он покачал папкой, где были описаны незнакомые виды с номерами. - Или под влиянием чужих мутировали наши? Охра аж загорелся. Эти исследовательские занятия, похоже, интересовали его куда как больше военных. - Я понимаю. Будем ли мы мутировать дальше. Есть ли на Земле полноценные чужеродные формы жизни, - Фаллен помялся, - инопланетяне. - Звучит смешно. Но мало ли. - У вас и зверинец есть? Где вы там тестируете условные рефлексы. - Не смогу отвести, - верно понял его вопрос Охра. - Это все Мирона, он не будет рад гостям. Описанием видов я хотя бы сам занимался. - Можно посмотреть? Охра снова полистал страницы и показал Фаллену других зверьков - по большей части таких же гладких или чешуйчатых, странных. - Ты сам рисовал? - Ага. Почерк у Охры тоже был красивый. - Слушай, мне тут в голову пришла мысль, - задумчиво сказал Фаллен. - Все равно, чем раньше они узнают, тем лучше. - Что именно? - напрягся Охра. - Я не про этих гадов, конечно, - кивнул Фаллен на папку, - и ваши теории про “рептилоидов”. Меня достало таскать детей по всей теплице и калякать кролика без ушей, а потом еще отвечать, почему на старых картинках кролик не такой. Пусть у них будет хоть одна нормальная книжка, чтобы сразу много всего объяснить. - Справедливо, - решил Охра. - У старших точно есть какие-то заметки, можно взять. - А ты так хорошо рисуешь… - не слишком тонко намекнул Фаллен. Охра рассмеялся: - Тебе лишь бы на шею кому-нибудь сесть. Фаллен состроил грустную мину и развел руками. Происшествий хуже «Гришенька поцарапал щеку» было за это время пересчитать по пальцам, и Фаллен отчетливо запомнил их все. В одну из ночей он проснулся от стука. Вскочивший почти сразу Охра ушел открывать. С человеком за дверью он говорил тихо, но Фаллен различил: «КПСС», «помощь», «Окси». - Это не терпит до утра? - недовольно спросил Охра. - Простите, - оправдываясь, сказал охранник, - приказ Окси. Сказал, срочно. Фаллен подошел. - КПСС? Что с ним? Что-то случилось? Охра повернулся к нему: - Спи. Я вернусь и расскажу. - Нет, а могу я знать? - возмутился Фаллен. - Прибежали посреди ночи. Что с ним? Охранник растерянно молчал. - Что с ним? - повторил вопрос Охра. - Простите, не в курсе я. Передал, что просили. - Хорошо. Сейчас. Охра закрыл дверь перед охранником, в наступившей темноте ловко поймал Фаллена за плечо и тут же, точно, будто и не на ощупь, прижал пальцы к его губам. - Ты меня понял? - спросил он. Фаллен угукнул, ему было не до препирательств. Вернулся Охра совсем скоро: минутная стрелка на оставленных им часах едва ли прошла путь от цифры два к цифре шесть. Фаллен подскочил на постели. От Охры пахло спиртом и снова этой чертовой мазью, но Фаллен не успел встревожиться сильней - Охра заговорил раньше: - Все в порядке, - сказал он. - Я просто помогал Чейни снимать швы. Да, КПСС снова сможет разговаривать, но пока только хрипит. - Швы? Те, что на губах? - тупо переспросил Фаллен. Он услышал, как Охра раздевается в темноте, потом под его весом прогнулся матрас, на щеке Фаллен ощутил чужое горячее дыхание. - Других на нем нет. - А ты… тебя почему позвали? - Мирон считает, что у меня тверже рука. Охра забывался иногда, и в присутствии Фаллена называл Окси Мироном, хоть и звучало это очень лично. - А ты? - А мне кажется, что Чейни справился бы. Не могу обещать, что Мирон не обидит твоего друга, но он явно в нем заинтересован. - Это так у вас называется? - прошипел Фаллен, Охра вздохнул и отвечать ему не стал. Долго Фаллен не выдержал. - Что ему нужно? В чем