~*~
- Поверить не могу. Ну что за мудак? - Рэйвен настолько тщательно протирала стол, что Кларк показалось, с него вот-вот сойдет вся краска. - Вот так изменять тебе? Тебе! Да как он посмел? Кем он себя возомнил? Кларк огляделась на других посетителей, которые с любопытством смотрели в их направлении, и поняла, что рассказывать Рэйвен о ее встрече с Финном на месте ее работы было не самым мудрым решением. - Рэйвен, на нас люди пялятся, - прошептала она. - И что? - Рэйвен бросила тряпку на стол и посмотрела на мужчину, ближе всего сидящему к Кларк. - Если бы она была твоей девушкой, ты бы ей изменил? Кларк прикрыла свое лицо одной рукой и вжалась в сиденье. - Я гей. - Ну разумеется, - ответила Рэйвен. Она осмотрелась по сторонам. - Здесь вообще есть натуралы? Черт, может, хоть лесбиянки? - Ты с ума сошла? - наполовину прошептала, наполовину прокричала сквозь стиснутые зубы Кларк. - Я бы не изменил ей, - сказал мужской голос. - Она та еще лисица. - Вот видишь, - сказала блондинке Рэйвен. - Доказательство того, что Финн - идиот. Кларк развернулась в пол корпуса и увидела шестидесятилетнего старика, с вожделением смотрящего на нее. - Эх, - она снова повернулась к Рэйвен. - Ладно, я пошла домой. И я официально больше никогда здесь не появлюсь. Рэйвен приняла это утверждение как указание на то, что она должна сесть. Так она и поступила. Понизив голос, она сказала: - Я знакома с парочкой парней, которые могут выследить Финна и выбить из него все дерьмо. Что думаешь? - Думаю, прямо сейчас я тебя побаиваюсь. Рэйвен сузила глаза. - Я так рада, что ты покончила с этим ублюдком. И, поверь мне, если я когда-нибудь наткнусь на него, он об этом очень пожалеет. Кларк, ничего не отвечая, выдавила из себя улыбку. По иронии судьбы, гнев Рэйвен помогал успокоить боль Кларк. Прогулка сюда из парка выдалась мрачной и эмоциональной. Возможно, она пролила слезу или две, хотя никогда бы этого не признала. Финн не заслуживал слез. Он не заслуживал их до своего признания и уж точно не после. И после того, как она залила в себя огромную порцию кофеинового напитка, ей стало легче. Не настолько лучше, чтобы это приятное ощущение дожило до дома, но все же лучше. - Увидимся дома? - А как иначе? Я выберу фильмы, возьму пиццу и гораздо больше фаст-фуда, чем ты видела в своей жизни. Проведем масштабную феерию в пятничный вечер в стиле Девушек Гилмор. Лорелай бы гордился. - Хардкор. Не могу дождаться. Выйдя на улицу, Кларк жестом подозвала к себе таксиста, а это было роскошью, которую она не могла себе позволить, но в тот момент это казалось необходимым. Если бы она пошла домой пешком, то начала бы думать, а она устала думать. По крайней мере, так время для размышлений будет резко сокращено. Она хотела сосредоточиться исключительно на позитиве. И как только она отыщет в себе эту позитивную нотку, она уделит ей все свое внимание. - Приятный вечер, - рассеянно сказала она водителю, надеясь, что он услышал ее через пластиковый разделитель между ними. Его ответ пришел в форме ворчания, и Кларк бросила попытку понять, согласился ли он с ней. Она посмотрела в окно, на город, расплывчато пролетающий мимо. «А вечер сегодня и впрямь приятный», - решила она, наблюдая за тем, как к ней приближались знакомые здания. Кларк почувствовала облегчение, когда такси подъехало к ее дому. Всю дорогу она внимательно наблюдала за счетчиком, в любой момент готовая крикнуть «остановитесь», если стоимость превысит сумму, которая у нее была с собой. Как оказалось, денег у нее было как раз достаточно. - Хорошего вечера, - вежливо сказала она, услышав лишь пренебрежительное ворчание в ответ. Возможно, она дала ему недостаточно чаевых, чтобы заработать в свой адрес внятные слова. Кларк вошла в совершенно темную квартиру и быстро двинулась в сторону выключателя, чтобы пролить на нее немного света. И, как обычно, попутно с этим она прислушивалась к звукам, которые мог издавать злоумышленник. Так ничего и не услышав, она побрела в свою спальню и закрыла дверь. В комнате пахло сигаретным дымом и старыми сигарами, хотя она и не курила. Она зажгла ароматическую палочку, чтобы скрыть запахи, просачивающиеся из других квартир, и села у края кровати. Матрас заскрипел, и она переместилась в то место, которое было не такое бугристое, как остальные. В углу стоял ее мольберт, скрытый под двумя майками и курткой. Вот, во что превратилась ее страсть: в вешалку. Она подумала об Александрии и почувствовала себя мошенницей. Когда она вообще рисовала в последний раз? С тех пор прошло уже несколько недель. Все должно было быть совсем не так. Она должна была стоять над холстом, держа в руке кисть, в одежде, покрытой маслом и краской; будучи счастливой и живой, слегка ощущая помутнение рассудка от запаха смешавшихся красок. Она не должна была сидеть в постели, тоскуя по парню, которого