Стражи

      Наступившее утро, начавшееся с денденмуши-связи вновь все расставило по местам. Начальство требует явиться полным составом. Быстрые разминка и завтрак из принесенных вчера коком продуктов, ритуальный осмотр нашей внешности и нарядов на предмет изъянов и мы покидаем дом. Обычно шумный этаж мгновенно затихает, стоит нам показаться из снежной вьюги. И снова слышны лишь наши шаги. А ведь достаточно было одного тихого слова «радуга», кажущегося столь неуместным здесь, на шестом этаже. Но они правы. Многие из них боялись и меня одного, что уж говорить про всю семью. И в нашем ряду сейчас не хватает только оранжевого цвета. Ее звали Лия и она не выдержала принятие своего фрукта. Впрочем, нас сразу предупредили, что это будет лоторея, ведь некоторые из них были созданы искусственно. Доподлинно было известно только про фрукт молнии. Его мы не сговариваясь засунули в рот Рэю. Как он на нас потом ругался… два похожих внешне фрукта достались близнецам. Это всем казалось логичным. Странный виноград выбрал Атлас. Белая клубничка досталась Энжи. Голубое нечто, больше всего напоминающее сливу, забрал себе Хэш. Оставалось всего два фрукта. Темно-серый с яркими золотистыми прожилками и вполне себе обычная хурма с завитушками, похожими на язычки пламени. Девушка взяла оранжевый. У меня выбора не оставалось. Остановить меня мог только Рэй, но у него уже был фрукт. Кусали и кривились мы синхронно. Вкус был отвратителен. А в следующий миг справа от меня взметнулся вверх столб пламени, сжигая Лию до тла. Тогда у меня в первый раз сорвало крышу и зародилась душа цепей. Базу, где это произошло, мы разнесли в щепки, после чего нас и забрали в Импл Даун, где вручили ошейники. Поднимаю руку, подходя к проходу и тишину разрывает звон. Три цепи выскальзывают из прохода и одна споро обматывает мою левую руку до самого плеча, в то время как две другие, поменьше, свисают с шеи своеобразным украшением. Легкий щелчок правой рукой и воздух наполнился перезвоном, который почти сразу же стих. Теперь можно идти. Страх неизвестности не позволит заключенным шалить. Нам же стоит поторопиться. Нехорошо заставлять начальство ждать и нервничать. Только поэтому я сворачиваю к ненавистному лифту, а не иду по лестнице. Спустя восемь минут мы на месте. А именно стоим на вытяжку перед Магелланом и его заместителем, Ханнябалом. Мнение о последнем у нас в семье сложилось вполне однозначное: сявка и подхалим, впрочем, гонимый жаждой карьерного роста и самолюбием. Но, видимо, дяде он чем-то дорог. И явно дороже нашей семьи. Суда по всему, увидев, кем я стал, он поставил на мне крест, как на родственнике. И, по-своему, он прав. Сестре он еще мог бы активно помогать, но племяннику, с которым не виделся почти с момента его рождения, подобные привелегии не полагаются. За раздумьями я не особено вслушиваюсь в распинательства Ханнябала. Зачем, если начальник уже все обрисовал? Встретить корабль с заключенными и транспортировать их на указанные этажи. Ни малейших сложностей. Если не учитывать тот факт, что доставили нам поистине колоритную компанию. Об этом говорит тот факт, что вызвали всех нас, включая кока и доктора. Видимо, сегодня будет большое пополнение. Первыми вывели заключенных первого и второго уровней. Учитывая сколько времени обычно занимает стерилизация, до меня очередь дойдет еще не скоро. Пол часа в запасе точно есть. Но это не отменяет того факта, что у меня также появятся новые… подопечные. И, как только братья уводят на стерилизацию свои группы, я вижу, что мне и правда уже второй раз подряд привозят заключенного. Интригующее постоянство. Вдобавок, они оба и правда известны, а не попали на мой этаж за то, что перешли дорогу мировой знати. Я подразумеваю буквальный смысл, говоря об этом. Да, и такое бывает. Правда такие люди долго не живут. Те из них, кто пережил стерилизацию, погибают в течении двух месяцев от холода и болезней, сходят с ума или же исчезают бесследно. Впрочем, иногда я успеваю найти причину, чтобы их убить и не продлевать агонию. Для заключенных отсюда путь один — на казнь. А эти люди никому не нужны и быстро вырасти в силе после попадания сюда не смогут. Ни силы, ни возможностей, ни стимула. Их жизнь и смерть ничего не изменят, равно как и лишние мучения. По крайней мере они уходят в здравом уме и безболезненно. Но я отвлекся. Сегодня мне достался целый командир второго дивизиона Белоуса. И выловил его некий Маршал ди Тич, тоже сын Белоуса. Откуда в команде такого великого человека взялся предатель? Впрочем, в семье не без урода. И эта конкретная крыса еще получит щелчок по носу.        