заинтересован? Что он вообще делает с ним? Повисло молчание. - Только не говори мне, что ему просто нужна была “сучка”, а на меньшее, чем наследник чужого клана, он не был согласен. - В каком-то смысле ты прав, - ответил Охра. Фаллен зажмурился, его вдруг замутило. Он потер лоб, прижал к переносице основание ладони. - Какой же уеб… - Но это формальность. - Что? - А в целом не мое дело, и уж тем более ничье больше, - отрезал Охра, будто не услышав вопроса. Дважды Фаллен видел, как наказывали других: при людях, привязав запястьями к навесному турнику в спортзале, били так же, как и его, но дольше и мучительней. В первый раз это был подросток - “мальчик”, - отлынивавший от сезонных работ. Локи, с розгами в руке, больше наслаждался руганью, чем увещевал: “Понимаешь, отродье, что из-за твоей лени зимой голодными останутся двое? Трое? Как ты думаешь, когда будем делить еду, кого подыхать оставим? Кого первого выкинем на мороз с голой жопой, чтобы наше не жрал и воздух не портил? А, что скажешь, пизденыш?!” Каждую фразу он сопровождал ударом. Собравшиеся с интересом наблюдали. Сначала подросток пытался сдержаться, вздрагивал от ударов, мычал иногда, сцепив зубы, а потом не выдержал, заорал в голос, но Локи продолжал бить и не остановился, пока тот не начал молить о пощаде. - И это того стоит? Разок заснул в кустах - и такое? - осторожно спросил Фаллен у Охры. Они стояли в дверном проеме ближе к снарядам, вдали ото всех, Охра легко придерживал Фаллена за бок, как будто опасался, что тот кинется помогать. Фаллен, конечно, был за справедливость, но не до такой же степени. - Пока орет - с ним все в порядке. В голосе Охры звучала брезгливость, но Фаллен так и не сумел понять, к чему именно она относилась - к мальчишке, к наказанию, ко всему этому сборищу желающих посмотреть на визги и всхлипы. Во второй раз Охра бил сам. - Я редко занимаюсь таким, но это особый случай, - скривившись, объяснил он. Еще он предлагал не ходить, но Фаллен все равно потащился - больше из желания посмотреть, каков он в деле, чем из-за страданий какого-нибудь болезного лентяя. Сказав “знаешь, за что”, дальше Охра бил молча, деловито, но не слишком сильно, по ягодицам, по ляжкам, совсем слабо по рукам. Проучить нужно было, а вот калечить ни в коем случае нельзя: наказывали юную сучку, которая пыталась скрыть свою природу. Фаллен жил в клане уже достаточно давно, чтобы знать, как такое бывает. - Вы как проверяете, кто есть кто? - спросил он как-то у Чейни. - Трахаете всех подряд, а кто забеременел, тот и сучка? Чейни забавно скривился. Вариант был совсем глупый, все так называемые мужчины тряслись за свою жопу - по крайней мере напоказ; Фаллен до сих пор с трудом верил, что такое возможно. Но ему нравилось видеть на обычно отрешенном лице Чейни эмоции. Даже такие. - Менструаций вполне достаточно. - Это же не гарантия, что человек сможет родить. - Это дает существенный шанс, - не согласился Чейни. - Так ты что, ходишь и говно за каждым проверяешь? - Если нужно, - кивнул Чейни, и Фаллен вспомнил помойное ведро в собственной камере. - А если крови мало, и незаметно? - занудел он. - А ты всем в горшок заглядываешь, даже Окси, а то вдруг? - Нет, конечно. Как ты себе это представляешь? - То есть, если я правильно понимаю, - почти пропел очень довольный собой Фаллен, - вы даже не знаете, кто из ваших правителей сучка, а кто мужик. Он и не обратил внимания, когда начал пользоваться местными словечками. Не объяснять же каждый раз, что имеешь в виду. Чейни неожиданно ухватил