Ты моя бесконечность

       — Ты согласна стать моей женой? — претенциозно спросил Рой Гарднер и, не дожидаясь от Энн ответа, пафосно опустился перед ней на одно колено, так кстати достав дорогое обручальное кольцо из-за пазухи. В рядах собравшихся в тесной гостиной друзей и знакомых сразу же начались перешептывания. Билли Эндрюс даже одобрительно присвистнул, слишком громко заметив, что кольцо, должно быть, стояло целое состояние, и Энн будет последней дурой, если откажется принять его, ведь никому из молодых людей Эйвонли такое сокровище было не по карману. Гилберт Блайт не сомневался в том, что это замечание предназначалось для его ушей.       И все же совсем не это ядовитое замечание Эндрюса задело его за живое: Гилберт и так прекрасно осознавал, что не годился Гарднеру в подметки, когда дело касалось дорогих подарков или долгосрочных перспектив. Однако он слишком хорошо знал, что Энн не была падка на безделушки и материальное положение, поэтому все ещё наивно надеялся, что у него все-таки был шанс. Надеялся до этой самой минуты, пока лицо ее не засияло всеми цветами радуги после предложения Гарднера. Пока она не посмотрела на Роя так влюблённо, что ему, Гилберту, захотелось сплюнуть в сторону. Она… Никогда не смотрела на него так. И никогда, должно быть, уже не посмотрит.        — О, мой Бог, конечно! — когда Энн, казалось, никого не замечавшая, бросилась Гарднеру на шею и залилась счастливым смехом, Гилберт понял, что ему больше нечего было делать на этом празднестве. — Конечно же я буду твоей женой, мой дорогой Рой!       Все смешалось перед глазами. Гилберт резко осушил свой бокал с фирменной малиновой настойкой Мариллы и, не дожидаясь гула аплодисментов, раздавшегося сразу после слов Энн, молча направился к выходу. Юноша не слышал и не видел ничего вокруг и, лишь сделав несколько шагов по двору Касбертов, он понял, что кто-то вышел за ним следом из дому и настойчиво звал его своим звонким сочувствующим голосом.        — Гилберт! — изрядно запыхавшись, все-таки догнала его Диана Барри. Ну, конечно же. Кто ещё это мог быть? — Постой, прошу тебя. Не уходи так скоро.       Она тяжело дышала и смотрела на него такими понимающими глазами, что ему захотелось разрыдаться. И все же… Нужно было держать себя в руках. Тем более перед ее лучшей подругой.        — Баш просил меня сегодня прийти, чтобы я помог ему посидеть с ребёнком, пока Мэри в Шарлоттауне, — неуклюже оправдывался он, почесывая затылок. Он прятал от неё глаза, и Диана, заметив это, недоверчиво покачала головой.       — В такой час? — скептично причмокнула она. — Он что сидит и ждёт именно тебя, чтобы ребёнка уложить?       Гилберт наконец поднял на Диану глаза и увидел, как она высоко вскинула брови, явно не поверив его вранью. Он вновь отвёл взор, спрятал руки в карманы и промолчал.       Сверлить землю глазами было не очень интересным занятием, но все было лучше, чем обсуждать с Дианой своё разбитое сердце. Таким он не рискнул бы поделиться даже с Башем.       Впрочем, она прекрасно обо всем догадалась и без длинных обсуждений, иначе не пустилась бы за ним следом в разгар такого ответственного для ее подруги момента.       Молодые люди неловко помолчали несколько секунд, после чего она без слов приблизилась и от всей души обняла его. Гилберт почувствовал, как эмоциональное напряжение в нем отступило. Ее дружеские объятья были очень тёплыми, словно натруженные руки любимой матери, которой он никогда не знал.       Он все-таки позволил ей утешить себя и даже немного расстроился, когда Диана отстранилась от него.        — Спасибо, — прошептал парень одними губами. Девушка ласково улыбнулась.        — Энн очень умная, все это знают… — когда она заговорила после паузы, то он ее еле услышал, но ему это даже понравилось. Разговор на тон ниже обычного создавал атмосферу таинственности и доверия между ними. Гилберт никогда бы не мог подумать, что с Дианой Барри так приятно было делиться секретами. — Но иногда она такая дура.       Их взгляды встретились, и Гилберт прочитал в ее глазах всю правду: она знала, что он был влюблён в ее лучшую подругу без памятства и что бескрайне страдал, став свидетелем того, как Энн дала согласие стать женой другого мужчины.       Он слабо улыбнулся, поник головой и стал ковырять землю кончиком сапог. Несколько секунд они вновь провели в безмолвной тишине, наблюдая за луной и звездным небом.       И вот он набрался сил, чтобы поведать ей о решении, которое принял буквально пару минут назад.        — Я завтра еду в Редмонд. Первым же поездом.       Прекрасные чёрные глаза Дианы округлились от удивления.        — Что? Так скоро? — она всплеснула руками. — Но ведь есть ещё две недели до начала занятий.        — В студенческие кампусы заселяются уже сейчас. Зачем же ждать?       Девушка снова посмотрела на него так, что Гилберт понял: она безошибочно прочитала в его душе те мысли, о которых он предпочёл бы никому не рассказывать. В который раз. И как только она это делала?        — Я приведу ее попрощаться, — с тяжёлым вздохом отозвалась мисс Барри. Ему эта идея сразу же не понравилась.        — Не надо, — тактично отказался он. — Мы все равно встретимся в Редмонде через две недели. А так у меня будет время все обдумать и пережить в себе. Не хочу, чтобы она видела меня таким…        — Понимаю, — своим доверительным голосом промолвила Диана и трогательно улыбнулась. — Ты прав. Так будет лучше, — неловкая пауза. — Ну, тогда… Удачи тебе в Редмонде.       На этот раз это он потянулся к ней и крепко обнял на прощание, не желая оставаться в долгу. Диана помахала ему рукой напоследок, и он остановился на полпути домой, чтобы помахать ей в ответ.

