***
Лекса вздохнула, не отрываясь от книги, которую она читала. - Ты загораживаешь солнце. - Разве так приветствуют своего лучшего друга? Прошло уже как минимум два часа с нашего последнего разговора. Хочешь сказать, ты по мне совсем не соскучилась? - Я даже не буду спрашивать, как ты попал в мой дом. - Аня подбросила меня. У нее есть ключи, - Беллами придвинул к себе ближайший шезлонг и уселся на него. Он с минуту осматривал область вокруг бассейна, прежде чем продолжить. - Я пытался позвонить в дверной звонок, но полагаю, ты его не услышала. - Услышала, - многозначно сказала Лекса. - Так ты просто игнорировала меня? Я подумал, может, ты упала и не могла подняться. Я пришел спасти тебя от неминуемой смерти. - Или, может, меня не было дома? Беллами выпустил протяжный смешок. - Ну конечно. - И что это должно значить? - Это значит, что я был с Аней. Учитывая тот факт, что мы составляем весь круг твоего социального общения, есть вероятность, что ты будешь дома, - он кивнул на книгу. - И будешь читать. - Я возмущена. - Потому что это правда... - Это не правда. Существует миллион мест, где я могла бы быть на данный момент, и сотня людей, с которыми я могла бы быть. - И все же ты со своей книгой. - Это хорошая книга. - И это возвращает меня к моей изначальной мысли. - К какой? - Что если ты не со мной или Аней, то обычно ты одна. Лекса вздохнула. Какой был смысл спорить, если она знала, что он прав? - Кстати говоря об одиночестве, могу ли я вернуться к этому? - Что ж, ладно... в следующий раз, когда ты не ответишь на дверной звонок, я просто оставлю тебя лежать здесь, всю такую голую... - Голую? - Я решил, что ты будешь голая. Лекса покачала головой и положила закладку в свою книгу. - А твоя девушка знает, что ты представляешь меня голой? - Во-первых, она не моя девушка. Во-вторых, я не говорил, что представлял тебя голой, только что ты была голая. Лекса подняла бровь. - Ладно, я представлял тебя голой, но в свою защиту хочу сказать, что сейчас занимаюсь этим гораздо реже, чем когда мы только познакомилась. Кроме того, это твое бикини не оставляет много места для воображения, так что... - Ладно, просто замолчи. По какой причине ты пришел сюда, да еще и настолько важной, что ты просто вломился ко мне в дом? - Как же мне замолчать, если ты задаешь мне вопрос? Хочешь, чтобы я ответил на него, моргая своими ресничками по азбуке Морзе? - Напомни-ка еще раз, почему мы вообще друзья? - Так вот, кто мы друг другу? - он улыбнулся, но затем принял серьезный вид. - Правда в том, что мне нужно поговорить с тобой кое о чем важном... и ты должна пообещать мне, что не выйдешь из себя. У тебя же нет месячных, правда? - Если бы у меня были месячные, скорее всего, ты бы уже был мертв. - Великолепно, - Беллами нервно почесал свой затылок. - Насколько сильно ты доверяешь Ане? - Что это за вопрос такой? - Я просто имею ввиду, - медленно сказал Беллами, - считаешь ли ты ее своим другом? Знаешь, таким другом, которому можно, не знаю, довериться? - А что? Беллами откашлялся. - Ну... - Что ты ей сказал? - потребовала Лекса. - Ничего! - быстро сказал Беллами. - Клянусь. Я ничего ей не говорил. Это просто... - Да?.. - Я просто думаю... что, может, тебе стоит... ну, знаешь, рассказать ей. - Что рассказать, Беллами? Он встретил ее взгляд. - Сама знаешь что. Лекса нахмурилась и покачала головой. - Зачем? Это не ее дело. - Я знаю, просто дело в том, что... ну, видишь ли... - Да? - Она думает, что, может быть... - Да выкладывай уже, Беллами! - Ладно-ладно, - Беллами сделал глубокий вдох. - Видишь ли, она вбила себе в голову, что ты испытываешь ко мне чувства, и она хочет порвать наши отношения, потому что думает, что в любой момент ты признаешь, что влюблена в меня, и я убегу к тебе. А еще она