его за воротник и дернул на себя так, что они почти столкнулись носами. - Все наследники клана - мужчины, - выговорил он очень четко. - А если… - не испугался Фаллен. - А если - то это не твоего ума дело. Он думал позже, что было бы, окажись у правителей сестра - да, это так здесь называлось. Ей могли бы просто позволить выбрать себе пару по любви. Охра же говорил, что даже одного наследника достаточно. С другой стороны, эти загоны на тему «сучка - человек второго сорта»... Скрывали бы наверняка. Никто бы не помешал завести наследной сучке собственную сучку. Система клана Окси была в целом понятна и проста, работала почти без сбоев, как отлаженный механизм. Здесь было много рутины и мало новостей. А может, просто время настало такое. Фаллен думал об этом, возвращаясь в комнаты Охры из библиотеки, - и остановился как вкопанный у двери, услышав полный скепсиса голос Окси: - Он тебе - точно нормально? - Да, - за ровной интонацией Охры слышалось скрытое раздражение. - Я знаю тебя, ты его и пожалеть мог. К чему это, я без понятия, дело твое. Но, вот ответь мне честно, он тебе хотя бы нравится? - Он мне нравится, - ответил Охра, тщательно выговаривая каждое слово. - Ладно, ладно, тебе решать. Но вот к чему я веду. Этот пришлый Карма. И еще у нас подрастает Ти. Я думал, что Локи пора бы обзавестись сучкой, он уже не раз выражал желание. Ни ты, ни Рестор же не торопитесь осчастливить клан наследником. Может быть, у него получится лучше - понимаешь, к чему я клоню? - Это шантаж? - Нет, я просто описываю варианты. Рано или поздно вопрос о детях Локи встанет. И есть еще Эрнесто, он первый в очереди на собственную пару. Так, может, ты захочешь отдать Фаллена кому-то из них и взять новую сучку, нормальную? - И как это скажется на твоей великой схеме? - съязвил Охра. - Никак. Эту часть я не простраивал. - Мирон, - с нажимом сказал Охра. Фаллен не видел его лица в этот момент, но хотел бы. - Фаллена я не собираюсь отдавать. Давай без увещеваний. И я не хочу тебе напоминать про то, что твои попытки решать за меня пока ничем хорошим не кончались. А во-вторых, - не простраивал? Уже настолько плевать? Сначала ты толкаешь речи о том, как печешься о хороших генах, а потом оказывается, что тебе плевать? Воцарилось недолгое молчание. Фаллен представил, как они переглядываются. Окси вздохнул: - Ты слишком много значения придаешь вещам, которые могут в любой момент измениться. Не цепляйся за схему. И давай не будем о прошлом, ты такой сентиментальный, что я начинаю думать, мы не зря вешаем на стену по две схемы вместо одной… - Мирон, - сказал Охра. - Я не спорщик, как ты. Зато я знаю твои любимые приемы. И этот - грязный. Я мог бы сказать «посмотри на себя»… - Это вопрос статуса. - Статуса, отношений с севером в перспективе, чего хочешь. Не перебивай. И не ври мне. Будь ты и впрямь этим твоим «эффективным государем», давно отдал бы его Эрнесто или Локи - гены-то прекрасные, - но нет, тебе же нужно присесть кому-то на уши. - Охру уже несло. - Зашил человеку рот, чтобы не мог возразить, и тут же снял швы, чтобы в кои-то веки поговорить с кем-то умным. И двух недель не прошло, или мне кажется? Окси издал какой-то звук, но Охра рявкнул: - Не перебивай. Не тебе с этой хуйней, и с этим КПСС, и с этой схемой, которую тебе лень достроить, говорить, что я недостаточно рассудителен и плохо выбираю и еще идеологию свою сраную приплетать. Я бы тебе в морду дать хотел. Но не буду. - Да ладно, чего ты. Вперед. Что-то снова у них происходило, почти