Случайная

Юнги уезжает в офис ближе к обеду, взяв с меня обещание, что я останусь сегодня дома и отдохну. Чонгук за все утро разорвал мне весь телефон от настойчивых звонков, но Мин заверил меня, что со всем разберется. На улице, действительно, выпал первый снег, пусть его и не так уж много, но для новогоднего настроения плюс, хоть этого настроения и нет вовсе. Весь день лежу в гостиной, смотрю глупые дорамы по телевизору и пью зеленый чай, который скоро уже из ушей литься будет. Решаю закончить время деградации где-то к пяти вечера, поэтому нахожу в кладовке все нужные предметы и приступаю к уборке. В спальне за кроватью нахожу потерянную запонку Юнги, которую тот однажды потерял и устроил мне истерику, ибо она была его любимой. Избавляюсь от пыли по всей квартире, заменяю постельное белье чистым, мою паркет и пылесошу. В кухне все не настолько критично, ее я всегда стараюсь держать в чистоте, посуду мою сразу после использования, чтобы не собиралось огромных гор. На часах полдевятого и я совсем без сил падаю на диван. Устала, да, зато много дел сделала. Уже собираюсь идти в душ, чтобы смыть всю пыль и грязь, но в дверь стучат. Не звонят, а именно тарабанят кулаками. Юнги я не жду, уверена, что он не заявиться ко мне ближайшую неделю, вчера он оставил свою ненаглядную жену в ресторане одну, где были очень важные люди, вряд ли она даст ему уйти сегодня. Стук становится еще настойчивее и я сбрасываю плед, который покоился у меня на ногах и иду открывать. — Заяц, пакеты просто пиздец тяжелые, а ты еще и открываешь долго, — брюнет с кучей пакетов в руках заходит в квартиру сразу, как только я открыла дверь. Стою в шоке еще несколько секунд, а потом иду следом. Парень уже успел сбросить верхнюю одежду и отнести пакеты в кухню. Я все еще поражена и единственный вопрос который меня мучает — Ты что здесь делаешь? — озвучиваю его сразу, вызывая удивленный взгляд у Мина. — Глупый вопрос, Давон. — упирается руками о барную стойку, ухмыляясь. — Я серьезно, Юнги. — хмурюсь, потому что должного ответа я не получаю. — К тебе приехал, Давон. Уладил все дела в офисе и приехал в тебе. Это плохо? — спокойный и размеренный голос, объясняет, как маленькому ребенку. — А Хёрин? С ней тоже все уладил? — вспоминаю, как вчера Юнги выбросил кольцо и сердце начинает биться в конвульсиях. — Я не хочу говорить о Хёрин с тобой. Это неважно, ясно? — настроение изменилось по щелчку пальцев. Понимаю, что они поругались. Обидно стало от того, что он вновь приехал ко мне залечивать свои раны, но сегодня я промолчу. Мы и так слишком часто ругаемся. — Я пойду в душ, — игнорирую реплику Мина и направляюсь в ванную. Закидываю грязную одежду в корзину, настраиваю воду на нужную температуру и расслабляюсь. Медленно вожу мочалкой по телу, массируя. Слышу, как дверь открылась, от чего вздрагиваю. Холод пробирается в душевую кабину вместе с Юнги. Аккуратно обнимает за талию, поглаживая кожу. От его действий хочется мурчать, как кошка и выгибаясь в спине послушно тереться о его руку, в надежде получить новую порцию ласк. Поворачивает лицом к себе, подталкивая к стенке. Мурашки идут по телу, когда чувствую холод стекла. Обхватывает шею руками, притягивая к себе ближе. Смотрю прямо в глаза, не смею перечить. Наклоняется ближе и целует, касаясь языком моего, медленно, покусываю нижнюю губу. Тело горит от температуры в мелком помещении, в глазах мутнеет и я стараюсь держаться за плечи Юнги, словно за спасательный круг. — Хочу тебя, — шепчет прямо в губы и я покорно киваю, словно под гипнозом. Момент и мы уже на кровати. Чувствую горячие руки на своих ногах. Перед глазами звездочки пляшут и я не могу нормально мыслить. — Заяц, — обращение