Случайная

Просыпаюсь около половины двенадцатого в холодной и пустой постели. Провожу рукой по месту рядом, сжимая темную ткань в ладони. Голова гудит, и я встаю, чтобы найти таблетку. В коробке с лекарствами нахожу обезболивающее, выдавливая в руку медикамент. Заглатываю капсулу, запивая большим количеством воды. Легче. Расстегиваю пуговицы офисной блузки, оставляя ее в небрежном виде висеть на плечах — Красивое белье, — вздрагиваю от голоса поднимая глаза вверх. Я думала, что одна, но это оказалось не так. — Какого черта ты здесь делаешь? — хмурюсь, не скрывая раздражения. Парень вальяжно сидит на барном стуле, расслабленно откинувшись на металлическую спинку. — Хён просил пригнать твою машину, — достает из кармана черных джинс ключи от автомобиля и кидает их мне, ловлю связку, сжимая железки в руках до побеления. — Сказал тебе плохо стало на работе и ему пришлось везти тебя домой самому. Какой заботливый директор, верно? Так переживает о здоровье своих работников, что вместо того, чтобы вызвать такси, он отвозит их лично. — упирается локтями о стойку показательно хмыкая. Я игнорирую его поведение, но дышать мне труднее с каждой минутой. Его присутствие меня напрягает. — Ты отдал ключи, теперь можешь убираться. — Даже не спросишь где Юнги? — поднимается с насиженного места, медленно двигаясь в мою сторону. — Не спросишь? — настигает меня за доли секунды, выбивая последний воздух. Загоняет в угол, я словно кролик перед удавом, мерзкое чувство. — Тебе мало досталось в офисе? — вздергиваю подбородок, стараясь быть смелой, но ухмылка шатена разбивает все мои попытки вдребезги. — Думаешь это он из-за тебя ударил? — убирает спадающий на лицо локон, а меня в жар бросает от этой близости. Я молчу, потому что все слова мигом вылетели из черепной коробки, оставляя там пустоту. — Я назвал Хёрин ебаной выскочкой и его это взбесило. Это не из-за тебя, Давон. — выделяет мое имя слишком приторно и я кривлюсь, отстраняясь. Но дальше двигаться некуда, дальше только стена. — Хёну плевать на тебя, смирись. — причиняет боль сильнее, ковыряясь в раненом сердце ржавым гвоздем. Изверг. Слезы вновь появляются на щеках и я быстро вытираю их холодной ладонью. Хочется снова разреветься в голос, чтобы стало легче, но легче, увы, не станет. — Перестань плакать, принцесса. — голос обретает нотки дружелюбия и нежности и я поднимаю заплаканные глаза на лицо Чона. Подходит ближе, притягивая тело на себя и обнимает. Запах его одеколона еле слышен, но остатки сильно дурманят разум. Позволяю влаге смачивать черную футболку шатена, трясусь словно в лихорадке, прижимаясь сильнее. — Я тебе не враг, Давон. — гладит своей массивной ладонью волосы, шепча ласковые слова на ухо. Успокаиваюсь быстро, заставляя истерику отойти в дальний уголок. Я больше не хочу. Выбираюсь из объятий Чонгука, вытирая оставшиеся слезы. Шмыгаю носом, прикрывая открытый участок живота от чужих глаз. — Я хочу показать тебе одно место, — смотрю в темные омуты напротив, нервно теребя рукав блузки. — Река Хан. Там красиво в любое время года, — я не понимаю его. Злой, бешеный и раздраженный, вечно причиняющий боль и брызжущий ядом Чонгук никак не схож с этим Чоном. — Уже поздно, — хрипло произношу, запинаясь. — Я не спрашиваю, Давон. У тебя десять минут, жду тебя в своей машине. Время пошло, — смотрит на свои ролексы, идя в сторону выхода. Наблюдаю за тем, как он завязывает шнурки на пумовских кроссовках, накидывает бомбер на плечи и выходит. Хлопок закрывающейся двери выводит меня из транса и я шлепаю ногами по паркету в комнату. Снимаю офисные вещи, доставая