беззвучно. Фаллен затаил дыхание. Окси повторил, но уже как-то бесцветно: - Я серьезно, давай, бей. - Нахуй надо, - ответил Охра, тоже заметно успокоившись. - Если ты меня не понимаешь, так тем более не поймешь. - Ну давай попробуем еще раз. Ты хочешь оставить Фаллена. Я говорю: окей. В чем проблема? - Даебаныйврот, - пробормотал Охра. - Я же не об… да блядь. - Нет, ну я живой человек. У меня есть недостатки. И да, я, может быть, не так часто тебя слушаю, как ты хочешь. Ты все-таки мой младший брат, как мне о тебе не заботиться? И да, мне далеко не все нравится в том, что получается у нас всех, но мы не можем взять и все поменять, да и как. Тогда, - он выделил голосом, - это было делом принципа, интересы клана важнее наших личных. И мне правда жаль. Сейчас пусть будет по-твоему. - Каких личных, - устало произнес Охра. - Можно было спокойно обойтись, но тебе как обычно ударило что-то в башку. Хотел мстить - убивай того, кто виноват, а не того, кто под руку попался. И не дави на жалость. - Ну и как с тобой разговаривать, Ваня? Спор продолжался, Фаллен перестал понимать, то ли они о каких-то старых счетах между собой, то ли об управлении кланом, то ли о жизни вообще, но уже было ясно, что кто-то очень скоро или кинется на другого, или хлопнет дверью, или просто остановит этот разговор, уже далеко не первый, видимо. Он начал медленно отходить, стараясь быть бесшумным, свернул за угол коридора, немного подождал, и уже оттуда вернулся к комнатам Охры, тяжело шагая. Не доходя до кабинета, где шел спор, хлопнул дверью спальни, кинул принесенные книги на стол, и упал на кровать, вызвав жалобный скрип пружин. Реакция не заставила себя долго ждать. Фаллен услышал, как уходил Окси, потом в спальню вошел Охра. Он сел рядом с Фалленом на край кровати. - Много услышал? - Чего? - Хотя бы ты мне не ври. Охра положил ладонь ему на грудь, провел вверх, до ключиц, устроил горячую ладонь в вырезе балахона - почти как Окси раньше, но гораздо интимней. Давил он совсем легко, но жест вышел угрожающим. - Давай ты перечислишь, о чем вы говорили, а я скажу, слышал или нет, - попытался пошутить Фаллен. - А давай наоборот. Охра, пусть и невольно, но поддержал игру. - Меня тоже зовут Ваня, - сказал Фаллен. Охра кивнул. - Я не знаю, что по-твоему много. Ну, теперь я знаю, что у вас есть размноженческий план. Хотя и раньше догадывался, конечно. Остальное я понял с трудом, но вижу, у вас сложные отношения. Он прикинул - про Славу они говорили до или после схемы? - вроде бы получится сделать вид, что не слышал. И еще стоило Охру отвлечь. - Ладно, - кивнул Охра. - Ты помнишь, что я тебе говорил про молчание. - Помню. Скажи мне, почему вы не дадите им самим выбирать? Так, глядишь, и заставлять бы никого не понадобилось. - Есть ряд причин. Я уверен, ты и сам назовешь несколько. - Давай попробуем, - согласился Фаллен. - Уж наверное, вам нужны хорошие бойцы, а не обаятельные бездельники. Маска скрывала лицо, но слышно было, как Охра усмехнулся. - Бойцы, ученые, врачи. Обаятельные бездельники могли бы стать неплохими дипломатами. Но только если они представляют наш клан. Если это интересно им самим. Так что да. Обаятельные бездельники обычно приходят к нам из других мест. Охра дотронулся до его руки, чтобы точно стало понятно, о ком речь. Фаллен возвел глаза к потолку. - Тогда вот что. Некий Похоронил в вашей системе бойцов и ученых - кто? - Толковый и ответственный. Он мог бы неплохо смотреться у власти. Кровь не позволит ему править, но, возможно, он станет приближенным