Случайная

Теплая вода обволакивает напряженное тело и я чувствую, как расслабляются мышцы. На часах половина седьмого, а я уже минут как десять на ногах. Перелет был долгим и утомительным, а произошедшее событие уже после приземления, кажется, потрясло меня до глубины души. После всех этой ситуации с Чонгуком я вылетела из лифта за секунду, преодолев шесть лестничных пролетов без единой мысли остановиться. Мне было плевать на свою усталость и на то, что я чуть не подвернула ногу, перепрыгивая сразу две ступеньки с одной мыслью. Лишь бы не догнал А он и не пытался, наверное. Я забежала в свой номер, закрыла двери и только тогда смогла спокойно вздохнуть полной грудью. Меня трясло, глаза слезились и мне было жутко от того, что только что произошло. Сердце под ребрами стучало громко-громко, билось о кости, прося свободы. Стало на секунду страшно, что оно хотело не к Юнги. Впервые за всю мою жизнь, сердце билось громко к другому мужчине и мне стало мерзко от самой себя. Уснула я не сразу, ворочалась целый час, а потом, с горем пополам, отключилась. Будильник прозвенел противной трелью на всю комнату и мне пришлось продрать глаза и телёпать в душ, потому что в девять нам уже нужно быть на другом конце Токио. Намыливаю тело мятным гелем, тру кожу сильнее, чтобы смыть с себя весь вчерашний вечер. Массирую голову, перебирая пальцами черные волосы. Обматываюсь полотенцем, выжимаю волосы от остатков воды и начинаю их сушить. Выхожу из ванной, включая новости на местном канале. Я не особо вслушиваюсь, так, чтоб не тихо было. Достаю косметичку со всеми принадлежностями и начинаю краситься. Рисую стрелки, ресницы и подвожу брови. В номер стучаться и я направляюсь к двери. — Ваш завтрак, господин из соседнего номера велел Вам его доставить. — приятная женщина говорит медленно и изящно, четко выговаривая каждую букву на английском. Она легонько кивает на дверь рядом с моим номером, нежно улыбаясь. — Благодарю, Вы очень любезны. — я сдержанно улыбаюсь, пропуская работницу отеля в номер. Она оставляет еду на кофейном столике, а сама удаляется, обещая вернуться через часик и все здесь убрать. Странно, что Чонгук позаботился о том, чтобы я была сытой. Но я совру, если скажу, что мне было неприятно. Я пью кофе и откусываю два кусочка круассана с шоколадом. Моя студенческая привычка везде со мной. Откладываю завтрак и иду одеваться. Достаю из чемодана коричневые брюки, которые немного открывают щиколотку и блузку цвета морской волны, отпариваю и кладу на кровать. Надеваю черное кружевное белье, а после наготовленные вещи. Крашу губы вишневой помадой, закидываю нужные вещи в сумку, обуваюсь и накидываю сверху пальто. Выхожу из номера, закрывая дверь и вводя пароль, который предоставили на ресепшене. Соседняя дверь хлопает и я непроизвольно вздрагиваю, боясь встретиться с ним взглядом. — Шевелись, Давон, нам пора выезжать. — его голос разрезает тишину, которая стоит в коридоре. Он проходит мимо и я чувствую его легкий парфюм и невольно прикрываю глаза. — Чон, бегом! — я прихожу в себя и двигаюсь к лифту. Рядом с ним мне неуютно и я то и дело перекидываю сумку из руки в руку. Я скучаю по Юнги. Двери лифта открываются, он вновь оказывается пустой. Чонгук пропускает меня вперед, а сам заходит после, включая на циферблате первый этаж. Мы молчим, слушая как лифт считает пролеты. — Ты же понимаешь, что нам нужно поговорить? — как гром среди ясного неба. Я хочу пропустить все мимо ушей, сделав вид, что задумалась или еще что, но это Чонгук и он настойчивый. Я молчу, потупив глаза в пол. Мне нечего ему ответить, потому что все, что вчера была я хочу забыть, как страшный сон, словно ничего и не было. — Давон, слышишь? — двери лифта открываются на пятом этаже и я готова разрыдаться от счастья и благодарности к этой милой женщине. Чон замолкает, как только дамочка заходит в маленькое пространство. Теперь даже лифт, кажется, поехал быстрее. Выходим в холл отеля где туда-сюда снуют здешние работники. Здороваемся с персоналом и выходим на улицу. По лицу сразу бьет холодный ветер и я ежась, кутаюсь в пальто. Чонгук, наверное, не