***

      На следующее утро Энн все-таки пришла его проводить, и по глазам Дианы он видел, что это решение было осознанным.        — Ты зря так рано уезжаешь… — взволнованно щебетала Энн, будто ничего и не случилось. Гилберт смотрел на неё, улыбаясь уголками губ, и старался казаться счастливым и непринужденным. Правда, он не знал, насколько хорошо у него это получалось. — До занятий ещё две недели.        — Так… Было нужно, — многозначительно кивнул он ей, одной ногой уже поднимаясь в свой вагон. — Мне пора идти. Скоро трогаться.        — Да-да, конечно! — затараторила Энн, слишком нервно, как ему показалось, сжимая в руках сумочку. — Мы с Роем найдём тебя где-нибудь в Редмонде. Уверена, мы ещё встретимся. Поэтому не прощаюсь…       Он ещё раз натянуто улыбнулся, покрепче сжал в руках багаж и направился вглубь вагона на своё место. Уходя, он услышал слова Дианы, брошенные подруге с явным упреком:        — Обязательно было упоминать про Роя, да?       Но ему уже было все равно. Он не помнил, как нашёл своё купе и как опустился на сидение. Время тянулось нескончаемым потоком, когда он прильнул лбом к холодному стеклу и на несколько секунд прикрыл веки…        — Гарри, прошу тебя, не стоит так шуметь… Ты как медведь. Все ноги себе отдавишь, пока дойдём до нужного купе. Зачем ты вообще за мной увязался? Я бы и сама прекрасно справилась, — из сладкой полудремы его вывели звуки оживлённого разговора и чей-то задорный смех, раздававшийся совсем рядом. Шаги и смех стали слышны ещё ближе, и вскоре двое молодых людей, виновники всего этого шума, показались в дверях его купе во всей своей красе.        — Прошу прощения, сэр… — первым заговорил рыжеволосый юноша, державший в руках дорожные чемоданы. Должно быть, тот самый, которого женский голос обозвал медведем. Гилберт украдкой посмотрел на девушку, которая его сопровождала. Это была тоненькая, миниатюрная брюнетка с игривым выражением карих глаз и таинственной улыбкой. На первый взгляд, ничего общего с тем рыжим долговязым парнем, с которым она пришла. Однако в их чертах все равно угадывалась некоторая схожесть, и Блайт уже тогда заподозрил их родство. — Это сто пятое купе? Мы правильно пришли?        — Все верно, — утвердительно кивнул Гилберт и тотчас же поднялся, чтобы помочь молодому человеку протиснуть внутрь многочисленный поклаж. Он краем глаза заметил, что девушка насмешливо улыбалась, наблюдая за тем, как они с Гарри трудились в поте лица.        — Ну, я же говорила тебе, братец, — ехидно вставила она, обратившись к Гарри. — Что прекрасно обойдусь без всех этих вещей. Я еду в Редмонд учиться, а не мужа себе искать, так и знай.        Несчастный брат измученно закатил глаза, повернувшись к Гилберту.        — А лучше бы искала мужа, — с тяжёлым придыханием отозвался юноша. Гилберт не смог сдержать улыбки. — Моя сестра — сущее наказание. Хоть бы кто женился на ней, избавил бы меня от необходимости возиться с ней. А то я уже с ума схожу…        Девушка ответила брату что-то в своей иронично-насмешливой манере и снова заливисто рассмеялась. Гилберт должен был признать, что этот смех был очень заразительным и, через некоторое время, проведённого в общении с этими приятными молодыми людьми, он даже поймал себя на мысли, что улыбка не сходила у него с лица.        — Ну, сэр, — после того, как все хлопоты остались позади, Гарри нехотя поднялся и пожал Гилберту руку. — Раз все проблемы решены, то мне пора, — тут он доверительно понизил голос. Парень уже знал, что Гилберт тоже ехал в Редмонд, как и его сестра, и даже посчитал это милостью судьбы. — Проследите там за ней, чтобы она не наделала глупостей. Очень она у нас шебутная…       Гилберт с готовностью уверил заботливого брата в том, что сделает все, что было в его силах.        — Давай уже… — ворчливо закатила глаза девушка, буквально выпроваживая брата за дверь. Наблюдая за этой сценой со стороны, Гилберт не мог не улыбаться от всей души. — Скоро поезд тронется, а ты все тут топчешься…        — Я буду тебе писать каждый день! — эту фразу Гарри прокричал сестре в последнюю минуту, когда она уже махала ему платочком из окна своего купе.       