заставляет открыть глаза. Его лицо такое родное, что мне хочется реветь от досады, потому что он все еще не мой. Гладит костяшками пальцев левую щеку, наклоняется ближе и я чувствую запах своего шампуня, исходящий от его волос. Целует шею, спускаясь все ниже, стараюсь подстроиться под него. Ерзаю, зарываясь руками в его волосы. — Расслабься, Давон. — и я слушаю. Сама тянусь за поцелуем, прижимаясь крепче, переплетаю наши пальцы, улыбаясь. Целует внутреннюю сторону бедра, коленку, щиколотку. — Щекотно, — произношу такую глупость не подумавши, ему же плевать. — Я хочу тебя трахнуть, — хрипит прямо в губы, а я начинаю дрожать. Руками разводит колени, пристраиваясь между ними. — Стой, — потной ладонью останавливаю парня и под непонимающий взгляд лезу в прикроватную тумбочку. — Возьми, — отдаю ему презерватив, понимая, что он снова без них — Я же сказал тебе, что не нужно. — голос стал серьезнее, приобрел нотки злости. — Перестань, — неловко от его взгляда и я отворачиваю голову. Слышу, как шелестит упаковка, чувствую чужие руки под своими коленями, а потом и Юнги. Очень близко. Прикрываю глаза от наслаждения, сжимаю Миновские плечи до побеления кожи. Приятно. — Давон... блядь, — хриплые стоны и произношение моего имени заставляют ухмыльнуться. Руки блуждают по всему телу, слишком сильно сжимает бедра, будут синяки, но я переживу. Сердце ускоряется в геометрической прогрессии, сжимается и разжимается миллион раз за секунду. — Это... ах, пиздец.- утыкается носом в шею, тяжело дыша. — Люблю тебя, заяц. — поднимается на локтях, смотря прямо в глаза. — Люблю тебя, слышишь? — Я тоже люблю тебя, — выходит тихо, но он довольно улыбается, обхватывает лицо и целует. — Хочу кушать, солнце. Приготовишь? Я продуктов купил. — чеширский кот, черт возьми. Согласно киваю, стараясь игнорировать то тепло, что разливается цинком по ребрам. Оба надеваем спортивные штаны, я стаскиваю кофту Юнги в которой он приехал, оставляя того только в черной футболке с персонажем из очень странных дел. Стоя у плиты, я наблюдаю как старательно нарезает овощи для гарнира Юнги. И такое странное и непривычное чувство посещает меня, и квартира кажется не такой уж одинокой. Мысли снова возвращаются к мечтам о вот такой вот обычной жизни с ним. Приезжая с работы мы бы вместе готовили ужин, потом смотрели телек и ложились спать вместе. Но гребанная реальность жестоко бьет по щекам, говоря, что нужно проснуться. И я понимаю, что в моей квартире находиться чужой муж и все это тепло — не мое, полная иллюзия и осознание этого приносит тупую боль в область груди. В следующую секунду чувствую ладони сомкнувшиеся на моей талии, а на правом плече удобно устроившаяся голова. — Не думай сейчас о плохом, Давон. Я знаю, что ты сжираешь себя этими мыслями. — словно чувствует все, что происходит во мне. Старательно мешаю лапшу, добавляя специи. Чужие руки делают огонь тише и разворачивают меня к себе. Поднимает лицо за подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Не смей меня игнорировать, заяц. — говорит со строгостью, а сам большим пальцем поглаживает нежную кожу. — Мне больно от того, что ты не мой. — опускаю глаза на свои руки, которые от чего-то подрагивают. — Я твой, Давон, слышишь? — Это не так. Как бы я не хотела в это верить, но это не так. — поднимаю слезящиеся глаза на Мина, а затем продолжаю. — Чтобы ты мне не говорил, но ты не мой. Ты все еще ее. Я совсем не имею на тебя прав, потому что я никто. Мы просто трахаемся и ругаемся, иногда проводим время вместе, но мы по прежнему никто. И нам никогда не стать кем-то друг для друга, потому что ты не бросишь Хёрин, а я никогда не смогу от тебя отказаться. - слезы давно изучают щеки, оставляя