из шкафа черные джинсы и толстовку Мина, которую он оставил мне еще месяц назад. От вещи веет запахом Юнги и я готова вдыхать его все время, я готова задохнуться. Ненавижу ощущать зависимость от него. Обуваюсь, накидываю пальто, заматываюсь шарфом уже на лестничной клетке. В кармане вибрирует телефон, но я игнорирую, знаю же, что это он. Выхожу из подъезда, вдыхая свежий ночной воздух. Чонгук стоит подперев капот своей машины и смотрит на небо. Поднимаю взгляд вверх, но не обнаруживаю ни единой звезды. Все утянуто темным полотном снежных облаков и я выдыхаю пар. — Ты опоздала на две минуты, — подходит ко мне хватая за руку и размашистым шагом движется в сторону черной ауди. Я молчу и не вырываю руки, лишь недовольно фыркаю себе под нос. Захлопывает за мною дверь и садиться рядом, вставляя ключ в зажигание. Ночной Сеул, действительно, красив. Множество огней озаряет большой город, витрины магазинов украшены гирляндами различных цветов, лозунги о скидках и новогодних распродажах завлекают своим видом. Несмотря на то, что сейчас уже довольно поздно, многие люди гуляют по улице. Компаниями, парами или одни. Все они наслаждаются жизнью и я начинаю им завидовать. Мысли вновь возвращаются к Юнги и я вспоминаю присланное сообщение. Достаю мобильник из кармана, руки трясутся от неустойчивых нервов и я разблокирую телефон. Этот ебаный ужин скоро кончится, заяц, и я приеду. Еле заметная улыбка появляется на моем лице и я прикрываю глаза. — Дура, — он заметил. Смотрю на профиль шатена, хмуря брови. Кусаю губы, чувствуя металлический привкус во рту. — Я знаю, — часто моргаю, вдыхая аромат корицы. Разговор окончен. Ощущаю недовольство Чонгука всеми фибрами души и ежусь от этого. Мне от чего-то не все равно на его мнение и это пугает. Оставляем машину на парковке вблизи Хангана, дальше идем пешком. Людей в этом районе и правда мало, но так даже лучше. Идем молча, погружаясь каждый в свои думы. Я слышу проезжающих туда-сюда машин и каждый раз вздрагиваю. Останавливаемся где-то по середине моста, опираясь руками о поручни. — Давно ты узнал? — разрезаю тишину интересующим вопросом, смотря на воды. — Около месяца назад. Я подозревал, что он что-то скрывает, а на корпоративе полностью убедился в своих догадках. — сжимает пальцы, хрустя. — С того момента вы стали хуже общаться? — от холодного ветра начинают слезиться глаза. — Мы — братья, Давон, и все вот эти ссоры незначительны. Это, — указывает на разбитую губу пальцем, — Заслуженно, я тогда повел себя как уебок. — Почему ты такой? — Какой? — поворачивает голову в мою сторону, смотря прямо в глаза. — Как ребенок. Злишься, издеваешься... — Ты мне нравишься, Давон. И меня бесит, что ты унижаешься. — перебивает меня на полуслове своей фразой, после которой я замолкаю. — Ты не заслуживаешь такого, принцесса. — Тебе должно быть плевать. — его слова почему-то ранят и обижают, потому что он не чувствует то, что чувствую я. — Ты не имеешь право это говорить, не зная какого мне. — напрягаюсь всем телом, впиваясь ногтями в замерзшие ладони. — Ты права, я и правда не знаю, какого тебе, потому что я никогда не унижался. — снова брызжет кислотой и я вновь сдираю с себя кожу, чтобы стало легче. — Я ломаю себя, Чонгук, каждый раз. А потом еще раз и так по кругу. — Тебя никто не заставляет играть в жертву, — начинает закипать и понимаю, что вся эта ночная прогулка не приведет ни к чему хорошему. — Ты никогда никого не любил, раз говоришь такое! — мой крик разносится эхом в голове и я морщусь от пульсации в висках. — Нахуй такую любовь, если она приносит столько боли. — и я