Зверю - звериное

Природа не терпит пустоты: там, где люди не знают правды, они заполняют пробелы домыслом. Б. Шоу

Оливия вздрогнула и открыла глаза, чувствуя на себе пристальный взгляд. Это снова был он. И снова — в этом дерьмовом платке и сраной юбке, как, мать твою, какой-то извращенец. Хотя… о чём она? Нормальные адекватные люди не похищают других нормальных людей. Так уж заведено. — Милая. Уже пора вставать. Пришло время. — Мягко сказал он, всё же настойчиво прикасаясь к волосам Оливии и перебирая их. Вздрагивая, Оливия не решалась шевелиться, косясь на пальцы мужчины. Ей были противны прикосновения. Её пугала такая близость. Ей хотелось кричать или драться, но сил и смелости не хватило бы ни на одну из этих вещей. — Пожалуйста, вставай. Сними с себя всё это и переоденься, совсем скоро… — и он втянул ноздрями воздух и улыбнулся. — Скоро ты встретишься с Ним. О чём он говорит? Он хочет убить её?  — Прошу вас, — губы Оливии задрожали, она вцепилась — к общему изумлению, своему и его — в руку похитителя. — Умоляю! Отпустите меня! — Что ты, милая, — покачал он обритой головой. — Разве это возможно? Разговаривает, как с ребёнком. Оливия всхлипнула. — Он… Он не узнает, — нашлась она и закивала. — Да да! Мы просто не скажем ему, будто бы меня тут и не было! Кто этот Он, Оливия не знала, но очень старалась делать вид, что она понимает, о чём идёт речь. Однако мужчина усмехнулся. — Боюсь, это невозможно, девочка моя. Ты была Избрана им самим! Нельзя отринуть Его величие. — Но… — Оливия сама не заметила, как губы скривились и уголки поползли вниз, а сама она готова была зарыдать. — Вы хотите… хотите меня у…убить? Она ошарашенно замолкла. Патрисия запрокинула назад голову и делано засмеялась, громко и наигранно. — Что ты, милочка, разумеется, нет! Ни у кого из нас и в мыслях подобного не было. Нет, нет, нет… Ты здесь не для того, чтобы быть Священным ужином. Не знаю, насколько ты чиста, и чиста ли ты вообще, но… понимаешь ли, у Него особый взгляд на жизнь, и осуждать его выбор — не моя прерогатива. Я лишь медиатор. Достойный проводник для твоей встречи со Зверем. Со Зверем? Священный ужин? О чём он говорит? Чем больше этот странный мужчина рассказывал, тем хуже становилось Оливии. Она в панике обвела глазами комнату. Надо найти способ как-то сбежать отсюда! — Сними футболку, пожалуйста. Оливия послушно поднялась с кровати, надеясь выгадать момент и воспользоваться удобным случаям, чтобы… что? Сбежать? Ударить этого ублюдка чем-нибудь тяжелым? Накинуться на него сзади и придушить? Она знала одно, совершенно точно злить его не стоило. Девушка вдохнула и выдохнула, поддела пальцами край майки и стянула её через голову. Хорошо, что у неё внизу — простой гладкий топ, а не кружевное сексуальное бельё, возбуждающее лишние желания. К её удивлению, мужчина совершенно спокойно скользнул по ней глазами, впрочем, задержавшись на обнаженном теле.  — Будь осторожна. Платье ведь дорого стоило, верно? У него очень хороший крой. — И мужчина лучезарно улыбнулся. — Несомненно, Барри оценил бы. Кто такой был этот Барри, девушка не знала. Она смутилась, прикрывая грудь одной рукой, а потом надела платье, пропустив руки в проймы и стягивая с себя спортивные штаны. От нервозности её била лёгкая дрожь, с которой справится можно было, лишь глубоко вдыхая и выдыхая воздух. Простое действие, которое не требовало прежде осмысления. Это помогает. Патрисия ласково улыбнулась.  — Покрутись! Всё это было каким-то жутким. Фантасмагорическим. Ненастоящим, что ли? Оливия была на какой-то миг убеждена, что стоит ей ущипнуть себя, и весь этот дурацкий ужасный сон развеется, как дым. Она медленно начала поворачиваться, не делая резких движений и сжимая плечи. Патрисия всплеснула руками. — Что это я, на самом деле! Ведь уже пришло время. — Она вздохнула. — Мужайся, дорогая. Как говорится, встреть свою судьбу достойно… и постарайся… не злить его. Сердце в груди у девушки заколотилось, как дикая птица, попавшая в силки. Она готова была завыть в голос, умоляя Патрисию не уходить. Не впускать в дверь этого чудовищного Зверя. Слова об Ужине всё еще крутились в мозгах. Девушка осела на пол, забившись к стене возле кровати, когда Патрисия вышла, постукивая каблуками. И тогда Оливия стала ждать. Прошло не менее четверти часа, прежде чем она услышала за дверью что-то. Будто бы тихий рык. Как в цирке, когда укротитель заходит в клетку, щёлкает кнутом и улыбается на публику, а из вольеров на арену, ворча, выходят здоровенные тигры. Их пасти открыты. Из них вырывается тяжелое ворчание. Оливия всхлипнула. Она не знала, чего ожидать. Голову теснили догадки, одна ужаснее другой. Дверь вышибли с такой силой, что она ударилась о стену, повиснув на одной петле. В полутьме второй комнаты чужой силуэт казался страшным. Мускулистый. Напряжённый. Руки замерли вдоль туловища, а пальцы скрючены, будто когти у хищной птицы. Изо рта вырывается тяжелое дыхание, бока ходят ходуном. И взгляд, буравящей Оливию — это невыносимо выдержать. Девушка задрожала, когда увидела его. По-прежнему этого сумасшедшего маньяка. Но ей показалось, или… или он был меньше ростом? Перед ней тот же человек, только выше, крупнее… хищнее. Да и человек ли это? Оливия в ужасе созналась, что сомневается в этом. Глаза почти чёрные, как грозовое небо. Нос сморщен, как складки на носу у скалящегося хищника. Зверь, не отрывая тяжелого взгляда от Оливии, двинулся вправо. Его шаги были мягкими, движения — плавными. Но в них таилась угроза. С грацией крупной кошки он начал пересекать комнату, подбираясь всё ближе и ближе к пленнице. Взгляд Оливии на секунду метнулся к открытой двери. Рискнуть или нет? Она достаточно быстро бегает. Пробегает уже пятый полу-марафон. И ещё она выносливая. Достаточно выносливая, чтобы напрячься и секунды за четыре вылететь пулей из комнаты. И, если повезет, она побежит дальше. Он и опомниться не успеет. Рискнуть или нет? Оливия через одну долгую секунду перевела глаза на Зверя и обнаружила по его взгляду, что он всё понял. На каком-то интуитивном уровне. На уровне охотника. Оливия вскочила на ноги, двигаясь по-настоящему быстро. В крови кипел адреналин. Никто бы не смог быть более шустрым. Более ловким. Как испуганная газель, вспугнутая хищником, она метнулась к двери, понимая, что даже с крупным прыжком её не поймать. Он в другом конце комнаты. Он не успеет. С яростным рыком он смял её, схватил и сжал в руках, как в стальных обручах. Завизжав, Оливия зажмурилась. Зверь вторил ей, но из его горла вырывалось рычание. Он с силой ударил её о стену, прижимая к шероховатой поверхности. Оливия очень больно ударилась затылком. В голове всё помутнело, в глазах плыло из-за слёз; они брызнули из глаз, потекли по щекам и переросли в дрожь и рыдания. Гарррр! Звериный рёв заставил Оливию сжаться и закрыть глаза, чтобы не видеть страшную смерть, приблизившуюся до невозможного близко. Зверь был к ней так близко, что девушка слышала его горячее дыхание на своей щеке. Он раза три или четыре громко и шумно выдохнул ей в лицо, и до Оливии донесся запах… запах, похожий на тот, что доносится из вольеров зоопарков или цирков. А ещё — горький запах полыни. И мускуса. Унимая крупную дрожь в руках и стараясь не стучать зубами, как от холода, Оливия вдруг услышала низкий, хриплый, глубокий голос, будто не принадлежащий человеку:  — Не нужно меня бояться. Я тебя не трону. Прошло не меньше минуты, прежде чем Оливия открыла глаза и осторожно покосилась на два темно-серых глаза, кажущихся стеклянными. В голове запульсировало: не двигайся. Вдруг это поможет? Но каков был соблазн сорваться с места и убежать подальше от этого чудовища в человеческом обличье! Зверь приблизил нос к шее девушки и глубоко втянул в ноздри воздух. Её