Едва силуэт брата остался позади, как девушка поспешно закрыла окно, опустилась на сидение напротив Гилберта, сняла перчатки и протянула ему своё белую гладкую ручку для рукопожатия.        — Ну, что ж… — располагающе улыбнулась она. — Раз моего надоедливого братца больше нет с нами, то мы можем начать все сначала. Как вас зовут, говорите?       Юноша охотно пожал протянутую ему холёную ручку, хотя эта чисто мужская манера знакомства его в первую минуту слегка удивила:        — Гилберт. Гилберт Блайт. Студент медицинского направления.       Девушка передернула плечами.       — Очень приятно. А я Кристина. Кристина Стюарт. Будущий филолог.

***

      Тем погожим сентябрьским вечером они возвращались с Кристиной, с которой они успели уже довольно хорошо подружиться, с шумного вечера, специально организованного для студентов-первокурсников, и молча пинали камешки на дороге. Гилберту не хотелось разговаривать. На том вечере Энн уже предстала перед всеми студентами как невеста Гарднера и все время порхала рядом с ним, как бабочка, привлекая всеобщее внимание, околдовывая и завораживая. В Редмонде все уже негласно прозвали Энн и Роя самой красивой парой среди первокурсников, но Гилберту казалось, что на этом испытания для него ещё не закончились.        — Ты влюблён в Энн Ширли, да? — неожиданно поинтересовалась Кристина, пряча в уголках губ издевательскую усмешку. — В невесту этого папенькиного сынка, что зовется Роем?       Гилберт вопросительно вскинул бровь, и Кристина рассмеялась своим добрым заливистым смехом. Он уже успел к нему привыкнуть и даже полюбить. За все то время, что они общались, мисс Стюарт показала себя отличным собеседником, лёгким на подъем человеком и прекрасным слушателем. Одним словом, ее было за что ценить, и Блайт быстро понял, что ему следовало благодарить провидение за то, что в тот дождливый августовский день оно привело к нему в купе именно эту девушку.        — Ой, да брось… — все не унималась Кристина. — Ты весь вечер глаз с неё не сводил. Да и вы из одного города… Несложно было сложить дважды два.       Гилберт тяжело вздохнул. Его раскусили ещё до того, как он успел даже открыть рот. Это было полное поражение.        — Как бы то ни было, — шумно выпустил ртом воздух юноша. — Это ничего не меняет. Она на моих глазах приняла предложение Гарднера. И все в Эйвонли видели, что она была вне себя от счастья. Разве я могу ещё на что-то надеяться?       Кристина так стрельнула глазками, что даже слепому стало бы ясно, что она что-то задумала.        — Вообще-то можешь, — уверенно заявила она своим бескомпромиссным тоном и вдруг ускорила шаг. Ему пришлось поднапрячься, чтобы нагнать ее. — Несколько подруг из старших курсов рассказывали мне, что она все хотела выпытать у них, как меня зовут, — хитрая улыбка. — Видимо, ей страсть, как хотелось узнать, что за девушку постоянно видят с тобой последнее время.       Эти ее слова разлились по его сердцу мёдом, но он не подал виду и лишь серьезно спросил, настойчиво преградив ей путь:        — Что ты имеешь в виду? — она невинно округлила глаза. — О, Кристина, пожалуйста. Я же вижу, что у тебя что-то на уме. Долго ты ещё будешь меня мучить?       Девушка иронично закатила глаза и театрально вздохнула, обратившись в сторону к кому-то невидимому:        — Ох, мужчины. Какие же вы бесхитростные. Дальше носа своего не видите, — затем вновь обернулась к нему и, сложив руки на груди, уверенно заявила. — Я помогу тебе вывести твою рыжеволосую красавицу на чистую воду. Она сама не понимает, что влюблена в тебя по уши. Но мы ее немножко подразним, и все выйдет наружу само собой…       Гилберт подозрительно сощурился. Все это ему не нравилось.        — Как ты… Собираешься это сделать? — она хотела было ответить, когда он затараторил вновь. — А вдруг ты все-таки ошибаешься, и ей будет наплевать, один я или с кем-то…       Кристина сделала ему еле заметный жест рукой, и юноша устало помассировал веки.        — Ладно, хорошо. Я больше не буду паниковать, — глубокий, вымученный вздох. — Сделаем все, как ты скажешь.       — То-то же, — тепло улыбнулась она, непринужденно взяв его за руку. Они продолжили свой путь по безлюдным ночным улицам. — Вот увидишь, она с ума сойдёт от ревности…        — А взамен?       — Что взамен? — захлопала ресницами Кристина. Гилберт недоверчиво усмехнулся.        — Что ты хочешь взамен на помощь? — она постаралась уверить его в своей полной бескорыстности, но он был далеко не дурак и быстро ее раскусил. — О, прошу тебя. Ты ничего не делаешь просто так. Да и я ведь не Гарри. Меня ты так легко не обманешь.       В безмолвной тишине ночи еще раз раздался звонкий женский смех.        — Ты знаешь меня гораздо лучше, чем мой родной брат, — без обиняков призналась девушка и просто пожала плечами. — Порой Гарри — сущий младенец. Такой же доверчивый.       Они немного помолчали прежде, чем Блайт набрался смелости задать интересовавший его вопрос ещё раз.        — Я суфражистка*, — на одном дыхании выпалила Кристина и победоносно улыбнулась, заметив полное замешательство на его лице. — Но не хочу, чтобы брат узнал об этом. По крайней мере сейчас. Я хожу на собрания и на митинги, и мне нужно, чтобы…        — Кто-то тебя прикрывал, — потихонечку он начинал понимать, куда изначально дул ветер. Кристина всегда была необычной девушкой. Все в ней дышало революцией, стремлением к свободе. И вот во что это все вылилось… Увлечением суфражистками. — И этим человеком стану я.       Она серьезно кивнула.        — Пусть думает, что я провожу вечера с тобой. Ты ему понравился, он тебе доверяет. Это хорошее прикрытие для меня. Лучше не придумаешь…       Он медлил с ответом.        — Это опасное занятие, ты знаешь об этом? Добром это может не кончиться…       Кристина пожала плечами, снисходительно улыбнувшись.        Затем она вновь подала ему свою дружественную руку. Как тогда, в их первую встречу.        — Ну, так что? По рукам? — она видела, что он колебался, поэтому решила договорить, доверительно посмотрев ему прямо в глаза. — Поможем друг другу, как настоящие друзья.       Гилберт невольно подумал о добродушном и ни о чем не подозревавшем Гарри. О том, что добропорядочный старший брат, наверняка, будет вне себя от ярости, если сестра загремит в тюрьму из-за своей чрезмерной социальной активности. Такое с суфражистками, надо признать, случалось нередко. Гарри так доверял ему, что лично попросил заботиться о непутевой сестре, а что тем временем делал он? В личных целях собирался заключать с ней какие-то сделки? И как ему только было не стыдно!       Все эти мысли до последнего мешали ему согласиться на эту, на первый взгляд, привлекательную авантюру, что предлагала Кристина. В итоге, он долго смотрел на ее руку и лишь упорно молчал, не двигаясь с места.        — Я буду осторожна, обещаю тебе, — будто прочитав его мысли, прошептала она, уже почти потерявшая надежду на счастливый исход. — Никаких тюрем или шумных митингов. Гилл… — ещё один молельный взгляд глаза в глаза. — Эти встречи для меня — все. Я жила в золотой клетке с тех пор, сколько себя помню. Ты ещё отца с матерью не видел… Суфражистки и их движение как глоток свежего воздуха для меня. Пожалуйста, не лишай меня даже этого…       Он знал, что она давила на больное и что, наверняка, откровенно им манипулировала, но иначе после подобных откровений поступить не мог. Он всегда ценил в людях индивидуальность, а зарывать ее ростки на корню в угоду общественным предрассудкам было не в его правилах.       Гилберт все-таки пожал руку, заключив с Кристиной немое соглашение.        — Ну, что ж… — хитро улыбнулась девушка после того, как все было позади. Можно было выдохнуть. — Пусть твоя восторженная мисс Ширли приготовится. Мы на практике проверим ее горячую любовь к Рою Гарднеру. Я тебе это обещаю…