~*~
- Знаешь, - начала Джанет Вудсмен, пробивая своим голосом стучание серебряных тарелок и приглушенные разговоры. - Я начинаю думать, что мы выбрали отвратительный ресторан, - ее серо-голубые глаза смотрели на меню с тонко завуалированным отвращением. - Здесь попросту нечего есть. Лекса подавила зевок, скрываясь за собственным меню, и мельком бросила взгляд на свои часы. Большую часть этого дня она находилась на съемках «Хранителя», и больше всего ей хотелось принять долгую, горячую ванну после работы. Вот только вместо этого она получила напоминание от Ани, которая попросила ее не пропускать запланированное семейное время. - Жаль, - продолжила Джанет, - что тебе пришлось пропустить постановку Джен. Она невероятно сыграла Джульетту. - Режиссер сказал, что я была лучшей, кого она когда-либо видела, - добавила Джен без единого намека на скромность. Она убрала свои светло-каштановые кудряшки за ухо и улыбнулась Лексе. - Вау, - сказала Лекса, выглядывая из-за меню, чтобы посмотреть на свою сестру. - Как жаль, что я все пропустила. - Может, ты могла бы свести Джен со своим агентом, - сказала Джанет. - Я слышала, он очень хорош. - Так и есть. Лекса вернула свое внимание на меню, надеясь, что эта тема исчезнет сама по себе. Она видела, как ее сестра играет на сцене, и определенно не планировала оказывать этому какую-либо поддержку. - Я не хочу агента Лексы, - сказала Джен. - Я хочу своего. - Ну, может, ее агент сможет предложить какие-нибудь кандидатуры. - Я поговорю с ним об этом, - сказала Лекса, закрывая меню. - Итак, куда папе пришлось сбежать на этот раз? - В Париж, - вздохнув, сказала Джен. - Он должен был взять меня с собой, но его вызвали прямо во время постановки из-за какой-то серьезной «чрезвычайной ситуации». - Он возьмет тебя с собой в следующий раз, дорогая. И ты знаешь, что у тебя школа. Может, мы все сможем полететь туда на Рождество, - Джанет посмотрела на Лексу. - Разумеется, ты приглашена. - Оу. Что ж, посмотрим, как все сложится, - Лекса предпочла бы пройтись босиком по морю лавы. - Не знаю, какой у меня будет график. Джен закатила глаза. Затем она улыбнулась. - Итак, что там за история с тобой и Беллами? Я слышала, он бросил тебя ради твоей помощницы. - Где ты услышала об этом? - Эта новость гуляет по всему интернету, - сказала Джен, будто это общеизвестно. - Какая-то девчонка в школе сказала, что она прочитала, будто тебе разбили сердце. - Ага. Мне сложно просыпаться по утрам, но я справляюсь. - Он ушел от тебя к помощнице? - спросила Джанет. - Я и понятия не имела. Это многое говорит о твоей способности удерживать людей, Лекса. - Он изменил тебе? - глаза Джен загорелись от такой перспективы. - Ах, нет. Мы уже давно расстались, еще до того, как у него завязалось с Аней. - А я читала совсем другое. Ты не против, если я скажу людям, что ты очень расстроена из-за этого? Это даст мне тему для обсуждений во время завтрашнего классного часа. - Твоя поддержка бесценна для меня, Джен. Лекса снова бросила взгляд на свои часы. Разве прошло всего пол часа с тех пор, как она приехала сюда? - Ты уже положила глаз на кого-нибудь другого? - спросила Джанет. - Потому что если нет, то сын Мэри Джо Торнтон наконец свободен. - Наконец? Кто-то считал дни? - Ох, он встречался с самой ужасной женщиной, - сказала Джанет. - Тебе стоило бы послушать те истории, о которых мне поведала Мэри Джо. Эта девушка была одной из этих, - и здесь она понизила свой голос, - испанок. Не только это, но она еще и была дочерью их служанки! Боже, можешь себе представить? - покачала головой Джанет. - В любом случае, ее сына зовут Даниэль. Я попрошу его позвонить тебе. - Я бы предпочла, чтобы ты не делала этого. Я не совсем... эмоционально готова погружаться в другие отношения. Джен фыркнула. - Так и знала, что твое сердце разбито. - Лекса, не веди себя так драматично. Ну, бросил тебя Беллами. Пришло время двигаться дальше. Я попрошу Даниэля позвонить тебе. Может, ты сможешь потаскать его с собой по этим вечеринкам для знаменитостей, на которые ты постоянно ходишь. В конце концов, тебе понадобится пара. Лекса не знала, что еще сказать, чтобы отговорить свою мачеху. Она знала, что как только Джанет