***
Очнувшись, Намджун обнаружил себя лежащим на мягком футоне и сначала не понял, где находился. Вокруг валялись пыльные стопки книг, будто сияющие в лучах света, что пробивался сквозь маленькие окна. А чуть поодаль он увидел сидящего на коленях человека, склонившегося над телом Юнги-хёна. Вампир резко поднялся от нахлынувших воспоминаний, схватившись за голову. Его семья. Мать, братья. Они были мертвы. Их тела сожжены. Он остался один. Осознание накатывало стремительно, словно буря, и вампир задышал чаще. Что же ему теперь делать? Как ему жить? — О, ты проснулся, — вдруг обратился к Намджуну человек, что впустил его на ночь, — давай, поднимайся и принеси мне воды, там колодец на заднем дворе, — безапелляционно приказал он. Светлые волосы растрепались, и на лице хозяина дома залегла видимая усталость. — Целую ночь провозился с твоим другом, — сварливо заявил он, поднимаясь наконец в полный рост и потягиваясь. Юнги-хён. Черт, он спас его. Не раздумывая, бросился под удар неизвестной силы, чтобы спасти его. Пожертвовал жизнью ради такого, как Намджун. А знал ли, ради кого? «Знал ли хён, кто я?» Намджун кивает и машинально встает, чтобы взять ведро для воды. В лесу уже светло, и в зеленой листве совершенно непонятно, утро сейчас или день. Не было шумных голосов людей, не было той жизни вокруг, к которой привык вампир. Только высокие деревья стояли величественно и неподвижно, соприкасаясь кронами, словно стража, закрывшая путь обратно, в прежний мир. Свежий воздух, словно яд, наполнял легкие, глаза защипало, и, всхлипнув, парень опустился на еще сырую холодную землю. Прямо сейчас он не хотел жить. Казалось, что сил осталось лишь рассыпаться как пепел, смешаться с землей, травами и больше никогда, никогда ничего не чувствовать. Не чувствовать, как крошится твоя душа на осколки, и пустота внутри наполняется болью от осознания. Намджун плакал молча, без крика, закрыв лицо руками. Легче не становилось, но и хуже, казалось, быть уже не может. Он должен был умереть вместе с ними. Вместе с семьей он избавился бы от страданий. Черт, почему он еще жив? «Почему, черт побери?!» — кричал он внутри от боли, что заполнила все его дрожащее существо. Вдруг в голове всплыли вчерашние воспоминания. Склон холма, речной ветер, карие глаза, теплые руки. Человек, что закрыл его от смертоносного огня. Фиолетовый яд, что отравил человеческое тело. Юнги не дал ему умереть. Юнги спас его. И как бы Намджун не был зол на свою судьбу сейчас, как бы он не был слаб, он не может потерять сейчас и Юнги тоже. Юнги — человек, он сможет жить в этом мире, и Намджун хочет сделать всё, чтобы помочь сейчас ему. Потому что как бы больно ему не было, он все еще любит. Усилием воли преодолевая тяжесть собственного тела, вампир поднимается и всё-таки идет искать колодец, чтобы принести воды. — Ну и где тебя носило? — возмутился человек, смотря на вошедшего вампира, — давай сюда воду. — Извините. Намджун поднес ведро, стараясь не пролить. Он увидел, как человек снимает ткань с изможденного тела хёна, открывая вновь его раны. Уже не сиявшие, они, казалось, подсохли, и вампир заметил, что червоточины образовали кольца вокруг темного пятна рядом с сердцем. Меж ними залегли какие-то символы на неизвестном языке. — Как тебя зовут, парень? — вдруг спросил человек, не отрываясь от своей работы. — Н-Намджун, — шмыгая носом, ответил вампир и поклонился. — Можешь звать меня Ясухиро. Хозяин дома добавил немного воды в котелок, что стоял у него на коленях, и принялся помешивать, пока что-то внутри не засияло зеленым светом. Кажется, это что-то приняло вид мази, так что человек все той же лопаткой начал аккуратно наносить лекарство на следы магии. Юнги, как ни странно, дышал размеренно и глубоко, будто просто спал. — Простите, — еще раз извинился Намджун, присаживаясь, — что вы делаете? Извините, что я так вломился, я… — он неуверенно начал разговор. — Это, — он указал на лопатку, — поможет твоему другу, чтобы раны не загноились. Намджун кивнул. — Лучше скажи мне вот что, — продолжил Ясухиро, смазывая иероглифы на теле Юнги, — почему он не умер? Вампир молча смотрел на хозяина дома, не зная, что ответить. — Эта магия могла