Случайная

Мой сокращенный Чонгуком рабочий день прошел слишком быстро, и сейчас я уже надевала пальто, попутно закидывая в сумку телефон с зарядкой. Выхожу из своего кабинета, который я делю еще с тремя работниками, и иду в направлении к лифту, но до мерзости знакомый голос заставляет обернуться. А я же так и не успела нажать на кнопку вызова. — Давон, ты куда так рано? — снова она. Чертова Хёрин. Медленно поворачиваюсь, перекидывая волосы на правый бок и слегка улыбаюсь. — Готовиться к корпоративу. Чонгук отпустил меня, — хлопает своими длиннющими ресницами, которые красиво обрамляют глаза. Раздражает. Пару секунд стоит молча, а затем ее лицо озаряет улыбка, а меня блевать тянет. — Рада, что ты идешь. Вместе с моим приходом мы отметим заключенную сделку с господином Ли, — голос ее режет мои перепонки. Тупым ржавым ножом. — Ты еще не работаешь здесь, — голос твердый, но я чувствую, как в голове все звенит от злости. — Что? — опять стоит в ступоре, глупо улыбаясь. — Испытательный срок, Хёрин. Ты еще не работаешь здесь, — смотрю прямо в глаза. Ты мне не соперница, Хёрин — Да, точно. Ты права, Чон Давон. — Я всегда права, Хёрин, — язык не поворачивается произнести его фамилию вместе с ее именем. Отворачиваюсь обратно к лифту, считаю бессмысленный разговор законченным. Спиной чувствую пронизывающий взгляд Хёрин на мне. Эта сука не такая милая, уверяю. Стараюсь быстрее добраться до парковки, но туфли на каблуке не позволяют этого сделать в полной мере. Открываю машину и быстро залажу в нее. На улице противно холодно, жду пару минут, чтобы салон прогрелся, затем выезжаю. Еще довольно рано, уже очень давно я не приезжала домой с работы в такое время. Снимаю пальто, аккуратно вешая его в шкаф, сумку оставляю на кофейном столике в гостиной. Туфли сбросила, как только зашла в квартиру. Надеваю черные спортивные штаны и кофту, чтоб удобнее было. Собираю волосы в пучок, закалывая его невидимками. Желудок требует пищи, поэтому я незамедлительно иду на кухню. Телевизор работает на фоне, пока я готовлю себе, не думаю, что на корпоративе мне удастся поесть. Плотно кушаю, запивая блюдо чашечкой зеленого чая. Наконец-то, чувство насыщения посещает меня, и я блаженно улыбаюсь. Времени до корпоратива остается меньше, и я поднимаюсь с теплого дивана, на котором лежала около получаса после обеда, и направляюсь в ванную. Теплая вода успокаивает мое тело, не спеша намыливаю голову клубничным шампунем, а затем смываю. Простоять долго под расслабляющими струями мне не дает звонок в дверь, поэтому я нехотя выхожу из душевой, быстро кутаясь в большое полотенце. Плевать, как я выгляжу, никого не ждала же. Обуваю тапочки, ибо паркет в моей квартире до ужаса холодный. Даже халат не удосужусь надеть, пусть тому, кто пришел без предупреждения, будет неловко. А я давно стыд потеряла, вместе с совестью, конечно же. Поправляю съехавшее полотенце и направляюсь к двери и, несмотря в глазок, сразу открываю. — Здравствуйте, вы Чон Давон? — заикаясь произносит худощавый парнишка, одетый в жилетку зеленого цвета. Доставщик что ли? — Да, а вы кто? — опираюсь правым плечом о дверной косяк, совсем не стыдясь. — Господин Чон сказал доставить вам вот это. Просил передать, что заедет в семь часов, — милаш тараторит свою заученную реплику, суя мне в руки какой-то пакет, а сам глаз не поднимает выше своих ног. — Вы доставщик? Мне нужно где-то расписаться? — произношу как можно вежливее, стараясь скрыть ту злость и раздражение, которое у меня вызвал поступок Чонгука. — Я стажер в офисе. Меня зовут Кан Минхек, — поклон в девяносто градусов. Такой хороший этот ребенок. — Очень