вбивает себе что-то в голову, пути назад уже нет. - Ладно. Но, пожалуйста, не давай ему мой личный номер. Дай ему номер Ани. - А ты не боишься, что она и его украдет? - смеясь, спросила Джен. - Легка на помине, - сказала Лекса, в то время как воздух заполнила персонализированная мелодия, которую она поставила на звонки Ани. Она как можно быстрее протянулась за устройством и бодро ответила: - Алло? - Извини, что беспокою, пока ты со своей семьей, но я просто хотела спросить: ты не против, если я приведу подругу на ужин в пятницу? Вместо того, чтобы ответить, Лекса сказала: - Вау, им нужно переснять это сейчас? То есть прямо сейчас? Но у меня ужин с семьей... - Очень умело, Лекса. Нет, но серьезно, ты не против? - Ладно, я не против. Передай им, что я уже еду. Аня рассмеялась. - Удачи тебе с твоим побегом. - Спасибо, Аня. Поговорим позже, - Лекса заблокировала телефон и посмотрела на двух женщин за столом, надеясь, что на ее лице просматривается печаль. - Извините, чрезвычайная ситуация на съемочной площадке. Мне нужно бежать. - Ты им нужна, чтобы провести операцию на открытом сердце или что? - спросила Джен. - А ты сегодня забавная, - сказала Лекса, вставая из-за стола. - Не забудь о Даниэле, - сказала Джанет. Лекса наклонилась, чтобы поцеловать ее в щеку, и сказала: - Я не буду думать ни о чем другом. Лекса помахала своей сестре и направилась прямиком к выходу, облегченно вздохнув, как только вышла наружу.~*~
Некоторое время спустя актриса лежала в постели, положив ноги на подушки, и смотрела на рисунок, который нарисовала художница за тысячи километров от нее. Кажется, она смотрела на него уже несколько часов, прослеживая глазами каждую линию, каждый изгиб, не понимая, что такого было в этих черных линиях на холсте, что внушало ей такое спокойствие. Свечение из открытого ноутбука привлекло внимание Лексы, и она повернулась, чтобы взглянуть на сообщение на экране. В течение всего дня она с десяток раз переписывала свой ответ художнице. Во время съемок, во время перерывов, во время моментов тишины ее мысли неизменно возвращались к сообщению, которое она так и не написала. «Дорогая Кларк», - писала она на страницах своего разума, а затем останавливалась, чтобы поразмышлять над миллионами тем, которые она могла поднять после этих слов. Если бы она была честна сама с собой, коей она была довольно редко, она бы признала, что на самом деле хотела задать ей вопрос: почему твой прогресс застрял на месте? Лекса хотела знать это по причинам, которые не могла объяснить. По правде говоря, ей хотелось знать гораздо больше. Она вздохнула, оглядываясь на рисунок. Будь она умной, она бы просто отпустила эту ситуацию. Она бы забыла о письме, о художнице. Она уже сказала ей то, что хотела сказать. Она хотела лишь выразить свою признательность произведению искусства. Нечто, что она собиралась сказать дальше, уже пересекало невидимую линию. Она не хотела лгать, но и не могла сказать правду. Лучше всего было бы остановиться, не отвечать, двинуться дальше. И все же она хотела знать. «Почему твой прогресс застрял на месте?» - задавалась вопросом Лекса. - «Иногда мне тоже кажется, будто я застреваю на одном месте и не могу пошевелиться», - хотела написать она, - «и частенько я ощущаю рассеянность». Она позволила звуку грохочущих волн заполнить комнату. Минутой позже она придвинула к себе ноутбук и нажала на кнопку «ответить». Дорогая Кларк, Позволь мне сначала заверить тебя, что твое сообщение вовсе не оказалось высокомерным. Я знакома с большим количеством высокомерных людей, так что можешь мне поверить, уж я-то знаю. :) Если мое сообщение подняло тебе настроение, то я очень рада, что написала его. Особенно если благодаря ему ты не так сильно расстраиваешься от того, что продала вещь, которую и не собиралась продавать. Однако если ты хочешь, чтобы я отправила картину обратно, то я сделаю это. Я бы очень не хотела держать у себя то, по чему ты скучаешь. Может, это нечто, что ты бережно хранила, или вроде того. С тех пор, как я прочитала твое сообщение, я хотела кое-что сказать тебе, но беспокоилась о том, что пересеку черту. Я знаю, что мы совсем не знакомы друг с другом, но я подумала, что, может быть, этот факт даже облегчит ситуацию. Во всяком случае, ты упомянула, что твои чувства рассеяны, а твой прогресс застрял на месте, и я просто хотела сказать, что если ты когда-нибудь захочешь поговорить об этом... ну, мой почтовый ящик всегда открыт. В противном случае, можешь сказать мне, чтобы я не лезла не в свое дело. :) Береги себя, Александрия.~*~