чувствует температуры Токио, потому что он с расстегнутым пальто уверенно двигается к припаркованной хонде. Я хмурюсь, потому что понятия не имею, что он творит. — Что ты делаешь? — подаю голос я, ощущая взгляд чужих глаз на себе. — Вау, так ты все же ни немая, оказывается и разговаривать можешь. — он язвит и усмехается, а злюсь и раздражаюсь. — Не трогай чужую машину, нам не нужны проблемы. — он улыбается своей улыбкой и мне от чего-то хочется улыбнуться в ответ. — Я взял ее в аренду на те дни, пока мы здесь. Не очень-то удобно каждый раз ждать такси, поэтому давай, заползай и мы поедем. — я не собираюсь это комментировать, поэтому молча иду следом за шатеном. Он открывает мне двери и подает руку, чтобы я села, а после идет на свое место.

***

Всю дорогу меня клонит в сон и я то и дело зеваю прикрывая рот рукой. Чонгук всю дорогу молчит, лишь изредка бросает фразы о предстоящей встречей с партнерами. Я благодарна ему, что он не поднимает тему касающуюся вчерашней ситуации. Через полтора часа езды по пробкам, мы наконец-то заезжаем на парковку крупной фирмы с которой мы обязаны заключить сделку, а там если все не прогорит, то и подписать договор. — Ты же в курсе, что мы во чтобы то ни стало должны уломать господина Акайо на сотрудничество? — говорит Чон двигаясь ко входу в компанию. Я киваю, потому что и без него знаю, как нам нужна эта дружба филиалов. — Вот и отлично. Дальше мы не разговариваем. Мне все еще некомфортно находиться рядом с Гуком, мне стыдно, что я допустила это снова. Он такого не заслуживает. Приветливые работницы проводят нас на нужный этаж, указывая где находится переговорная в которой нас уже и ожидает господин Акайо. Кабинет огромный, в центре большой длинный стол из черного дерева, стулья с металлическими ножками. В углу ноутбук с проектором, доска для письма с несколькими маркерами. В целом очень уютно. — Здравствуйте, господин Акайо, очень рад с Вами вновь встретиться. — Чонгук подает руку взрослому мужчине в очках, слегка улыбаясь. — Доброе утро, Чонгук. Мы давненько не виделись, верно? — мужчина приятно улыбается, отвечая рукопожатием. — А кто это девушка? — Чон Давон, мы вместе прилетели на переговоры. — чеканит Чон без запинок. — Так это твоя жена, почему же ты молчал? — я чувствую как на меня обращены два взгляда, мне становится душно и руки потряхивает. — Она моя подчиненная, а не жена, господин Акайо. Она приехала, чтобы помогать, вот и все. — я выдыхаю. Голос Чона наполнен сталью и мне от этого немного жутко. Я неловко улыбаюсь, когда вижу смятение в глазах Акайо. Он подходит ко мне, оставляя Чонгука стоять одного. — Извините, позвольте представиться. Я Акайо, — он берет мою ладонь в свою массивную руку, а затем подносит к губам и мягко касается ее. Меня от этого безобидного действия каребит, хочется выдернуть руку из его лап, развернуться и уйти. А лучше улететь, домой, к Юнги, где я буду наконец-то в спокойствии и уюте. — Чон Давон, очень приятно. — я выбираюсь из цепкой хватки, легонько улыбаясь. Мужчина хмурится, поправляя очки на переносице. — Присаживайтесь, сейчас мои люди подойдут и мы начнем переговоры. — он отходит к центру стола, кладя руки на спинку высокого стула. Я отдаю пальто зашедшей девушке, что любезно согласилась его отнести в гардероб, затем присаживаюсь на один из стульев, закидывая ногу на ногу начинаю копаться в сумке. Достаю оттуда телефон, блокнот и ручку. Чонгук приземляется рядом? Достает из кармана черного костюма телефон и проверяет время. — Кажется, не стоило тебе себя так с ним вести. — шепот разносится прямо возле уха и я сглатываю вязкую слюну. — Он мне неприятен, — А ты ему напротив, очень даже приятна. Он слюнями весь кабинет чуть не залил, старый хрыч. — вижу, как сжимается его рука, как выступают от напряжения вены и мне, почему-то, хочется накрыть их своей ладонью, но я отбрасываю эти мысли. В переговорную заходят несколько мужчин и я дергаюсь от осознания того, что я здесь единственная девушка. Ставлю телефон на беззвучный, замечаю сообщение от Юнги, он желает удачи, а у меня сердце прыгает от счастья.

