Зверю - звериное

Оливия сонно ощупала рукой пространство вокруг себя. Тепло… она в постели, она вдыхает запах кондиционера для белья, которым наверняка пользуется именно Дэннис… и вдруг резко выдыхает. Выдыхает, потому что у неё в ногах лежит что-то тяжелое. Нет. Кто-то тяжелый. Осторожно приоткрыв глаза, Оливия начала вспоминать. Залитый лунным светом пляж… холодный песок… и ночь — тоже свежая, солёная, как и слёзы, стекающие по лицу. Она безмолвно плакала, лёжа в крепких объятиях Зверя, заточившего её в свои руки, точно в темницу. А что было потом? Она прикрыла глаза, пугаясь смотреть на обнажённого по пояс мужчину, который лежал у неё в ногах на животе, крепко притираясь подбородком к её бедру и посапывая во сне. Воспоминания потихоньку просачивались в мозг, услужливо подсказывая… Прижатая к его груди, она лишь слабо видела неясный профиль мрачного, нечеловечески сурового лица, кажется, вытесанного из камня. Ей хочется отстраниться и спрятаться. Но тело предательски подводит, прижимается — вопреки желаниям, потому что здесь холодно и дует очень колючий соленый ветер, а руки у него горячие, согревающие. Она терпит сколько может, чтобы спрятать нос у него на груди, когда становится невмоготу. Но ещё раньше он неумело, угрюмо сграбастывает её крепче руками и начинает мягко покачиваться из стороны в сторону, точно старается… что? Убаюкать? Это работает. Шум волн шипит неподалеку, навевает мысли о том, как она устала, и как хорошо будет прилечь и забыться, а где это сделать — неважно, здесь тепло… и ей даже на долю секунды показалось, что надёжно. Грубые длинные пальцы вдруг опустились в её волосы, начав их перебирать. Но к тому моменту девушка уже провалилась в сон, и Зверь осторожно положил её себе на колени, поглаживая по голове и путаясь в кудрях. Оливия засыпает, и Зверь долго сидит на одном месте, успокаиваясь и слушая плеск волн. Сейчас ему почти что хорошо. Почти что… Голову посещают странные мысли, и он чуть скалится, но все же встаёт и бредёт по песку между дюн, крепко держа в руках свою ношу. Девушка наивно обмякла. Спит крепко… Он быстро дошёл до дома, в окне улавливая мимолётное движение. Наверняка, это девчонка. Зверь проигнорировал ее, обойдя дом с торца и ловко забираясь в окно комнаты Оливии. Уходить не хотелось. Покидать тело — тоже. Он замер, опустив девушку на постель, а затем, не разжимая рук, устроился рядом с ней и старался свои действия не обдумывать. Все эти человеческие изыски… подушки, одеяла, комфортные кровати… ему это не надо. По-тигриному фыркнув, он положил ее голову себе на руку. Запах… Ее запах окутал с головы до пят, превратился в плотную завесу. Зверь дышал глубоко и мерно, и тихо дурел от спеленывающего сознание аромата, который пробуждал в нем яркое чистое пламя. Оно вспыхивало внизу живота маленькой искрой, а затем быстро распространялось по каждой мышце, заставляя Зверя легонько потягиваться, чтобы сбросить напряжение. Он мягко боднул своим лбом лоб спящей Оливии. Будить ее он не хотел… даже напротив. Посмотреть на неё такой куда интереснее. Сейчас она не вырывается, не боится и не убегает. От неё не воняет душным страхом, и оттого она наконец-то кажется ему ещё более желанной… как в те разы бесчисленные разы, когда он посещал ее в Той, бессмысленной жизни без страданий. Подчинить ее сейчас? Сделать своей? Рука, опущенная до того момента на ее бедро, сжалась на ткани. Эта жалкая преграда его не остановит, сорвать тряпки — и овладеть, проникнуть, наполнить! Рано. Он не хочет напуганную и никчёмную самку, он хочет, чтобы и она его хотела. Осознание этого медленно сводило с ума: взаимность требовала терпения, и Зверь, как любой охотник, умел терпеть… но он выжидал уже слишком долго, полгода лишь просто