- Я рад, что мы делаем это, - сказал Финн, понижая громкость музыки в машине. Кларк отвернулась от окна, чтобы взглянуть на своего парня. - Что делаем? - Это. Идем на ужин к твоим родителям, - сказал он. Он коротко взглянул на нее, прежде чем снова устремить свой взгляд на дорогу. - Я скучал по нам. Я знаю, что был занят всеми этими проектами, но следующий семестр должен быть более спокойным, и так вплоть до самого выпуска. - Ага, - сказала Кларк, снова поворачиваясь к окну. Весь день у нее было кислое настроение. Это началось с приглашения на ужин, на который она не хотела идти, но на который ее уговорили сначала ее мать, а затем и Финн. После того, как она наконец дала свое согласие, между ними разразился спор по поводу того, стоит ли им ехать на машине Финна. Кларк думала, что было нелепо ехать на машине, когда ее семья живет возле метро, но Финн хотел похвастаться своей новой стериосистемой и еще какими-то «штучками», в которых она совсем не разбиралась. В итоге она уступила ему и в этом. И теперь они, как и ожидалось, застряли в пробке. Кларк была слишком занята мыслью выпрыгнуть из машины и встретиться со своим парнем уже у родителей, чтобы задуматься над тем, рада ли она, что они занимаются этим. - Как думаешь, на улице, где живут твои родители, с моей машиной все будет нормально? Кларк медленно повернула голову в его направлении. - Что? - Ну, - Финн поерзал на своем сиденье, - мне просто показалось, что твоя семья живет не в самом приятном районе, - пожал плечами он. - Но эй, именно поэтому я и инвестировал в эту великолепную систему безопасности, верно? Уверен, все будет в порядке. Кларк закатила глаза и отвернулась. - Кларк, с тобой все хорошо? - Нормально. - Ты все еще расстроена, что я взял машину? Да ладно тебе. Ты же знаешь, что я ненавижу ездить на метро. Разве в машине не приятнее? - Ты называешь сидение в пробке приятным? - Она скоро рассосется. Кроме того, это дает нам возможность поговорить. Знаешь, я размышлял о том, что произойдет после того, как я закончу университет. А ты что об этом думаешь? - О чем? - О нас. Я буду в Гарварде. Ты будешь здесь... - И?.. - Ну, я подумал, может... погоди, - он просунул руку в карман и достал свой звонящий телефон. - Привет, чувак, как дела?.. Не-а, я со своей девчонкой. Что нового?.. Сегодня? Да, наверное... Конечно, конечно... После ужина, хорошо?.. Ладно, поговорим позже. Кларк выжидающе ждала объяснений после того, как парень заблокировал свой телефон. Пусть односторонний разговор и не очень хорошо обрисовывал полную картину, зато с этим прекрасно справлялся ее опыт. - Джейсон звонил, пригласил нас в паб. - И? - И я сказал ему, что мы приедем после ужина. Ты же не против? - Нет, я очень даже против. Почему ты всегда так делаешь? Неужели так трудно сначала спросить меня, хочу ли я вообще куда-нибудь идти? - Ну, ты хочешь куда-нибудь сходить? - Нет! Финн нахмурился. - Почему нет? Я думал, у тебя никаких планов на вечер. - Дело не в этом. Я просто не хочу идти. - Но почему? Я думал, тебе понравились мои друзья. Мы выпьем парочку бокалов, а затем уедем, обещаю. В любом случае, я думал, что сегодня останусь у тебя. Кларк глубоко вздохнула и досчитала до десяти. Две секунды спустя они снова начали двигаться, и она погасила свой пар. «Позже», - пообещала она себе. - «Мы поговорим об этом позже».~*~