она даже не любила. Микеланджело не стал бы тосковать. Он бы ударил молотком по камню и создал бы шедевр, или же сел бы за написание стихотворения, вкладывая в него всю суть любви и страсти. Но опять-таки, она едва ли была Микеланджело, а Финн едва ли был Кавальери, и эти отношения и близко не могли сравниться друг с другом, так что чего она пыталась добиться такими мыслями осталось загадкой. Где-то заиграла заглавная композиция для сериала «Я люблю Люси», и Кларк прислушалась к приглушенным звукам, прежде чем передвинуться, чтобы вытащить ноутбук из чехла. Компьютер, как и большинство ценных вещей Кларк, был подарком Финна. Это был один из немногих подарков, который она, скорее всего, не вернет и не сожжет в целях духовного и эмоционального очищения. В «Гудвилл» она его тоже не отдаст. Электронная почта прогружалась медленнее обычного, или так просто казалось. Однако она улыбнулась, когда во входящих сообщениях появилось имя Александрии Николь. В последнее время было лишь несколько вещей, которые Кларк ждала с нетерпением; чашка кофе - первое, что нужно утром, окончание занятий, начало нового рулона туалетной бумаги и сообщения от Александрии. Она начала читать, улыбаясь словам на экране и на мгновение забывая, что она ничего не знала о девушке по другую сторону экрана. Она не особо разговаривала с Рэйвен об Александрии. По сути, она вообще не упоминала о ней с момента их обсуждения потенциальной гендерной путаницы Александрии. Общение с незнакомкой по электронной почте казалось ей диковинным. Она слышала о людях, которые занимались этим, но она никогда не считала себя человеком, который может стать жертвой онлайн-дружбы. Так вот, что между ними было? Дружба? Она почти ничего не знала об Александрии. То, кем они приходились друг другу, можно было закинуть в папку «другое»; нечто, пока что не имеющее названия. И все же, Александрия вызывала у нее улыбку, и она хотела узнать побольше о девушке, скрывающейся за этими сообщениями. Сколько ей было лет? Как она выглядела? Чем ей нравилось заниматься? Ходила ли она в школу? Была ли у нее работа? Дорогая Александрия, Я все сидела и думала, что так мало о тебе знаю. Может, оно и к лучшему - я не совсем знакома со стандартным протоколом онлайн-общения. Вся эта тема с отправлением писем человеку, которого я не знаю, - для меня совершенно новая концепция. Видимо, я была в глубокой спячке, когда все мое поколение погрузилось с головой в интернет и начало использовать чаты и форумы для знакомства с другими людьми. Наверное, в этом плане я всегда была старомодна. Мне никогда не казалось, что слов на экране может быть достаточно - но, опять-таки, я ведь художница, а у таких как я вся соль в визуализации. А еще я никогда не дружила со словами. Вообще, мне приходится изрядно напрягать мозги, когда я пишу тебе, надеясь не показаться ужасной идиоткой, и проверяю все слова через программу проверки правописания, чтобы в итоге не показаться слабоумной. До сих пор мне не удалось понять, какой «я» должна казаться, когда я пишу эти письма. Можно ли вообще казаться собой в электронных письмах? В этом я не уверена. Но я уверена, что использовала слово «казаться» слишком много раз в этом абзаце, и, хотя мне и кажется это нормальным, думаю, мой профессор по литературе бы недовольно нахмурился, читая это письмо. Я могла бы просто стереть все слова или сжульничать, используя словарик, но я не уверена, заботит ли тебя то, что я использую одно и то же слово по 800 раз в одном параграфе, или то, что иногда я забываю поставить в каком-нибудь месте запятую. Конечно, ты можешь сказать, если тебя это беспокоит, и я просто начну биться головой о мольберт или типа того. Это так странно, не считаешь? То, что мы начали говорить о любви и отношениях, а я даже не знаю, сколько тебе лет, или как ты выглядишь, или даже какие у тебя увлечения. Может, ты привыкла к подобному обмену информацией, так что я прошу прощения за то, что я такой новичок. Несмотря на это, я надеялась, что ты расскажешь мне побольше о себе. Я приму любую информацию, даже самые светские детали, как и любые причуды, которые обычно ты не доверяешь широкому кругу людей. Полагаю, это одно из преимуществ быть относительно анонимными. Извини, если это письмо излишне длинное и бессмысленное (и, в отличие от тебя, обычно я чересчур извиняюсь, особенно в ситуациях, в которых совершенно нет моей вины). Сегодня я прожила один из таких дней, которые я бы не прочь забыть. Конечно, я не могу его забыть, и именно поэтому я говорю тебе всю эту бессмыслицу. Это гораздо проще, чем забыть. Сегодня из ниоткуда появился мой бывший парень и сообщил мне, что встречался с другим человеком на стороне, и что он спал с этой девушкой, пока мы еще были вместе. Я знаю, что должна злиться, и так оно и есть. Я сказала ему, что чувствую облегчение, и это тоже