убить его. Но он почему-то жив. Скажи мне, Намджун, — потребовал Ясухиро, — ты что-то сделал с ним? «Магия, — подумал Намджун ошарашенно, — значит, это действительно было заклинание. А Ясухиро…» — Вы колдун? — невпопад ответил парень. — Я-то, может, и колдун, а вот ты, — Ясухиро прищурился, одаривая Намджуна пронзительным взглядом ясных голубых глаз. — Я д-дал ему свою кровь, — заикаясь, начал парень, отводя глаза в сторону, — я-я… — Ты вампир, — выдохнул устало Ясухиро и в то же время потрясенно, — быть того не может, черт побери! — вдруг разразился он ругательствами. — Я читал о вашей крови, но чтобы на самом деле… Остановить смерть, — прошептал он нервно и оттер пот со лба. — Невероятно. — Что же мне делать теперь? — Намджун не мог представить, как обернется его поступок. — Ох-ох, это задача, — Ясухиро вдруг поднялся и принялся ходить по комнате. Судя по тому, что вампир оказался глубокой ночью в лесу и не мог вернуться назад, Ханыль всё-таки воспользовался свитком. «Но что-то явно пошло не по плану, раз заклинание попало в человека», — заключил Ясухиро и понял, что не мог просто расспросить Намджуна о случившемся, потому что, скорее всего… Он догадается, откуда у людей заклинание. Догадается, кто виновен в, по-видимому, ужасающих событиях его жизни. «Да ладно, Ясухиро, ты мог справиться бы с этим мелким вампиром, — шепнуло ему самомнение, — особенно сейчас, он выглядит уязвимым, почему бы не закончить начатое?» «Нет, черт, я не убийца, — сказал сам себе маг, — я всего лишь… заклинатель, черт побери». Волшебник почувствовал, как задрожали его руки. «Хм, а кто же убил родственников этого вампира?» — шептало внутри что-то неизвестное и темное, и Ясухиро на мгновение испугался. Нет, стойте, я не… — Ладно, слушай сюда, Намджун, — продолжил он быстро вслух, — у меня есть несколько книг, я попробую что-нибудь сделать с этим человеком, но знай — когда он проснется, ему будет нужна твоя кровь, снова. Он должен будет принять тот путь, на который ты обрекаешь его, ясно? Намджун сглотнул, глядя на нервничающего мага. — А если он… откажется? — Он умрет в мучениях, — отрезал Ясухиро, — умирающие с кровью вампира становятся упырями, это то, что я знаю. Но можно попробовать поискать еще, у меня много книг. — Спасибо, — благодарно кивнул вампир, но тяжесть залегла в его груди. Он совсем не уверен, что Юнги-хён действовал осознанно, когда решился защитить его. Оставалось только надеяться на лучшее. — Знаешь, ты можешь помочь мне, Намджун, — Ясухиро заметил, с каким чувством вампир глядит на спящего человека, — читать умеешь? — Да, конечно. — Тогда я дам тебе книгу, она о заклинаниях для разных существ, посмотри ее, вдруг там есть что-нибудь подходящее, — Ясухиро принялся рыться в какой-то пыльной стопке, пока не выудил оттуда увесистый том. — Вот, держи. — Ого, — удивился вампир, с благоговением прижав томик к груди. Настоящая волшебная книга. — А теперь мне нужно отойти в лес, за травами, — Ясухиро нашел на полу валяющуюся серую тряпку, которая оказалось плащом. Он отлично маскировал мага от лишних взглядов. — А когда… Когда Юнги-хён очнется? — тихо спросил Намджун, стараясь не выдать тоску в голосе. Ясухиро задумался. — Думаю, сегодня вечером. Я погрузил его в лечебный сон, но он не слишком крепкий. Намджун кивнул. — Спасибо вам большое, Ясухиро-ним. Правда… Не знаю, как вас отблагодарить, — он поднялся с колен. — Не думай об этом, парень. Следи за своим другом, пока я не вернусь, и читай книгу, — с этими словами он вышел из домика, хлопнув деревянной дверью.***
На зеленой поляне, окруженной высокими деревьями, Ясухиро стоял на коленях, прикрыв глаза и медленно вдыхая и выдыхая. Легкий ветерок колыхал его одежду, нежная трава мягко обнимала, а звуки леса являли собой гармонию. Маг чувствовал, как его наполняет спокойствие и умиротворенность, а жизненная энергия леса втекает в его тело, словно в прозрачный сосуд. Он почти сливался с могущественной природой, что позволяла ему питаться её энергией. В такие моменты даже кожа и волосы волшебника бледнели еще больше, пока не становились совсем тонкими, прозрачными, чтобы как можно более полно принадлежать девственному миру вокруг. Но