замолкаю. Его слова почему-то закрадываются в душу, разъедая ее остатки. Я смотрю на него и понимаю, что он прав. В который раз и меня это бесит, осознание того, что кто-то прав не в мою пользу. Я дышу через нос, шкарябая заусенец ногтем от нервов. Мимо проносятся машины, противно шумя моторами, но я словно в вакууме, почти не слышу их. Мне хочется к Мину. Меня тошнит от этого чувства, но я скучаю. Разворачиваюсь на носочках и иду в противоположную от Чонгука сторону. Я не ухожу далеко, достаю телефон и набираю номер, который знаю наизусть. Гудок, второй. Шум по ту сторону, а потом родной голос с его привычным «Да, заяц» и теплота разливается лавой по телу. — Юнги, я на реке Хан. Хочу чтобы ты приехал, — копошение, слышу голос Хёрин, злюсь от того, что они рядом, а потом возвращаюсь в реальность. — Скоро буду, — сбрасывает, а я еще девять секунд слушаю телефонное ту. Возвращаюсь на место, Чонгук все так смотрит вперед, успокаиваясь. Я присоединяюсь к его деятельности. — Ему звонила, да? — не поворачивая головы. — Да, — кратко. Боковым зрением вижу движение парня в свою сторону, резкий разворот, холодные ладони на щеках, а чужие губы жадно сминают мои в жадном поцелуе. Разрывает поцелуй сам спустя секунд тридцать, смотря затуманенным взглядом. Черные глаза завораживают и меня прошибает током от осознания того, что я позволила себе в них окунуться. — Перестань быть блядской мазохисткой, Давон, ладно? — вытирает размазанный блеск пальцем, не выпуская из объятий. — Не могу, — тяжело вздыхает, опуская голову. Его волосы щекочут лицо, но я терплю. Снова прикасается к губам и отстраняется. Чонгук мне нравится. И меня это пугает, потому что я не должна. Больно быть ненужной, я не хочу, чтобы он это чувствовал, а поставить его на ровне с Юнги я никогда не смогу. Он слишком недостижим. Мин глубоко в сердце и там нет места двоим. Через пятнадцать минут долгожданную тишину вновь разрезает звук приближающейся машины. Сжимаю ладони в замок и жду. Мазда тормозит недалеко от меня, хлопок двери и из нее выходит торопясь брюнет. На часах час ночи, а он по прежнему в костюме, встреча с господином Ли затянулась, наверное. — Заяц, ты чего здесь? — берет лицо в свои ладони, поднимая вверх. — Он знает, — хочу сказать сразу, высказать ему претензии и выслушать ненужные оправдания. — Я знаю. — прямо в точку. Смотрит в глаза, медленно моргая. Он не собирается мне что-то доказывать. — Почему не сказал мне? Почему не сказал?! — психую, потому что нервы ни к черту. Это ты меня довел, плати. — Успокойся, заяц, слышишь? Это неважно. То, что об этом знает Чонгук, неважно. — хруст костей. Я вновь себя ломаю. — Конечно. Точно, это не важно, — как сумасбродка. — Было бы важно, если бы об этом знала Хёрин, верно? Тогда это стало бы важно для тебя. — ненавижу. — Перестань, — хватает руку, переплетая пальцы. — Почему ты такой, а?! Почему тебе так открыто плевать на меня, скажи! — сжимаю чужие пальцы сильнее, оставляя на них следы от ногтей. — Это не так, Давон. — Он уничтожает меня, Юнги! Он злится, бесится и раздражается. Он причиняет мне боль, а тебе плевать. Плевать, потому что ты тоже мой убийца. — ударяюсь спиной о холодные перила моста и всхлипываю. Юнги разгневан, но я тоже и это застилает глаза. — Что ты несешь, долбаебка?! Перестань нести эту хуйню, Давон, поняла?! — кричит и сжимает холодный металл рядом с моим телом. — Не надо на меня орать, ты мне никто. — я использую его же оружие, чувствуешь эту боль? Привыкай. Злобно хмыкает, поднимая голову вверх. А потом его взгляд падает на меня и меня начинает колотить. — Совсем краев