однажды. Почему тебя заинтересовал именно он? - Он нравится Ти, - сказал Фаллен без обиняков. - Почему бы не свести их. Сведи. - Фаллен сел. - Я прошу тебя. Тем более, что Окси, вроде бы, не так уж задрачивается с вашей схемой. Охра вздохнул, снял маску, отер рукавом переносицу и лоб. - Одно дело разрешить выбирать паре доверенных человек, другое - разрешать кому попало. - Это не кто попало, и он только один. У вас же были… прецеденты. Так что не надо мне говорить “захочет один - захотят все”. Он ведь даже не узнает. Охра поглядел на него с жалостью. - Представь, каково будет твоему Ти, когда придет время родить второго ребенка. Захочет ли он уйти к другому мужчине? Он будет страдать гораздо больше, чем сейчас, зная, что, скорее всего, не получит того, что хочет. А захочет ли он рожать? Уж скорее будет оттягивать этот момент, как может, чтобы дольше пробыть с ним. - Да он в любом случае не захочет, - возразил Фаллен. - Чтобы избавиться от неприятной пары - да, захочет. Фаллен откинул назад отрастающие волосы, потеребил край одеяла. Подтянул ближе маску Охры и рассмотрел ее вблизи - плотную сверху, тканевую с прорезями внизу. Ему хотелось чем-то занять руки. - Ты сам-то не считаешь, что это чудовищно? - Если мы хотим создать клан, который проживет долго, иного выбора у нас нет, - сухо отозвался Охра. - Вам не приходило в голову, что однажды ваш клан устанет от этого? Захочет другого правителя? Охра склонил голову. - Мне считать это намеком? - Нет. - Фаллен поднял раскрытые ладони. - Нет. Но гипотетически. - Сучек слишком мало. Остальных все устраивает. - Да кого «остальных»? У вас что, никто никогда не влюблялся, несмотря на план? А дети, которые в страхе ждут, кем они станут? А те, кто считают, что их обделили сучкой? - Это несерьезно, - ответил Охра. - И легко решается наказаниями. - Ответь мне честно: ты правда-правда считаешь это нормальным? Справедливым? - Я считаю это эффективным. Какого еще ответа ты ждешь? - Честного! - возмутился Фаллен. - Человеческого. Как бы ты сам чувствовал себя на месте сучек? Да на месте того же Ти? - Я часть клана и часть правления. И я не на их месте. - Фаллену показалось, что настроение Охры снова неуловимо изменилось. Он разозлился? Раздосадован? - Мое человеческое мнение тут значения не имеет. - Хорошо. То есть плохо, но я понял тебя. Фаллен бездумно растягивал дырку в маске. - Дался тебе Ти, - сказал Охра мягче. - Представь, таких несколько десятков. Ты не поможешь каждому. - Я могу попробовать. - Ты попробовал, - ответил Охра почти ласково. - Твоя совесть чиста. Ваня. Ты должен понять. Не все так просто. Есть свобода, есть эффективность, есть справедливость. Управляя, ты не можешь добиться трех одновременно. Нужно выбрать что-то одно, и можно учесть второе. Мирон, как ты понимаешь, выбрал эффективность. Да, не все гладко, но мы выживаем и продолжим не только выживать. Отчего ты смеешься? Фаллен судорожно отер запястьем подбородок. - Сами выдумали? - Нет, - ответил Охра. - Кейнс. - Кейнс, значит. Ты тоже не дурак обосновать свою позицию. А говоришь, не спорщик. - Он понял, что оговорился и даже не единожды, но было уже поздно. - Или ты просто Окси внимательно слушал? - Мы все учились понемногу, - с заминкой процитировал Охра, и Фаллену снова стало ужасно смешно. Он все хохотал и хохотал, утирая слезы, пока Охра не взял его за плечи и не встряхнул. - Успокоительного? - Да нет, спасибо, - всхлипнул Фаллен. - Вань. - Охра сел ближе. - Я стараюсь ни в чем тебя не ограничивать. Пытаюсь