вдруг что-то темное шелохнулось в душе мага и кольнуло его в самое сердце, отчего Ясухиро резко закашлялся и оперся на локти. Что-то странное творилось внутри него, что отвергала даже сама природа. Волшебник глубоко задышал вновь и постарался успокоиться. Нет, неужели все из-за того заклинания? Он вновь вспомнил того человека Ханыля, что просил его помощи. Тогда эта затея показалась ему даже полезной. Но теперь он глубоко засомневался. «Нет, не может быть», — решил Ясухиро и коснулся ладонью земли. Сосредоточившись, он вновь закрыл глаза и представил в своем воображении цветок галантуса*, что произрастает среди мягкой травы. Второй рукой он контролировал поток энергии, что направлял к земле. Открыв глаза, он увидел, как поднимается тонкий стебель и медленно раскрываются нежные белые лепестки. С облегчением Ясухиро улыбнулся, понимая, что его навыки использования энергии жизни никуда от него не делись, хотя над выращиванием растений еще работать и работать. Но вдруг подул сильный ветер, и галантус увял, словно испуская из себя жизнь. Ясухиро испуганно выдохнул, наблюдая, как цветок превращается в пепел. «Духи леса и земли, — взмолился волшебник, подняв руки к небу и сосредоточившись, — духи ветра, воды и огня, скажите, чем прогневал вас я?» Серое грузное облако закрыло солнце над головой мага. Тени мгновенно сгустились, и веселая поляна разом помрачнела, словно нахмурилась, рассердившись на нерадивого человека. «Где потерял ты часть жизненной силы своей, волшебник?» «Что за темное зерно в душе твоей, волшебник?» «Нам не нравится тьма в твоем сердце, волшебник». Ясухиро слышал голоса в голове и узнавал среди них духов, которые часто общались с ним и помогали ему в освоении магии. Он ужаснулся, поняв, что что-то в нём действительно изменилось в худшую сторону. До этого он ни разу не создавал убивающие заклинания, но теперь, кажется, начал понимать свою ошибку. «Смерть противоположна жизни, волшебник, а магия — это и есть сама жизнь». «Береги свою душу, волшебник» — Духи, что же мне теперь делать?! — в страхе закричал Ясухиро, тревожа лес. — Помогите мне! «Очисти свою душу», — прошептал ветер, и все голоса смолкли. Волшебник поник, проклиная тот миг, когда решился помочь людям.***
День уже близился к концу, и в лесном домике становилось все темнее. В мертвенной тишине все казалось каким-то зловещим, и вампиру почему-то стало неуютно. Но как только Ясухиро вернулся в дом, загорелись те самые свечи, что были расставлены по углам, и осветили жилище. — Ну как успехи, Намджун? — бодро спросил волшебник у вампира. — Это сложно читать, — неловко признался парень, — кажется, я не знаю большую часть названий растений. Даже не думал, что их может быть так много. Но в применении заклинаний вроде бы не попалось ничего подходящего… Ясухиро заметил подавленный вид вампира. А тот, проведя почти весь день наедине со своими мыслями, казалось, был истощен, и только чтение помогало ему немного отвлечься от случившейся трагедии. Человек, лежащий на футоне, всё еще не просыпался. — Ну ты не переживай, — маг попытался ободрить вампира, — я сам долго разбирался, когда начинал заниматься магией. Вместе у нас быстрее получится. — Ага, наверное… — Будешь чай? Знаешь, у меня самый лучший, — Ясухиро налил воды немного в котелок и обхватил его руками, чтобы вскипятить воду. Возможно, немного матрикарии** поможет парню расслабиться? — Да, спасибо, — слабо улыбнулся вампир. Последние несколько часов он чувствовал странный холод, расползающийся по телу и проникающий острыми иглами будто бы в самую душу. По коже пробегали мурашки, что прежде случалось очень редко. «Вряд ли горячая вода согреет меня, — с грустью подумал вампир, — но почему бы не попробовать». Запах чая был удивительный, и Намджун даже пожалел, что не чувствует вкус напитка. Легкий жар согревал нёбо, и вампир с удивлением обнаружил, что ему становится теплее. Ясухиро был занят тем, что раскладывал принесенные из леса травы по разным деревянным ящичкам. «Так, сюда пульмонарию***, оксалис****…» Вдруг в тишине дома раздался громкий кашель. Вампир резко отставил чашку, возвращаясь к постели человека, ощущая, как вновь стремительно холодеет