правда. Странность в том, что я скорее злюсь на себя, нежели на него. Я злюсь, что так долго пыталась сохранить эти отношения, хотя и знала, что из этого ничего не выйдет. Я не была влюблена в него на протяжении уже нескольких месяцев... почему я еще тогда не положила этому конец? Почему я продолжала думать, что что-то может измениться? Да, он мудак, потому что изменял и лгал мне, но и я не святая. Возможно, физически я и не изменяла ему, но мое сердце было не с ним. Я больше не могла проявлять энтузиазм касательно того, чем мы занимаемся вместе. Когда он оставался у меня, я уходила спать на диван просто потому, что не могла спать рядом с ним. Меня начали раздражать простые мысли о нем. Меня нервировали его звонки. Я начала ненавидеть то, как он жует, как он смеется, как он всегда пахнет сигаретами (не обижайся, если ты куришь). Ничего из этого явно не приближает меня к той девушке, с которой он должен хотеть встречаться, верно? Он явно не был счастлив со мной. Не важно, насколько сильно, по его заявлениям, он меня любит, я все никак не могу понять, что он во мне увидел. И, полагаю, чем бы то ни было, этого оказалось недостаточно. (О да, я также известна как самоуничтожительная. Это качество пришло ко мне из области существования в качестве мрачного, задумчивого художника). Мне бы просто хотелось, чтобы я не чувствовала такую горечь из-за отношений, которые были обречены на провал еще несколько веков назад. Во всем я виню меланхолию. В такие моменты ты начинаешь думать о том, как все было в самом начале, насколько ты была счастлива, какую сильную любовь ты испытывала. Ты начинаешь вспоминать те вещи, которыми он любил заниматься, и как ты чувствовала себя из-за них, и тогда настоящее начинает разрушаться. Внезапно тебе уже двадцать один и ты сидишь в кровати, жалуясь незнакомке о парне, которого ты любила, но больше не любишь, и думаешь: «О боже. Это не может быть моей жизнью». Ну, вот и все. Вот мое нынешнее психическое состояние. Это письмо было бы еще лучше, если бы я была пьяна. Но хватит обо мне... Итак, ты упомянула свидание вслепую. Полагаю, это логично, что вопрос, возникший у меня в голове при прочтении твоего письма: а кто в твоем вкусе? Я-то думала, что доктора нравятся всем. И что с ним не так? Слишком старый? Слишком молодой? Слишком низкий? Слишком высокий? А вообще, раз уж это свидание вслепую... то откуда ты знаешь, что он не в твоем вкусе?~*~
К удивлению Лексы, свидание проходило хорошо. Даниэль не был ни скучным, ни самовлюбленным, и она начинала понимать, как люди могут оказываться в отношениях. Если бы она была хотя бы отдаленно заинтересована в нем в физическом плане, она могла бы согласиться на второе свидание. И, может, на третье, а потом, кто знает? К концу года они уже могли бы выбирать фарфор на свадьбу. - Мне нужно извиниться перед тобой, Лекса, - сказал Даниэль, впервые за весь вечер выглядя неуверенно. Его голубые глаза нервно пробежались по всему ресторану. Неужели она в нем ошиблась? Может, он был мошенником или переодетым попом. Возможно, настоящий Даниэль Торнтон был связан и лежал в багажнике какой-нибудь машины. Лекса отложила бокал своего Шато Марго и посмотрела на своего партнера с таким выражением лица, которое, как она надеялась, выражало любопытство, но ни в коем случае не панику. - Я знаю, что все это свидание устроили наши матери, и для меня большая честь, что ты вообще согласилась на это, учитывая, кто ты такая, и тому подобное. И я понимаю, что из-за этого я могу показаться идиотом в примерно тридцати разных странах. В смысле, ну кто не хочет встречаться с Лексой Вудс? - он протянулся за своим напитком и допил его, прежде чем продолжить. - В общем, дело в том, что... мои последние отношения... у нас с ней все было очень серьезно, и я... я не совсем забыл ее. Бог знает, мне стоит ее забыть. Да, она разбила мне сердце всевозможными способами. Я просто... не забыл ее, - выдохнул он, встречая ее взгляд. - Я хотел сказать тебе это, потому что ты такая милая, и я чувствую себя ужасно из-за того, что согласился на это свидание, хотя и знал, что еще не забыл Анжелику. Лекса расслабилась и предложила ему сочувственную улыбку. Сказать, что у нее с плеч упал камень, - ничего не сказать. - Я полностью понимаю, - сказала она и обрадовалась, когда он вернул ей улыбку. - Почему бы нам просто не насладиться остатком ужина? По крайней мере, мы сможем сказать своим матерям, что пережили этот вечер, не выставив наши фамилии в невыгодном свете. Во всяком случае, это все, что их волнует. Даниэль рассмеялся. - И не говори, - он внезапно принялся изучать ее и на мгновение задумался. - Извини, что спрашиваю, но почему ты одинока? Представить не могу, что у тебя дефицит мужчин, которые хотят сводить тебя на свидание. Лекса опустила глаза, ощущая неудобство от такой наблюдательности; будто