Час меланхолии

      — Эшли! Эшли! Да очнись же ты наконец!       От этого ли крика или от приступа раздирающего горло кашля, Эшли очнулся. Едкий дым бросился не только в ноздри и горло, но и в глаза. Дым валил в комнату и, подобно стае мятущихся привидений, клубился у стен. Оранжевые отсветы пламени превратили помещение в цирковой аттракцион «Комната ужасов». Сорванная с окна, охваченная огнем рядом с кроватью валялась одна из портьер. Вторая, еще вися, горела подобно факелу, огонь уже перекидывался на стены, контрастно выхватывая две сцепившиеся посредине комнаты фигуры. Энди каким-то стулом наотмашь отчаянно дубасил шипящую и визжащую, извивающуюся на полу в яростной агонии черную тварь. Вертясь и всё еще сопротивляясь, тварь разбрызгивала во все стороны черные сопли слизи, некоторыми из своих неестественно удлиненных щупалец-конечностей пыталась ухватиться за стул и обвить ноги Энди. Другими конечностями — руками или ногами, хрен знает — она судорожно царапала пол, выворачивая из размягченных, словно гниющих, пальцев ногти.       Скатившись с кровати и продолжая закашливаться, Эшли кинулся к двери, намереваясь утянуть Энди отсюда.       — Нет! Только не открывай!       Эшли замер и увидел, что под дверь затекает черная слизь. С той стороны доносилось бешеное шипение и злобные вопли не менее десятка глоток, дверь остервенело скребли чьи-то когтистые лапы.       — Сука, да сдохни ты уже! — с этим криком Энди рванул стул на себя, поднял ногу и резко опустил, вдарив прямо в череп твари. Раздался треск, похожий на хруст ломаемой сухой вафли, и из черепа выплюхнулась густая и зловонная черная слизь полная таких же черных сгустков-комков, конечности твари конвульсивно задергались, но быстро опали и больше не двигались.       В этот же миг за дверью раздался оглушительный визг. Удар в дверь был таким, будто по ней с размаху грохнули кувалдой. Задрожали стены, горящая портьера рухнула на пол вместе с карнизом. За первым ударом последовал второй, еще более мощный. И третий, от которого дверь прогнулась внутрь, словно была картонной.       Парни отпрыгнули назад, растерянно и поспешно оглядываясь, закашливаясь от всё более сгущающегося дыма. Пламя лизало потолок.       — Черт, кто поджег комнату?       — Я поджег! — крикнул Энди. — Надо же было эту тварь как-то с тебя сбить! — он метнул быстрый взгляд на почти полностью прогоревшую портьеру у кровати. — Она не отцеплялась!       — Так, ладно… — Эшли подхватил брошенный Энди на пол стул и замахнулся им в сторону окна. Дверь за спиной, казалось, вот-вот поддастся и сорвется с петель.       — Стой! — тормознул его Энди. — Здесь же второй этаж!       — Есть варианты получше?!       — Нет… — Энди мотнул головой. — Действуй!       Эшли швырнул стул в окно. Раздался звон осыпающегося стекла. В комнату ворвался поток воздуха, взметая пламя обдающей жаром мощной волной, окрашивая сизый густой дым в красный цвет.       Как только порыв пламени схлынул, оба бросились к окну, кулаками и ногами сбивая остатки торчащих осколков стекла. Помогая и придерживая, они перебрались через подоконник, и, вытянувшись на руках, спрыгнули на землю. Не успели они подняться на ноги после падения с большой высоты, как из номера донесся грохот вышибленной и рухнувшей на пол двери. Одна из тварей, видимо, не успев тормознуть, навернулась через подоконник и шмякнулась вниз, истошно вереща. В оконном проеме, обрамленном огнем, показалось еще несколько склизких черных морд.       — Бежим! Бежим! — крикнул Энди.       Они бежали в обратном направлении по той же дороге, по которой недавно пришли сюда. Теперь слепые и безмолвные дома по обе стороны дороги ожили яростным шипеньем и визгом. По ржаво-рыжим отблескам уже охватившего весь бар пламени на влажно-слизистых черных телах можно было различать вползающих на окна обитающих здесь тварей.       Но скоро город остался позади. Впереди устремленная в ночь и безмолвный холод прямая автострада. Небо над головой было угольно-черным, без единого ночного светила.       Но сейчас темнота не была непроглядной. Зарево пожара за спиной придавало темноте кровавый оттенок.       — Ни хрена себе, как горит! Словно тут всё бензином полито, — прокомментировал Эшли, на бегу оглянувшись назад.       — Черт, беги! — раздраженно прикрикнул Энди.       А пожар и в самом деле разгорался. Огонь неестественно быстро для обычного мира и для царившего здесь неподвижного воздуха перекидывался на соседние с баром строения. Взметаясь вверх, пламя освещало гладкий асфальт автострады далеко вперед.       — Надо свернуть с шоссе! — крикнул Эшли.       Быстро оглядевшись, далеко в полях по одну из сторон дороги они увидели точку белого света. Возможно, бежать на свет было и опасным выбором, но заставить себя устремиться в пустоту сплошной темноты было просто невозможно.       Свернув в поля, они бежали сквозь траву уже не оглядываясь и не останавливаясь. Они не могли бы сказать, сколько времени заняла эта гонка — пятнадцать минут, час или больше — прежде чем они добрались до цели.       Источником света оказались два одиноких фонаря над небольшим бетонным мостом с насыпью из белой щебенки у основания, перекинутым через небольшой овражек. Впрочем, и здесь от моста была только половина, и мост представлял собой скорее неестественно удлиненный навес. И под этим навесом, благодаря контрасту с ярким светом фонарей наверху, собралась чернильная, непроглядная извне темнота. И парни устремились туда, под мост, как в некий кокон, обещающий защиту от окружающего мира, убежище, в котором на время можно скрыться и спрятаться.       Очутившись под мостом, они упали на колени на участке земли, не засыпанном сплошь щебенкой, но и не заросшим высокой травой. Их сердца бешено колотились, а сбитое дыхание вырывалось с болезненными хрипами.       Пространство под мостом только снаружи казалось непроглядно темным. На самом деле сюда проникало достаточно света фонарей, чтобы можно было видеть всю окружающую обстановку и друг друга. Но в первые минуты они друг на друга почти и не смотрели, стараясь восстановить дыхание и прийти в себя после столь долгого и быстрого бега, а также только что пережитых ужаса и опасности.       Немного справившись с собой, Энди трясущимися от волнения руками полез за сигаретами и достал из пачки одну из двух последних оставшихся у него.       — А еще говорят, что курить вредно, — нервно и неестественно усмехнулся он, стараясь шутливым тоном получше успокоить сам себя. — Не окажись у меня зажигалки, нам бы пришел полный пиздец.       — Энди, спасибо тебе, — Эшли осторожно положил руку на плечо Энди, — что спас…       — Отвали! — Энди резко дернулся, сбивая руку Эшли с себя.       Эшли виновато опустил голову.       — Как тебе удалось… — начал было он.       — Не знаю! — огрызнулся Энди. — Может, всё дело в том, что я не пил всякую дрянь и не любезничал со всякими шмарами… — Энди осекся и поспешно затянулся сигаретой. Ему показалось, что в его словах слишком уж отчетливо прозвучала ревность.       — Серьезно, как тебе удалось меня найти?       — Как, как… После того, как ты послал меня на хер, я вышел на улицу, чтобы успокоиться… В смысле, покурить. А эта овца увязалась за мной. Вообще не отлипала, реально в штаны лезла. Уже думал, что придется съездить ей по морде. Но тут началась какая-то хрень. Она стала…       — Превращаться?       — Да… Я чуть не обосрался от страха. Ну, пока ее так колбасило, кинулся обратно в бар. А там та же херня, только их уже было мало, словно остались только те, что были без пары. А тебя нет! Я, не знаю, наверное, догадался, где искать. Побежал на второй этаж. А дальше было уже… ха… было уже легко. Ты сегодня, видимо, был единственным клиентом, а шипела она довольно громко.       — Блин, Энди… Ты не пострадал? С тобой всё в порядке? — Эшли снова попытался положить руку Энди на плечо.       — Отвали, я сказал! — Энди снова отдернулся. — Бесишь! Всё со мной в порядке! — он раздраженно отщелкнул в сторону бычок сигареты и злобно уставился на Эшли. — А с тобой-то как, всё в порядке? Ты это всё еще ты?       — Кажется… — неуверенно произнес Эшли, теряясь под взглядом Энди. — А что там вообще было? Что она пыталась сделать? — Эшли вздрогнул. — Нет! Стоп. Я не хочу этого знать.       — Понятия не имею, что это было! — Энди раздражался всё больше. — Но выглядело так, словно она старается заползти тебе в горло.       — Бля… — Эшли с трудом подавил рвотный рефлекс. — Я же просил не говорить!       — Да что ты! — в голос крикнул Энди. — Ах, прости, я, наверное, должен был пощадить твои нежные чувства и твою тонкую душевную организацию? Да, блядь?! — у Энди пальцы судорожно сжались в кулаки. — Ты… — прошипел Энди сквозь зубы, его губы дрожали.       — Ну, ударь. Если тебе станет легче, ударь. Я заслужил.       Если честно, то Эшли не ожидал, что Энди это сделает. Но в ту же секунду Энди размахнулся и со всей силы зарядил Эшли такую пощечину, что ему отвернуло голову вбок, а щека вспыхнула как от прижатого раскаленного железа.       — Ну, вот… — замерев, справляясь с шоком удивления и стараясь подавить рефлекс тут же дать сдачи, уже с кулака, произнес Эшли. Он еще собирался прибавить «Теперь тебе полегчало?»…       Но тут же ему прилетела еще более сильная и звонкая пощечина с другой стороны.       — Эй!       Третья…       — Ну, хватит! — крикнул Эшли, хватая руки Энди за запястья, стараясь остановить его.       — Ненавижу! — прокричал Энди, задыхаясь от ярости. Вырвал руки из захвата и сверху обоими кулаками ударил Эшли в грудь. — Ненавижу!       — Хватит уже! — Эшли обхватил Энди и с силой прижал его и его руки к себе, мешая ему двигаться. — Да что с тобой?!       — Ненавижу… — повторил Энди, задыхаясь и пыхтя, стараясь вывернуться из объятий Эшли, который уже держал его у себя на коленях. — Ты… ты хоть представляешь, чтО я почувствовал, когда испугался, что потерял тебя?! Когда подумал, что уже всё?! Что я опоздал?! — казалось, что Энди сейчас разрыдается.       — Энди…       — И я… Я не позволю тебе так с собой разговаривать! Слышишь! Я тебе не глупый малолетка! Понял! Не смей меня так воспринимать!..       Это был инстинкт. Не иначе. Потому что никакой разум не смог бы сделать вывод, что это именно тот, тот самый момент. Но Эшли сейчас и не рассуждал. Он просто почувствовал, почувствовал и понял всё. И чувство захлестнуло его.       — Люблю. Люблю тебя, — произнес он отчетливо и, сильнее дернув Энди к себе, впился в его губы.       В первое мгновение Энди хотел было вскрикнуть, но тут же напряженно замер, лишь безвольно приоткрывая рот, пропуская внутрь язык Эшли.       Когда после первого ступора неподвижности и молчания Энди тихонько застонал, Эшли оторвался от его губ, стараясь заглянуть ему в глаза, с тревогой безмолвно спрашивая его.       — Эшли… — прошептал Энди, глядя на него взглядом, который за несколько секунд из отчаянного сделался пьяным от страсти. — Эшли…       Энди схватил его лицо в ладони и сам ломанулся навстречу его губам с поцелуем.       Они повалились на землю, сцепившись в объятьях, бешено целуясь. Словно борясь друг с другом, они катались по земле, не обращая внимания ни на отдельные камешки щебенки, впивающиеся в их тела сквозь одежду, ни на то, какую пыль они поднимали своими переплетающимися ногами и длинными волосами. Хотелось только одного — как можно сильнее прижиматься и прижимать. Губами, телами. Это была борьба за то, чтобы обнять крепче, поцеловать сильнее и глубже. Это был нестерпимый голод по телу другого, по телесному ощущению его близости, нестерпимая жажда, которую, добравшись до воды, утоляют, захлебываясь, резкими глотками, сводящими горло.       Потребовалась не одна минута, чтобы первоначальная бешеность хоть немного схлынула, возвращая свободу хоть на секунду оторваться от губ другого, сделать вдох.       Уложив Энди на лопатки и частично зафиксировав его в таком положении весом своего тела, Эшли принялся выцеловывать его щеки, подбородок, стал подбираться к шее. Энди дышал открытым ртом с таким придыханием, словно предшествующие поцелуи чуть не убили его, лишив кислорода.       — Отпусти меня, — простонал Энди, погладив ладонью Эшли по спине, спускаясь рукой к его пояснице, удерживая его на себе, даже не думая отталкивать. — Немедленно…       — Ни за что на свете не отпущу. Больше никогда не отпущу, — прошептал Эшли под ухом Энди, влажно лизнув его шею, зная, что эти слова, выражающие его самые искренние чувства, именно те, которые так жаждет услышать Энди.       — Кому сказал, отпусти, — томно и удовлетворенно выдохнул он, ерзая под Эшли, стараясь потереться о него своими бедрами.       — А вот хрен тебе, — усмехнулся Эшли, возвращаясь с поцелуями к щекам и уголкам губ.       — Как же я тебя ненавижу… — глаза Энди блаженно прикрылись, голова безвольно откинулась.       — Почему?.. — произнес Эшли, продолжая покрывать лицо Энди поцелуями. — Почему ты оттолкнул меня тогда, на фестивале, если сам тоже меня любишь?       — Я… я не знаю, — проговорил Энди дрогнувшим голосом.       — Как это? — Эшли прервал поцелуи, внимательно глядя на Энди.       — Ну… не знаю, — Энди шмыгнул носом. — Я ведь и в самом деле с тобой флиртовал, и провоцировал, да. Но… Понимаешь, я видел твои чувства, но боялся, что это у тебя несерьезно, что ты хочешь меня только просто трахнуть разок другой… А я, я ведь люблю тебя, — еще одно шмыганье носом.       — Ну, вообще-то, я и в самом деле хотел — и хочу — тебя трахнуть… Только не просто, и далеко не один раз, — нежно усмехнулся Эшли, стараясь этой шуткой разрядить обстановку, пока Энди тут совсем не расплакался.       — Дурак, — фыркнул Энди, не удержавшись от усмешки, и стукнул Эшли ладонью по плечу.       — Сам дурак, — Эшли чмокнул Энди в губы. — Ну, а дальше?       — Что? Я хотел, чтобы ты первый признался. Ну, а еще хотел, чтобы мы добились успеха с группой. Тогда я был бы крут. А не был бы простым пацаном, малолеткой, которому ты сможешь легко найти замену получше… Я хотел быть особенным.       — О боже, Энди… — болезненно простонал Эшли, кидаясь судорожно вновь целовать его, чувствуя, что сам сейчас заплачет. — Да как ты мог думать… Да лучше тебя никого нет!       — А на фестивале, — продолжал Энди, снова поспешно шмыгая, — я весь день чувствовал себя таким жалким говном… Знаешь, не так, не в такой ситуации я представлял наш поцелуй.       — О да, теперь ситуация куда как лучше, — не удержался от сарказма Эшли.       — Теперь ты… мы чуть не погибли, и я бы так и не успел… Теперь мне уже пофиг на всё. А тогда… Да я не знаю, что тогда мне в голову взбрело. Что ты хочешь просто мной воспользоваться. Или что это из жалости. А я большего и не заслуживаю…       — Энди… — Эшли попытался остановить его поцелуем.       — А ты, — уворачиваясь, Энди продолжил. — Если бы ты мне тогда сказал, что любишь…       — Ага, после того, как ты послал меня. Мне хотелось убежать и спрятаться от тебя подальше.       — Трусишка, — усмехнулся Энди.       — Сам такой, — Эшли усмехнулся в ответ.       — И я весь вчерашний день ждал, что ты меня обнимешь, снова поцелуешь, скажешь мне… Ой, ладно, я знаю, что вел себя вчера как полный идиот.       — Оба хороши. Я должен был бы понять. Но быть смелым и самоуверенным с любимым человеком можно, только любя его менее сильно.       — А ты меня правда любишь? — Энди с надеждой заглядывал Эшли в глаза.       — Конечно, люблю, — даже с каким-то возмущением быстро ответил Эшли.       — О, Эшли… — Энди обвил его шею руками.       Новое слияние в поцелуе, новые объятия и катания по земле в старании как можно сильнее переплести свои тела, ощутить жар кожи, забираясь руками под куртки и майки, почувствовать взаимное возбуждение сквозь плотную ткань джинсов, прижимаясь бедрами друг к другу.       — Эшли, — задыхаясь, прошептал Энди, когда в очередной раз оказался прижатым спиной к земле, — я хочу тебя, займись со мной сексом.       — Что?! — удивленно воскликнул Эшли. Несмотря на всю предшествующую ситуацию, предложение оказалось неожиданным. — Сейчас? Здесь?       — Ну, а где еще! — Энди удивился в ответ. — Или тебе в том сгоревшем баре больше понравилось? Поищем другой городок со всякими бабами-монстрами? — да, Энди, явно, еще не был готов простить и забыть сегодняшний случай. — И когда еще? Мы и так уже столько раз чуть не погибли! — здесь снова появились хнычущие нотки.       — Черт, Энди, — произнес Эшли с сомнением. — Мы под каким-то мостом в каком-то долбаном параллельном измерении. И у нас ни презервативов, ничего нет.       — И что? — искренне возмутился Энди. — Я чист. Или ты мне не доверяешь?       — Блин, конечно, доверяю, — поспешил сказать Эшли. — Я тоже чист. Но это же не значит, что ты должен доверять мне.       — Черт тебя дери, Эшли! — вскрикнул Энди, в очередной раз стукая Эшли по плечу. — Я не хочу умирать девственником!       — Чего?! — Эшли даже замер.       — Ну, я это… — торопливо заговорил Энди, отводя взгляд в сторону и надеясь, что в окружающем полумраке не будет заметно, как он краснеет. — Девственником в том смысле… Ну, ты понял.       — Боже, не пугай ты меня так больше… — облегченно выдыхая, произнес Эшли.       — Нуу? — нетерпеливо и капризно протянул Энди. — Или ты только врал, что меня хочешь?       — Черт! Энди… — рыкнул Эшли, Энди удалось его задеть и распалить еще больше. — Сам напросился!       Эшли упал на него своим телом, приникая губами к губам. Энди еще не успел вскрикнуть, как ему уже пришлось застонать, потому что рука Эшли легла ему на пах, начиная уверенно поглаживать сквозь ткань его возбужденный орган.       — Только… — вдруг, прошептал Энди сквозь свои томные стоны. — Как мы им займемся? Если разденемся, то ведь замерзнем.       На долю секунды Эшли задумался.       — Встанешь на четвереньки? — спросил он, лукаво поглядывая на Энди. Энди слегка вздрогнул от подкатившего к нему смущения.       — Давай, — наконец произнес он, утвердительно кивая.       Эшли одновременно и нехотя и торопливо отстранился, давая Энди возможность подняться и развернуться, вставая на колени.       — Ай! — вдруг вскрикнул Энди.       — Что такое? — встревожился Эшли.       — Дурацкие джинсы с дырками, — проворчал Энди. — Мне камни в коленки впиваются.       Не раздумывая, Эшли тут же стянул с себя кожаную куртку и кинул ее Энди под ноги.       — О, как это по-рыцарски, — насмешливым, но всё-таки довольным голосом протянул Энди, оглядываясь на Эшли через плечо.       — Заткнись, — смущенно фыркнул Эшли. — Так тебе лучше?       — О, гораздо лучше, — усмехнулся Энди.       Он хотел было подразнить Эшли как-нибудь еще, но тут же, вздрогнув, замер, потому что руки Эшли легли ему на бедра, резко на несколько секунд прижали их к бедрам Эшли, давая Энди почувствовать его возбуждение. Затем пальцы Эшли принялись поспешно отыскивать и расстегивать ремень, пуговицу и молнию на джинсах Энди. И вот Энди уже ощущал, как его джинсы медленно стаскиваются вниз, как обнажаются его ягодицы, ощущал холодный ночной воздух на своей коже. У Энди промелькнула мысль, что это хорошо, что охватившую всё его тело дрожь можно будет, если что, списать на холод. Но дрожал он от умопомрачительной смеси возбуждения и смущения, вожделения и страха перед чем-то новым и неизвестным. Боясь оглянуться назад, он, стоя на четвереньках, смотрел на черную землю перед собой и знал, что Эшли сейчас внимательным взглядом изучает его наготу. И это заставляло дрожать от смущения и предвкушения еще сильнее. Энди чувствовал, что Эшли любуется им, и что это изучение его тела скоро от взгляда перейдет к совсем другим способам.       А Эшли и в самом деле любовался открывшимся перед ним зрелищем. В холодном сумраке отраженного сюда света фонарей наверху белая кожа Энди, казалось, сама светилась. И Эшли самого отхватила дрожь предвкушения и страха от такой близости столь давно и сильно желаемого им. Надо было как-то разрядить обстановку.       — Ай! — вскрикнул Энди от того, что в одну из его ягодиц неожиданно впились зубы.       — Давно мечтал это сделать, — довольно усмехнулся Эшли.       — Укусить меня за попу? — решил уточнить Энди.       — Угу. Она у тебя такая аппетитная, — сказал Эшли, нежно поглаживая пальцами укушенное место.       — Извращенец, — фыркнул Энди.       — Кто бы говорил, — снова усмехнулся Эшли. — И кто у нас тут сейчас стоит со спущенными штанами, ммм?       — Блин, заткнись, — проворчал Энди. — И действуй уже. Пока я тут не замерз.       — Ладно, как скажешь, — тихо рассмеялся Эшли, начиная сильнее мять пальцами укушенную ягодицу.       Вскоре Энди вздрогнул от надавливающего и неглубоко проникающего прикосновения к своему анусу увлажненных слюной пальцев.       — Больно? — осторожно спросил Эшли, приостанавливаясь.       — Нет, холодно, — тихо ответил Энди.       — Подожди немного, и получишь кое-что гораздо горячее.       — Придурок, — смущенно хмыкнул Энди.       Эшли продолжил медленно погружать в него свои пальцы, а затем осторожно разводить их внутри тела, ощупывая и растягивая нежные стенки. Энди сосредоточенно закусывал губу, прислушиваясь к своим новым и необычным ощущением, стараясь лучше расслабиться, отвечая на заботливые прикосновения.       — Как же ты мне нравишься таким, — произнес Эшли, продолжая свои ласки внутри одной рукой, а подушечками пальцев другой, щекоча поглаживая член Энди.       — Каким? — едва смог проговорить Энди.       — Таким притихшим, податливым… покорным.       — Убью, — простонал на выдохе Энди.       — О, не волнуйся, — хихикнул Эшли. — Шумным, капризным и наглым ты мне тоже очень нравишься.       А Энди уже стал выказывать признаки нетерпения, томно постанывая и пыхтя всё громче, разгорячался, начиная, сначала неуверенно, а затем все более явно, подаваться бедрами навстречу ласкающим пальцам.       — Эшли, ну давай уже, а! — выстонал он.       Пальцы тут же покинули его тело, и Энди услышал быстрый звук расстегиваемой ширинки. Эшли, судя по всему, не терпелось не меньше, чем ему самому. И Энди даже успел испугаться своей торопливой требовательности. Но Эшли не собирался входить в него грубо и поспешно. Проникновение началось медленно, и Энди и в самом деле ощутил вливающийся в него извне жар возбужденной плоти. И всё-таки это было больно, у Энди перехватило дыхание, пальцы согнулись, взрывая ногтями каменистый грунт. Напряжение растягиваемого тела заставило через сбитое дыхание выговорить: «Медленнее… пожалуйста». Замирание. Ладони оглаживают бедра, заскальзывают под напряженный живот, ложатся на возбужденный член. Тело Энди, жаждущее полного слияния с другим телом, охотно поддается на ласки, быстро приспосабливается к любовному вторжению внутрь себя, и вот Энди уже шепчет: «Да, да, продолжай, не останавливайся, ну же, еще… »       Момент полного проникновения вырвал восторженный отрывистый стон у них обоих, заставил застыть, чтобы полностью впитать в себя это восхитительное чувство столь долгожданно единения. Но даже несмотря на долгожданность, они не предполагали, насколько восхитительным это чувство окажется. Задрав повыше куртку с майкой, Эшли наклонился, поцелуями прикасаясь к выступающим позвонкам Энди, гладя его по бокам, желая иметь возможность целовать и гладить гораздо больше его бледной кожи. Затем он медленно стал двигаться. Энди начинал стонать всё громче, его тело ощущало себя всё свободнее, от возбуждения на лбу выступила испарина.       — Нет, нет, остановись! — вдруг решительно запротестовал Энди.       — Что? — испугался Эшли.       — Не хочу так. Пофиг на холод, плевать. Хочу лицом к лицу. Пожалуйста, давай.       Эшли и в этот раз тут же подчинился, отпуская Энди от себя. Это было и его собственное желание, которое он не решался заявить. Энди же побыстрее развернулся, убирая коленки с лежащей на земле куртки Эшли и теперь усаживаясь на нее своим голым задом.       — Конечно, ваше величество, всё, как вы пожелаете, — шутливо проговорил Эшли, помогая Энди стягивать его узкие джинсы и расшнуровывая его ботинки.       Поместившись между разведенных длинных и худых ног Энди, оперевшись на руки, Эшли навис над ним, любуясь его помутившимся взглядом, сладострастно приоткрытым ртом, растрепанными волосами, и затем склонился к нему с новым поцелуем. Подаваясь навстречу, Энди преданно обвил его шею руками. Это был уже совсем другой поцелуй. Более насыщенный, доверительный, уверенный, страстный. Поцелуй двух уже любовников, полностью познавших друг друга… Почти полностью.       — Эшли… — сбивчиво и почти умоляюще прошептал Энди. — Пожалуйста, в этот раз войди в меня резко.       — Сумасшедший, — нежно усмехнулся Эшли, целуя его в уголки губ.       Но и это желание он был готов исполнить. Это было их общее желание как можно острее почувствовать друг друга, пусть даже через причиняемую боль.       