в животе. Юнги чувствовал, что будто выныривает из глубины холодного озера, и темная пелена расступается перед ним. Тело казалось чужим и тяжелым, а в груди словно развалилась груда камней, мешая сердцу биться, а легким впускать спасительный воздух. В нарастающей панике Мин задышал глубже, пытаясь вдохнуть, и тревожно дернулся на футоне, прогибаясь в спине. — Хён, Юнги-хён, — услышал он знакомый голос сквозь темноту и распахнул веки. Последний хрип вырвался из горла. Вампир содрогнулся, заметив, как блеснули темной россыпью звезд глаза человека, словно он возвращался из какого-то совершенно иного мира. — Намджу-ун-и, — протянул он хрипло, моргая сквозь дымку в глазах и стараясь увидеть сидящего перед ним человека. Он неосознанно потянулся вперед в попытке коснуться чужого лица и ощутил тепло ладоней, что обхватили его руку. Вампир с замиранием сердца следил, как тьма в глазах человека рассеивается и взгляд становится более осознанным. Моргнув вновь, Юнги наконец увидел изможденное лицо тонсена. — Как себя чувствуешь, хён? — прошептал вампир, все еще держа человека за руку. Юнги поморщился, приподнимаясь. — Грудь болит, — человек посмотрел вниз и заметил темно-фиолетовые раны на своем теле, — Боже, Намджун, что это? — испуганно спросил он, крепче сжимая ладонь парня. — Это… ты, — вампир не знал, как объяснить, — ты помнишь что-нибудь? Мин вдруг обратил внимание на незнакомую обстановку вокруг и зажмурился, приложив руку ко лбу. Сквозь туман в голове начали проявляться картины. Они сидят на холме, и сердце Юнги бьется как сумасшедшее, и чужие губы кажутся такими горячими на контрасте с холодным ветром. А затем он вспоминает, как беспокойная душа заставляет его следовать за Намджуном в отдалении. Видит, как жители делают что-то страшное с его матерью, как Сынги бьет его по голове, и Намджун оседает на землю. «Они хотели убить его», — всплывает в голове Юнги. Он видит Ким Ханыля, что делает нечто странное и жуткое, читает на непонятном языке и вспоминает собственное отчаяние. Нет, он не мог позволить ему это сделать, забрать и Намджуна из его жизни тоже. Человека, который придавал ему сил жить, который стал почти что самым близким существом для него. Он вспоминает собственный рывок и фиолетовые искры, после чего в памяти все меркнет. — Боже, Намджун-и, — он неожиданно поднимается и тянет руки к вампиру, и Ким поддается, обнимая хрупкое тело, — я так испугался за тебя, испугался, что они убьют тебя, чёрт, — он всхлипнул на плече вампира, — я не мог позволить им, я, черт, так люблю тебя. Плечи Юнги вздрагивали от рыданий, и Намджун гладил его по спине, стараясь успокоить. Мин прижимался к тонсену, раскрывая и выпуская свои эмоции, в этот момент всецело доверяя ему. И мир вновь замер в этом мгновении, когда вампир с безграничной нежностью обнимал человека и шептал для него слова утешения. — Всё хорошо, хён, я с тобой, мы в безопасности. — Я тоже люблю тебя. Прошли долгие минуты, прежде чем Юнги отстранился, судорожно выдыхая и все еще держась за парня. Намджун позволил себе не сдерживаться и аккуратно обхватил ладонями лицо хёна, стирая большими пальцами дорожки слёз. Он впервые видел Юнги таким, и душа его наполнялась грустью. — Намджун-и, я не понимаю, — тихо заговорил вновь человек, когда почувствовал, что достаточно успокоился. — Почему они это сделали? И я думал, что умру, но я, кажется, жив? Ким глубоко вздохнул. Значит, Юнги-хён всё-таки не знал о его сущности. Им предстоял тяжёлый разговор. — Извините, что прерываю ваши объяснения, — вдруг вмешался Ясухиро, в глубине души смущенный до ужаса, — но раз вы проснулись, нужно выпить лекарство, вот, это снимет боль в груди, — он подал чашку с дымящимся напитком. Юнги с недоверием посмотрел на странного человека. — Всё нормально, хён, выпей, — подтвердил Намджун, — это поможет. Мин всё-таки взял чашку и принялся осторожно пить, стараясь не обжечься. Вкус был необычный, но приятный, и в теле быстро разлилось тепло. — Ну вот и отлично, — бодро заключил Ясухиро, — а теперь я отойду ненадолго, если вы не против. Не дожидаясь ответа, он быстро ретировался из домика, захватив свой серый плащ. Повисло молчание. Юнги с ожиданием