Ужин начался довольно приятно. У Кларк значительно улучшилось настроение после прибытия в свою родную квартиру, и она начала полагать, что, возможно, слишком остро отреагировала на то, что не хочет идти. В конце концов, здесь жила ее семья. Почему бы ей и не хотеть увидеться с ними? - Это все, чем ты питаешься? - сказала Эбби, смотря на тарелку Кларк. - Белый рис? А что насчет курицы? Кларк вздохнула. - Мам, я уже говорила тебе, что я вегетарианка. Я не ем мясо. Эбби повернулась к парню блондинки и улыбнулась, подняв тарелку с курицей. - А как насчет тебя, Финн? - Оу, я с удовольствием, спасибо, - Финн поднял тарелку и принял еду со своей обычной очаровательной улыбкой. - Мне всегда не хватает Вашей еды, миссис Миллер. - А Кларк тебе не готовит? - Эбби с любопытством посмотрела на Кларк. - Конечно, готовит, - сказал Финн, подмигивая Кларк. - Парочку недель назад она приготовила мне... ах, что же ты мне приготовила? - Баклажаны с пармезаном, - сказала Кларк, не поднимая глаз. Дилан рассмеялся. - Держу пари, все, что готовит Кларк, - на вкус как научный эксперимент. - На самом деле вышло довольно неплохо, - сказал Финн, удивляя Кларк. Она была уверена, что ему не понравилось. - Итак, - сказал Дэвид, поворачиваясь к Финну, - поздравляю с поступлением в Гарвард. - Спасибо, мистер Миллер. - Должно быть, твои родители очень гордятся тобой, - улыбаясь, сказала Эбби. Финн ухмыльнулся. - Да, так и есть. - Полагаю, ты частенько будешь ездить туда, - сказала она Кларк. - Будет трудно быть в разлуке после стольких лет вместе. Финн кивал, передвигая еду своей вилкой. - Да. На самом деле, я тут подумал... если Кларк не испортит свои оценки, то в следующем году сможет перевестись ко мне. Кларк бросила резкий взгляд на Финна. - Что? - Ну, я просто надеюсь, что ты сможешь убедить ее изучить что-нибудь более практичное, - сказал Дэвид. - Все это искусство неплохо подходит в качестве хобби, но тратить деньги на такое образование... - покачал головой он. - Со всем уважением, сэр, я поддерживаю решение Кларк изучать искусство. В смысле, если она хочет именно этого, - он улыбнулся, беря руку Кларк в свою. Она была слишком ошеломлена, чтобы прокомментировать. - В любом случае, если все пройдет хорошо, мы будем женаты к тому времени, как я закончу юридический факультет. Мне бы очень хотелось завести семью. - Только сначала она закончит университет, - пошутила Эбби. - Безусловно, - согласился Финн. - Я и не хочу, чтобы все сложилось иначе. Кларк открыла рот, чтобы заговорить, но изо рта не вышло ни звука. Перевод? Брак? Семья? У нее перед глазами пронеслась вся жизнь, а она и доужинать не успела. - А Миллер не придет? Я хотел показать ему новые штучки на машине. Тишина окутала их, словно скатерть на столе. Дэвид прочистил горло. - Мы не разговариваем о нем сегодня. - Оказалось, что Всемогущий Миллер - большой педик, - прыснув, сказал Дилан. - Дилан! - выругала его Эбби. - А что? Это ведь правда, - сказал Дилан. - Он, небось, и платья примеряет. - Достаточно! - Дэвид ударил рукой по столу так громко, что загремела посуда. - Это не предмет для обсуждения за столом. Кларк прикусила губу и забрала свою руку у Финна. И как они могли быть настолько жестокими и вот так исключать из своей семьи Миллера? И как они могли сидеть здесь и обсуждать ее будущее, будто ее здесь и нет? Но самое главное, почему она позволила им все это? Внезапно и совершенно ясно она вспомнила, почему не хотела приходить.~*~
- Какого черта ты не рассказала мне об этом? - закричал Финн, ударяя кулаками руль. - Я бы не поднял эту тему, если бы знал! - Это не твое дело! - Не мое дело? Ты заставила меня выглядеть придурком, Кларк. Дэвид так разозлился... - Это может шокировать тебя, Финн, но не весь мир крутится вокруг тебя, понятно? И личные проблемы моей семьи не должны беспокоить тебя. - Не должны беспокоить меня? Не должны беспокоить меня, Кларк? Мы практически обручены! - Нет, не обручены! И это совсем другое! С чего ты взял, что можешь сказать моей семье, будто я могу перевестись в Гарвард? Я не собираюсь переводиться в Гарвард. Финн пожал плечами, взглянув в зеркало заднего вида, прежде чем подрезать другую машину. - А могла бы. В смысле, я знаю, что это большой шаг, но я подумал... - Ладно. Останови машину, Финн. - Что? - Останови блядскую машину, или клянусь, я выпрыгну прямо на встречку. Финн подчинился, припарковав машину в ближайшем доступном месте. - Давай поговорим об этом. Кларк уже наполовину вышла за дверь. - Нам не о чем разговаривать. Насколько мне известно, между нами все кончено. Она позволила звуку захлопывающейся двери поставить точку в ее предложении.~*~