паникует из-за того, что ты уволишь ее из-за ревности. Лекса посчитала эту мысль настолько нелепой, что выпустила смешок. - Это безумие, - сказала она. - С твоей точки зрения, может, и безумие, поэтому я и думаю, что тебе нужно просто сказать ей правду. Она ведь все поймет. И, по сути, волноваться нужно мне. Как только она узнает, что ты лесбиянка, она бросит меня и убежит к тебе, - нахмурился он. - Она же тебе не нравится, правда? - Не задавай нелепых вопросов, Беллами, - вздохнула Лекса, потирая виски. - Во всяком случае, это может помочь, если ты расскажешь человеку, который понимает все это. Я единственный, кому ты рассказала, и что я, черт побери, вообще об этом знаю? Лекса вздохнула, не желая вникать в конкретно эту тему разговора. Все, чего она хотела, так это провести денек под солнышком, возможно, поплавать в бассейне или прогуляться вдоль береговой линии. Она тщательно следила за тем, чтобы мысли об ее сексуальной ориентации были настолько далеки от ее сознания, насколько это вообще было возможно. - Просто потому, что ты не говоришь об этом, не значит, что это пройдет, - мягко сказал Беллами. - Как бы сильно я на это ни надеялся, - грустно улыбнулся он. - Я понимаю, что ты не изменишься. В смысле, если ты смогла устоять перед моими чарами на протяжении всех этих лет... Лекса отвела взгляд. - Однажды ты встретишь человека, который тебе очень понравится, и тебе придется принять этот факт. - Может быть, но я бы предпочла, чтобы этого не произошло сейчас, - она пожевала свою нижнюю губу, переключая внимание от исчезающего края бассейна на океан. - Дело не в том, что я не доверяю Ане, - сказала она, поворачиваясь обратно к своему лучшему другу. - Я просто не готова к тому, что об этом узнает кто-либо еще. Сначала об этом узнает Аня, потом еще кто-нибудь, а потом еще кто-нибудь и так далее... - она снова отвела взгляд. - Я и так делюсь слишком большим количеством информации о своей жизни, Беллами. Моя жизнь едва ли принадлежит мне. Я не могу контролировать и половины того, что говорят обо мне в прессе. Я не могу контролировать фотографии, которые выкладывают в интернет, или распространяемые там слухи. Но мне кажется, что на данный момент это я могу контролировать, потому что никто и никогда не догадается об этом. А если они не смогут догадаться, то не смогут и причинить мне боль. - Ты не можешь скрывать это вечность, Лекса. - Твоей целью на сегодня было подавить меня? Если это так, то мои поздравления. - Спасибо, стараюсь. Ну, раз уж мы подняли эту тему, то я хотел сказать тебе еще кое-то. Лекса, мне придется расстаться с тобой. Лекса улыбнулась. - Удивительно. - Мне было очень весело быть твоим парнем, - добавил Беллами. - Но, мне жаль говорить это, ты ужасна в постели. - Если ты скажешь это прессе, я выслежу и убью тебя, - со смехом сказала Лекса. - У меня достаточно репутации для такого. - Уверен, что у самой горячей девушки на таблоиде не возникнет проблем с моей заменой. - Никто не сможет заменить Вас, мистер Блейк. Именно поэтому я никогда не буду встречаться с другим мужчиной до тех пор, пока живу. - Хорошо. Но насчет Ани... Лекса долгое время изучала своего лучшего друга. Наконец, она улыбнулась. - А она и впрямь сделала тебя подкаблучником. - Не правда. - Правда. - Лекса, меня просто невозможно сделать подкаблучником. Я невосприимчив к... оу, привет, Аня. - Невосприимчив к чему? - спросила Аня. Она закрыла стеклянные двери, ведущие в дом, и подошла к ним. - Невосприимчив к кислотным повреждениям, - плавно продолжил Беллами. - А на следующем уровне у меня появится оружие, которое сможет заморозить до десяти плохишей за раз. - Ой, только не эта блядская видеоигра, - Аня состроила гримасу. - Лекса, я взяла твою высушенную одежду и убрала ее в шкаф... - А