смотрел на тонсена, видя, как тот собирается с мыслями. На самом деле, Намджун всегда боялся этого момента, что когда-нибудь ему придется раскрыть свою суть Юнги, но он не представлял, что это случится так скоро и при таких обстоятельствах. К тому же, он не мог сейчас обмануть человека, которого он любит и который спас ему жизнь. Любые слова, казалось, станут падением в бездну. — Хён, это сложно объяснить, — глубоко вздохнув, начал Ким и отвел глаза, чтобы не видеть лица Юнги. — Ты знаешь, что я люблю тебя, но, боюсь, то, что я скажу тебе… Будет худшим из того, что ты слышал в своей жизни. — Хуже того, что я пережил? — горько усмехнулся Юнги, поглаживая тонсена по плечу, — расскажи мне, Намджун, пожалуйста. Я должен знать, — с мольбой обратился он к вампиру. Намджун выдохнул. — Люди в деревне убили мою семью. Мою мать, братьев, и если бы не ты, то и меня тоже. И они сделали это не просто так, как понимаешь, — слова давались вампиру тяжело. Он сглотнул. — Я не человек, Юнги-хён. Я выгляжу как человек, говорю, как человек, чувствую почти то же самое, но я… Я чудовище. Я вампир. И вся моя семья — они тоже. И нам нужна кровь, чтобы жить. Человеческая кровь. Намджун замолк на секунду, не глядя на человека. — И все те люди, которых отводили в Чеджудо раз в месяц… Мы пили их кровь. Это ужасно, возможно, если бы ты знал, ты бы дал мне умереть, — Намджун говорил с трудом. — Почему я не умер? — вдруг резко произнес Юнги. Что-то в его голосе изменилось, появилась строгость, — тогда, три года назад? Когда я был жертвой, почему? — последнее слово он прошептал, цепляясь сильной хваткой за предплечье Намджуна. От этого голоса вампира прошила дрожь. Больше всего в жизни он боялся услышать это. — Я должен был убить тебя, хён. Я видел тебя привязанным к дереву, но я не смог. Я должен был сделать это впервые в своей жизни — убить человека, но когда я увидел, что ты жертва… Я не смог. Знаешь, ты часто ходил в храм, а я следил за тобой, и ещё тогда я начал восхищаться тобой, какой ты. Необыкновенный. — Намджун закрыл глаза, чувствуя, как взгляд человека прожигает его и как дрожат собственные руки. — И все время, что мы были вместе, я думал об этом. Как я счастлив, что ты рядом со мной, и я никогда, никогда не причинил бы тебе вреда. Вампир услышал, как человек всхлипывает, и наконец обернулся к нему. Юнги плакал беззвучно, зажмурившись и закрыв рот руками. — Прости меня, прости меня, — шептал Намджун, — пожалуйста, за всё, что я сделал, за то, кто я. Но даже если я скрывал свою сущность, я никогда не притворялся перед тобой, что я чувствую. Я люблю тебя, хён. Вампиру хотелось снова обнять человека, но он не знал, как теперь Юнги отреагирует на его действия. После всего пережитого он имел полное право злиться на Намджуна и весь мир. — Ты был прав, — после долгого молчания всхлипнул Юнги, — это худшее, что я слышал в своей жизни. Боже, я не верю, не могу поверить. Человек вспоминал все моменты, проведенные вместе с вампиром, моменты, которые наполняли его жизнь светом, теплом, счастьем, и не мог поверить, что его тонсен был чудовищем. С другой стороны, он даже не мог обвинить Намджуна в его сущности после стольких лет дружбы с ним. Очевидно, он не выбирал, кем ему родиться. Вампир молчал, с болью глядя на муки любимого человека. — Это ужасно, Намджун-и, — выдохнув, сказал Юнги. Он оттер слёзы, собираясь взять себя в руки. — Если бы я сказал иначе, я бы соврал. — Да, это… прости меня, пожалуйста, — Намджун вновь старался не смотреть на хёна. — Не прощу, потому что это не то, за что ты должен извиняться передо мной. Ты тот, кто ты есть, — Юнги старался говорить увереннее. Даже если Намджун чудовище, он не собирался отворачиваться от него, тем более сейчас, когда он потерял семью. — Я не говорю, что не боюсь, но и не жалею, что спас тебя. И надеюсь, что не пожалею. — Хён, — вампир неверящим взглядом смотрел на человека, — ты уверен? — Нет, — честно ответил Юнги, — но это то, что я чувствую сейчас. Намджун улыбнулся впервые за весь их разговор и неожиданно обнял Юнги. Тот обнял в ответ, не сопротивляясь. — Боже, хён, ты такой, — прошептал он, — такой невероятный. Спасибо тебе, правда. — Люблю