дружить с тобой, но другого клана я тебе предложить не могу. - Да ла-адно. Отпусти меня, отпусти Славу. - Фаллен снова давил смех. - Невозможно, сам понимаешь. Я ведь ни разу не солгал тебе за все это время. Твой клан не хотел брать тебя назад. Ты ведь ближайший друг КПСС. А для чужих - просто беглая сучка нашего клана, тебя выдадут сразу же. Клановую татуировку Фаллену сделали еще несколько недель назад. «Не заставляй меня наказывать тебя», - сказал тогда Охра. Фаллен представил, как раз за разом он отказывается, его бьют, мажут целебной мазью, он отказывается снова, его бьют сильнее. Татуировку, наверное, можно и свести или срезать потом. «Сделаем в незаметном месте», - предложил Охра, и Фаллен согласился. Теперь колесо Сансары красовалось у него на внутренней стороне бедра. - Да и знаешь ты многовато. Охра взял его с собой на Церемонию имени. Найденный Степа так и не смог вспомнить ничего о своей прошлой жизни в кланах, а значит, требовалось соблюсти кое-какие формальности. В библиотеку набилась небольшая толпа: здесь были старшие бойцы Охры и Локи, среди которых Фаллен заметил Алфавита, Эрнесто и Драго; несколько человек Рестора с Окси - большую их часть Фаллен помнил в лицо, а по имени знал Мамая, Яна и Рикку. С Яном была смешная история - имя, выбранное ему при совершеннолетии, совпадало с его детским, но менять ничего не стали. Еще здесь было несколько сучек в возрасте, дальний стеллаж подпирал спиной Смоки, - и, конечно, братья. За спинкой стула Рестора, большого улыбчивого человека - Фаллен впервые видел его так близко, - стоял Чейни. Сам Фаллен - за спиной Охры. Славы, конечно же, не было. - Все знают, - начал говорить Окси; тут же воцарилась гулкая тишина, - зачем мы здесь собрались. Я понимаю, Степан, ты можешь не верить в нас или думать, что этот странный мир тебе снится - но, увы, этот мир существует отдельно от тебя, и у него есть свои планы на твой счет. Раздались тихие смешки. Степу, растерянного, вытолкнули в центр круга. - Следуя давней нашей традиции… Тут Окси лукавил. Такая традиция была в каждом клане, и отличались они только деталями, да и книги везде были разные. Дома, в клане Гнойного, они все-таки не брали в расчет падежи и времена, а имя Гнойный и вовсе передавалось от правителя к правителю, и Слава должен был его унаследовать. - Ты можешь выбрать любую книгу, - произнес Окси. Степа неуверенно огляделся. Чаще дети уже знали, про что будет их имя. Кто-то сразу тянулся к справочникам по биологии, Слава в свое время взял хрестоматию по истории, ту самую, что читал накануне, книга Фаллена была каталогом одежды, именем Андрея по иронии стала опечатка из книги про пионеров, а ведь книга про пионеров была его любимая. Степе, похоже, было все равно. Он недолго потоптался на месте и подошел к самым близким полкам - с современной прозой. Стоящие потеснились, чтобы дать ему проход. С полки Степа достал книгу тревожно-сиреневого цвета, на обложке Фаллен разглядел что-то вроде звезды. Окси поманил Степу к себе, и тот протянул ему книгу. - Так. - Окси легким движением руки пролистал том и наугад раскрыл страницы. Так же, не глядя, повозил пальцем по листу и наконец опустил взгляд. - “Карма”, - торжественно прочел он. - «По пути к успеху им приходится сокрушать много чужих жизней, и их карма довольно страшна». Серьезное имя. Боевое. Гордись им. Все вокруг зааплодировали, и Фаллен, глянув на Чейни, тоже похлопал. Собрание на этом не закончилось. - Есть еще одно важное и приятное событие. Юный Ти, - Окси