Лексе очень нравится этот шкаф, - сказал Беллами. Аня и Лекса повернулись к нему. Лекса прожигала его взглядом, пока другая девушка просто была в смятении. Беллами пожал плечами. - Что? Лекса очень организована. Ей нравится, когда вещи лежат на своем законном месте. - Ладно, не важно, - сказала Аня, поворачиваясь обратно к Лексе. - Твой агент отправил по факсу копию нового сценария, и он хочет, чтобы ты взглянула на него. Также, он попросил позвонить ему. - Спасибо, Аня. Аня и Беллами обменялись друг с другом странным взглядом, который не поняла Лекса, но вскоре это побудило парня сказать: - Ну, эм... я буду внутри. Мне нужно, эм... подпилить ногти. Увидимся. Лекса пронаблюдала за тем, как он уходит, а затем повернулась обратно к Ане, которая теперь сидела на краю шезлонга, ранее занимаемого Беллами. - Я знаю, что ты знаешь, что мы с Беллами... - она махнула рукой, будто это проиллюстрировало остальную часть ее предложения. - И я знаю, что вы, ребят, уже очень давно дружите, и если тебе кажется, что мы с Беллами... ну, знаешь... что это помешает моей работе в качестве твоей помощницы или... - Аня, - сказала Лекса. - Мне правда нет никакого дела до того, что ты спишь с Беллами. Меня правда не будет волновать, если вы, ребят, начнете встречаться, или если через несколько лет вы поженитесь, сделаете детей и весь этот джаз. Серьезно. До тех пор, пока твои отношения с ним не влияют на работу, которую ты выполняешь для меня, у меня не будет с этим никаких проблем. - Ладно, хорошо. Я правда не хотела бы делать ничего, что может заставить тебя почувствовать себя неудобно. Я знаю, что ты заботишься о нем... - Как о друге, - быстро перебила Лекса. - Да, - улыбнулась Аня, хотя шатенка могла увидеть неуверенность, скрывающуюся в ее глазах. - Аня, - неуверенно начала Лекса. - Правда в том... - Слушай, я все понимаю. Я знаю, что по какой бы то ни было причине... - Я лесбиянка, - сказала Лекса, прерывая остальные монологи Ани. Она позволила этому слову повиснуть в воздухе между ними. Аня ничего не сказала, но вылупилась на нее. - Ты в порядке? - Да, - сказала Аня, а затем прищурилась. - С чего бы мне быть не в порядке? - Не знаю. Ты выглядишь странно. Это что, равнодушие? Или же отвращение? - И как давно ты узнала об этом? - Ну, я поняла это, когда мне было пятнадцать, а сейчас мне двадцать два, так что... полагаю, это зависит от того, что ты подразумеваешь под «давно»? - Пятнадцать? Лексу бы позабавила реакция Ани, если бы она не была настолько ошеломлена. Она выпалила эти слова, не задумываясь. Почти так же она призналась в этом и Беллами, когда он попытался поцеловать ее. Возможно, это был самый простой способ сделать это; как сорвать пластырь. - Я и понятия не имела. Мой гейдар должен быть чуть более чутким, учитывая... - она пожевала свою нижнюю губу, но решила не продолжать. - Беллами единственный человек, который знает об этом, - сказала Лекса. - И это просто... это не то, о чем я активно думаю или хочу обсудить или вроде того. Я просто хотела, чтобы ты узнала об этом и не думала, что меня каким-то образом привлекает Беллами. - Оу. Так вот, о чем он хотел поговорить с тобой? Он хотел убедить тебя рассказать мне... - Скорее, это было просто предложением, - сказала Лекса. - Я бы не рассказала об этом, если бы не доверяла тебе, Аня. Но очевидно, что я не хочу, чтобы это вылилось в свет. Аня долгое время смотрела на Лексу. - Спасибо за то, что доверилась мне, - наконец сказала она. - Серьезно, я очень это ценю, - она нахмурилась и покачала головой. Лекса не знала, что сказать, поэтому просто промолчала. - Так... так у тебя есть... кто-нибудь? - Нет, - сказала Лекса. - Совсем никого. - Ладно... - Аня кивнула и продолжила пожевывать свою нижнюю губу. - Потому что, возможно, я знаю некоторых девушек, которые... - Аня... - Они будут очень осмотрительны. - Пожалуйста, не заставляй меня увольнять тебя. Аня улыбнулась. - Ладно. Что ж, я оставлю тебя на растерзание твоей книге, - она встала со своего места. - Мы с Беллами идем в магазин за новым контроллером для Xbox. Он случайно уронил свой в унитаз, - она подняла руки в воздух. - Не спрашивай. - И не собиралась. Лекса наблюдала за тем, как ее помощница исчезает в доме, и мысленно вздохнула. Что ж, это было не так уж и сложно...***