Перевожу взгляд на корабль, откуда спускается мой новый подопечный. Вживую он куда как более интересен, нежели на листовке. Но я знал это и раньше, еще до ее появления. На вид обычный парень, хоть и с довольно развитым телом и, судя по его карьере, разумом, чего не скажешь о некоторых поступках. Хоу, а взгляд-то… Чистое пламя, даром, что глаза черные. Черные же волосы в творческом беспорядке, татуировку «украшают» свежие царапины, а шерты в некоторых местах имеют подпалины. Последствия последней битвы? Скорее всего. Дозорные конвоируют его до меня и останавливаются, словно у невидимой черты. Все верно. Дальше, за арку входа, им хода нет. Правда моя дальнейшая просьба присутствующих удивляет. И, в первую очередь, Магеллана и его подчиненных. Хотя Портгас также не выглядит равнодушным.        — Ключ. — Наверное, моя просьба прозвучала как приказ. Ну, а дядя просто впервые за три месяца услышал от меня хоть слово, сказанное по собственному желанию. Тем не менее, желаемое я получаю. Три щелчка звучат один за другим. Я открываю пару кандалов на его ногах сразу после того, как щелкаю пальцами свободной руки. Затем встаю и тянусь к рукам, скованным той же цепью. Ошарашенные глаза Портгаса, каменное спокойствие Магеллана, отпавшая челюсть Ханнябала и… три десятка мушкетов, направленных на меня дозором — вот моя награда. Повисшую после взведения курков тишину можно было сравнить с вакуумом и, казалось, достаточно тупого ножа, чтобы ее разрезать. Заключенный это тоже заметил и отступил на шаг. Точнее попытался, но я поймал его за цепь и удержал на месте. Щелчок третьей дужки кандалов видимо послужил кому-то из дозорных сигналом, а дурной пример заразителен, поэтому по нам мгновенно открыли огонь. Выстрелили примерно половина, целились из них семеро, а пятеро попали в цель. Правда эффект был разрушителен. Для них в первую очередь. Я дернул за цепь, уводя заключенного из-под пуль и, в результате, принял четыре из них на себя. Стреляли эти уроды, естественно, пулями с примесью кайросеки. Ну, хоть не самим минералом. Иначе меня было бы проще добить. Реакция была незамедлительна, хоть и не в моем исполнении. Цепи, которых я призвал к спокойствию, когда попросил ключ, никуда не исчезли. И если направленные на меня дула они еще стерпели, повинуясь приказу, то четыре кровоточащие дыры в моем теле стали последней каплей. Стрелявших мимо смело в море первым ударом. Вторым были распяты пятеро счастливчиков. Стремительное движение цепи с острым наконечником и они удивленно смотрят на свои окровавленные руки. Или правильнее будет сказать с ужасом? В следующее мгновение пятерка улетела за борт. Если успеют выбраться до встречи с морскими королями — будут жить, а если нет… Впрочем, это не мое дело. Разворачиваюсь к пирату и замечаю абсолютно круглые глаза и пулевое отверстие в плече. Крови немного, важные артерии не задеты. Значит будет жить. Но от стерилизации лучше воздержаться. Помрет еще, ненароком. Последний «браслет» открывается и со звоном падает на помост. Но пират этого словно не замечает, продолжая сидеть на коленях. Щелчок и его руку выше ранения перетягивает одна из цепей. Еще одна, с виду забавно, повисает у него на шее. Но никто не обманывается. Задушит она свою жертву раньше, чем та успеет дернуться. Последняя возвращается на законное место и оплетает мою левую руку. Ухожу я так же молча. Сегодня я вернул свой долг, есть чему радоваться. Хотя и надеялся, с тех самых пор, как попал сюда, что больше не увижу Огненного Кулака, ведь это будет означать для него смерть. Не сложилось. Понимая, что слышу лишь собственные шаги, останавливаюсь и слегка разворачиваю голову влево.        — Поторопись. — Цепь срывается с насиженного места и тащит его в мою сторону. Чтобы не упасть ему приходится подняться и начать перебирать ногами, морщась от неприятных ощущений. Когда он равняется со мной я, наконец, продолжаю движение в сторону своего этажа. Вскоре Эйс равняется со мной и начинает идти сам. Какое счастье, что сейчас дядя далеко и не может сделать мне выговор за подобные действия. А потому я выбираю место, одну из двух десятков слепых зон тюрьмы, и шепчу, пока уверен в собственной безнаказанности.        — Смотри внимательно и запоминай, Уголек. — Еще один пораженно-недоверчивый взгляд в мою сторону, но, кажется, он меня послушался. Первый этаж, затем второй — их мы проходим в гробовой тишине. И это, по большей части, из-за меня, а не из-за куда как более известного пирата. Впрочем, полагаю, конкретно сегодня их поражают четыре пулевых отверстия на моей форме. И ведь каждый осознает, что я «позволил». Ну, будет им теперь о чем потрепаться. Третий уровень как обычно солнечен и тепл. Правда его без приключений пройти не вышло. Несущиеся прямо на тебя две метровые в холке крысы — зрелище не для слабонервных. Правда пострадали, в итоге, их наездники, когда мохнатые тушки резко кувыркнулись и замерли, подставляя животы, чтобы их почесали. Пришлось погладить, нагибаясь как можно осторожнее, чтобы не потревожить раны. Моя врожденная особенность останавливает кровотечения довольно быстро, но пули-то никуда не делись. Вылезшие из-под своих питомцев близнецы были явно возмущены таким произволом любимцев, но тут заметили мои свежие «украшения». От гневной тирады их спасло только то, что я вовремя поднял ладонь, останавливая. На что мне тут же продемонстрировали денденмуши и, вызвав дока, довольно сообщили ему:        — Код три, шесть. — Беглый осмотр моей тушки глазами и уже второй близнец резюмирует. — Шестой этаж.        Киваю им и, склонив голову на бок смотрю сначала на одного, а после и на второго. Реакция следует незамедлительно. Оба этих шута склоняются в поклоне, отступая на шаг и освобождая мне путь. Притворщики. Выдыхаю и прохожу мимо них, направляясь на четвертый этаж самым быстрым способом: через шахту. В котел мы не свалились — хватило прыжковой силы, а потому краткая пешая прогулка по мосту и мы переходим на пятый уровень. С дальнего конца этажа доносится вопль. Видимо, очередная попытка побега обернулась неудачей, стараниями Рэя. Почему его? Молния у нас на всю тюрьму одна. Хмыкаю и сворачиваю на первом же перекрестке. Подопечный не отстает, но пуля явно не прибавляет ему удовольствия. Ну, тут мы солидарны. Отвратительное ощущение. Не будь я полукровкой и не владей волей, растекся бы уже по полу безвольной лужей. Постепенно ступеньки под ногами перестают покрываться инеем и льдом. Караул мы минуем быстро, даже не задерживаясь, хотя обоих мужчин я знаю. Но приветствия кивками нам вполне хватает. Потом, в конце их смены, можно будет перекинуться парой слов и выпить чая, но сейчас у меня есть другое занятие. Уровень слегка шумен, но достаточно одного щелчка, чтобы легкий мелодичный звон в который раз прервал все распри. Волна шепотков и снова блаженная тишина. Не сказать, что я ее люблю, но лучше молчание, чем поток бессмысленных воплей и оскорблений. К хорошей же беседе не грех и присоединиться, благо, достойных собеседников достаточно. Но пока диалог я поддерживаю только с тремя. Крокодайл, Ширью и Джимбей. Каждый велик и глуп по своему. Но и благородство, пусть и в несколько извращенном смысле, им не чуждо. Вздыхаю, чуть морщась от ран и сворачиваю к нужной камере. Собеседники, к слову, вслух не отреагировали на наше появление, хотя были единственными преступниками, кому за это бы не перепало. Решетка оказывается перед глазами и я бездумно щелкаю пальцами. Требуемая цепь с ключом делает все, что нужно сама. Мне же остается лишь зайти и подождать пока явно шокированный Портгас зайдет следом. Дверь за спиной захлопывается и серебристая змейка металла ускользает в сторону лестницы. В нашей семье лифты никто не любит. А доку еще нужно будет до меня добраться. Ожившие цепи тянут парня к стене и я, раскрыв кандалы особым ключом, защелкиваю их на его запястьях. Длинны достаточно для комфортного существования, а при чьем-либо визите они натянутся, притягивая пленника к стене. Усмехаюсь и отхожу в угол камеры. Боль никуда не делась, кровь также текла, пусть и меньше, чем у обычного человека, а кайросеки выматывали, поэтому нет ничего удивительного в том, что я устал. Как же все-таки хочется спать. Стоит мне достичь своей цели, как со всех сторон в камеру начинают стекаться цепи, обхватывая мое тело и слегка позвякивая, словно напевая мелодию колыбельной, знакомой с детства. Постепенно звенья закрывают от меня свет и поднимают куда-то наверх. Но это уже не важно. Слишком сильно хочется спать…