не видишь, да, заяц? Страх потеряла?! — шипит, дергая подбородок рукой. — Вместе с гордостью. — океан под названием обида выплескивается из меня, потопляя все вокруг. — Сможешь жить без меня? — шепчет прямо в губы, заранее зная ответ. Он не самоуверен, просто я не умею скрывать свою любовь и он бесстыдно ею пользуется, ведь у него есть запасная. — Нет, — хрипло правду в ответ и он начинает целовать. Злится и кусает губы до саднящих ранок, а я обнимаю крепче и вся злость и печаль моя уходит в свою коморку до худших времен. Тянет за руку на заднее сиденье в своей машине и я знаю, что меня используют, знаю и от этого мерзко, но его губы уже спускаются ниже и я забываюсь. Сбрасывает пальто, пиджак и приступает ко мне. Толстовка летит на водительское место к верхней одежде, оставляя меня только в черном бюстгальтере. Кружево, все как он любит. Расстегивает джинсы, небрежно стаскивая их со стройных ног. Гладит большим пальцем щиколотку, охлаждая кожу ремешком дорогих часов. — Почему ж ты такая глупая, заяц? — мне стали задавать этот вопрос слишком часто. Не отвечаю, тянусь к рубашке и начинаю перебирать тонкими пальцами пуговицы. — Порви ты ее уже нахер, — хрипит, припадая к шее. Оставшиеся пуговицы рассыпаются по салону и я довольно улыбаюсь, проводя рукой по виднеющемуся прессу. Сжимаю ногами мужские бедра, пока он шарит в кармане пальто в поисках презервативов. Звук разрывающейся фольги, пару секунд и эйфория. Глаза слезятся от приятных ощущений и я не стесняясь стону. — Давай, Давон, кричи сильнее, — издевается, наклоняется ближе к лицу и целует. Долго-долго, еще немного и я окончательно потеряю голову. Кусаю губы, царапаю бледную кожу парня, оставляя на спине красные полоски. Он не просит прекратить, не напоминает о том, что нам нужно быть аккуратными и не оставлять следов, и от этого моя женская гордость ликует, танцуя пасадобль на огне. — Давай, заяц, еще. — чувство близости с ним яркими бликами разносится по сетчатке, он хуже наркотика. Я почти кричу, впиваясь ногтями в руки брюнета. — Пиздец, как ты ахуенна... — чувствую голову Мина на плече, запускаю пальцы в черные волосы, шкарябая кожу головы. Он переводит дыхание, целуя ключицу. Долго целуемся после, а потом одеваемся и едем ко мне. Квартира встречает нас тишиной, я обнаруживаю, что забыла выключить свет в кухне, хмыкаю своей пустоголовости, разуваясь. — Он пригнал машину? — наливает стакан воды из графина и разворачивается ко мне. — Да, — сажусь на стул, подперев голову рукой. — Смени код на двери, Чонгук его знает. — делает глоток и выливает остатки в раковину. — Почему ты уехал? — сейчас уже почти утро, оба хотим спать, но я должна знать. — Встреча с этим старикашкой Ли была назначена на шесть вечера, я забыл о ней, поэтому не смог предупредить. — садиться напротив, переплетая ладони. — Это все? — он скрывает что-то и я это вижу. Он может психануть и уехать, но сегодня я бесстрашна. — Это был семейный ужин, я был там с Хёрин. — расслабленно, даже как-то безразлично. — Чонгук соврал мне. Сказал, что ты уехал к ней. — Ты ему нравишься, — слышать это из уст Мина дико. — Он бесится, потому что ревнует. — сжимает мою руку неосознанно, его это напрягает. — Ты останешься? — я меняю тему, потому что она неприятна Юнги. Снова уберегаю от страдания. Он молча кивает и я улыбаюсь, счастливо-горестной улыбкой. Идем в душ по очереди, занимаемся сексом, утопая в объятиях друг друга, смеемся, когда слышим стук по батареям от госпожи Ким, потому что мы вновь слишком громкие. Засыпаем под утро и вновь... Я научусь жить без него, обещаю. И забираю его.