– да почему ты такой... черствый?! – очередное серое пятно, с презрением глянув на Жоржа, удаляется, смешиваясь с общей фоновой чернобелостью.
Жорж Лафайет лишь усмехается.
все эти серые пятна почему-то называли его то черствым, то сухим. будто он булка хлеба из той булочной недалеко от дома, а не человек. иногда они звали француза безэмоциональным и странным.
он таковым не был, но это знали лишь немногие. лишь немногие знали, что на самом деле Жорж пропитан запахом зернового кофе, вкусом авокадо, атмосферой старых домов из XIX века, а большинство вокруг были лишь серыми пятнами. серые пятна часто спрашивали, что с ним не так, хотя с ним все отлично. это с ними что-то не так.
серые пятна говорили ему меняться.
он не хотел стать серым пятном, и он не хотел менять свой приглушенный желтый.
Жоржу нравилось видеть все вокруг, как на старой фотографии: все желто-серое, а кое-где яркие следы, нанесённые фломастерами шаловливой детской рукой. его жизнь – ретро-альбом со старыми фотографиями.
его устраивало, что весь его мир в стиле ретро, ему нравились яркие пятна и гармония его желто-серого.
он не видел смысла нарушать баланс своего ретро.
говоря серо-простым языком, контрастные пятна, выделяющиеся из общей задымленности и сепии были интересными людьми. Жорж считал себя не слишком ярким, как ночник, как лучи солнца, проходящие через занавески. ему нравились пятна средней яркости, те, что приятны глазу и разбавляют общую серость перед тем как превратиться в скучные тусклые помехи.
каждое яркое пятно имело свой цвет, свой уровень яркости, иногда они выцветали, а иногда становились ярче.
одним из пятен была Феодосия, кажется, Берр. она была фиолетовой и среди черно-белых одноклассников Лафайета выделялась.
Фео почему-то не называла его черствым, сухим и странным и иногда слушала, как он говорит про пятна. Фео почему-то раздражала его.
стоя в коридоре, Жорж взглядом выцепил из толпы светящееся желто-оранжевое пятно, как подсолнухи, персиковый джем и карамель.
пятно тянуло к себе, приглашая обжечься.
Жорж еще не встречал таких пятен.
желтое пятно разгоняло туман вокруг себя и передавало серым пятнам вокруг частичку своего желто-оранжевого, как апельсины, солнце и ворс кисти из синтетики.
желтое пятно исчезло куда-то со звонком.
– ты видела когда-нибудь кого-то такого, ну, знаешь, что сразу кажется что он очень интересный и с ним хочется познакомиться? – Филип лежит на полу в своей комнате, потягивая свежевыжатый апельсиновый сок через трубочку. перед ним стоял ноутбук с открытым скайпом. разговор с Феодосией длился уже полчаса.
– неа. – девушка по ту сторону экрана отрывает взгляд от томика манги в ее руках и откладывает его на полку. – а ты?
Лоуренс кивает.
– сегодня в школьном коридоре.
– так, опиши?
– ну, он высокий, с кудрявыми волосами собранными в хвост, в шарфе, брюках на подтяжках, свитере… и выглядит загадочно.
– о, так это Жорж. я его знаю, мы в одном классе.
– расскажи про него!! – Филип переворачивается, и, теперь лежа на животе, кладет голову себе на руки, не прекращая пить свой сок.
– он довольно таинственный, обычно говорит метафорами, иногда рассказывает про какие-то серые пятна. необычный тип, в общем. но это только кажется, а если получше его узнать – поймешь что он такой же бака, как и ты.
– эй! – он состроил невероятно обиженное выражение лица.
– ладно-ладно, прости. могу скинуть тебе его номер.
Филип кивнул и потянулся за телефоном, чтобы добавить Жоржа в контакты.
– а я тебе рассказывала про "академию ведьмочек"? такой прекрасный тайтл!
– Фео, опять ты про свое аниме. – он сохранил и отложил телефон в сторону, вновь притягивая к себе стакан.