после себя бледные дорожки, а глаза напротив почему-то излучают столько боли и понимания, что завыть хочется в голос. — Я всегда буду ломать себя, переступать через гордость и терять совесть, но не откажусь. Моя плата за тебя — это моя боль. Вся, которую я испытываю, когда ты находишься рядом с ней. Но я не имею право на нее, также, как и не имею право на тебя. — обхватываю руками мужские запястья, поглаживая их. — Я не хочу, чтобы тебе было больно. — говорит с такой скорбью, не хочу это слышать. — Знаю, что ты не разведешься с ней и просить мне тебя об этом будет мерзко. Я еще не на столько низко упала, Юнги. — глаза в глаза, боль в боль. — Прости меня, — шепчет, закручивая мое сердце в тугие узлы — Мне скоро не хватит лидокаина, чтобы облегчить свои страдания. — шмыгаю носом и моргаю часто-часто, дабы успокоить поток рвущийся наружу. Слышу тяжелый вздох, а затем руки обхватываю мое лицо. — Слушай меня сюда, не перебивай. — набирает в легкие больше воздуха, заметно нервничая, — Я твой. Полностью и без остатка. Не ее, поняла? Всегда, чтобы не случилось я выберу тебя, а не Хёрин. Всегда. Я уйду от нее, обещаю тебе, потому что очень хочу быть с тобой. И ты не просто девушка с которой я сплю, не шлюха, Давон, слышишь? Я не буду говорить тебе это часто, потому что я плох в выражение своих чувств, но я люблю тебя и это правда. Доверься мне, хорошо? Мне просто нужно время. — эти глаза, кажется, я умираю. — Я верю. — сама тянусь за объятиями, привставая на носочки. Гладит по спине своими большими ладонями, залазит под кофту, вычерчивая позвоночник пальцами. Заканчиваем наш серьезный разговор поцелуем и возвращаемся к готовке ужина. Сервирую стол, пока Юнги открывает бутылку белого вина, которая находилась в моем холодильнике еще с дня рождения, который, к слову, в феврале. Ужинаем, разговаривая о всякой ерунде. Юнги рассказывает о том, что на его двадцати двух летие, тогда еще только став совершеннолетним, Чонгук решил сделать ему подарок — поездка на Чеджу. — До сих пор помню, как мы там отжигали, Гук тогда еще совсем малой был, но тусить уже умел. — непринужденно крутит бокал в руке, изредка вкушая вино. Улыбаюсь, когда он шутит, пусть делает этот ненарочно, но я почему-то смеюсь. Вместе убираем грязную посуду, отказываюсь от помощи в ее помывке, за что получаю шлепок по заднице и ухмылку Мина. Уже смываю пену с тарелок, а затем отправляю их на специальную подставку сушиться. Вытираю руки полотенцем и кидаю его на барную стойку замирая. В гостинной, свернувшись калачиком на диване, спит Юнги. Почему-то это картина показалось мне такой милой и сейчас я как дура стою и улыбаюсь. Я так от тебя зависима. Выключаю работающий до этого телевизор и направляюсь в ванную. Быстро купаюсь и выхожу. Кутаюсь полотенцем сильнее, и бегу в спальню. Паркет холодный, а я забыла тапочки. Быстро ищу чистое белье, надеваю его и залажу на кровать, блаженно прикрывая глаза. Уже погружаюсь в сон, как слышу тихие ругательства в темноте. — Блядская тумбочка, на кой-хуй тебя сюда поставили? Бляяя, как же больно, — включаю светильник и сразу же морщусь от яркого для глаз света. — Ты чего? — сонно оглядываю парня, замечая, как он держится за левую ногу. — Ударился я, заяц, ты ж поставила тут всякую хуйню в спальне, ходить невозможно, — плюхается на кровать рядом со мной. — Выключай свет, я спать пришел, — бубнит недовольным голосом, а я стараюсь подавить смешки. — И не ржи, серьезно больно. — Все скоро пройдет, — целую брюнета в щеку и ложусь на его плечо, обнимая за талию. — Спокойной ночи, заяц, — крепче обнимает, зарываясь носом в волосы, а я вдыхаю его родной запах, который смешан с сигаретным дымом, и, успокаиваясь, засыпаю.