приятно, — кланяюсь в ответ, а затем улыбаюсь. — Мне уже пора быть в офисе, господин Чон велел только отдать вам платье и возвращаться, — платье? Чон купил мне платье? Думает у меня платья подходящего нет, какой наглый. — Спасибо, стажер Кан, работайте усердно, — закрываю дверь, облегченно выдыхая. Бросаю пакет на кровать в спальне. Совру, если скажу, что мне неинтересно. Это не так совсем. Достаю коробку, которая находилась в бумажном пакете, и распаковываю ее. Черное платье, с кружевными рукавами и разрезом на левой ноге. Сексуально. Не пошло. Чувствуете разницу? Мысленно подбираю туфли к нему, надеясь на то, что в моем гардеробе найду подходящие. Крашусь, рисую неизменные стрелки, добавляя черных теней под глазами, помада винного цвета подчеркивает губы. Закручиваю волосы крупными локонами, оставляя их распущенными. Черное платье облегает фигуру, изумрудные туфли на тоненькой шпильке делают ноги более изящными и стройными. Получаю смс от Чонгука о том, что он уже у дома, откуда он знает адрес мне неизвестно, да и неважно, в общем-то. Наношу духи на запястья, растирая их друг об друга. Надеваю пальто, беру маленькую сумочку, куда кидаю телефон и ключи от квартиры, а затем выхожу. На улице гуляет холодный ветер, от которого мое тело моментально покрывается мурашки. Ежусь, высматривая из всех припаркованных здесь машин автомобиль Чонгука. — Давон, — оборачиваюсь на знакомый голос и замечаю идущего ко мне на встречу Чона. Черное пальто не застегнуто, поэтому при каждом, даже самом мелком порыве ветра, оно раскрывается. — Привет, отлично выглядишь, — снова одаривает такой знакомой ухмылкой — Я знаю, спасибо, — говорю серьезно, без улыбки. — Пошли, нам уже пора ехать, — засовывает руки в карман и указывает в сторону машины. — И улыбнись, нельзя быть такой угрюмой, — плевать мне, что ты там думаешь. Громко цокаю, чтобы шатен это услышал. И он слышал, потому что на лице его вновь отобразилась усмешка. Ничего не ответив, молча направляюсь в сторону машины босса. В салоне чонгуковой ауди тепло и пахнет корицей, сажусь рядом с шатеном, пристегивая ремень безопасности. Огни большого города горят слишком ярко, доставляя дискомфорт глазам, стараюсь моргать чаще, во избежания головной боли от бликов. — Эй, ты в порядке? — чувствую тепло чужой руки на своей и вздрагиваю от неожиданности. Парень смотрит прямо в упор, пока мы стоим на светофоре. — Да, все хорошо, — отвечаю быстро, сглатывая собравшуюся во рту слюну. Просто кивает, не произнося больше ни слова и возвращает все свое внимание на дорогу, на которой вновь возобновилось движение.

***

Спустя полчаса пути, мы, наконец-то, были на месте. Ресторан находился чуть ли не в самом центре Сеула и являлся одним из самых дорогих в Корее. Чонгук паркуется рядом с машиной Юнги, который сейчас курит рядом со входом. Чон покидает свой автомобиль первым, обходит его и открывает мне дверь. Рука его теплая, полнейший контраст с моей — ледяной. — Замерзла? — интересуется шатен, когда мы направляемся в сторону входа. — Немного, — вру, потому что мне пиздецки холодно и это вовсе не из-за погоды. Черные глаза брюнета прожигают морозом. Злой и бешеный. — Привет, хён, — здороваются за руку, похлопывая друг друга по спине, а я просто стою в стороне, чувствую пронизывающий взгляд Юнги на себе. — Привет, малой. Давон, — имя на выдохе и легкий кивок в знак приветствия. — Здравствуйте, директор Мин, — также кланяюсь в ответ, а голос дрожит. Я волнуюсь. — Давон, иди внутрь, я сейчас зайду, — обращения Чонгука ко мне неформальное, такое непривычное для меня и такое раздражающее для Мина. Видимо, младшенький