Кларк знала, что ничего еще не было кончено; отношения, продолжавшиеся два с половиной года, не заканчивались семью словами и поспешным уходом. Она знала, что он позвонит, а если и не позвонит, то позвонит она. Все еще далеко не было кончено, но они были близки к этому. Все было почти кончено, чего, в некотором смысле, было достаточно. Ей было достаточно почувствовать облегчение от того, что она нашла в себе смелость постоять за себя во время той секунды, по истечению которой вся смелость испарилась. Вот бы ей не быть такой трусишкой. Несмотря на все прятки Миллера, он, по крайней мере, был достаточно храбрым, чтобы в итоге прояснить ситуацию, и был достаточно честным, чтобы встретиться со своими страхами лицом к лицу. Вот бы она могла увидеть картину в голове, как однажды она делает то же самое. Возможно, сегодня она сделала шаг в этом направлении. Квартира была темной и пустой, когда в нее зашла Кларк. Она почувствовала облегчение от того, что ей не придется сталкиваться со своей соседкой по комнате и отвечать на град вопросов, которые, несомненно, последуют за этим. Тем не менее, тишина выбивала ее из колеи; она не хотела быть одной. Кларк схватила бутылку виноградного сока из холодильника и взяла ее с собой в комнату. Она бросила свою сумку - самая близкая вещь к кошельку, которую она носила с собой, - около двери. На улице мимо нее проехала машина, раздались автомобильные сигналы и детские крики. Она села на край кровати и открыла свой напиток. Где-то в сумке заиграл «Турецкий Марш» Моцарта. Кларк уставилась на нее, но не сделала ни одного телодвижения, чтобы ответить на звонок. Это был Финн, а для него было еще слишком рано. Для того, чтобы подготовить свой заключительный аргумент и построить лучшую защиту против него, требовалось больше времени. Кларк выдохнула в тишину, затаив дыхание и ожидая, не зазвонит ли телефон вновь. Когда ничего не произошло, она расслабилась и оглядела свою комнату, потягивая сок. Спустя минуту размышлений она решила, что ей нужны новые плакаты, а, может, просто побольше плакатов. Те, что у нее были, начали отрываться по краям, и они едва ли прикрывали уродливые стены за собой. Ноутбук, который она забыла выключить перед своим уходом, мягко жужжал рядом с ней, и она повернулась, чтобы взглянуть на него. Получила ли она ответ на свое сообщение? Она совершенно забыла об этом вплоть до этого момента. «Лебеди, отражающиеся в слонах» Дали смотрела на нее с обоев рабочего стола. Кларк зашла в свой почтовый ящик. Пока ее электронная почта загружалась, у нее снова начал звонить телефон. Кларк перекатилась с кровати и подняла сумку. Она отрыла телефон из глубин сумки и на мгновение посмотрела на экран, прежде чем отключить его. Вернувшись на кровать, она посмотрела на монитор. С вкладки непрочитанных сообщений на нее смотрело имя «Александрия Николь». Кларк улыбнулась, нажимая на сообщение. Когда она закончила читать, она нажала на кнопку «ответить» и задумчиво прикусила губу, попутно с этим начав печатать. Дорогая Александрия, Я рада, что прошла тест на не-высокомерность. Раз уж ты такой эксперт и все такое, полагаю, мне придется довериться твоему суждению. :) Пожалуйста, не подумай, что я сожалею о том, что ты купила мою картину, или что я хочу вернуть ее назад. Честно говоря, я бы не могла подумать о лучшем человеке, который мог бы купить эту работу. Думаю, это просто странно, - продавать свое искусство. Всегда есть та самая работа, понимаешь? И когда она уходит, ты понятия не имеешь, где она сейчас, у кого она сейчас, ценят ли ее или нет. Возможно, покупатели просто дарят их кому-нибудь (в качестве сувенира из Нью-Йорка), а этому человеку они становится настолько неприятны, что он выбрасывает их на помойку. Иногда я волнуюсь, что именно это и происходит. Так что когда дело доходит до работы, которая мне на самом деле важна, - как «Тень» - я не могу вынести мысли о том, что кто-то где-то выбросил ее в мусорку. Знать, что тебе нравится эта картина, для меня много значит. Не потому, что это льстит моему эго (хотя это и правда), и не потому, что это придает мне немного самоуверенности (хотя и это правда), но потому, что я знаю, что она в безопасности, что ее ценят, и что она не