Лекса остановилась в дверном проходе, чтобы полюбоваться обрамленной картиной, висевшей над ее кроватью. Весь день она размышляла о том е-мейле, который она отправила. Получила ли его художница? Прочитала ли она его? Написала ли она ответ? Вопросы продолжали возвращаться к ней во время того, как она читала, смотрела на океан, разговаривала по телефону. Столько раз она останавливала себя, чтобы не прибежать в свою комнату и не проверить, пришел ли ей ответ. Она сдерживала себя лишь из упрямства, из убеждения, что почтовый ящик окажется пуст; из опасения, что она будет разочарована, если так и будет. Лекса пересекла комнату, бросив переданную ей по факсу копию сценария на свою кровать. Она планировала прочитать его перед сном. Но у нее были некоторые затяжные вопросы, которые нужно было разрешить. Компьютер загудел, возвращаясь к жизни, и она принялась терпеливо ждать, пока он загрузится. Она откинулась на стул, но ее мысли были в другом месте. Лекса думала о своем раннем признании своей помощнице и задалась вопросом, какие от этого будут последствия, и как они повлияют на их рабочие отношения. Она знала, что приняла правильное решение, рассказав об этом Ане. «Но кто же будет следующим?» - подумала она. Скольким людям она расскажет об этом, прежде чем это станет общеизвестным? Лекса знала, что, скорее всего, в итоге весь мир узнает об этом, но на данный момент она приветствовала возможность скрываться за безопасностью чужого неправильного восприятия; позволять СМИ разводить свои слухи и предположения. Она могла жить с ложью обо лжи. Это было издевкой над истиной, которая, как она знала, причинит боль. Это была ложь с примесью правды, а она не знала, сможет ли она справиться с ней. Заставка на ее рабочем столе терпеливо уставилась на нее, и она наклонилась вперед, чтобы передвинуть мышку. С минимальной нерешительностью она открыла учетную запись электронной почты, которую она создала с единственной целью общения с совершенно незнакомым ей человеком. Даже сейчас, неделю спустя, ей было неуютно. Зачем ей нужно было писать художнице из Нью-Йорка, которую она никогда не видела и не встречала? А как насчет того рисунка на ее стене, который заставил ее копаться глубже в себе до такой степени, что ее начало это волновать? Бразуер прогрузил страницу. Лексе потребовалась секундой больше необходимого, чтобы заметить «1» рядом с «новые письма». «Она ответила», - удивленно подумала Лекса, не теряя времени, чтобы открыть сообщение. Когда она закончила читать, она застыла на месте, задаваясь вопросом, писать ли ей ответ или же нет. «Молчать - это грубо», - решила она. Дорогая мисс Гриффин, Картина, которую я купила у Вас, - эскиз под названием «Тень», нарисованный с помощью древесного угля. Думаю, можно сказать, что это любовь с первого взгляда. Мне нравится, как эта фигура стоит вне кругу людей, в то время как ее тень стоит внутри него. Я не уверена, что Вы хотели этим показать, поскольку, как я уже говорила, я не знаток искусства, но я не могла не почувствовать, будто могу соотнести себя с этим образом. Я разделяю это ощущение, будто за мной наблюдают, но не видят по-настоящему. Надеюсь, я не обидела Вас, если Ваше намерение при создании этой картины было проиллюстрировать