он мог понять, в чем дело, просто смотря на нее. - Полагаю, я просто придирчивая. Он кивнул, будто она сказала нечто мудрое. - Это хорошо. Не останавливайся на чем-то одном. Я встречался со многими женщинами. Разумеется, моя семья одобряла их. Я был вполне уверен, что по крайней мере одна из этих стэнфордских девушек окажется Той Самой. Этого не произошло. Затем я начал работать, и, знаешь, сумасшедшие часы, проведенные в больнице, не оставили мне особо много времени для личной жизни. И однажды, когда я решил вообще ни с кем не встречаться, появилась она: Анжелика. Дочка горничной. В самом начале это была просто катастрофа, - печально покачал головой он и пожал плечами. - Но мы ведь не выбираем, кого любить, верно?~*~
Телефон зазвонил в ту же секунду, как она зашла домой, и, прежде чем ответить на звонок, в ее голове вспыхнуло изображение Ани, прячущейся в кустах. - Безупречный выбор времени. Ты что, следишь за мной? - Всегда, - ответил голос Ани. - Твои зарплаты профинансировали всю мою криминальную карьеру. Лекса сняла каблуки и пронесла их до своей спальни. У нее болели ноги, и она отчаянно хотела переодеться во что-нибудь комфортное. - Полагаю, это значит, что мне не нужно рассказывать тебе о подробностях моего сегодняшнего свидания, поскольку я уверена, что у тебя уже есть видеоотчет. Дай мне знать, когда он выйдет на Ютубе. - Кажется, у тебя хорошее настроение, - заметила Аня. - Значит, свидание прошло не так уж и плохо. Лекса села на кровать и потерла ноги. - На самом деле, прошло оно очень даже хорошо. Он оказался довольно приятным мужчиной. - Оу. Значит ли это, что ты раздумываешь об отношениях с ним? Лекса закатила глаза. - Да. Я провела всего один вечер с мужчиной, с которым смогла поговорить, и внезапно осознала, что все это время ошибалась. Я излечилась! Дайте мне мужчин. Повисла пауза, после которой ее помощница сказала: - Я правда не могу понять, шутишь ты или нет. - Я поработаю над своим панч-лайном в другое время. В любом случае, свидание прошло нормально. Мы поели, поговорили, он рассказал мне все о девушке, в которую влюблен, я выслушала. Он заплатил по счетам, придержал для меня дверь, а затем отвез меня домой. Аня рассмеялась. - Серьезно? - Серьезно. - Значит, он влюблен в другого человека? - Да. В Анжелику. Похоже, она милая девушка. А еще умная. Ты знала, что она была лучшей выпускницей в школе? Она даже получила стипендию в Йельском университете, но у нее заболел отец, так что ей пришлось остаться здесь и помогать своей семье. - Вау, он и впрямь ничего о ней не скрыл. - О да. Я даже видела ее детские фотографии. У него все очень плохо. Бедняга. Он был очень милым. Если бы я была натуралкой или хотя бы бисексуалкой или пансексуалкой, я бы определенно расстроилась из-за того, что его сердце уже занято. - Что ж, значит, все разрешилось к лучшему. - Определенно. С этим покончено, и это был последний раз, когда я согласилась на свидание вслепую, - она протянула руку, чтобы включить лампу на своей прикроватной тумбочке. - Итак, зачем ты позвонила? Хотела узнать о свидании? - Отчасти. Я хотела сказать тебе, что закончила читать сценарий. Лекса переместила телефон к другому уху. - Оу, правда? И что ты думаешь? Только честно. - Честно? Честно, я думаю, он великолепный, Лекса. Думаю, что если ты откажешься от этой роли, то когда-нибудь пожалеешь об этом. Ты хотела заполучить подобную роль столько, сколько я тебя знаю... - Это правда. - И этот персонаж, Элизабет... не могу представить, как ее играет какая-нибудь другая актриса. Это вполне может быть единственной возможностью в твоей жизни. Зачем отказываться от такого предложения из-за своей личной жизни? Это же просто актерство. «Просто актерство», - подумала Лекса. - «Ага, конечно». - У меня же на завтра назначена встреча с режиссером, да? - Да, и еще одна причина, по которой я позвонила, - это напомнить тебе об этом. Я отправила тебе по электронной почте сообщение с подробностями и названием ресторана. Ты же не против бранча, правда? Она предложила бранч, и я решила, что тебе будет плевать. - Я не против бранча. Спасибо, Аня. - Разумеется. Также, я прикрепила ее фотографию, которую нашла в интернете, чтобы тебе было проще узнать ее. - Ты лучшая. - Знаю. Угадай, кто мне сегодня позвонил? - Папа Римский? - Беллами. Лекса улыбнулась. - И? - Он наконец вытащил голову из задницы. Он покричал. Я покричала. Он повесил трубку. Я повесила трубку. С ним было неприятно разговаривать, но думаю, он с этим справится. - Я рада, что вы, ребят, смогли во всем разобраться. - Спасибо за то, что назвала его идиотом и попросила позвонить мне. Иногда ему нужно это услышать. - Оу, не волнуйся. Это был не первый раз, когда я назвала его идиотом, и, скорее всего, не последний. Аня прыснула от смеха. - Верю. А еще мы обсудили твой очень загадочный телефонный