Конец POV Чонин
***
Джэхи неотрывно наблюдает за фигурой парня в военной форме, сидя на кровати. Её рука была отвязана от изголовья, но след от верёвки всё же остался, и девушка решила потереть уязвлённое место, чтобы хотя бы немного облегчить боль. Но бо́льшая боль была сейчас у неё в груди. Сердце защемило от родного голоса брата, при каждом воспоминании слёзы на глазах появляются. Как же давно она его не видела. — Сильно больно? — обеспокоенно спрашивает Чан, присаживаясь на корточки напротив девушки. Он осторожно и медленно берет её за ладонь, притягивая к себе, чтобы рассмотреть еле заметный синяк на запястье. А Джэхи и не смеет шевелиться, не возражает и не отдёргивает руку обратно к себе. — Неприятно, — тихо и хрипло отвечает она, отводя взгляд в сторону. Бан встаёт и идёт к небольшому белому шкафчику с красным крестом и достаёт тюбик с мазью, возвращается обратно к девушке. Вновь берет её за руку и начинает наносить прохладную субстанцию на кисть. Пока парень занят обработкой синяка, Джэхи начинает незаметно рассматривать своего "похитителя". Чёрные как смоль волнистые волосы и такие же чёрные густые брови, сдвинутые на переносице от сосредоточенности, смуглая кожа без единого изъяна, прямой нос и пухлые губы. Девушке казалось, что он слишком красив, ведь ей было, с кем сравнивать, даже те парни в её старой школе и охранники в лагере для политических преступников были неказистыми по сравнению с Чаном. — Я настолько красивый? — искренне улыбается Бан, смотря на смущённое лицо напротив. Джэхи старается спрятать смущение за короткими волосами и свободной рукой прикрывает красные щеки. Чан начинает посмеиваться над милой девушкой, которая не знает, куда себя и деть. А ещё он мысленно сравнивает её с Чонином, который наглый, упёртый, за словом в карман не полезет, и Джэхи — полная противоположность своего брата. Сквозь пальцы Ян смотрит на смеющегося парня, приятный заразительный смех которого разносится по всей комнате. Джэхи медленно убирает руку от лица и сама улыбается, кивая в ответ на вопрос парня. Ей с ним комфортно отчего-то, не страшно и не мрачно. С Чаном весело и уютно. Пусть по началу воображение и показало, что будет делать с девушкой похититель, но всё совсем иначе. Удивительно, но Джэхи доверяет ему. — Ты будешь есть? — спрашивает Чан, хоть и знает ответ на этот вопрос. — Буду, — быстро кивает девушка, а в глазах счастье в чистом виде плещется, Джэхи уже не помнит, когда нормально и полноценно ела в последний раз. — Тогда подожди немного, я скоро, — не без улыбки говорит парень, встаёт с затекших ног и только тогда отпускает руку девушки. Оба чувствуют неприятный холод в ладонях, но виду не подают. Бан подбирает мазь, возвращает её в шкафчик и уходит из комнаты по инерции закрывая дверь на замок. Стоило только двери закрыться, а замку щёлкнуть, как Джэхи падает спиной на кровать, счастливо улыбаясь. С Чаном и сердце бьётся быстрее, и в глаза ему без смущения не взглянешь. Плясать хочется от чего-то, когда смотрит на неё с улыбкой Бан. Все эти чувства были в новинку для девушки, ведь в свои двадцать восемь она ни разу не влюблялась и не спала ни с кем, оставаясь невинной девушкой. Неудивительно, что Джэхи засимпатизировал первый попавшийся красивый парень. А Чан ставит чайник и кастрюлю на газ, начиная готовить рамён. В свои двадцать девять он только и научился в идеале готовить только это, а так его в столовой кормят более-менее здоровой едой, поэтому он не запаривался насчёт своих навыков готовки. Но девушку отравить не хочется, брату её надо вернуть целой и невредимой. От этой мысли, что с Джэхи придётся расстаться, Чану становится грустно, а в груди неприятно сжимается всё. Вроде и знакомы всего-ничего, а такое чувство, будто знает её большую часть жизни. Каким бы не казался Бан Чан ублюдком, но у него, как и у всех, есть чувства и сердце, и он не робот. Работа обязывает быть холодным и расчётливым, не поддаваться таким эмоциям, как счастье, радость, сострадание, любовь. Ему поступил приказ: любыми способами вернуть Ян Чонина в Северную Корею для проведения операции министру внутренних дел КНДР. Он