нечто совершенно иное: например, роды. Я бы почувствовала себя очень глупо, если это правда. Мне просто показалось это таким удивительным, что меня трогает нечто, что создал человек, с которым я даже не знакома. Боюсь, что и поныне меня трогают исключительно фильмы. В любом случае, я хотела, чтобы Вы знали, что на случай, если Вы вдруг когда-нибудь задавались вопросом, стоит ли чего-нибудь то, что вы создаете, то для меня, для незнакомки из Западного побережья, это определенно стоящая картина. Всего наилучшего, Александрия. ПС: Николь на самом деле мое второе имя, но если Вы снова напишите мне, не стесняйтесь называть меня Александрией.***
Кларк решила навестить своего сводного брата как раз в тот день, когда на улице шел дождь, и она чуть было не приняла решение отложить это дело на другой день. Она стояла у выхода в свой многоквартирный дом, держа над головой зонт и наблюдая за тем, как выбоины на дороге заполняются грязной водой. Она рассматривала возможность развернуться, переодеться в свою пижаму и провести весь день, следя за тем, чтобы окна в ее спальне не пропустили воду. Затем она вспомнила лицо Миллера в тот день, когда он выбежал из квартиры их родителей, и поняла, что не может ждать и дня, чтобы поговорить с ним. Она уже и так слишком долго откладывала это дело. Во время поездки в Квинс она сделала набросок бездомного мужчины, распластавшегося на сиденьях перед ней. Выходя из вагона, она подсунула ему подмышку пачку крекеров, опечалившись от того, что ей больше нечего было ему дать. Ветер усилился во время ее пути к дому, в котором жил Миллер, из-за чего ее зонтик пришел в негодность. Дабы отвлечься от дождя, она попыталась придумать, что сказать своему брату, когда она доберется до места назначения. Она не могла придумать ничего кроме: «извини». Вероятность того, что его, скорее всего, даже не будет дома, не приходила ей в голову до тех пор, пока она не оказалась в квартале от нужного ей места. Кларк знала, что могла бы позвонить ему. Она могла бы позвонить ему и сделать все это по телефону. Она могла бы спасти себя от поездки в Квинс, спасти себя от неловкости встречи со своим сводным братом спустя почти две недели после его признания, но она задолжала ему больше, чем просто телефонный разговор. Она задолжала ему как минимум объятия. Женщина и три ее ребенка выходили из здания, когда к нему подошла Кларк, и один из детей был достаточно милым, чтобы подержать ей дверь, чтобы она смогла пробраться внутрь. Она с улыбкой поблагодарила мальчика и выразила свою признательность матери, которая казалась скорее раздраженной, нежели довольной галантностью своего сына. Кларк обвинила во всем погоду. Она зашла внутрь, оставляя зонтиком следы от капель дождя. Он сформировал лужицу у ее ног, когда она встала перед квартирой Миллера, нервно смотря на кривые черные цифры на белой двери. Она слышала музыку, раздающуюся по ту сторону. Спустя мгновение она постучалась. Музыка стала громче, когда дверь открылась, и Кларк тупо уставилась на странные глаза, смотрящие на нее в ответ. - Да? - сказал парень, которого не узнала Кларк. - Привет. Извините, я ищу Нейтана Миллера, - сказала она, задаваясь вопросом, это она перепутала дверь, или ее брат просто переехал в другое место, никому об этом не рассказав. - А Вы?.. - Кларк Гриффин, - сказала она. - Я... - О боже! - улыбнулся парень, повысив голос; выражение его лица изменилось на приятное удивление. - Так ты Кларк? - он распахнул перед ней дверь и оглядел с ног до головы. Он улыбнулся и протянул ей свою руку. - Я Монти. Кларк была уверена, что упускает какие-то детали, но все равно пожала его руку. - Я знаю, что ты понятия не имеешь, кто я такой, - сказал он. - Но я все о тебе знаю. Заходи, - он отошел в сторону. - Миллера