лежит на какой-нибудь свалке. Насчет вопроса о рассеянности/затора, я не знаю, как ответить на него. Я очень плоха в самоанализе. Последние несколько месяцев я в основном чувствовала, будто все, что я создаю, совершенно безжизненно. Прошло уже много времени с тех пор, как я сделала то, что действительно имело для меня значение. Правда в том, что в последнее время я чувствую себя совсем не в своей тарелке. Не только в искусстве, но и в целом. Мои отношения в статусе почти-завершенности (который обновился около двух часов назад), а моя семья сводит меня с ума. Но я правда не хочу беспокоить тебя подробностями. Очень мило с твоей стороны, что ты спросила, но, думаю, у тебя есть дела поважнее, чем читать о моих проблемах. Однако у меня есть вопрос, который я не задавала из страха, что это пересечет ту линию, которую ты упоминала. Я правда надеюсь, что никак не оскорбляю тебя. Дело в том, что ты сказала, будто купила «Тень», а в тот день, когда ты купила ее, мои картины продавала моя лучшая подруга. Но она сказала, что человек, который купил ее, был парнем, которому она дала свой номер. И... ну... надеюсь, причина моего вопроса достаточно ясна. Наверное, я выставляю себя полной идиоткой. Но, поскольку ты была достаточно храбра, чтобы задать мне несколько личный вопрос, я решила, что тоже рискну. Что ж, настала твоя очередь сказать мне не лезть не в свои дела. :) До скорого, Кларк. - Она подумает, что я задница, - пробормотала Кларк, перечитывая свое сообщение. Тем не менее, она нажала на кнопку «отправить». Когда сообщение исчезло с экрана, она просмотрела остальные сообщения в своем почтовом ящике. Отец не ответил, но вот в «GAP» была распродажа. Она провела следующие пол часа, рассеянно прогуливаясь по интернету, посещая свои обычные сайты, хотя они едва ли завладевали ее вниманием. Интернет, по ее мнению, был интересен только тогда, когда она пыталась отвлечься от чего-то. В противном случае это был просто бесконечный поток бессмысленности. В панели задач выскочил флажок «получено новое сообщение», и Кларк снова зашла в свой почтовый ящик. Она с удивлением обнаружила, что ей ответила Александрия. Дорогая Кларк, Знаешь, мне никогда не приходило в голову, что художнику может быть трудно расставаться со своей работой. Например, музыкант всегда может слушать свою музыку, когда только пожелает, и все равно делиться ею со всем миром. Писатель всегда может сделать копию своей книги. Но художники создают одну прекрасную вещь за раз, а затем расстаются с ней. Грустно думать об этом. Не уверена, что вообще способна на такое (предполагая, что я наделена художественном талантом, которого, уверяю тебя, у меня нет). Думаю, что в конечном итоге я бы просто огородила все свои работы забором. Как тебе такой поступок для взрослого человека? Однако я рада, что тебе кажется, будто твоя работа в безопасности со мной. Хочешь, я сделаю фотографию твоей картины, чтобы ты смогла спокойно спать по ночам, зная, что она в хорошем доме и в хороших руках человека, который обещает ежедневно одевать и кормить ее? ;) Но серьезно, она мне правда нравится. Я провела большую часть вчерашнего вечера, пялясь на нее. Это странно? Прежде чем продолжить, позволь мне ответить на твой вопрос, поскольку я немного беспокоюсь о том, что ты себе напридумывала, чтобы оправдать мое предполагаемое двойное гендерное существование. Я не сама покупала картину. Я была со своим другом, и именно он приобрел твою работу. А теперь ты, наверное, задаешься вопросом, почему мой друг не позвонил твоей подруге после того, как взял ее номер, и все, что я могу сказать, так это что он идиот. Я извиняюсь от его имени. Я сказала ему позвонить, но на следующее утро мы должны были улетать из Нью-Йорка, и он подумал, что это бессмысленно. Мужская логика. Надеюсь, это устранит любую путаницу, которая у тебя, вероятно, появилась по этому поводу. Прошу прощения за то, что вообще сбила тебя с толку. :) Несмотря на твой комментарий о том, что у меня «есть дела поважнее, чем читать о твоих проблемах», правда в том, что это не так. Не совсем. В смысле, я читала очень хорошую книгу, когда твое сообщение появилось на моем экране, но, полагаю, она никуда