***

Просыпаюсь за час до будильника, решаю сразу же встать, чтобы неспеша собраться на работу. Аккуратно выбираюсь из Миновских объятий и плетусь в ванную. Принимаю душ около двадцати минут, а потом выхожу. Пропитываю сухим полотенцем все тело, надеваю чистое белье, которое успела прихватить из комода в комнате, сверху накидываю халат. Не включаю телевизор, чтобы не создавать лишний шум для Юнги. В кухне делаю два кофе и готовлю Мину завтрак из яичницы с беконом. Пью кофе, слышу трель будильника и маты Юнги, улыбаюсь, когда вижу заспанное и недовольное лицо парня в проемной раме комнаты. — Доброе утро, — ставлю кофе на стол, целуя подошедшего парня. — Нихуя оно не доброе. Вместо тебя, меня разбудил твой блядский будильник, — как надутый котенок. Волосы взлохмаченные, весь такой по-домашнему заспанный и милый. — Ты кушай, мне еще краситься надо, — оставляю недопитым свой напиток бодрости, целую жующего брюнета в щеку и иду в спальню. Крашусь, рисую стрелки, тушь, помада. Все еще неизменно темно-красная. Надеваю бежевую юбку-карандаш чуть ниже колена, коралловая блузка. Беру такого же цвета лодочки на сменку. В шкафу ищу полусапожки, которые приобрела еще в прошлом году, найдя их, убеждаюсь в их надлежащем состоянии. — Тебе нужно еще заезжать домой? — несу сумку, сапоги и туфли в гостинную, чтобы больше не возвращаться в спальню — Нет, у меня сегодня не назначено встреч, поэтому поеду в офис в этом, — выгибаю бровь, потому что не верю. — Ладно, я вру. Взял с собой рубашку и брюки, погладишь? — Твоей наглости нет предела, Мин Юнги, — выхватываю из его рук вещи, получая в замен ухмылку. Дожилась, похоже. Я уже даже его вещи глажу. Вздрагиваю от рук на талии, а затем хмурюсь. Нельзя же вот так просто подкрадываться. — Ты закончила? — молча киваю, указывая головой на кровать, где уже лежат брюки. Надевает их, звякая пряжкой ремня, пока я пытаюсь совладать с трясущимися руками. Собрав всю свою волю в кулак, я все же доглаживаю рубашку и отдаю её сидящему на постели Мину. Застегивает пуговицы медленно, смотря прямо в глаза. Сглатываю собравшуюся слюну и отвожу взгляд. — Я бы тоже сейчас тебя трахнул, Давон, — ухмыляется, потому что понимает, мысли у меня явно неприличные. Сдержанно улыбаюсь, а потом хмыкаю, когда он подходит почти вплотную. Запускаю пятерню в его волосы, ощущая их влагу. — Я куплю тебе новый шампунь, твой скоро закончится, — лезет целоваться, по-серьезному так. — Помада, Юнги, — указываю на губы — Мне похуй, Давон, — с такой же интонацией, что и у меня. Выходим из квартиры довольные, Мин держит мою сумку и туфли, пока я закрываю дом. Спускаемся вместе на парковку, сейчас уже разойдемся по машинам. — Твои туфли будут у меня. Я отвезу их, — заправляет черную прядь длинных волос за ушко, ухмыляясь. — Это еще зачем? Проблем мало? — хмурюсь, даже раздражаюсь немного. — Мало. Я все равно так сделаю, заяц. Иди, — подталкивает к моей машине, а сам разворачивается на пятках и двигается к своей. — Черт бы тебя побрал, — шепчу недовольно, приближаясь к автомобилю. — Я все слышу, заяц! — вот же. Смотрю в его сторону, а он специально дразнится, кивая рукой. Садится в свою машину первый и первый же покидает парковку, следом выезжаю я. К офису приезжаем почти одними из первых, даже Чонгук уже здесь, что очень странно. — Я первый, заяц, — улыбается, держа в руках туфли — Мы не соревновались, — заходим в офис. В помещении тепло и я сразу же расстегиваю пальто. Здороваемся с господином Паком, обмениваемся парой фраз и движемся в к лифту. Прохожу в кабину дальше, держась за перила. Выходим на моем этаже, на свой он поднимется пешком. — Отдай мне туфли, — протягиваю руку. В офисе еще мало людей, мой отдел почти что пуст, если не считать меня и Чона — Позже, — врет же. — Нет, сейчас. — топаю ногой, как ребенок. — Заяц, — но его обрывают, а у меня сердце останавливается от испуга. — Отдай ей туфли, хён, — в десяти метрах от нас стоит Чонгук. Руки его находятся в черных брюках, взгляд какой-то пугающий и недовольный. — Отдай, хён.