запахи, дыхание, яблочный аромат шампуня, которым она мыла голову дома… Всё это была она. Зверь зарычал и оскалился, безумно сверкнули его глаза, и он молниеносно ударил кулаками в стену по обе стороны от головы Оливии. Девушка дёрнулась и закричала, инстинктивно закрывая голову руками и сжимаясь в комочек, дрожащий и маленький. Так страшно ей не было никогда. В детстве она как-то столкнулась с питбулем, который гулял без поводка в парке. Тогда она вместе с подружками шла в кино после школы. Дорога пролегала через тенистую аллею в большом просторном парке, где собачники всегда выгуливали четвероногих питомцев. Этот пёс, большой и мускулистый, с тигровым окрасом и белой полосой на свирепой морде, был без поводка и намордника. Массивный кожаный ошейник с бляшкой вздулся на его мощной шее. Пёс демонстрировал агрессию своей позой, надвигаясь на трёх девчонок-подростков. Он не спускал с них глаз, молча наблюдая за ними, и девочки замерли как вкопанные, понимая, что от этого чудовищного пса не убежать. Стоило подружке Оливии дёрнуться и тихо шагнуть в сторону, как пёс с рыком скакнул на них и потеснил их широкой грудью в тень раскидистого дерева. Он угрожающе зарычал, набычился и выдвинул тяжелокостный лоб вперёд. Глаза у животного налились кровью. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы к собаке вовремя не подбежал её хозяин — молодой напуганный парень. Пёс сорвался у него с поводка и сбежал в другую часть парка. Извиняясь перед побелевшими от страха девочками, он притянул к себе собаку за ошейник и, удерживая её обеими ногами, пару раз огрел поводком, сложенным вчетверо, по толстой кожистой холке. Эта сцена пролетела как молния перед Оливией, когда она увидела налитые кровью, напряжённые глаза Зверя. Он продолжал молча следить за девушкой, напрягаясь. Мышцы ходили под его кожей, напоминая скорее гладкую и холёную шкуру хищника. Он навис над Оливией. Капли пота скатывались по мускулистым рукам. Оливия пискнула и зажмурилась. Спустя несколько мгновений ей показалось, что она ощутила движение воздуха. Она нерешительно открыла глаза и увидела, что угрожающая фигура отошла в сторону. Зверь глубоко дышал. Он старался оставить в ноздрях запах, который почувствовал от своей пленницы. Этот запах нравился ему — почему, он не мог бы сказать, но разве может сказать животное, когда и почему оно движется мигрировать или открывает брачный сезон? Зверь действовал согласно чутью и интуиции. И его сильно влекло к незнакомке, о которой он знал немногое — исходя из того, что он мог понять о ней. Оливия опустилась на корточки, медленно сползая на пол, и с опасением посмотрела на возвышающуюся над ней фигуру Зверя. — Ты не похожа ни на одну из тех, кого они приводили сюда. Оливия сглотнула. Затылок сильно саднило, в глазах чуть меркло, и она подозревала, что этот удар о стену пройдёт для неё не просто так. Она вымученно взглянула на своего пленителя и всхлипнула: — Умоляю вас… прошу вас… пожалуйста, отпустите меня! Я вас даже не знаю! Будьте милосердны! Я… у меня семья, родители не перенесут, если со мной… Она не договорила, боясь произнести вслух завершение фразы. Затравлено глядя на Зверя, она с ужасом заметила, как лицо его исказилось, скривилось в улыбке, и он подошёл к девушке мягким бесшумным шагом, опустившись на пол перед ней и сгорбившись.  — Нет, — сказал он тихо. — Ты теперь моя. И только моя. Оливия всхлипнула. Слёзы от страха и безнадежности покатились по её щекам. Зверь довольно оскалился.  — Как сладко ты пахнешь. — Прошелестел он. — Скоро. Скоро ты будешь моей навсегда. Он протянул к Оливии руку, невзирая на её бледность и страшный испуг, и стёр прозрачные слёзы с левой щеки. От прикосновения горячей руки девушка дёрнулась. Зверь поднялся, с восторгом глядя на плачущую пленницу. — Умоляю… Он молча улыбнулся. Разворачиваясь, он дошёл до двери и тихо вышел за неё.