пока нет, но ты можешь подождать его здесь. Ты вся промокла. Хочешь, дам тебе полотенце или еще что-нибудь? - он исчез в комнате, и музыка резко остановилась. - Эм, нет, спасибо, я в порядке, - сказала Кларк, когда появился Монти. - Кофе? Чай? - Монти двинулся в сторону кухни, которая располагалась сразу же слева от входа. Он очистил табуретку у стойки и рукой пригласил Кларк присесть. - Он будет так рад увидеть тебя. Он ходит в депрессии с тех пор, как открылся вашим родителям, - он поднял бровь, выглядя растерянным. - Ты сказала кофе? - Эм, конечно, - сказала Кларк. Она оставила зонтик и свою сумку на полу у двери и зашла на кухню, чтобы занять свое место. - Тебе, наверное, интересно, кто я вообще такой, да? - он не дождался ее ответа, прежде чем продолжить: - Я маленький секрет твоего брата. Или, как он любит называть меня на общественных форумах, «его сосед». Кларк удивленно моргнула. - Так ты его... его... - Да, - ухмыльнулся Монти. - И я очень рад наконец познакомиться с тобой. Он постоянно говорит о тебе. Кларк тут же почувствовала печаль. Почему ее брат так долго не рассказывал ей всю правду? Почему он не познакомил ее с Монти? Что еще о его жизни она не знала? - Я тоже рада познакомиться с тобой, - искренне сказала она. - Извини, если я кажусь шокированной всем этим, просто дело в том, что Миллер никогда... - Я знаю, - сказал Монти и поставил чашку кофе перед Кларк. - Он удивительно хорошо умеет скрывать вещи. Хочешь молоко? Сахар? - Вообще, мне нравится черный. Спасибо, - Кларк уставилась на кружку, не особо смотря на нее. Когда она подняла глаза, она улыбнулась. - Так как давно вы с Миллером вместе? - Чуть больше двух лет. - Двух лет? - удивленно спросила Кларк. Почему он не рассказал ей? Она могла бы понять, почему он решил скрыть эту информацию от ее мамы и его отца, да даже от Дилана, но почему он скрыл ее от нее? Монти сочувственно улыбнулся. - Если это заставит тебя почувствовать себя лучше, то он уже давно хотел рассказать тебе об этом. Он просто был большим трусишкой. Кларк просто кивнула и сделала глоток своего кофе. Она подняла глаза, когда услышала звук открывающейся входной двери. Секундой позже Миллер стоял в дверном проходе, держа промокший зонтик, и удивленно смотрел на Кларк. - Кларк, - сказал он, закрывая за собой дверь. - Что ты здесь делаешь? - Я была неподалеку, - робко улыбнулась она и отложила чашку. - Подумала, что заскочу к тебе и извинюсь за то, что была такой ужасной сестрой. - Я бы не сказал «ужасной», - улыбнулся Миллер и подошел к Кларк, чтобы обнять ее. - Я очень рад увидеть тебя, - прошептал он ей на ухо, а затем отстранился. - Как ты? - На самом деле, я пришла, чтобы задать тебе такой же вопрос, - сказала Кларк и вгляделась в его карамельные глаза. - Прости, что не пришла раньше. Дело не в том, что... - Я знаю, Кларк, - перебил Миллер. - Мне стоило рассказать тебе раньше. Дело в том, что я просто был... - Большим трусишкой, - помогла Кларк. Миллер бросил взгляд на Монти, а затем снова посмотрел на Кларк. - Вижу, вы двое успели поговорить. Монти улыбнулся Кларк. - Хочешь кофе, детка? Я сварил свежий. Миллер напрягся и бросил взгляд на Кларк, которая лишь улыбнулась разговору между ними. - Нет, спасибо, - спустя секунду сказал он. - Миллер, расслабься, - сказала Кларк, смеясь от нервозности своего сводного брата. - Если ты беспокоишься о том, что заставишь почувствовать меня некомфортно, то не стоит. Я живу в продвинутом районе и хожу в художественную школу. Я знаю больше геев, чем натуралов. - А они милые? - спросил Монти. Миллер шлепнул его по руке. - Эй! - Я же просто спросил! - Монти потер свою руку. - Говнюк. - Да, но ты никогда не рассматривала меня как гея, - сказал Миллер. - Я все еще твой сводный брат. - И