[вы, 4:12 РМ]
Фео а приходи к восьми на ночевку вдвоем, у меня есть пицца и кола
[фео, 4:12 РМ]
конечно.
Феодосия ответила на сообщение почти сразу, и Филип довольно улыбнулся. ночевки с Берр всегда были веселыми, так что он уже предвкушал плетение фенечек, поедание пиццы и просмотр какого-нибудь очередного ее аниме (он, конечно, совсем не против, но надо же все-таки попытаться уломать ее на "тачки", верно?).
когда Жоржу пришло уведомление, телефон засветился ярко-желтым. "фео"? вероятно, кто-то ошибся номером. Феодосию он знал только одну, так что написать решил ей.
[вы, 4:17 РМ]
Феодосия?
[раздражающая фиолетовая, 4:17 РМ]
nani
[вы, 4:17 РМ]
Это, случайно, не тебе адресовано?
[пересланные сообщения]
[раздражающая фиолетовая, 4:18 РМ]
ой это ж филип
ты что решил пойти к нему на ночевку
[вы, 4:18 РМ]
А почему нет? задумчивый смайлик
[раздражающая фиолетовая, 4:18 РМ]
хаха
окей
адрес филипа
держи, а то потеряешься еще
повеселитесь там ;)
;) ;) ;)
[вы, 4:19 РМ]
эм.
Спасибо, наверное
Филип слышит звонок в дверь и бежит открывать.
Жорж стоит у двери и второй раз нажимает на кнопку звонка.
дверь открывается, и Лафайета слепит ярко-желтый.
– Ж-Жорж? – Лоуренс пропускает его внутрь, отступая в сторону, но тот лишь стоит и щурась смотрит на Филипа. – а где Фео? это шутка? – он выглядывает и осматривает лестничную клетку. никого больше.
Жорж все еще смотрит на Филипа, не отводя взгляд.
– ты раздражаешь.
– что?
– твой цвет слишком яркий. – он все-таки заходит в дом. Лоуренс закрывает дверь смотрит на себя в зеркале, висящем в прихожей.
– да вроде нет.
– да ты, блять, как неоновая вывеска! – он говорит с раздражением, и кажется, что он сейчас сорвется на крик. – как чертово солнце, об которое можно обжечься, если подойти слишком близко! – он делает шаг к Филипу, вставая к нему почти вплотную. – да с тобой рядом находиться невозможно, жарко становится до одурения, – он сбрасывает шарф, – а ты все равно к себе манишь, и цвет у тебя, как лепестки календулы, как облепиха, как лава, как… – он резко успокаивается и говорит спокойным тоном, –
как тепло.
Лоуренс удивленно хлопает ресницами. Жорж отходит, поднимает шарф с пола, вешает его на крючок вешалки, потуже затягивает резинку на волосах и поворачивается к Филипу.
– ты говорил, у тебя пицца есть.
они жуют пиццу, и Жорж Лафайет впервые открыто рассказывает кому-то о серых и цветных пятнах.
они запивают колой, и Жорж пытается удержать в себе слова о том, что Лоуренс самое яркое пятно из всех.
Филип приносит карамельки, и Лафайет не выдерживает.
– Филип, – парень сидящий напротив француза поднимает голову, отрываясь от весьма увлекательного занятия – разглядывания конфетного фантика, – ты ярчайшее пятно из всех пятен, что я видел. с таким пятном, как ты можно и от всего баланса и гармонии отказаться, погрузится полностью, и вынырнуть счастливым человеком. и хочется подолгу рядом быть, потому что с тобой тепло, но не физически тепло, а тепло на душе. и хочется… – Жоржа затыкает тихий всхлип.
Филип смотрит на него, как на яркое пятно. как на старое вино, как на черешню, как на рубин и как на вишневые мармеладки. Филип смотрит на него, улыбаясь
так тепло, и, кажется, он сейчас заплачет, и Лафайет поднимается и прижимает его к себе изо всех сил, обнимая, и не хочет больше отпускать никогда.
и в груди Жоржа горит пожар.