тебя, — тихо ответил человек, осознавая, что он слишком много говорит это в последнее время. Но когда Намджун отстранился, он снова посерьезнел, и Мин уловил это. — Это еще не всё, да? — с волнением спросил человек. Он вдруг почувствовал накатывающую на него усталость. Тупая боль в груди ослабла, но дышать было тяжеловато. — Да, — кивнул вампир. — Когда в тебя попало заклинание, я дал выпить тебе мою кровь. Глаза человека расширились. — Я прочитал в книге, — Намджун поспешил объяснить, неловко размахивая руками, — в той книге, которую ты тогда дал мне. Это были мемуары одного вампира, и он писал, что кровь вампира может продлить человеку жизнь, если… — Если? — Если они любят друг друга, насколько я понял, — смутился Намджун и отвернулся. — Я не мог дать тебе умереть и поэтому решил попробовать. — Ого, — выдохнул Юнги, — это удивительно, — произнес он и вдруг покраснел. — И что теперь будет со мной? — Честно, я точно не знаю, но Ясухиро-ним обещал помочь, — увидев непонимающий взгляд, Намджун пояснил, — тот человек, что впустил нас сюда. Он волшебник. Ким рассказал человеку о том, как встретился с Ясухиро, и Юнги опять стало сложно верить в происходящее. Заклинания, магия, вампиры — всё это звучало довольно странно, особенно, когда твоя жизнь круто изменилась в один момент. Но отступать, казалось, было некуда. Мин поразился, сколько он не знал о мире вокруг. Ясухиро вернулся через некоторое время, отчего-то продрогший до самых костей. В котелке его опять была какая-то трава, ветки, кора деревьев, и незнающему, возможно, было бы непросто разобраться в куче растений. — Я смотрю, вы, парни, договорились, да? — волшебник заметил, что вампир держал человека за руку. — Вроде бы, — кивнул вампир. — Значит, слушай, Юнги, — начал волшебник, открыв книгу, которую он специально отложил, — для человека, да и для волшебника тоже, кровь вампира — это яд. Не то, чтобы она убивает сразу, но повреждения оставляет значительные, — при этих словах Мин поежился. — Если обычный человек умрет с кровью вампира, он станет упырем — существом, которым движет только голод и жажда крови. Но исключения, как я вижу, случаются. — Я уже мёртв? — голос человека дрогнул. Намджун с беспокойством следил с Юнги. — Нет, не похоже, — заключил маг, — это заклинание, что у тебя в груди, оно очень сильное, я даже раньше не встречался с такими сильными заклинаниями. Я думаю, что кровь вампира остановила его прежде, чем оно убило тебя. Ты жив, но в тебе столкнулись две силы, противодействующие друг другу. И эта кровь способна поддерживать твою жизнь, потому что она, как бы ни была опасна, обладает сильными магическими свойствами. Ну, конечно, в том случае, если… Колдун замешкался. — Если вампир будет рядом, да? — тихо спросил человек. — Да, что-то вроде этого. Ну вы понимаете меня, я надеюсь, — он окинул молодых людей взглядом и оттер пот со лба. Давненько он не попадал в такие передряги. — Понимаете, кровь вампира — это не просто лекарство от всех болезней или эликсир бессмертия, как любят выражаться всякие колдуны-недоучки, это то, что связывает души. Переплетает судьбы. Я, конечно, живу не очень давно, но еще не встречал подобного. Человек и вампир, казалось, были впечатлены речью волшебника. — Насколько я знаю, человек должен пить кровь своего вампира время от времени, ну, чтобы поддерживать свою жизнь. Не знаю, как это на самом деле происходит, но так пишут. — А иначе я умру? Если не буду пить кровь Намджуна? — Да, я боюсь, это будет страшная смерть, — скрипуче протянул Ясухиро, — я могу облегчить боль, но не знаю, как полностью вывести заклинание из тела. Пока оно стабильно, но когда пройдет время — боль будет невыносимой. Она будет разъедать тебя изнутри. С этими словами в душе мага что-то вновь зашевелилось, но он старался сохранять спокойствие. — Я постараюсь сделать все, чтобы снять заклинание, но на это могут уйти недели. Ясухиро замолчал, вспоминая про свой котелок с травами и давая время человеку отойти от услышанного. Юнги же, чувствуя непереносимую усталость, опустился обратно на футон и прикрыл глаза. — Можно, можно я подумаю до утра? — слабым голосом протянул он, чувствуя, что прямо сейчас у него не хватает сил, чтобы принять решение, которое изменит его судьбу. — Если у меня есть время. — Да, конечно, — Ясухиро кивнул. — Спасибо вам.***