звонок о гомофобной художнице из Нью-Йорка. Есть ли вероятность, что ты вскоре посвятишь нас в подробности? - Хочешь сказать, ты не поверила, что я писала историю? - Конечно же нет. - Отлично. - Ну и? - Что «ну и»? - Кто она? - Кто «она»? - Художница. - Какая художница? - Лекса. Лекса улыбнулась в телефон. - Это ты у нас сталкер. Сама и узнай. - В конце концов я тебя раскушу. Ты же не можешь... погоди, черт. - Что? - Это же художница. Та самая, которая нарисовала ту картину, с которой ты заставила меня таскаться по всему Лос-Анджелесу. Что ты сделала? Позвонила ей? Лекса и забыла, насколько просто было собрать все кусочки воедино. Не стоило им звонить. - Я не звонила ей, - нетерпеливо сказала она. - И я не раздуваю из мухи слова. Это пустяки. Я просто послала ей сообщение по электронке, чтобы сказать, что мне понравилась ее картина. Вот и все. - «Вот и все»? - с сомнением сказала Аня. Лексе это не понравилось. - Да, вот и все! А что еще? - Ну, не знаю. Зачем ты хотела знать, гомофобка ли она? Лекса вздохнула, по вискам начала бить головная боль. - Мне просто стало интересно. Не знаю. На то не было никакой конкретной причины. - Она знает, кто ты такая? - Нет. - Ты не сказала ей, что это ты? - Нет! - Значит... она думает, что ты... кто? - Александрия. - Александрия кто? - Просто Александрия. - И ей не показалось странным, что твое сообщение пришло с почтового ящика Лексы Вудс? Лекса запнулась. Аня начала смеяться. - О нет. Ты что, зарегистрировала новый почтовый адрес? У нее была помощница с экстрасенсорными способностями? От этого разговора ей стало не по себе. - Я больше не хочу об этом разговаривать. - Почему? - Потому что это пустяки. А когда мы разговариваем об этом, мне начинает казаться, будто это не пустяки, а из-за этого мне становится не по себе. - Извини. - И не рассказывай Беллами. - Ой, да ладно. Это слишком хорошая тема для обсуждения. - Аня! - Оох, у меня звонок на другой линии. Наверное, это Беллами. До завтра! - Аня! Звонок прервался, и плечи шатенки обвисли. Это событие слишком волновало, чтобы держать его в секрете. Но это лишь ее вина. Она должна была понять, что если позвонит им, то вызовет у них подозрения. Они явно были очень любопытными особами. Смирившись, она бросила телефон на кровать и направилась в сторону шкафа, чтобы переодеться. Завтра будет новый день, и ей нужно принять несколько важных решений.~*~
Иногда решения приходили к ней целой кучей. Лекса поняла это на следующее утро, когда читала крайнее сообщение Кларк. Она почувствовала целую гамму эмоций, пока читала это письмо: панику при мысли о том, что художница хотела узнать о ней побольше, а при этом и странное чувство обольщения; гнев на парня Кларк за его измену; печаль от того, что в некотором смысле Кларк винила в этом саму себя; и другие эмоции, которым у нее не было названия. Она откинулась на спинку своего кресла, потягивая газировку, которая считалась ее завтраком, и размышляла о своих вариантах. Лекса признавала, что ничего не писать в ответ было бы бесчувственным, хотя ответ мог привести лишь к большему количеству осложнений. К осложнениям, которые она предвидела, но предпочла проигнорировать. Она должна была положить этому конец еще в самом начале или, еще лучше, вообще не начинать это дело. А теперь она застряла. Застряла между желанием быть честной и непониманием, как это сделать. Она вздохнула, положив банку на стол и нажав на кнопку «ответить». Кому: Кларк Гриффин От кого: Александрия Николь Тема: Re: Твоя Работа Дорогая Кларк, Лекса принялась ждать, когда к ней в голову придут правильные слова. Но ничего не произошло, и она убрала пальцы с клавиатуры и осмотрела свою комнату. Ее взгляд приземлился на время, и она откинулась на спинку кресла, позволяя ему покачиваться вперед и назад. У нее осталось три часа, чтобы ответить Кларк, сходить в душ, одеться и отправиться на запланированный бранч с Костией Кэллоуэй. Она не знала, почему ответ Кларк стоял первым в списке ее дел. Нечто подсказывало ей, что, если она не напишет его до того, как выйдет из дома, то уже не сможет сконцентрироваться на чем-либо другом. Этот факт танцевал в ее голове, приближаясь к мягкому виду беспокойства. Курсор на экране размеренно отсчитывал секунды. Лекса выпрямилась в своем кресле. Дорогая Кларк, Я тоже новичок во всем этом общении, так что не стоит слишком сильно беспокоится о протоколе. Я совершенно не против пустить это на самотек. Честно говоря, я не ожидала, что наше визуальное взаимодействие продлится дольше, чем одно или два письма. Я же понятия не имею, как завязать внезапную дружбу с незнакомцем. Мне жаль, что все так сложилось между тобой и твоим бывшим парнем. Я знаю, что ты чувствуешь определенную ответственность за то, что произошло, но я все еще думаю, что он совершил дерьмовый поступок. Он мог сказать тебе, что