***

— Вроде все прошло хорошо, — начинает Чонгук, как только мы покидаем здание. На улице уже стемнело, мы просидели там буквально весь день. — Да, господин Акайо остался доволен. — Похер мне, доволен он или нет, контракт подписан, договор составлен, это главное. — прохладно. Дует холодный ветер, заставляя ежиться от его порывов. Реплика Гука заставляет растянуть губы в улыбке. — Чего лыбишься? Он кадрил тебя вообще-то. — так по-детски бесится, пыхтит, сжимая руки в кулаки. Усаживаемся в машину, пристегиваемся и Чонгук уже почти трогается, как тишину в салоне разрезает мелодия моего мобильника. Кровь приливает к щекам, когда вижу родное имя на дисплее. Провожу пальцем по сенсору и быстро прикладываю телефон к уху. — Привет, заяц. — сердце, кажется, остановилось. Я соскучилась по нему, хоть прошли всего сутки. — Привет, — хриплый вздох вырывается из груди вместе с приветствием. Я чувствую взгляд Чонгука на себе и сглатываю. — Я соскучился, — я радуюсь тому, что он не начал расспрашивать сразу о том, как все прошло с господином Акайо. Мой кровавый мешочек счастлив, что его не разбивают безразличием. — Я тоже, очень сильно. — мне неловко говорить с Юнги при Чонгуке, учитывая наши взаимоотношения, которые уж точно не назвать легкими. — Я заебался уже жрать ресторанную еду, а самому готовить лень. Я от скуки даже книжку твою прочитал, кстати, она мне понравилась. — «Предубеждение и гордость»? — я легонько смеюсь, представляя Мина читающим подобного рода книгу. — Да, герои туповаты. — я легонько посмеиваюсь, стуча указательным пальцем по коленке. — Ты в порядке? Устала за сегодня? — Да, есть немного. Мы еще даже не отъехали от компании. Переговоры несколько утомляют. — Заебывают, скорее. — поправляет Юнги и я улыбаюсь, — Как там мелкий? Скажи ему, что он красавец, раз нагнул этого Акайо и уломал его подписать контракт. — Он рядом, ты можешь сказать ему сам. — я передаю телефон в руки напряженного Гука. — Привет, хён. — голос его мягкий, несмотря на все раздражение. Он слушает Мина, непроизвольно кивая головой, будто брюнет может его услышать, а затем улыбается, смеется, поддерживая разговор, а я не могу перестать смотреть на него. Мне дурно, хочется выйти из машины на свежий воздух и бежать, бежать, бежать без оглядки. Через десять минут он заканчивает разговор, возвращая мне телефон с завершенным вызовом. Видимо, я слишком ушла в себя. — Хён просил передать, чтоб ты хорошенько отдохнула. И еще, что он любит тебя. — последние слова дались ему крайне сложно, но я растекаюсь, как мороженое на солнце от таких слов Юнги, не замечая того, какой осадок они наносят Чону. Мы выезжаем. В машине тепло и играет радио, разливая приятной музыкой по салону. Я откидываюсь на сидение, потому что в переди еще около полутора часов езды до отеля, и засыпаю.

