Руны Ванахейма

Накрыла страну нашу вечная ночь. Природе останется лишь изнемочь Без солнечных светлых лучей теплоты. Пожухла трава и поникли цветы. Не может найти пропитание конь, Для дичи лесной не отыщется корм. Из волчьего племени только одна - Волчица, которую звали Роа, Чья шкура имела фиалковый цвет, За что её стая творила навет - Решила, что если не сыщется дня, Не будет столь сочна и вкусна трава, Добыча не сможет наесться сполна, Не будет такая добыча сытна. Но волки, громя разорённый Глинтнир, Устроили там невоздержанный пир: Глодали остовы погибших коней, Сжирали запасы для будущих дней. Роа, не стремясь убеждать дураков, Покинула стаю родных ей волков. Во что бы не стало стремилась Роа Поднять в вышину небес Бальдра рога. Их солнечный свет пресвятого огня Вернёт Ванахейму сияние дня. Но только где бальдрово тело искать? Найти бы сияние богу под стать, Идти на него, как на свет мотыльку И в трупе гниющие раны заткнуть Травой, что излечит и старую смерть, Заставит по-новой свет жизни гореть. Роа призадумалась: "Где же найду Я эту прелестную чудо-траву? Лишь тот, кто как тело своё знает лес За этой травою способен полезть"... В раздумьи не видя путей и дорог Едва не споткнулась, когда из-под ног Рванулась лошадка, что, прячась в листве Была не видна для прохожих совсем. Лошадку гнедую опутал вьюнок, На гриве - из белых ромашек венок. Хотя и была та лошадка жирна, Волчица не стала её пожирать. Лишь фыркнула: "Вместо того, чтоб помочь Вернуть к жизни Бальдра, чтоб кончилась ночь, Ты прячешься в старой пожухлой листве. Не будь же трусихой! Поведай быстрей Путь к жизнь возвращающей чудо-траве!" "А ты всех волков в этом мире мудрей, Коль думать решила о будущем дне", На это лошадка ответила ей, "Ты ищешь, где спряталась чудо-трава? Такая на свете всего лишь одна И та - не прозябла ли в стылой ночи?" "Успей до того! Говори, не молчи!" "Траву эту можно достать лишь тогда, Когда примирятся два смертных врага, Любовь остановит взаимную месть И мир облетит перемирия весть. Чтоб выросла в полную силу трава, Сначала должна прекратиться война". "Тяжёлое дело", вздохнула Роа. Но лошадь сказала: "Тебе даровал Дух Леса великую силу любви - На благо теперь ты её примени". Лошадка исчезла, но вместо неё Возник из земли благуханный цветок. Понюхаешь - кружится вдруг голова, Любовною мыслью внезапно полна. Волчица цветок тот с земли сорвала, И на половинки две разорвала, Затем, пробираясь в кромешной ночи Форсети и Маре смогла подложить Пусть рваный, но свежий и сочный цветок. Сочится с него аппетитнейший сок И съесть соблазняет, ведь травка жестка, Сравниться не сможет со вкусом цветка. Форсети и Мара, подарок поев Заржали друг другу, позвав нараспев, Забыв, что недавно лишь сеяли смерть, Любовные песни затеяли петь. Те песни собой окрылили рассвет, Росточки травы проявились на свет Из бальдровой крови они проросли, И раны его наконец заросли. Воспрянул с земли жеребец златорог И Солнцу подняться на небо помог. Роа улыбалась пришедшему дню И рыком своим повстречала зарю. И кони, и волки собрались на зов Героя, что раньше был рода позор, Но, преображенье врагов показав, На новую дружбу открыла глаза.