был несчастлив. Но это правда не мое дело, так что я никак не буду это комментировать. Несмотря на это, я надеюсь, что ты найдешь свое счастье или, по крайней мере, обратный путь к своему искусству. Думаю, последнее вполне может привести к первому... Итак, ты спрашивала обо мне. Давай-ка посмотрим. Так странно писать о себе основную информацию. Ладно, с чего бы начать? Ты спросила, сколько мне лет, так что, думаю, с этого я и начну: мне двадцать два. Мои увлечения... хм. Я много читаю. Мне нравится готовить (на самом деле, я посещала кулинарную школу). Я плаваю, когда у меня есть на это время. У меня нет никаких странных увлечений или особых навыков. Я не коллекционирую вещи и не запускаю модели самолетов в свое свободное время или типа того. Думаю, из-за этого я кажусь довольно скучной (или просто нормальной, в зависимости от твоего мировоззрения, что, по моему мнению, одно и то же). Полагаю, все эти увлечения довольно распространены, и, наверное, не рисуют тебе хорошую картину меня. Честно говоря, я и сама толком не знаю, кто я такая. Мне нравится думать, что я это знаю, или хотя бы притворяться, что знаю, но это не так. Не совсем. Может, поэтому я и выбрала в качестве своей карьеры актерское мастерство. Лекса задумчиво нахмурилась, ведя с собой молчаливую дискуссию, стоит ли оставлять последний абзац. Она не хотела лгать, но и не хотела подавать всю правду на серебренной тарелочке. Во всяком случае, не сейчас. Она выделила последний абзац и нажала на случайную клавишу. Затем она закатила глаза. - Ужасно. Лекса в отчаянии пробежалась рукой по своим волосам и глубоко вздохнула. Она посмотрела сквозь раздвижные стеклянные двери, ведущие на балкон, устремив взгляд на океан. Через парочку минут она вновь повернулась к компьютеру. (...) что, по моему мнению, одно и то же). А что насчет тебя? Наверное, вполне естественно, что люди предполагают, будто твое увлечение - искусство, но держу пари, для тебя это что угодно, но не искусство. Ладно, двигаемся дальше. На самом деле, мое свидание вслепую прошло лучше, чем я ожидала. Он был добрым и забавным, а еще он хорошо выглядел и был влюблен в другого человека. Помню, ты спросила, с чего я взяла, что он не в моем вкусе, еще до того, как встретилась с ним, и правда в том, что его выдало местоимение «он». Лекса уставилась на экран, зная, что ей стоит удалить то, что она написала, но она не хотела этого. Если художница когда-нибудь поймет, кто она такая, то эти сообщения могут послужить в качестве доказательства. Копии будут разбросаны по всему интернету, напечатаны в журналах, и вернутся к ней бумерангом. Если это когда-нибудь станет общеизвестным, у СМИ будет знаменательный день. - Держу пари, из этого выйдет отличная статья, - пробормотала она. Она постучала пальцами по клавиатуре. - Зачем ты делаешь это с собой, Лекса? Покачав головой, она продолжила печатать. Считай себя третьим человеком в списке людей, которые знают об этом. Полагаю, анонимность действительно помогает привносить в свои рассказы честность. В любом случае, надеюсь, у тебя все хорошо. До скорого, Александрия. Она отправила сообщение, не перечитывая его, прекрасно понимая, что она все удалит, если у нее появится такая возможность. - Она подумает, что я жуткий сталкер, - пробормотала Лекса, вставая из-за своего стола. - С ирокезом. ~*~ Дождь с силой бил по окну, капли превращались в более мелкие версии самих себя, а затем соскальзывали вниз в зигзагообразных узорах, собираясь на подоконнике. Кларк скрестила руки на груди и вздохнула. Великолепный день испорчен. - Ненавижу, когда идет дождь, когда я хочу продать свои работы. Рэйвен прыснула от смеха, сидя на диване. Она одолжила ноутбук блондинки и пристально смотрела на экран. Не поднимая глаз, она сказала: - На улице все равно слишком сильно холодает. Может, тебе стоит разместить свои работы в каком-нибудь другом месте. Предпочтительно в помещении. Кларк отвернулась от окна и подошла к своей подруге. - Скоро состоится крупная студенческая выставка, - сказала она, садясь рядом с Рэйвен. - Вот только выбирают лишь двух студентов из класса, - пожала плечами она. - Вероятность не велика. - Вот видишь, и в этом твоя проблема. - Прошу прощения? - У тебя нет уверенности. Если ты чего-то хочешь, то нужно за это бороться. Даже если это значит, что тебе придется слегка расширить свою зону комфорта. Кто выбирает студентов? Кларк ненадолго призадумалась, прежде чем сказать: - Профессор Кейн. - И ты хоть раз разговаривала с этим профессором вне его занятий? Кларк нахмурилась. - Нет. У меня занятие сразу после его. Обычно мне приходится бежать, чтобы успеть на него вовремя. - И это следующее занятие связано с искусством? - Нет... это литература. Рэйвен вздохнула и отложила ноутбук на журнальный столик. - Теперь понимаешь, о чем я? Кларк откинулась на спинку