Эшли прижался губами к губам Энди, желая поймать и вдохнуть его вскрик и стон от проникновения. И ему это удалось. А после второго резкого толчка Энди полностью откинулся на спину, блаженно закатывая глаза, дыша уже непрерывными стонами. Его волосы разметались по земле, еще больше запутываясь и вбирая в себя мелкие камешки. Руками и ногами он обвивал Эшли, судорожно прижимая его к себе и одновременно подаваясь навстречу, яростно задирал его одежду, гладя и царапая оголенную спину, пробирался пальцами Эшли между ягодиц, стараясь толкнуть его глубже в себя и сам проникнуть в него… И всеми эти действиями мешал Эшли двигаться, сбивал его с ритма.       В какой-то момент Эшли, не без труда, оторвал руки Энди от себя, завел ему их за голову и прижал к земле.       — А ну, лежи смирно, — сам задыхаясь, проговорил Эшли, стараясь изобразить повелительный командный голос.       Уже мало что соображая в своем забытьи наслаждения, Энди, тем не менее, попытался не подчиниться и высвободиться, капризно хныча. Но Эшли удержал его, и слегка приподнявшись над ним, начал двигаться, быстро увеличивая тем и амплитуду. От всё нараставших, неумолимо подбирающихся к непереносимому для человека пределу ощущений, стоны Энди перешли почти на крик. Чувствуя, что Энди вот-вот кончит, Эшли и сам перестал сдерживаться, совершая финальные жесткие толчки, не забыв лишь вновь плотно прильнуть к губам Энди.       Оргазм одновременно сотряс тела обоих, выбил последний воздух из легких, погасил свет в глазах и чуть не лишил сознания.       Они вновь сплелись в объятьях, не желая отпускать друг друга и дрожа в каком-то беззвучном счастливом рыдании, на несколько минут утратив ощущение времени и пространства.       Когда, немного придя в себя, Эшли попытался отстраниться, Энди вцепился в его плечи и протестующе застонал.       — Надо, надо, — прошептал Эшли, чмокая его в губы. — Тебе надо одеться, пока не замерз.       — Долбанное параллельное измерение, — проворчал Энди, нехотя выпуская Эшли.       Но не успел Энди одеться и испугаться тому, что теперь всё закончилось, как Эшли снова обвил его руками и потянул к себе для поцелуя. Это тут же вернуло Энди ощущение счастья и тепла. Не разрывая поцелуя, они вновь уселись на земле.       — Отвали, — кокетливо произнес Энди, отстранившись и потянувшись за сигаретами. — Вот черт, последняя.       — Ну, хоть на после секса осталась, — усмехнулся Эшли.       — Дурак…       — Фу, сколько же у тебя грязи в волосах, — всё так же усмехаясь, сказал Эшли, целуя Энди в шею, пока тот прикуривал сигарету.       — Получше ничего сказать не можешь? — фыркнул Энди, ощупывая свои волосы и стараясь вытряхнуть оттуда хотя бы камни. — Тебе хоть понравилось? — Энди произнес это с тем же показным кокетством, за которым, однако, пряталась взволнованная неуверенность.       — Спрашиваешь! Лучший секс в моей жизни.       — Серьезно? — переспросил Энди, уже спокойнее и радостнее, но желая услышать еще больше заверений. — Даже несмотря на то, что он был на земле под мостом в каком-то параллельном измерении?       — Да.       — Да, мой лучший секс тоже, — сказал Энди, удовлетворенно выпуская из губ струйку дыма.       — Да уж… — довольно хмыкнул Эшли. — Одно из двух: либо вся наша предыдущая сексуальная жизнь была тем еще убожеством, либо мы и в самом деле безумно любим друг друга.       — А ты меня, правда, любишь? — уже в черти какой раз спросил Энди.       — Еще сомневаешься! Еще как люблю! — ответил Эшли, готовый отвечать на этот вопрос столько раз, сколько потребуется       — Да, я тебя тоже, — потупив взгляд, улыбнулся Энди. — Ну, а теперь что будем делать?       — Спать давай. А то для одного дня у нас было как-то слишком многовато событий и потрясений.       Они устроились на том участке земли под мостом, где было поменьше осыпавшейся щебенки, но еще не так много холодной и сырой травы. Эшли обнял Энди со спины, желая как можно больше согреть его своим телом и объятьями. Поворочавшись и сам поплотнее прижавшись к Эшли, Энди устроился головой у него на руке.       — Ммм… мой, — протянул Эшли, крепче прижимая Энди к себе и снова стараясь добраться губами до его шеи.       — Ты тоже теперь мой, — отозвался Энди с вызовом в голосе. — И если еще будешь путаться с какими-то бабами…       — Успокойся, — Эшли потерся носом о затылок Энди и усмехнулся. — Если ты всегда такой похотливый, то у меня просто сил ни на каких баб не останется.       — Эшли, блин, я серьезно! — дернулся Энди. — Я тебя люблю и не собираюсь ни с кем делить.       — Ладно-ладно. Серьезно, — успокаивающе произнес Эшли. — Я тоже тебя люблю, и мне никто кроме тебя не нужен.       — Эшли, у меня ноги мерзнут, особенно коленки, — проворчал Энди, желая сменить слишком волнительную для него тему, а еще желая немного повредничать, просто так.       — Ничего страшного. Главное, чтобы у тебя задница не замерзла, — ответил Эшли, не ведясь на это нытье.       — Вот уж что точно у меня не замерзнет, — хмыкнул Энди. — Ты к ней так своим членом прижался.       — Ой, еще скажи, что тебе это не нравится, — парировал Эшли, закатывая глаза. — И вообще, я так давно мечтал вот так обнимать тебя и спать с тобою вместе.       — Мы уже кучу раз спали с тобой вместе. В том же фургоне. Правда, ты чаще всего тогда поворачивался ко мне спиной, — в голосе Энди прозвучала досада.       — Да у меня просто вставал на тебя, — искренне признался Эшли. — Боялся, что заметишь.       — Ха, а я так и думал, — радостно и самодовольно воскликнул Энди.       — Врешь, не думал, — возмутился Эшли.       — Нет, думал. Просто… у меня тоже вставал на тебя.       — Черт, — с чувством выругался Эшли. — И почему мы с тобой такие идиоты, что не могли раньше с этим разобраться?       — Еще какие идиоты, — согласился Энди. — Могли бы и сейчас так и не успеть разобраться.       — Ой, всё, не говори об этом, — перебил его Эшли. — Лучше расскажи, как тебя угораздило в меня влюбиться.       — Ой, я даже не знаю, — игриво и с напускным равнодушием протянул Энди. — Наверное, я просто с детства был не равнодушен к басистам. Тот же Никки Сикс. А ты же как раз в его образе выступал в своей трибью-группе Motley Crew.       — Да уж, это точно судьба, — нежно усмехнулся Эшли, вновь целуя шею Энди.       — И всё-таки здесь очень холодно, — поёжился Энди, сильнее прижимаясь спиной к груди Эшли. — Надо будет завтра обязательно постараться найти если и не спальный мешок, то хоть какие-нибудь тряпки, чтобы было на чем спать и чем укрыться.       Эшли вздрогнул. Почему-то именно эти слова вернули ему полное осознание того, где и в какой опасности они находятся. Он вспомнил Кэролин и почувствовал еще и ту опасность, которая притаилась в словах Энди. И сейчас, держа в объятиях Энди, своего любимого, который сегодня полностью доверился и открылся ему, Эшли ощутил в себе готовность бороться и пойти до конца: ради Энди, ради себя, ради них обоих.       — Нет, — решительно возразил он на предложение Энди. — Не надо ничего тут искать. Больше ни на одну ночь мы в этом проклятом месте не останемся.       Теперь уже Энди слегка вздрогнул.       — И что, ты думаешь, что мы вот прямо так завтра непременно успеем отыскать отсюда выход? — с опаской спросил Энди, пытаясь понять, что Эшли имеет в виду под сказанным.       — Мы ведь оба прекрасно знаем, где находится отсюда выход, — слова Эшли прозвучали с такой многозначительной решимостью, что Энди тут же резко повернул голову, выворачивая шею, чтобы заглянуть Эшли в глаза. — Кэролин нам еще утром сказала это. Мы должны вернуться на свою дорогу.       — Ты хочешь сказать… — Энди запнулся, но всё же озвучил до конца. — Через лес? В час меланхолии?       — Да. Нет отсюда никакого другого пути, это уже ясно, — Эшли испытующе-вопросительно посмотрел на Энди. — Ты со мной? Согласен рискнуть еще раз?       Несколько секунд Энди пристально смотрел Эшли в лицо, стараясь не столько обдумать сказанное, сколько понять, что он сам чувствует по этому поводу.       — Да, — коротко ответил Энди, уверенно кивая.       — Ну, и хорошо, — улыбнулся Эшли, и в его глазах вспыхнули счастливые, влюбленные искорки. Он крепче прижал Энди к себе и звонко чмокнул его в губы. — А пока что давай уже спать…