Сгореть

— Как ты мог пропустить встречу с дорогой тетушкой! Она ведь и так приезжает всего один раз в год! Всё как всегда. Он снова сидит за столом, подперев щеку рукой, а другой ковыряясь в уже давно остывшем супе. Слова матери, которые он практически знает наизусть, вновь бурным потоком накрывают его. На лице Кайла пустота. Эмоции стерлись с лица два года назад. Когда по глупости уничтожил целую страну, возненавидел брат, а отец оказался тем самым «троллем», которого так желали стереть в порошок окружающие, да и сам Кайл. Миссис Брофловски чуть не сошла с ума, после того, как мужа посадили в тюрьму. Айк вышел из-под контроля и не раз попадал в неприятности, которые обычно расхлебывала мать или Кайл, в редком случае. Ровно два года назад Стэн перестал общаться с ним, увлекся своей девушкой, Картманом и Кенни. Оставил суперлучшего друга совсем одного, когда ему так была нужна поддержка. Кайл пытался всё вернуть, просил прощения, молил Стэна не бросать его, однако черноволосый юноша был непреклонен. Крики, просьбы и самые настоящие слезы… Ничто не помогло… Казалось, на него обращал внимание лишь только один человек. Как ни странно, самый заклятый враг хоть как-то держал обессилевшего парня в тонусе, подбадривая очередным оскорблением. Он и вытягивал парня эти злосчастные 2 года. Но всему приходит конец. Кажется, что вражеское внимание настолько въелось, что уже не мотивирует, а лишь дальше отталкивает от жизни. Свой восемнадцатый день рождения Кайл встретил один. Совершенно один. Мать в это время была в Израиле, хотя и поздравила сына смс-кой. Айк по привычке где-то шатался у друзей, давно забив на старшего брата. Отец, разумеется, не смог даже позвонить. Предыдущие дни рождения проходили с присутствием Баттерса и какой-нибудь «изюминки», но в этот раз всё было иначе. Кайл сидел в пустой темной комнате перед куском торта с единственной свечой, воск с которой тихо капал на нежный крем. К утру свеча и вовсе расстаяла, замазав кусок тонким слоем синего воска. Изменилась жизнь, изменились люди, отношения, весь мир, изменился и сам Кайл. — Ну неужели нельзя было хотя бы позвонить и сказать, что ты снова не сможешь?! Голос матери снова проходил мимо ушей Кайла. Женщина держалась за сердце и продолжала кричать на парня, в надежде достучаться, хотя… Кажется, будто она уже ни на что не надеялась… Ложка упала в суп. — Господи, ну что же за ребенок такой! — Шейла схватилась за голову и ушла прочь с кухни. «Ребенок… Как глупо…» — Кайл вышел из-за стола и направился к себе. По обыкновению заперев за собой дверь, парень сел на кровать и достал из тумбочки тетрадь. Теплой ладонью стерев с нее пыль, Кайл открыл нужную страницу. «Я так счастлив! Сегодня мы ездили в парк аттракционов, мы катались на колесе обозрения, ели сладкую вату, даже Картман не помешал нам сегодня! Вот бы каждый день был таким, как этот!» Запись датировалась 26 мая, 2015 г. Два с половиной года… О, эти два проклятых года! Они уничтожили его! Испепелили душу и прожгли больное сердце! Сколько мучений он уже перенес и сколько еще предстоит перенести! Или нет? Каменные и совершенно блеклые глаза юноши нашли лежащую на столе ручку. «Надеюсь, там меня ждут. Прощайте. Пора уже, наконец, поставить точку в моей бестолковой и пустой жизни» Закрыв тетрадь, Кайл упал на пол, смотря стеклянными глазами на потолок. Он казался ему довольно высоким, как небо, как бесконечные, вечно плывущие куда-то, облака, как звезды, которые они прячут, как сама вселенная, просторы которой, как он считал, не покорить ни ему, даже если бы у него были крылья, ни птицам, у которых они есть, у которых есть свобода. Его же мрак тянул на самое дно, сковав руки и ноги парня звонкими цепями, так быстро стремившимися постигнуть бездонную пропасть, сильнее утягивая за собой пустое тело, душа которого всё еще пыталась ухватиться за жизнь где-то высоко в ясном и безмятежном небе…

***

Конец октября. Туманное холодное утро, когда город ещё спит. Кайл ходит взад и вперед по платформе, ожидая приближающегося поезда. Он уже всё решил. Наконец. Где-то в густом тумане раздался гудок. Парень сглотнул и сжал кулаки. По мере приближения поезда, на глазах нарастали пучки слёз. И вот, последние метры, кривой оскал, горячие слёзы на щеках и разбег в самую бездну, накрывающуюся стремительным стуком колёс…