***

Мой сладкий сон прерывает чужой голос и я нехотя открываю глаза. — Ты крепко спишь, принцесса. Знаю, что ты устала, но думаю ты была бы не против поужинать. — слишком обильный поток информации сыпется на меня и я пару раз моргаю, пытаясь проснуться. Машина припаркована около небольшого ресторана, который светится красивой вывеской. — У нас в отеле тоже неплохо кормят, — бубню я еще не отойдя ото сна. — Понравился завтрак, да? Я рад. — самодовольно ухмыляется шатен, следя за моей сонностью. — Мне очень приятно, но не стоило… — Я должен был тебе заплатить за поцелуй в лифте. — бум. Все разрушено. Сон разлетается в воздухе и в мой разум приходит страшное осознание, что мной вновь воспользовались. Я привыкла, что это делает только Юнги и получать такое отношение к себе от других крайне неприятно. Я проглатываю брошенную Чонгуком фразу и стреляю глазами прямо в его. Два черных океана топят меня, а я стараюсь выплыть, спастись, выходит хреново, но я не прекращаю бороться. — Ужинай один, я поеду в отель. — мой голос звенит, а в организме кипит цинк. Я дергаю ручки двери, но они заперты. — Открой двери, Чонгук. — Неа, я не буду этого делать.- он расслабленно барабанит длинными пальцами по рулю, действуя мне на нервы. — Чонгук, быстро открой двери. — А то что? Нажалуешься Юнги, что я тебя обижаю? — резкий разворот корпусом и он уже смотрит прямо на меня. Я чувствую себя загнанной в угол. Хотя это так и есть, я в запертой машине, наедине с человеком, который вызывает у меня смешанные эмоции. — Мне неприятно, когда меня удерживают силой. — молвлю я, надеясь на благородство Чона. — Мне тоже было неприятно, когда ты свалила вчера. Будто так и надо, словно я нихуя не чувствую. — он шипит, плещась ядом, а я молчу, стараясь переварить суть сказанных слов. — Съебуй из машины, доберешься до отеля на такси, раз тебе так неприятно находиться рядом. — слышу, как разблокируется дверь. Мигом дергаю ручку и выбираюсь наружу, машина Чона резко двигается, оставляя на асфальте следы от шин. Я ежусь от мерзкого чувства, что сосет под ложечкой. Он уехал, оставив меня тут, хотя прекрасно знал, что в Японии я первый раз. Застегиваю пальто и двигаюсь в маленький ресторанчик, куда меня ранее звал Чон. В помещении тепло и отдает выпечкой, я сажусь за столик возле окна, начиная терпеливо ждать официантку. Красивая девушка в зеленой форме записывает заказ и фирменно улыбается, обещая вернуться с блюдами. На улице становится темнее с каждой секундой. Машину снуют в разные стороны, пока я поедаю зеленые листья салата, запивая их черным чаем с бергамотом. Я без понятия в какой точке города я нахожусь, благо телефон со встроенными картами помогает разобрать план местности. Я почти в самом центре Токио, где такси есть почти на каждом углу. Я благодарю девушку-официантку, оставляя ей побольше чаевых и выхожу на улицу. Бреду на автобусную остановку, возле которой стоит несколько автомобилей-такси. — Здравствуйте, не подскажите, возможно ли мне добраться до The Peninsula Tokyo? — своей репликой я привлекаю внимания нескольких мужчин в возрасте. Почему-то мне на ум сразу приходит господин Пак и я искренне надеюсь, что эти мужчины будут также добродушны ко мне. — Простите, дорогуша, но я уже занят, жду семейную пару из того развлекательного центра, а вот господин Миюки может тебя подвести, верно? — добрый дядюшка указывает головой на своего улыбающегося коллегу, который согласно кивает. Я благодарю того и усаживаюсь на заднее сидение, облегченно вздыхая. Всю дорогу я не смыкаю глаз, хотя спать и хочется, даже очень. В машине тихо шумит радио, картинки за окном сменяются крайне быстро. Через час я уже расплачиваюсь с