Юнги проснулся посреди ночи. В домике было темно, лишь в углу мерцал какой-то свет, и, приглядевшись, человек увидел вампира, что читал какую-то книгу. Мысли человека оказались неожиданно ясными, словно на ночном небе разошлись облака и явили взору звезды. Юнги вспоминал о своей жизни в деревне, понимая, ничего уже точно не будет, как прежде. Не будет обычной работы в гончарной мастерской, не будет тех людей, которых он видел каждый день. Пусть он и не был привязан к людям и большую часть своей жизни провел в одиночестве, ему было несколько жаль. Юнги, конечно, не хотел умирать. Он всегда любил жизнь во всех её проявлениях и теперь, казалось, только начинал открывать для себя разнообразие мира. Но сейчас ему открылась ещё одна сторона жизни — темная и пугающая, и человеку было страшно. Страшно оттого, что происходит с его телом, что существует всё-таки на земле магия, чудовища. Это казалось диким. Мир будто бы разделился пополам, и всё перестало быть таким, как раньше. Но Юнги чувствовал, что другого выхода у него нет, и ему предстояло преодолеть путь в этой открывшейся иной части бытия. Юнги посмотрел на вампира, читавшего книгу. Он всегда был уверен в том, что Ким нес в себе необыкновенный свет и тепло, и сейчас ощутил, как много ему еще нужно узнать о вампире. Узнать его настоящего. Сейчас Юнги очень, очень хотелось доверять Намджуну. Вампир спас ему жизнь тогда, в ночном лесу, заботился о нём и теперь, и Мин был благодарен ему. Если уж мир такой, каков он есть, то быть связанным с судьбой вампира казалось невероятным. — Намджун, — тихо прошептал человек в темноте. Но вампир, конечно, услышал и осторожно пробрался к футону Юнги, стараясь ничего не задеть. — Хён? Ты как, в порядке? — Да. Почему ты не спишь? — Вампирам не нужен сон, хён, — осторожно проговорил Ким. — О, вот как. — Юнги помолчал, — я хотел кое-что спросить у тебя. — Да? — Знаешь, я подумал, — зашептал он неуверенно, — ты уверен, что я могу пить твою кровь? Я не знаю, может, тебе было бы легче, если бы я… — Ох, хён, — вампир перебил его, наклоняясь ближе и укладываясь позади человека. — Я не знаю, как это будет, но абсолютно точно уверен, что хочу этого. Я не хочу, чтобы ты умирал, не хочу терять тебя, — прошептал он на ухо парню. Юнги чувствовал чужое дыхание и жар тела, прижавшегося со спины, и сердце его гулко билось в груди. Он ощутил, как осторожно рука вампира пробралась вперед, обнимая его. — Честно, не знаю, что нас ждет, — ответил Юнги, и вампир услышал улыбку в его голосе, — но если ты готов к этому, то я тоже. — Я рад, хён. — Намджун тоже улыбнулся, — думаю, мы справимся. — Думаю, да. Они замолчали, наслаждаясь близостью друг друга и чувствуя удивительное спокойствие, внезапно сошедшее на них. Словно мир существовал только для них. — Намджун-и? — Хм? — Я вспомнил одну молитву, сутру сердца. Помнишь, как там? Нет ни старости, ни смерти, Ни их прекращения. Нет ни страдания, ни его причины, Ни прекращения страдания, Ни Благородного Пути, Избавляющего от него, Даже нет и постигаемой мудрости, Да и постижение — Пустота***
На утро Ясухиро заставил вампира натаскать дров, а сам принялся готовить бочку, чтобы помыться по-человечески. На его родине в любой деревне можно было найти общественную баню, но в лесу дело с этим обстояло несколько сложнее. Благо, что с помощью магии он уже научился справляться с бытовыми проблемами. Вампир помог ему постирать одежду, так что колдун заставил его и человека отмыться в бочке с мылом и травами, мотивируя это тем, что для магических ритуалов нужна чистая душа и чистое тело. Раны человека выглядели неважно, но сам он более твердо стоял на ногах. Волшебник решил сделать ему еще отвара из коры саликса*****, чтобы снять боль и уменьшить воспалительный процесс. — Юнги, — обратился к человеку Ясухиро, глядя как человек пьет отвар уже в сидячем положении, — ты решил, что будешь делать? — Я выпью к-кровь, — выдохнул человек. — Ох, ну тогда, — Ясухиро заволновался, — тогда лучше как можно скорее. «Конечно, это было