наблюдая за ней. Даже когда его рабы пленили ее, как он того и хотел, все это было не тем. То началось сейчас — когда он впервые смог лечь рядом и ощутить ее тело, почувствовать ее прикосновения, зажать в своих руках. Кончики пальцев мягко поглаживали ее предплечье, он немигающе прожигал лицо Оливии взглядом — следил за крошечными изменениями в движении ее бровей и губ, и легко выдохнул, когда заметил, что она на мгновение дернула вверх уголком рта. Он осторожно убрал ее голову со своего предплечья, выскальзывая и выпуская ее из объятий. Оливия тут же развернулась на постели, раскинула руки — и даже выдохнула, точно почуяла во сне, что жаркие руки больше не обнимают ее. Ей стало легко, свежо и прохладно. Он плавно скользнул вниз по ее бёдрам. Коснулся кончиком носа пупка, провёл ниже. Он должен сделать все правильно. Не спугнуть. Иначе придётся брать силой и подчинять, а это совсем не то, на что он рассчитывал… Зверь тяжело улёгся у неё на ногах, придавливая ее весом своего тела и обнимая их одной рукой. Ему не нравилось лежать на кровати, но на ней было хорошо. Он уткнулся лицом в ее ногу, слегка щекоча кожу своим дыханием, и почти сразу провалился в сон. Он долго был в этой форме и почти не давал возможности физическому выходу энергии. Он так устал…

***

Мужчина, который лежал на ее ногах, уже не был Зверем с гарантированной точностью, иначе почуял бы даже малейшее движение под собой. Оливия мягко выскользнула из-под него, непонимающе замерев взглядом на обнаженной спине и понимая, отчётливо понимая, что она не такая же напряжённая, жилистая и мускулистая, как у Зверя. Это другое тело. Другой мужчина. Она осторожно вышла за дверь, прикрывая ее следом за собой, и прошла на кухню, попутно трогая дверь, ведущую на террасу. Заперто. Конечно… никто не намерен так просто ее отпускать. А о доверии нет и речи. Кейси она нашла, сидящей с мрачным лицом в кресле с высокой спинкой, с чашкой кофе в руке. Она смотрела выпуск утренних новостей на минимальной громкости и слегка вздрогнула, когда Оливия прошла в кухню и неловко поздоровалась. Какое-то время между ними напряжённо разлилось молчание. Картинки на экране проносились перед глазами Оливии, смешиваясь в яркий калейдоскоп событий, среди которых не было места ее похищению. Незаметно для мира и себя, она выпала из жизни — и сейчас ее мысли занимал лишь факт того, что похититель спал этой ночью в ее комнате, но это однозначно может ранить Кейси. С Кейси Оливия очень не хотела ссориться. Она понимала, что поневоле стала ей кем-то вроде соперницы и конкурентки — но не могла ничего с этим поделать. — Это случится сегодня, — внезапно говорит ей Кейси, не отрываясь от экрана. — Что, прости? — Я добавлю в его чай снотворное, — прошептала Кейси. Большие карие глаза встретились со взглядом Оливии, и та поразилась, сколько в них отваги, отчаяния, нежности и решимости. — У тебя будет сколько-нибудь времени. Со Зверем никогда нельзя сказать наверняка… — Ты думаешь, снотворное не подействует? — изумилась Оливия, искоса глядя на незапертую дверь своей комнаты. — Не знаю. — Кейси явно колебалась. — Я не хочу рисковать. Если он узнает, догадается… — Предположим, я сбегу, — выпалила вдруг Оливия, хмурясь. — Но что будет с тобой? Ты-то останешься здесь. — За меня не беспокойся. Он мне ничего не сделает. Кейси сказала это с такой уверенностью, что Оливия моментально поняла, о чем она говорит. Это их неуловимая с Кевином связь, когда, кажется, вне зависимости от личности, занимающей сознание, само тело помнит и любит Кейси Кук. Оливия кивнула. — Хорошо. Я готова… Они замолкли и сменили тему очень вовремя. Минут через двадцать из комнаты, морща лоб и почесывая затылок, вышел… кто? — Доброе утро, Хедвиг, — с улыбкой