выдержал драматическую паузу, - уже вступил в тот возраст, когда отношения с мужчинами не только не опасны юному организму, но и рекомендуются. Сегодня мы назначаем его в пару Эрнесто, одному из наших лучших бойцов. Фаллен только сейчас заметил Ти, который во время Церемонии имени прятался в тени старших. Пока Окси перечислял какие-то еще боевые заслуги, Фаллен наблюдал, как Ти выходит вперед, со смущением и опаской глядит на Эрнесто, подошедшего взять его за руку. - Как успешные и добросовестные члены нашего общества, - постановил Окси, - надеюсь, вы и сейчас не подведете наш клан. Ждем от вас хорошего потомства. Окси оглянулся на Рестора, тот кивнул. - Вы поселитесь в седьмой комнате медицинского крыла, там уже все готово. Относитесь друг к другу хорошо. А на этом, - Окси оглядел присутствующих, - с повесткой дня все. Охра отправил Фаллена в комнаты, а сам задержался и вернулся только к ночи, раздраженный и усталый. - Мирон прожужжал мне все уши о том, что знак дурной. - Какой? Имя, что ли? Он верит в гадания по книжкам? - Не верит, но придает значение. С тех пор, как получил собственное. Он выбрал тогда учебник литературы, а полное слово было «оксюморон», но он не стал носить его целиком. Охра дал Фаллену книгу, ту самую, сиреневую, открытую на нужной странице. - А твоя книга была какая? - Словарь, - зевнул Охра. Фаллен опустил глаза. «Мы, скажем так, выращиваем определенную форму еды. Обитатели темных адов больше всего любят разрывать на части изнеженное и утонченное сознание богатых грешников», - стояло в начале абзаца с отчеркнутым словом. Пока Охра переодевался на ночь, Фаллен успел прочитать несколько страниц. - Мне не очень ясно про богатство, деньги, такое вот всякое, - сказал Фаллен. - Точнее, понятно, но не ясно. Но ты можешь утешить его, в наше время все это пустые слова. - Деньги - может быть, но богатство, - проворчал Охра. - А с чего он взял, что «богатые грешники» - это про него? Ну или про клан? Вдруг это про ваших врагов, которых вы будете мучить и пытать вечность. - Потому что «знаешь ли ты клан, который жил бы лучше нас, ничем за это не поплатившись», - передразнил Охра, удивив Фаллена. Он вообще впервые делился с ним чем-то настолько личным, решив, видимо, что, подслушав, Фаллен многое в их отношениях с Окси понял и так. - А вам правда есть чего бояться? Для кого вы готовите такую армию? Охра зевнул снова. - Расскажу в другой раз. Он погасил свет, лег, а Фаллен еще некоторое время сидел, вслепую перебирая страницы. - Мне кажется, его мучает чувство вины, - сказал он наконец, когда мысль в голове приобрела очертания. - Да. Он не хочет признавать, но да, - откликнулся Охра сонным голосом. - Тебе он тоже задолжал, я так понял. - В каком-то смысле. - Слушай, ты все это рассказываешь, про Окси, про армию… - Рано или поздно все равно узнаешь, - ответил Охра на невысказанный вопрос. - Не боишься? - Фаллен потянулся к нему, навис, дотронулся до груди, до шеи тем же самым, запомнившимся ему жестом. Охра лежал спокойно, не вздрогнул, не участилось дыхание. Нет, Фаллен не потащился бы ни к Локи, ни к прочим из правления. Охра казался ему разумнее Локи, добрее Окси, а остальных Фаллен и не знал толком. Да и скажет ли он им что-то новое. Но всегда оставалась возможность изменить что-то снизу - опасный, но шанс, в который Охра, похоже, не верил - как и в возможность побега. - Считай, что я тебе доверяю. - Вот этого я не понимаю, - сказал Фаллен. Тогда Охра взял его за руку и поцеловал в тыльную сторону ладони.