ожидаемо, — подумал маг, — но всё равно интересно, что будет». — Я бы хотел увидеть, как это будет происходить, но боюсь, мне лучше выйти, — быстро заговорил Ясухиро. — Почему? — в один голос спросили вампир и человек. Колдун смутился. — Ну мало ли, — неопределенно ответил он, — если что-то пойдет не так, позови меня, Намджун, я буду медитировать во дворе. — Эм, хорошо, ладно, — неуверенно кивнул Намджун, — а сколько крови хён должен выпить? — Хм, — маг задумался, — нигде не написано, сколько именно. Думаю, пару-тройку глотков, если сможет. «Если смогу, — подумал Юнги и немного занервничал, — чёрт, это пугает». Он некстати вспомнил про то, что вампирская кровь — это яд для обычного человека. Ну что же, ему уже нечего терять. Вампир, почувствовав состояние человека, попытался его приободрить. — Хён, думаю, все будет в порядке. — Наверное, — он постарался успокоиться. «Я доверяю Намджуну, все будет хорошо». Когда волшебник вышел, и молодые люди остались одни, атмосфера изменилась. Юнги чувствовал, как у него дрожали руки от ожидания, а в горле пересохло. Вампир чувствовал себя не лучше, слыша быстрое биение человеческого сердца. Они сидели на футоне напротив друг друга и пытались настроиться. Теперь, при свете дня Намджуну казалось, что сделать это в сто раз сложнее, чем ночью в лесу. — Хён, я, — вампир старался подобрать слова, чувствуя волнение человека, — я прокушу своё запястье, а ты, ну, — он замешкался. — Выпью, да, — Юнги издал нервный смешок, — да, хорошо. — Уверен? — улыбнулся вампир, — это будет странно. — Чертовски странно, согласен, — Юнги закатил глаза, — жизнь такая странная. — Да, — кивнул Ким, — это точно. Я начинаю. Юнги, задержав дыхание, следит, как вампир подносит руку ко рту, и ужасается слегка, увидев два острых клыка. Они медленно вонзаются в тонкую кожу, вспарывая вены, и человек придвигается ближе. Он видит окровавленный рот своего тонсена и багровую жидкость, что стекает по коже. Зажмурившись, человек подается вперед, и вампир, тяжело дыша, подносит рану к его губам. Рот заполняет соленый металлический вкус, и Юнги сосредотачивается на том, чтобы проглотить кровь, прижимая руку вампира сильнее. Намджун дышит шумно, глядя на то, как хён пьет его кровь, и скорее должен волноваться. Но он почему-то ощущает лишь тепло, наблюдая, как губы человека окрашиваются багряным, и прикрытые веки подрагивают. Спустя несколько тяжелых глотков человек отстраняется, понимая, что больше не сможет. Его глаза все еще закрыты, и он чувствует, как Намджун стирает кровь с его губ платочком. — Хён, ты в порядке? — слышит он голос вампира сквозь легкую дымку в голове. Жар растекается в горле, а в желудке словно собрался жидкий огонь. Юнги дышит глубоко, широко открыв рот, и неожиданно издает громкий стон, чувствуя, как тепло расползается по всему телу. — Намджун-и, — ахает он и тянется к вампиру, — чёрт, что это? Вампир, не медля, притягивает к себе человека, усаживая его на колени и чувствуя, как кровь приливает к лицу. — Хён, что… Что ты чувствуешь? — он прижимает Юнги крепко к своему телу. Возможно, потом ему будет неловко, но сейчас он поглощен человеком целиком и полностью. Вместо ответа человек открывает глаза и, взяв ладонь вампира, кладет ее на свою шею. Намджун сглатывает, оглаживая бледную кожу. Юнги издает хныкающий вздох от облегчения, ощущая, как прикосновение вампира словно приносят успокоение и прохладу его разгоряченному телу. — Это странно, — шепчет человек, собравшись с силами, — так жарко, чёрт, может, я попал в ад? — он силится улыбнуться, слыша биение своего сердца. — Мм, не думаю, — вампир следит за тем, как хён облизывает пересохшие губы. — Ты определенно всё еще на земле, — тихо отвечает вампир, скользя рукой вниз, к ключицам. — Ох, — вздыхает человек, — боже, Намджун-и, потрогай меня, пожалуйста, я сейчас умру. В глазах человека легкая пелена, и вампир снимает с него хлопковую рубашку, оглаживает хрупкую спину медленно, аккуратно, чувствуя дрожь чужого тела. — Хён, — его голос понижается на несколько тонов, — хочу поцеловать тебя. Юнги, не отвечая, жадно прижимается к губам вампира, чувствуя чужой влажный язык, что принимается исследовать его рот.