не сказал хёну, с кем придет на этот показушный вечер. Молча поднимаюсь по ступенькам, ведущим в сторону входа в ресторан, оставляя за спиной парней. В здании тепло и пахнет вкусно, отдаю пальто персоналу, оставляя себе только сумочку. Проверяю наличие пропущенных звонков, но обнаруживаю только смс от Юнги, пришедшее пару минут назад Я убью тебя, заяц. Хмыкаю, забрасывая телефон обратно. Зал, в котором проходил банкет, был большим, наверное, самым большим здесь. Множество гостей уже скучковались в своеобразные компании, кто-то был один, наслаждался одиночеством и ел закуски. Прохожу вглубь толпы, пытаясь найти знакомые лица из офиса. Удивлена ли я, что эта Хёрин позвала вагон и телегу неизвестных личностей и лишь пару человек из офиса? Отнюдь, этого и следовало ожидать. Чертова выскочка. Подхожу к столу с шампанским и беру один бокал в руки. Морщусь от вкуса алкоголя на языке. Ненавижу шампанское. И Хёрин тоже. Скучающим взглядом окидываю помещение, по которому туда-сюда снуют официанты с подносами, выполняя заказы здешних богачей. Это же долбанная вечеринка для мажоров, тебе здесь не место, Давон. Изучающие взгляды чувствую каждой клеткой тела, от чего становится мерзко. Я привыкла к этому, но неприязнь останется со мной навсегда. В таких ситуациях желание оказаться в объятиях Юнги, где уютно и безопасно, становится в миллионы раз сильнее. -Давон! — слышу противный голос за спиной. Непроизвольно прикрываю глаза, а вишневые губы по инерции кривятся. Поворачиваюсь на звук, стараясь принять обычное выражение лица. У меня получается, даже горжусь собой. — Хёрин, — без энтузиазма и эмоций. — Я рада, что ты пришла, — улыбается во все тридцать два, поглаживая мое левое плечо, которое сразу же пронзает током от ее действий, но я не подаю вида, лишь сдержанно улыбаюсь. Через силу, естественно. — Красивое платье, выглядишь в нем шикарно. — Ты тоже, Хёрин, — раздражает. Светло-розовое платье в пол идеально сидит на фигуре, золотистые волосы, собранные в красивую прическу, небрежно свисают локонами на лицо. Она красивая, даже идеальная, наверное, но из-за ненависти я ее не вижу. Красоту эту. Неловкое молчание затягивается, буквально, секунд на тридцать, а потом она снова начинает щебетать, но я уже не слушаю. Спустя пару минут в помещение заходят Юнги и Чонгук. Оба слишком серьезные, даже пугают взглядами своими. Подзывают официанта, о чем-то с ним разговаривают, а затем направляются в нашу сторону. От напряжения кусаю губу, стуча ногтем по бокалу. Кладет руку на ее талию, слегка сжимая. — Родной, ты где был так долго? — шепот на ухо Юнги, но я прекрасно слышу. Чонгук стоящий рядом раздраженно цокает, вызывая усмешку. — Курил, Хёрин, — грубо, а у меня в груди теплее становится. Моргаю два раза, поправляя волосы. — Мы с Давон так мило беседовали, — столько счастья в одной реплике. Перестань притворяться, я знаю, как ты ко мне относишься. Лгунья. — Давон, не хочешь пройтись? — очень вовремя, Чонгук, спасибо. Легонько киваю, оставляя недопитый алкоголь на вблизи стоящем столе. Чувствую, как горят щеки от пристального взгляда Юнги, он злится и, если бы мог, он бы разгромил сейчас весь этот гребаный ресторан. Но Мин не станет. Надеваю пальто и выхожу на улицу. Темно почему-то, светятся лишь маленькие фонарики вдоль тротуарной дорожки. — Эта ебучая Хёрин раздражает меня до невозможности, я лишние пять минут с ней рядом находиться не могу, — зачем-то говорит шатен, но его реплика вызывает улыбку, даже рассмеяться хочется. — Меня тоже, — подхожу ближе к Чону, ощущая аромат его парфюма. Дурманит. — Здесь есть аллея, вот в той стороне. Давай