не денется. Правда в том, что, если ты хочешь рассказать мне поподробнее о своих «почти-законченных» отношениях или твоей склонной к сумасшествию семье, я буду рада выслушать (вычитать?). С другой стороны, я не хочу лезть не в свое дело, и, если ты просто пыталась быть вежливой, а на самом деле и не хотела обсуждать со мной свою личную жизнь, я полностью понимаю. Я просто не хотела, чтобы ты думала, будто я говорила не серьезно, когда сказала, что хочу узнать об этом. Я не состою ни в каких отношениях, так что не могу представить себя в твоей ситуации, но, если тебе станет от этого лучше, моя семья тоже сводит меня с ума. :) До скорого, Александрия. Кларк обнаружила, что улыбается, и снова нажала на кнопку «ответить», задаваясь вопросом, не покажется ли это странным, что она так быстро отвечает. Она решила не переживать об этом. Раз уж Александрия не почувствовала себя странно по этому поводу, так зачем ей накручивать себя?~*~
Лекса знала, что обновлять свой почтовый ящик каждые несколько минут - жалко. Она засмущалась оттого, что ответила сразу же после прочтения сообщения Кларк. Она вовсе не хотела создать впечатление, будто ей больше нечем заняться; но мысль, что художница может ответить ей так же быстро, воодушевила ее. Однако со временем шатенка начала испытывать дискомфорт от собственного нетерпения. Лекса оттолкнула ноутбук в сторону и попыталась сосредоточиться на книге, которую она читала, но через некоторое время слова начали слипаться друг с другом, и ее мысли побрели обратно к насущному вопросу. Она пообещала себе, что перестанет отвечать, и все же обнаружила, что не может сделать этого. С каждым отправленным и полученным сообщением возможность небрежно исчезнуть начинала светить все ярче и ярче. Там, где раньше казалось естественным не отвечать, теперь это казалось невозможным. «Может, она перестанет мне писать», - подумала Лекса. Вот только мысль об этом беспокоила ее сильнее, чем ей хотелось признать. Анонимность была роскошью, в которой она давно себе отказала, но теперь, когда она ощутила вкус запретного плода, - каким бы неправильным это ни казалось - она не могла отпустить это чувство. Именно по этой причине, несмотря на здравый смысл, она не могла не писать художнице. Ей стала интересна Кларк Гриффин. Какая-то часть ее, какой бы маленькой и, казалось бы, нелогичной она ни была, хотела подружиться с ней. Лекса вздохнула и положила книгу на прикроватную тумбочку. Спустя несколько минут наблюдения за стеной, нескольких попыток подумать о чем-нибудь, помимо их сообщений, она наконец сдалась и схватила ноутбук. Странице с входящими сообщениями потребовалось несколько секунд, чтобы прогрузиться, но, когда это произошло, Лекса с удивлением обнаружила ожидающее ее письмо. Дорогая Александрия, Позволь мне признать, что я почувствовала легкое облегчение после объяснения твоего «двойного гендерного бытия», так как мы с моей подругой придумали довольно творческий подход к этому вопросу. Не думаю, что ты хочешь знать. Во всяком случае, не могу сказать, странно ли смотреть на мой кусочек искусства столько времени. Лично я, как известно, довольно долго смотрю на искусство (хотя обычно не на свое собственное, разве что я не в процессе его создания). Странно это или нет, но об этом приятно знать. Ты просто удивительно восстанавливаешь мою уверенность в себе, просто чтоб ты знала. На самом деле я никогда не думала, что расставание с моей работой - это грустно. Обычно я очень довольна, когда мои рисунки нравятся кому-нибудь до такой степени, что они решают купить их, что мне становится все равно, что их больше нет рядом со мной. Но вот когда я начинаю думать о том, что покупатели могут делать с ними, я немного волнуюсь. Но, как правило, я стараюсь думать, что все мои проданные работы поставлены в рамочку в каком-нибудь красивом месте. Разумеется, с правильным освещением. Все дело в освещении. И вообще, я доверяю тебе в том, что ты хорошо позаботишься о моей работе, и без фотографии, доказывающей это. Ты не похожа на человека, который станет злоупотреблять искусством. :) Итак, насчет моей жизни... Мы с моим парнем уже давно не ладим. Не знаю, его это вина, моя, или же