дивана. - Нет... - Приоритеты, Кларк. Если хочешь, чтобы твои работы показали на этой выставке, то придется попотеть. Мне жаль это говорить, но ты растрачиваешь свой талант. Иногда художник должен говорить громче, чем холст. Кларк неуверенно поерзала. - Так ты хочешь, чтобы я... что, просто подошла к нему? Завязала с ним разговор? - Ты его студентка. У тебя определенно есть вопросы, на которые ты хочешь получить ответ. Или глубокие философские наблюдения о том искусстве, которое ему больше всего нравится. Просто сделай так, чтобы тебя заметили. Если он запомнит твое лицо и имя, то, скорее всего, более внимательно присмотрится к твоему искусству, - пожала плечами Рэйвен. - Конечно, тебя все равно могут не выбрать, но это хоть что-то. Раз уж на то пошло, он может выбрать тебя на какую-нибудь другую роль. Никогда нельзя знать наверняка. Кларк представила, как подходит к профессору Кейну после занятия и начинает разговор о сюрреализме и Андре Бретоне, об искусстве как о революционном движении. Разве он не раскроет ее скрытые мотивы? Разве он не отвернется от нее, как от очередного студента, желающего исправить свои оценки? Если ее искусство и впрямь чего-то стоит, разве оно не будет замечено само по себе? - Я подумаю об этом, - ответила она в попытке сменить тему разговора. - Чем занимаешься? Рэйвен снова взяла ноутбук в руки и указала на экран. - Просматриваю открытые прослушивания по телефону. Мне правда нужен агент. Но некоторые из этих выглядят многообещающе. Хочешь пойти со мной? Через пару часов состоится одно из них. Кларк бросила взгляд на окно и увидела, что дождь льет все с той же силой. - Думаю, сегодня я останусь на сухой территории. - Как хочешь, - Рэйвен передала ноутбук Кларк. - Спасибо, что одолжила. Знаю, тебе далось это с трудом, я ведь видела, как ты дергалась. Может, отправить тебя на собрание анонимных задротов? Кларк взяла предмет в руки и положила его на свои колени. - Дело не в этом. Просто... - резко оборвалась она, думая, что это странно признавать. - Просто?.. Кларк пожала плечами, надеясь, что это не звучит, как нечто важное. - Я написала Александрии парочку дней назад и надеялась, что сегодня она мне ответит. Рэйвен озадаченно кивнула. - Серьезно? - Да, а что? - Никогда бы не подумала, что ты станешь зависимой от друга по переписке. Кларк нахмурилась. - Я не зависима. - Ага, как скажешь, Дерганная, - кивнула она в сторону ноутбука. - Ну, давай. Проверь, ответила ли она тебе. Кларк почувствовала неудобство от того, что ей нужно проверить свою электронную почту, пока из-за ее плеча выглядывает Рэйвен. Взаимодействие с Александрией всегда казалось личным. Нечто, не предназначенное для того, чтобы им делиться. Однако о задевании чувств Рэйвен не могло идти и речи, так что Кларк нерешительно передвинула курсор, открывая свой почтовый аккаунт. Почта прогрузилась, представляя собой виртуальный коктейль спама, магазинных скидок и еще большего спама. Кларк была одновременно облегчена и разочарована отсутствием имени Александрии. - Наверное, она занята, - сказала Рэйвен, отодвигаясь от Кларк. - Кстати говоря о занятости, хочешь потусить сегодня вечером? Сгоняем в бар, посмотришь, как я напиваюсь и флиртую со случайными людьми. Кларк собиралась отказаться, как движение на экране привлекло ее внимание. В ее почтовом ящике всплыло имя Александрии Николь, и у нее внезапно поднялось настроение. Кларк закрыла ноутбук и повернулась к Рэйвен. - Эм, конечно. Да. Если дождь закончится. Ненавижу намокать. Рэйвен удивленно села обратно на диван. - Правда? - Да, ощущение мокрой одежды... - Нет, ты правда хочешь потусить? - Оу, - Кларк кивнула, почти не задумываясь. - Суббота же. И я вроде как одинока. Мне нужно немного развеяться. Рэйвен ухмыльнулась. - Ловлю на слове. Никаких оправданий. - Кроме дождя. - А если грибной? - Посмотрим, - сказала Кларк, улыбаясь от энтузиазма своей подруги. - А тебе не нужно готовиться к прослушиванию? Рэйвен кивнула и встала, а затем остановилась, выглядя задумчивой. - Ты никогда не думала, что эта Александрия может оказаться сорокалетним мужиком-растлевателем детей с пивным животом по имени Боб? Потому что мне кажется, что он вполне может оказаться серийным убийцей. Может, он дает деньги прилежным ребятам, чтобы они покупали уличные картины, дает им еще немного денег, чтобы они пофлиртовали с продавцом и заполучили их визитную карточку, а затем использует эту информацию, чтобы сблизиться с художником. Прикидывается фанатом. Снижает фактор жуткости, называя себя женщиной. Выслушивает личную информацию. А затем бам! Однажды внезапно появляется на твоем пороге, и бум. Ты просыпаешься связанной на каком-нибудь старом складе, обнаженная и окровавленная. Кларк моргнула, смотря на Рэйвен. - Ты определенно слишком много смотришь телевизор. - Только не говори, что я тебя не предупреждала, - уходя, сказала Рэйвен. - Я просто надеюсь, что какому-нибудь экстрасенсу приснится сон об этом прежде, чем это произойдет, и он успеет предупредить тебя. Потому что, разве что это уже не происходило много раз до этого, спецы по трупам и спецотряд прибудут слишком поздно. И я буду вынуждена сказать: «Я пыталась предупредить ее, офицеры».~*~