пройдемся? Я стащил любимый коньяк хёна, если он узнает, мне пиздец, — так по-детски, но я согласно киваю. Уличная свежесть расслабляет сосуды головы и наполняет их кислородом, а я наполняю желудок алкоголем, вместе со своим боссом, на типа корпоративе жены директора, с которым я сплю. Охуенная цепочка, правда? — После того, как она выкинула мое банановое молоко из холодильника хёна, я стал ненавидеть ее еще больше, — смех раздается в расстоянии более двухсот метров, я уверена, потому что глупые истории пьяного Чонгука заставят смеяться любого, даже такую, как я. В последнее время я улыбалась то редко, а смех был вообще роскошью. Приятное состояние легкости, и плевать, что она искусственная. — Давон, ты знаешь, что красивая? — Чонгук почти не пьян, ему слишком мелка эта доза, а вот для меня, непьющей уже давно, она была слишком велика. — Я знаю, конечно же. — А еще я обещал тебе ужин, помнишь? — снова вопрос — Помню, Чонгук, — склоняю голову в бок, стараясь сфокусироваться на Чоне. Выходит, мягко говоря, паршиво. Чувствую холод чужой руки на своей щеке и вздрагиваю. Кажется, наш разговор начинает приобретать не то направление. Легкие поглаживания, теплое дыхание на губах, а я трясусь, как осиновый лист, потому что я… Предаю. А я не предательница. Из нас двоих я не предательница. — Я хочу… — прямо в губы, слишком интимно. Руки потеют, а поднявшийся ветер заставляет кожу покрыться мурашками. Родной голос за спиной Чона заставляет вздрогнуть и отодвинуться на безопасное расстояние — Малой! — разочарованный выдох Чонгука, а мне так стыдно перед Юнги. Стыдно и страшно. — Хён, ну какого хрена? — разворачивается в сторону Мина, не скрывая недовольства. Боюсь поднять глаза на Юнги, очень пугает. — Хули ты тут устроил? — сокращает расстояние, подходя к шатену вплотную. — Юнги, — подаю голос, он тихий, еле заметный, но я знаю, что он услышит. Смотрит на меня открыто, заметно бесясь. — Ты лучше заткнись, Давон, — бросает небрежно фразу, возвращая внимание на Чона. — В курсе, что твой отец приехал сюда? Этот ебучий господин Ли тоже, а где ты? А Чонгука нет, потому что он тут зажимается с девкой из своего отдела, — такое обращение бьет пощечину. Мне больно. Очень. — Хён, вся эта показушная херь, лишь прихоть твоей наштукатуренной жены, которую ты беспрекословно выполняешь. Ее отец, он ведь тоже здесь, да? Поэтому так бесишься? — от каждого слова Мин злится сильнее прежнего, а Чонгук, похоже, бессмертный, раз так открыто все ему высказывает. — И это, — он указывает кивком головы в мою сторону, — Чон Давон, понял? И тебя не должно ебать, что мы тут делали, хён, — Юнги передергивает и притворная ухмылка появляется на лице. Это конец. Точка кипения. — Малой, просто заткнись, ладно? Иди в ресторан, я отвезу ее домой, — голос просто звенит, не оставляйте меня с ним наедине. — Я сам, — упирается — Ты выпил уже, мой коньяк, кстати. Шуруй давай, пока я тебя не прибил прямо здесь, — хлопает по плечу, отчего шатен дергается в сторону. Пару секунд стоит напротив Юнги, а потом двигается в мою сторону. В глазах мутно, голова кружиться начинает. — Прости меня, — гладит рукой по голове, так нежно что ли, а я смотрю прямо в глаза, пытаясь найти причину этих действий, — Хён отвезет тебя домой, мне надо остаться здесь. — Все в порядке, я правда… — целует. Моментально становится жарко, щеки горят, а руки трясутся. Тело, кажется, онемело, потому что я не делаю ничего. Быстро отстраняется, облизывая губы. Доволен. — Иди, — заправляет волосы за ухо, а я на ватных ногах иду в сторону Мина. Не сказав друг другу ни слова, молча направляемся в сторону парковки. Снимает