мужчина в возрасте, но незаменим для севера. Чану, кроме как вызволить сестру доктора из лагеря для политических преступников и скрыть на время в своей однокомнатной квартире возле старой школы Ян Чонина, в голову более ничего не пришло. Так Чонин сам приедет, без каких-либо торможений, да и девушка с братом наконец-то встретится. За всеми этими мыслями Бан приготовил рамён, да и чайник успел вскипеть и даже немного остыть. Разлив по кружкам чай и поделив в две большие супницы рамён, парень поставил всё это на поднос, достал палочки и ложки, и направился к комнате, где его ждала голодная девушка. Щёлкнув замком и открыв дверь пошире, Чан увидел наимилейшую картину: Джэхи стояла напротив небольшого зеркала и пыталась расчесать спутанные короткие, но густые волосы, то и дело жмуря носик от неприятных ощущений. Парень улыбнулся и хлопнул дверью, привлекая внимание к своей персоне. Девушка резко повернула голову в сторону хлопка и положила на место расчёску, заводя руки за спину. — Не стесняйся, закончи расчёсывать волосы, еда к этому времени чуть-чуть остынет, — улыбнулся Бан и поставил поднос на прикроватную тумбочку. Джэхи глубоко втянула запах вкуснопахнущей пищи, живот заурчал, оповещая о том, что пора есть. Но, сглотнув слюну, она продолжила то, что начала, не замечая пристального взгляда на себе. Чан рассматривал её фигуру и то, во что она была одета. Для себя отметил, что Джэхи нужно сходить в душ и дать свои чистые вещи. А ещё она выглядит такой хрупкой и маленькой, стоя к нему спиной. У парня в голове проскочила мысль, что он не желает отпускать эту девушку, а хочет прижать её к себе и никому не отдавать, даже её брату. Тряхнув головой, чтобы избавиться от этой мысли, Бан даже не земетил, как к нему подсела Ян, горящими глазами смотря на еду. — Приятного аппетита, — улыбнулся Чан, беря в руки палочки. Джэхи лишь промямлила скомканное "угу" и кивнула головой, принимаясь за трапизу. Чан решил пока не говорить ей о том, что за ней уже едет брат. Он знал, что как только Ян выяснит адрес, который Бан намеренно оставил Чхве, Чонин не останется сидеть на жопе ровно, а сразу же поедет на север.***
POV Чонин
Пересечь границу севера оказалось легче, чем я предполагал, поэтому я еду уже равномерно, не спеша, по улицам Пхеньяна, разглядывая знакомые дома и здания, магазины и дороги, и тех же людей, что всегда были серы и однообразны, без каких-либо эмоций на лице. Город совсем не поменялся за три года моего отсутствия. Печально. Ставлю машину на парковку возле своей старой школы, осматривая серо-зелёное здание через лобовое стекло. Ничем не примечательное строение, так мне и в детстве казалось. Сейчас смотрю и понимаю, что школа с годами стала лишь ещё тусклее. Выхожу из машины и ставлю её на сигнализацию, отправляю ключи в карман джинс. Обшарпанные ржавые ворота открываются теперь со скрипом. Осматриваю двор школы. За ним не ухаживали довольно давно, и это можно было понять по облезлой краске на заборе, по выросшей пучками траве из-под бетонной плитки, по неухоженной и разросшейся во все стороны "живой ограде", за которой раньше блюдил садовник, не дававший нам её не то чтобы портить, а даже прикасаться. — Ударился в ностальгию? — раздался весёлый голос сзади. Чёрт, я даже не услышал его шаги, глубоко погрузившись в воспоминания о проведённых годах в этой школе. — Скучаешь по городу? — уже без улыбки спросил Чан, осматривая школу. — Нисколько, — отрезаю я, разворачиваясь полностью лицом к парню. — Как я понимаю, просто так ты мне сестру не отдашь? Потребуешь что-то взамен. Что это? — по делу начинаю говорить я, не имея желания трепаться впустую. Чем быстрее я начну, тем быстрее закончу, и мы с Джэхи сможем уехать домой на юг, пусть мы и беженцы. — Проведи операцию на сердце министру внутренних дел. После неё сразу получишь сестру, я не буду препятствовать вам в возвращении домой. В твоих же интересах сделать всё аккуратно и без фокусов. В противном случае вы тут в ролях бездушных тел останетесь, — улыбается Бан Чан. А я ставлю себе цель — с хорошими результатами прооперировать министра, забрать сестру и уехать домой.