таксистом-улыбашкой, искренне благодарю и иду внутрь. Краем глаза не обнаруживаю машины Чонгука на парковке. Это настораживает, даже заставляет волноваться, но потом я вспоминаю его поступок и мне становится безразлично. Он взрослый мальчик, сам должен о себе позаботиться. Работники в холле все также приветственны, но я их игнорирую. Поднимаюсь на свой этаж, открываю номер и включаю свет. В комнате уже порядок, застелена кровать и нет тех тарелок, которые я оставляла утром. Разуваюсь, вешаю пальто на крючок и иду в душ. Бросаю грязные вещи в здешнюю корзину, чтобы потом постирать. Мне немного боязно за Чона, хоть я и пытаюсь откинуть все эти мысли в сторону. Кутаюсь в банное полотенце и подхожу к зеркалу, смываю растекшуюся косметику, беру зубную щетку и пасту. Чищу зубы мятной пастой, затем полощу рот и переодеваюсь в пижаму. Возвращаюсь в комнату, слышу, как звенит мобильник на дне кожаной сумки. Юнги Я улыбаюсь и нажимаю «ответить» — Заяц, чего так медленно отвечаешь? — голос у брюнета уставший и я начинаю тосковать еще больше. — Я была в душе, только вернулась в номер. — я сажусь на кровать, подгребая ноги под себя. — Чего так долго ехали? Чонгук обычно водит как ненормальный. — я оставлю при себе то, что этот ненормальный бросил меня. — Пробки, поэтому и долго. — я вру и благодарю Бога за то, что Юнги меня не видит, потому что он бы сразу понял, что я лгу. — Я скучаю, Давон. — звучит искренне, но почему-то мое подсознание ищет подвоха. Я все еще боюсь, что он сейчас у Хёрин. Или едет к ней, или собирается ехать. — Я тоже. — только и произношу я. Слышу шум в трубке телефона и настораживаюсь. Умоляю, пусть мои мысли не материализуются. Я хмурюсь, щипая ногтями коленку. — Что это там? — я не выдерживаю, задавая интересующий разум вопрос. — Не знаю, солнце. Я еще в офисе, может кто-то из сотрудников еще здесь. — я облегченно выдыхаю. — Хёрин рядом нет, Давон, можешь не переживать. — я слышу некую насмешку в родном голосе, от которой неприятно щемит сердце. — Я не переживаю, — обиженно чеканю я. Желание продолжать разговор нет, поэтому я ссылаясь на усталость, которой и правда вагон и маленькая телега, прощаюсь. — Спокойной ночи, заяц. Люблю тебя, — Юнги сбрасывает первым и откладывая телефон, откидываюсь спиной на кровать. Мне не хватает его, хоть я и знаю риск того, что он может резко исчезнуть из моей жизни, оставив после себя лишь огромную дыру в месте, где бьется сердце. Ставлю телефон на зарядку, откладывая навязчивые мысли на потом, расправляю постель и кутаюсь в одеяла, надеясь поскорее уснуть. И у меня бы это получилось, если бы не ругань в коридоре, а потом и вынос моей двери. — Давон, нам надо поговорить, слышишь? Мне очень жаль, что я так поступил с тобой, принцесса. — я вздрагиваю, стискивая в руке одеяло. Чонгук пьян, похоже даже сильно и я не знаю, что у него на уме в таком состоянии. Я хочу проигнорировать его, не услышать назло и пусть делает, что хочет. Я присаживаюсь на кровати, прислушиваясь к звукам за дверью. — Открой эту ебаную дверь блядь! Открой, слышишь.. — эта боль в голосе слишком знакома и я подрываюсь с места и бегу к двери. За ней стоит, оперевшись об стену, шатен. — Ты в порядке...— облегченный вздох, а потом теплые объятия, которые на удивление греют. И мне не страшно с ним, во мне, напротив, разливается чувство безопасности. — Я в порядке, Чонгук, в порядке. — я глажу этого большого ребенка ладонями по спине и чувствую, как он дрожит. — Я так испугался за тебя…— будто выстрел. Впервые за все время меня посещает такая страшная мысль, которую я бы никогда не допустила ранее. Впервые я жалею, что не встретила Чонгука раньше. Впервые жалею, что влюбилась в Юнги, а не в него.