сигнализацию, открывает двери, садится, пристегивается. Молча. Едем в полной тишине, в воздухе витают нотки напряжения, если это можно так назвать. Боюсь начать разговор первой. Подъезжаем к моему подъезду, и я решаюсь прервать молчание. — Юнги, прости меня… — звук блокировки дверей, и я вздрагиваю. — Зачем пошла с ним? — спокойным тоном, но это еще хуже. — Я не хотела находится там, ты же знаешь, что я не люблю такие места, — зачем-то оправдываюсь. — Я спросил: зачем ты пошла с НИМ, Давон?! — лопнуло его терпение. — Какого хуя, заяц, а?! Приперлась с ним на этот ебучий корпоратив, еще и свалила. Ты… ты вообще краев не видишь?! — кричит, глаза прожигают каждую клетку моего тела. — Я не хотела, понял?! Не думала, что он полезет ко мне… — голос становится все тише, а глаза начинают слезиться. Снова. — Конечно, как же ты, блядь могла догадаться. Сука, — ругается, не нужно. — Спасибо, что подвезли, директор Мин, откройте дверь. — Сиди, я сказал, — отстегивает ремень, поворачиваясь корпусом ко мне, а меня в дрожь бросает, хоть и печка работает. — Ты — моя, Давон, слышишь? Никто не смеет трогать тебя, — запускает руку в волосы, массируя кожу. Я готова мурчать, как кошка, от одного его движения. — Помада эта твоя слишком тебе подходит, — проводит большим пальцем по губам, поднимает свой взгляд на глаза, — Я бы убил его там, если бы не ты. Не делай мне больно, заяц, — серьезно? Я больно делаю? — Плохо быть на моем месте, правда? — шепчу, не прерывая зрительного контакта. — Заяц… — Я чувствую это постоянно. Будто ржавый гвоздь пронизывает грудь, медленно и мучительно пробираясь к сердцу, — слеза катится прямо на ладонь Мина. — Я слабая, Юнги. — Перестань плакать, слышишь? — вытирает мокрые дорожки с щек. — Я не обязана тебе верность, — замирает. Поднимает левую бровь, потому что он не понимает. — Я не обязана, потому что ты неверен мне, — беру его левую руку, где на безымянном пальце красуется ненавистное кольцо. — И ей тоже. Ты не имеешь права злиться на меня, потому что мы никто, — поток слез уже не остановить. — Давон, родная, посмотри на меня. Смотри, Давон, — снимает кольцо, открывает окно и выбрасывает его на улицу. — Что ты делаешь? — голос охрип. — Я люблю тебя, Давон, — серьезный, не шутит вовсе. Меня бросает в жар, зрачки расширяются. Воздуха мне, я задыхаюсь, честно. — Слышишь, солнце? Я буду полностью твоим, хочешь? Давон, хочешь? — до смерти. — Хочу, — сжимаю его руку на своей коленке. — Иди ко мне, — тянется за поцелуем. Медленно, приятно и по-родному. — Я привыкла к тебе и мне страшно, что ты исчезнешь, — говорю честно, ничего не скрываю. — Я не уйду, обещаю, — смотрит прямо в глаза, и я верю. Глупая, знаю, но я верю ему. Киваю зачем-то, а он улыбается. — Пойдем в квартиру, я скучал, — звучит не пошло, чувствую, что тосковал. Не только по моему телу. Поднимаемся в квартиру, раздеваемся, идем в спальню. Сначала долго-долго целуемся, занимаемся сексом, а после его фраза переворачивает весь мой мир — Не пей таблетку, хорошо? — гладит ногу под коленкой и целует в висок. — Родная, слышишь? — Не буду, клянусь тебе, — смотрю в темноту комнаты, но мне не боязно. Брюнет прижимает к себе еще сильнее, даря тепло продрогшему телу. Ночью идет снег и ветер поднимается, но мне плевать, на температуру за окном. Не сплю, наверное, до трех утра, а потом сон все же одолевает меня. Сквозь пелену чувствую руки Юнги на талии. Время проходит быстро, на утро не чувствую холода постели, лишь жар тела рядом. Остался. — Спи, заяц, сегодня выходной, — шепчет куда-то в волосы. Я слушаюсь, и плевать, что сегодня среда. Теперь мы обязаны, помнишь?