поздоровалась Кейси. Оливия изумилась. Как она их отличает?.. — Доброе утречко, — пробормотал очень недовольный мальчишка. — Доброе, хыы. Да я даже не в своей комнате проснулся. А у тебя паук на потолке сидит. И он недовольно посмотрел на Оливию. На секунду, девушка замешкалась. — С ним надо… что-то… убить его? — осторожно спросила она, но Хедвиг лишь расширил глаза. — Живодёрка, — немного шепеляво произнёс он и посмотрел на Кейси. — А есть чо поесть? — Садись, я сделаю тебе омлет. Только оденься. — Спокойно сказала Кейси и поднялась с кресла. Радостно булькнув, Хедвиг помчался в свою комнату, закладывая неловкий поворот и едва не задевая плечом косяк. К нему и его выходкам Оливия до сих пор не могла привыкнуть, не понимая, что может твориться в голове мужчины, возомнившего себя ребёнком. Но она встала следом за Кейси и вытерла стол тряпочкой, затем — поставила кипятиться воду в чайнике. Кейси достала из холодильника штук восемь яиц и тщательно их помыла. Нагрела тяжёлую сковороду, в центр брызнула маслом из спрея, взяла чистую белую миску. — Порежь соломкой ветчину. Простая готовка завтрака здорово отвлекала от мандража и дурных мыслей. Оливия слушала, как стучит в миске венчик, взбивающий яйца, и подумала, что вот так жертвы и привыкают к своим похитителям. Бояться вечно — невозможно, сознание само блокирует стресс, ищет возможность сбросить его. Оливия добавила в вылитую на сковороду яично-молочную массу ветчину — и прикрыла всё крышкой, под которой тут же сгустился ароматный пар. Привычные утренние жесты и хлопоты, со стороны кажется, что в доме тихо и уютно — и нет никаких проблем, кроме того, куда пойти после завтрака. Мальчишка Хедвиг уже уселся за стол в полнейшем нетерпении — с комиксом, жадно пролистывая ламинированные страницы и разглядывая картинки. Оливия мельком глянула на Кейси, на ее тонкие белые пальцы, катающие две белые таблетки ложкой по деревянной доске. Перемалывая снотворное в порошок, Кейси ничем себя не выдавала: спокойно осмотрела белоснежную горстку, похожую на сахар, и добавила к ней еще одну таблетку. Оливия не беспокоилась, что эта доза будет как-то опасна для Кевина, а вернее, для его тела: не в интересах Кейси убивать его. — Давай дочитаешь комикс потом? — мягко спросила Кейси через плечо, и Хедвиг тихонько застонал. — Ну я тут на самом интересном месте! — недовольно заявил он. Оливия сняла омлет с плиты, придерживая горячую ручку специальной прихваткой, и разделила его на три толстых ломтя. Аппетитные кусочки ветчины проглядывали в сливочном яйце, и Хедвиг живенько отложил комикс в сторонку. — Ну ладно, — согласился он, принюхавшись к аппетитному пару, — потом узнаю, что там случилось с Паучьим Мстителем… Кейси поставила на стол две чашки с кофе и одну — с молочным какао. Маленькие белые крупицы уже утонули и растворились в нем, и Оливия едва сдержалась, чтобы метнуть взгляд на девушку. — Давайте завтракать, — тепло улыбнулась Кейси и присела по правую руку от Хедвига. Лицо мальчишки просияло, он быстро схватился за яркую голубую вилку с ручкой, украшенной символом его любимого супергероя, и вскоре набил рот горячим омлетом, жалуясь и ойкая, что он обжёгся. — Какао негорячий, — спохватилась Кейси, подвинув эмалированную кружку к нему поближе. Хедвиг почти залпом ополовинил кружечку, и Оливия поняла, что омлет встал в горле комком. Она отпила свой кофе и поморщилась. — Фу, — также поморщился в ответ Хедвиг. — Пеееенки… Ненавижу пенки. Дай мне кофе! — Он горький, — предупредила предусмотрительная Кейси, вскинув точеную бровь, и мальчик горестно вздохнул и вилкой попытался поймать пару белесых пенок, осевших на стенке кружки. Он бодро жевал и пил, а Оливия понимала: теперь выхода нет. Ей предстоит бежать.