всегда им будешь, - улыбнулась Кларк. - Независимо от того, что произойдет. Кроме того, Монти мне нравится гораздо сильнее, чем та девушка, с которой ты встречался несколько лет назад. Как ее звали? Натали? - Натали? - улыбнулся Монти. - Ты встречался с Натали? - Не совсем, - сказал Миллер. - Он постоянно приводил ее на семейные ужины, - сказала Кларк. - И я никогда ничего не говорила об этом, но вполне уверена, что она подкатывала ко мне. Миллер потер свой затылок. - Оу, да, извини за это. - Ты встречался с лесбиянкой? - рассмеялся Монти. - Ты никогда не рассказывал мне об этом, - его глаза расширились. - Погоди, Натали? Та самая Натали? Та, которая приходила сюда на днях, прося о сперме? Миллер прокашлялся. Кларк подняла бровь. - Ладно, теперь это становится слишком похожим на сериал «Близкие друзья». - Итак, как там Финн? - спросил Миллер, смотря на своего парня. - Как он воспринял счастливые новости? - Эм, - Кларк прикусила свою нижнюю губу. - Я еще не рассказывала ему об этом. Мы не особо разговаривали за последние парочку недель. - Проблемы в раю? - Не уверена, что теперь это вообще рай, - призналась Кларк. - Все было немного напряженным. Рэйвен думает, что мне стоит просто порвать с ним. - И что тебя останавливает? - это спросил Монти. Кларк устремила на него свой взгляд и пожала плечами. - Не знаю. Наверное, я просто привыкла быть с ним. - Бросай его, - сказал Монти. Миллер повернулся к Кларк. - Не слушай никого. Ты должна делать то, что считаешь правильным, когда считаешь, что это правильно. - Ага, - сказала Кларк. Проблема была в том, что она слишком боялась сделать то, что казалось правильным. Видимо, быть большим трусишкой - это у нас семейное.***
Кларк смотрела на мерцающие каналы на экране телевизора. Вспышки изображений и недосказанные слова убаюкивали ее. - Ничего интересного, - пробормотала Рэйвен, ее большой палец надавливал на кнопку переключения каналов с паузой между нажатиями. - Может, нам стоит инвестировать в «Direct TV». Если я найду еще одну работу, то уверена, что мы сможем позволить себе это. Кларк заставила себя открыть глаза и пробормотала нечто, что должно было означать: «через мой труп», но вышло скорее как: «конечно, плевать». Она еще несколько секунд смотрела на телевизор, пока не смогла больше выдерживать это. Она схватила пульт и перебросила его через свое плечо. Рэйвен вскочила, чтобы взглянуть на спинку дивана, а затем непонимающе посмотрела на Кларк. - Что... ты только что... какого... Кларк облегченно вздохнула и расслабилась. - Ты сводила меня с ума. - Ладно, нормальные люди говорят: «Эй, ты сводишь меня с ума, не могла бы ты, пожалуйста, прекратить это?» - сказала Рэйвен. - Нормальные люди не хватают спасательный круг другого человека и не подбрасывают его в воздух, понятно? Она встала и подобрала пульт с того места, куда он приземлился. Мгновение спустя она снова села рядом с Кларк. - Эй, разве ты не говорила, что «Тень» купил парень? Рэйвен выключила телевизор и повернулась лицом к Кларк. - У меня для тебя только одно слово, Кларк: контекст. О чем ты вообще говоришь, во имя святого лорда господа? - О моем эскизе, который ты продала. О том, который ты назвала моим «малышом» и «любовью моей жизни». Разве ты не говорила, что его купил парень? - Горячий парень, да. Ну, он носил большие очки, так что я не очень хорошо рассмотрела его лицо, но судя по его телу, м-хм... Знаешь, он так и не позвонил. Вот же мудак. - Хм, - задумчиво сказала Кларк. - Я не понимаю. - Это потому, что ты слишком редко выходишь на улицу, - сказала Рэйвен, сочувствующие похлопывая по плечу Кларк. - Поверь мне, через некоторое время ты привыкнешь к ублюдкам, которые берут твой номер, а потом никогда не звонят тебе. Это лишь одна из немногих радостей