наша общая. Он амбициозен на юридическом факультете в Гарварде, а я амбициозна в Осуществлении Мечт. Думаю, в большинстве вещей мы не видим ничего общего. Больше всего он ценит «нормальную карьеру» и деньги, и я просто не думаю, что смогу вечность с этим мириться. Сегодня мы поехали на ужин к моим родителям, и он буквально сказал моей семье, что мы помолвлены (что не является правдой), и что он не против того, что я занимаюсь искусством, поскольку мы все равно будем женаты к тому времени, как он окончит юридический. Мои родители были так взбудоражены этой идеей, будто мы живем в 1950-х или типа того. Я просто сидела в шоке. Ты когда-нибудь ловишь в своей голове мысли типа: «какого черта здесь происходит?» В одну секунду я была поражена, потому что он на самом деле сказал, что поддерживает мое изучение искусства (а он еще никогда не делал этого!), а в следующую секунду он уже тащит меня под руку на острове, пока на заднем плане наши дети кричат: «Мамочка! Мамочка!» И в мгновение меня окутал чистый ужас, пока я сидела в столовой своих родителей. По дороге домой между нами разгорелась сильная ссора, которая закончилась тем, что я выкрикнула, будто между нами все кончено. С тех пор я сижу в своей комнате, игнорируя все его звонки. И, знаешь, я продолжаю думать: «что пошло не так?» Однажды нам было так хорошо вместе. В начале он был таким милым и поддерживающим, а потом медленно превратился в другого человека, которого я больше не узнаю. Может, это я изменилась? Может, мы оба изменились? Не знаю... я даже не знаю, что ему сказать, когда он звонит. Правда ли между нами все кончено? Правда ли я этого хочу? Я знаю, что ты сказала, будто не можешь представить себя в моей ситуации, поскольку не состоишь в отношениях, но, может, один из твоих прошлых опытов может оказать мне помощь. Как беспристрастный наблюдатель, что ты думаешь? Моя лучшая подруга, моя обычная наперсница, слишком предвзята, чтобы оказать мне услугу. Она с самого начала докучала мне, чтобы я порвала с Финном, но дело в том, что... однажды я его любила. Я продолжаю думать, что это чувство вернется. Любовь же не растворяется в воздухе, правда? До скорого, Кларк. Лекса долгое время смотрела на письмо. Вместо того, чтобы ответить, она захлопнула ноутбук и перекатилась с кровати. Она пересекла спальню и вышла на балкон. Как только она вышла наружу, ветер разметал ее волосы, и она коротко улыбнулась ветру. «Хорошо стоять на улице», - решила она, и откинулась на перила. Расположившийся внизу бассейн начал принимать бирюзовый оттенок от наступающей темноты. Она посмотрела на океан, на угасающие в небе цвета. Лекса вдруг поняла, что пропустила основную часть заката, и почувствовала раздражение от самой себя за то, что позволила времени ускользнуть от нее настолько незаметно. Она никогда не пропускала закаты, если у нее была такая возможность. - Ищи меня в облаках на закате, - сказала ее бабушка за несколько минут перед тем, как умереть. - Я буду махать рукой. Лексе не нравилось думать об этом моменте, она любой ценой избегала этого воспоминания и боли от потери своей бабушки, но она и впрямь поворачивалась к облакам на закате, когда могла это сделать. От этого она чувствовала себя менее одинокой. Любовь же не растворяется в воздухе... Лексе стало интересно, правда ли это. У нее не было ответа на этот вопрос. В ее жизни было лишь несколько людей, к которым она испытывала любовь, но ей не казалось, что это была та же любовь, что испытывала к своему парню Кларк. И как она могла помочь художнице? У нее не было никакого опыта, кроме вымышленного, так что она не могла дать ей совет. Лекса глубоко вздохнула, ветер унес воздух из ее легких. Что она вообще делала со своей жизнью? Двадцатидвухлетнаяя девушка без капли отношений за плечами, без настоящих перспектив. Стоила ли ее карьера всего этого? Было ли у нее столько всего, что она могла потерять? И даже если бы она была открыта для любви, для идеи отношений, как она вообще найдет своего любимого человека? Как она вообще найдет человека, который будет любить ее за то, кем она является на самом деле? Если любовь и впрямь просто растворяется в воздухе... так зачем беспокоиться об этом?