Лекса «задержалась», но, благодаря сообразительности Ани, без проблем опознала режиссера. Сначала она подумала, что фото, которое прислала ей Аня, было старым, но, стоя лицом к лицу с Костией Кэлоуэй, Лекса поняла, что режиссер просто была молодая. «А еще и красивая», - подумала она, но не углубилась в эту мысль. Она натянула на свое лицо каменное выражение и пожала режиссеру руку, прежде чем сесть за столик. - Прошу прощения за опоздание, - начала Лекса, хотя на самом деле она и не испытывала чувство вины. Когда дело касалось бизнеса, она никогда не ждала других людей. Ей казалось, что преимущество в обратном. Костия Кэллоуэй легко улыбнулась, показывая свои прямые белые зубы. Ее карие глаза кратко рассмотрели Лексу. - Я очень рада, что Вы согласились встретиться со мной сегодня, мисс Вудс. Ваша помощница дала мне четко понять, что Вы были довольно заняты в последнее время. Лекса протянулась за стаканом воды. - Мой агент сказал мне, что Вы очень хотели заполучить меня на эту роль. - Я написала ее для Вас, - призналась Костия. - Во всяком случае, думая о Вас. Естественно, если Вы откажетесь от этого предложения, то мне придется найти кого-нибудь другого, но я бы предпочла, чтобы этого не произошло, - она открыла меню. - Не знаете, что здесь можно заказать? Лекса на мгновение отвлеклась на то, как кудрявые волосы режиссера упали ей на лицо. - Эм, - она открыла свое меню, ощущая волнение. - Я никогда здесь не была. Мне казалось, Вы сами порекомендовали этот ресторан. - На самом деле, его порекомендовал менеджер отеля, с которым я поговорила, - сказала Костия. - Я спросила его о лучшем месте, в котором можно убедить высококлассную актрису занять главную роль в моем фильме, и он предложил мне этот вариант, - она огляделась. - Как себя чувствуете? Кажется, будто вот-вот сдадитесь? Лекса не могла не улыбнуться. - Может, после яичницы. - Замечательно, - Костия на мгновение встретилась с ней глазами. - Послушайте, мисс Вудс... - Лекса. - Лекса, - повторила Костия, как бы пробуя имя на вкус. - Уверена, у тебя куча других более хороших предложений. Фильм у меня небольшой, хоть бюджет у него и приличный, хотя, наверное, не такой, к которому ты привыкла. Мне сказали, что тебя будет очень сложно убедить сниматься в этом фильме, но я очень упрямая. Что мне нужно сделать, чтобы заставить тебя сказать «да»? Лекса поразмыслила над словами режиссера. Она думала об этой роли на протяжении нескольких недель. Она перечитала сценарий столько раз, что уже практически выучила его наизусть. И все же она никак не могла принять решения... вплоть до этого момента. Только после встречи с режиссером она поняла то, о чем не подумала раньше: это может быть забавным. Она могла понять по глазам режиссера, что та думала, будто проблема была в деньгах. Эта мысль чуть было не вызвала улыбку Лексы. - Просто из любопытства, сколько из бюджета вы отложили на мой гонорар? Костия показалась удивленной этим вопросом. - Мы готовы предложить тебе обычную сумму. Этого недостаточно? - Уже решили, что заказать? - прервала их официантка. Лекса расслабилась, коротко взглянув на меню, прежде чем сделать свой заказ. Костия последовала ее примеру, и вскоре они вновь остались наедине. - Вот что я тебе скажу, - сказала Лекса. - Возьми то, что вы собирались потратить на меня, поделите эту сумму на четыре и заплатите ее мне. Костия недоуменно уставилась на нее. - Прощу прощения, я не... - Я согласна на роль, - сказала Лекса, зная, что это правильный поступок. - Но мне не нужно столько денег. Честно говоря, я в них не нуждаюсь. Я еще не успела развить наркотическую зависимость, так что могу экономить, - она улыбнулась при выражении лица Костии. - Ты была права, это место очень убедительное. Костия начала медленно улыбаться. - Что ж, может, однажды я приведу сюда свою мать. - Ты пытаешься и ее убедить сыграть в этом фильме? Костия рассмеялась. - Не совсем. Хотя, если бы я снимала фильм «Стой! Или моя мама будет стрелять», она бы отлично подошла на роль Тутти. Лекса ухмыльнулась, чувствуя себя более расслабленной, чем за последние несколько дней. Она ожидала, что это решение камнем упадет на ее плечи, а вместо этого она ощутила легкость. Это был правильный выбор. Что бы ни случилось после этого, какими бы ни были последствия этого решения, она справится. Лекса подумала о художнице и сообщении, которое она отправила ей раннее этим днем. Придется разобраться и с этими последствиями. Когда бы они ни нагрянули.