жизни, которые ты упускаешь. Это называется одиночеством в Нью-Йорке. - А? Нет, я не об этом. Александрия сказала, что она купила «Тень», но разве что она не выглядит как парень... Рэйвен подняла руку. - Кто, черт возьми, такая эта Александрия? - Женщина, которая написала мне о моей работе. - А, точно. Она сказала, что это она купила эскиз? - покачала головой Рэйвен. - Это определенно была не женщина. Я смотрела на все места, и разве что она не спрятала кое-что... - Прошу, остановись, - перебила Кларк. - Может, это была очень, очень мужеподобная девушка, - серьезно размышляла Рэйвен. - Это объяснило бы большие солнцезащитные очки. Может, она была между операциями, - она начала кивать, а затем остановилась, выглядя ужаснувшейся. - О боже, я дала свой номер девушке! Я засматривалась на ее задницу! Это делает меня лесбиянкой? - Она ведь сказала, что может соотнести себя с этим рисунком, потому что она часто чувствует, будто люди смотрят на нее, но не видят по-настоящему. - О боже, я лесбиянка. - Ты не лесбиянка. Ты подумала, что это был парень, и, может, это и парень. Может, Александрия на самом деле Александр. - Точно! - Рэйвен щелкнула пальцами, кивая. - Вау, - сказала Рэйвен. - Теперь я чувствую себя так плохо из-за того, что назвала ее мудаком. Они посмотрели друг на друга, а затем рассмеялись.***
Несколько часов спустя после принятия душа и короткого, но изнурительного телефонного разговора с Финном о возможности его ночевки Кларк в одиночестве сидела в постели со своим ноутбуком. Беседа с Рэйвен о поле Александрии вызвала у нее любопытство. Она хотела спросить, но волновалась, что может непреднамеренно оскорбить незнакомку. И, в конце концов, так ли это имело значение? Она провела определенную часть дня, играясь с возможностью не писать ответ. А что еще можно было сказать? Тем не менее, было грубо не отвечать. Кларк лишь беспокоилась, что в письменной форме она может показаться самовлюбленной или человеком с кучей претензий. Она не привыкла разговаривать о своем искусстве с кем-либо, помимо Рэйвен, а с ней ей было плевать, какие границы она перейдет. Заставка с аквариумом захватила экран ноутбука, пока блондинка решала, что ей написать. Она наблюдала за тем, как цифровая рыбка плавает из стороны в сторону в течение нескольких минут, пока, наконец, не нажала на кнопку. Экран с написанием е-мейла терпеливо ждал, пока курсор отстукивал проходящие секунды. Прикусив губу, Кларк начала печатать. Дорогая Александрия, «Тень» всегда была моей самой любимой картиной. Надеюсь, это не звучит высокомерно. Дело в том, что некоторые рисунки, которые я создаю, оказываются более значимыми для меня, нежели для остальных. Честно говоря, я даже не уверена, что вообще хотела продавать ее. Должно быть, она затерялась среди всех остальных. Полагаю, что это может показаться странным, но я рада, что в итоге она была продана. Ты первый человек, который написал мне о моей работе, и для меня очень много значит - услышать такие позитивные слова от незнакомки. Раз уж я настолько честна, то, полагаю, я могу и признать, что в последнее время была переполнена неуверенностью. Я всегда могла обратиться к своему искусству как к способу выразить свои глубочайшие страхи или же свои личные чувства, но в последнее время прогресс застрял на месте. Думаю, трудно передать четкое сообщение, когда то, что ты испытываешь, настолько рассеянно. Спасибо за то, что сказала, будто мое искусство «многого стоит» для тебя; я рада. Не уверена, что я очень хороша в ответе на такие е-мейлы, поскольку у меня не было такой практики. Надеюсь, что я не кажусь слишком самовлюбленной. Я никогда не умела нормально принимать комплименты. С уважением, Кларк. П.С. Если снова напишешь мне, пожалуйста, называй меня Кларк.