Недоделанный дарак

      — Интересно, почему говорят, что у Дерека с юмором туго? Вон он, какие шутки травит, живот надорвёшь, - разведя руками, саркастично отозвался Лейхи. Вся стая давно привыкла, что сарказм и Стилински: синонимы, но видимо, Лейхи от него теперь старался не отставать. Парень скрестил руки и уставился на мужчину, что смотрел за окно совершенно отчаянно. Сумерки. Солнце заходило за горизонт, опаляя своими лучами последние участки земли и уступая место ночи. Казалось, это был не закат, а уходящая надежда. Мужчина поверил ей, проникся, захотел помочь, но в большей степени он испытывал страх. Впервые за долгое время, он действительно его чувствовал. Зная, что грозило произойти руками этой девицы, они действительно могут погибнуть, но никто не собирался его слушать. Отчаяние. Да, это была глупая затея, просто ужасная, чудовищная. Поверить незнакомой девице мог только Скотт, что свято верил, что для человечества ещё не всё потеряно. Но что самое странное, МакКол сейчас смотрел на него столь же саркастично, как и Лейхи. В комнате было шесть человек и пять из них осуждающе глазели на Хейла-младшего, и лишь Питер отчего-то смотрел заинтересовано: это немного пугало, но придавало облегчения, ведь он редко когда поддерживал своего племянника. От Питера не было толка. Если он уедет, ничего не изменится, а он уедет, ведь его шкура ему дороже всего и он перестрахуется, но к чёрту Питера, когда тут останется вся его стая.       — Да, мы делаем глупости, Дерек, но эта затея ещё более глупая, чем наши. Прости, но я сваливаю, - отозвался Стайлз доселе отчего-то молчавший. Обычно, Стилински побаивается Хейла и лишь выжидающе смотрит на МакКола, когда тот скажет что-то, чтобы поддержать Скотта. Девушки молчали, переглядываясь. Хотелось бы им что-то добавить, внести свою лепту, но после всего случившегося, Эллисон боялась вмешиваться даже, когда они просто обедали. Девушка теребила край застёжку на своей куртки и смотрела на Лидию. Мартин в свою очередь молчала, прислушиваясь к ощущением. Было что-то непонятное, неизвестное, но отчего-то холодное и пугающее в том, что было совсем рядом. Смерть? Вряд ли. Лидия и раньше находила трупы и ощущения были другими, поэтому она молчала, кусая нижнюю губу и съедая свою красную помаду. Хотелось пустить всё на самотёк, просто сказать: "Идите к чёрту!", развернуться, уйти домой, полежать в ванной с пузырьками, а утром надеть яркое красное платье, открывающее вид на стройные ножки и пойти в школу. Хотелось обычного скучного утра, обеда и вечера, а не постоянного напряжения и борьбы за право жить. Лидия Мартин молчала, хотя ощущения, что затапливали её с каждой секундой пугали. Стайлз пошёл в сторону выхода, а остальные последовали за ним, но у входа остановились, врезавшись в спину Стилински. Парень преградил путь, расставив руки и непонимающе глядя на чёрную полосу у порога — пепел рябины преграждал путь всем не людям. Он мог бы её стереть, но парень не понимал, откуда она вообще взялась. Солнце почти зашло за горизонт, а рябина светилась, как неоновая вывеска, давая о себе знать серебряными пылинками.       — Какого… Дерек закатил глаза. Непослушная, упрямая, глупая, наивная, - мужчина ругал Стоун последними словами, ведь он обещал, что сам поговорит со стаей, хоть и был на 90% уверен, что никто не согласится уехать из города и оставить всех жителей на незнакомую девицу, которая лишь две недели назад приехала в город.       — Вы можете попробовать, но я не рекомендую. Дерек подтвердит, - голос звучал из-за спин, но звучал так самодовольно, так нахально, что даже Лидии захотелось врезать обладателю сиего голоса.       — Ты… - Мартин хотелось бы сказать что-то иное, более целесообразное, но ощущение ненависти, боли и... желания смерти заполнило её, как пустой сосуд и девушка поняла — ощущения были не её, а той, что стояла напротив.       — Если только вы не любите пощекотать рецепторы зарядом тока. Банши тоже не пройдёт, - заранее ответила девушка. — Охотница тоже.       — Знаешь, мне, конечно, очень интересно, кто ты такая и как пробралась сюда, но больше всего меня интересует, почему не пройдёт охотница? Она же… человек, - задал вопрос Стилински. Шесть пар глаз уставились на Кэтрин, которая лишь пожала плечами.       — Дело в её крови. Охотники с детства предрасположены к сверхъественному, их к нему тянет, поэтому… они связаны. Пока все переглядывались, Айзек внимательно изучал девушку, ведь ему плевать на споры почему охотница не пройдёт через преграду. Тогда, в кабинете, он не смог её хорошенько рассмотреть. У Кэтрин была белая ровная кожа, местами виднелись небольшие шрамы, которые тщательно замазывались тональником, а волосы были медно-рыжего цвета, собранные в лёгкий хвостик, нелепо болтающийся где-то на спине. Одежда была свободной, словно она всегда готова бежать или драться. Кэтрин была красива и стройна, но... виднелись тёмные круги под глазами и немного сутулая спина, совсем чуть-чуть, но глаз оборотня подмечал даже такие вещи. Пока Эллисон порывалась пройти через невидимую стену, а Скотт её удерживал, Кэтрин Стоун пыталась выглядеть самодовольно и Айзек не выдержал. Он вышел вперёд, ткнул в Стоун пальцем, прокричав:       — Ты кто, чёрт возьми, такая?       — Я Кэтрин Стоун, ваша одноклассница и по совместительству та, которая сейчас пытается спасти ваши шкуры, хоть они мне и неинтересны. Ложь, - думает Айзек, но молчит.       — СТОП! – прокричал Стилински. — Какого чёрта происходит? Что?! Пока гул угомонился, прошла, казалось вечность. Сваленный торшер, удар тока для Эллисон, которая таки попробовала пройти через барьер и тихие бормотания Айзека. Понемногу стало тихо и все снова уставились на девушку, что продолжала непринуждённо смотреть за окно, дожидаясь тишины.       — Ладно, мы тебя слушаем. Хэй, блин, мы тебя слушаем, - выводя девушку из транса, закричал Лейхи.       — Уверена, Дерек рассказал вам, что я хочу сделать и что мне нужно от вас. То, что я задумала опасно для всего сверхъественного, поэтому заранее предупреждаю вас и прошу убраться из города.       — Стой, не то, чтобы мне есть дело, но здесь кроме нас есть и другие сверхъественные существа, - пробормотал Питер.       — Ну, значит, им не повезло, - разведя руками, ответила девушка. — Скотт, стой! Знаю, ты хочешь сказать, что нужно спасти всех и каждого, но поверь… у тебя не получится, ни у кого из вас. Они пропустят тот факт, что из города решили уехать вы, но не заметить уезд всех сверхъественных существ — невозможно. Девкалион слепой, но не настолько. Девушка говорила спокойно, словно выбирала пирожное для десерта. Это бесило и раздражало, ведь надо хотя бы попытаться, - думал Скотт, ведь он не представлял, сколько девушка готовила этот план. Больше всех был зол Лейхи, он сверлил девушку горящими глазами и она это заметила.       — У меня есть для тебя гениальный план, - прорычал парень. — Ты ведь хочешь убить только Итана и Эйдана. Так вымани их из города и всё. Я тебе помогу их прикончить, если на то пошло.       — Ты не знаешь…       — Я знаю только одно, - прорычал оборотень. — Где-то там, внутри сейчас Бойд и Эрика, и мне надо их спасти, спасти СВОЮ стаю, а не страдать ерундой, воплощая план мести какой-то непонятной девицы, которая взялась из неоткуда и пришла здесь командовать. Парень вовремя отдёрнул свою руку, которая тянулась к шее девушки. Она не была напугана, но именно сейчас, как никогда понимала его. Незнание того, что с твоими близкими убивает. Кэтрин тоже это пережила. Когда её украли, девушка не знала, живы ли её родители, всё ли с ними в порядке, она не знала, где она и где её семья: это убивало, подкашивало, злило. Стоун понимающе кивнула и взмахнула рукой, сдувая преграду. А ведь и правда? Почему никто не слушает Лейхи? За все две недели, что она наблюдала за ними, девушка заметила, что его никто и никогда не слушает. Всё, что говорит этот оборотень, стая пропускает мимо ушей из-за его сарказма и постоянного безразличия. Всем кажется, что ему всё равно, а на самом деле — он именно тот, кому совсем не всё равно. Парень посмотрел на Стоун в последний раз отчего-то снисходительно и развернувшись, ушёл. Эллисон пошла за ним, догоняя быстро уходящего оборотня. Ей хотелось поддержки или хотя бы быть там, где она нужнее, чем здесь. Успокоить Айзека и не дать ему натворить глупостей лучше, чем сидеть среди тех, половину из которых она почти прикончила.       — Ты убивала когда-нибудь? – переведя взгляд с ушедшего Лейхи на Кэтрин, спросил Скотт. МакКол внимательно слушал Дерека сегодня и всегда. Одно он выучил точно — если Дерек говорит что-то сделать, значит всё не так просто, и надо сделать, как он говорит, если это не противоречит правилам, что Скотт установил для себя. Но именно сейчас Скотту хотелось уцепиться за ту нить, которая позволит ему не выполнять просьбу Хейла.       — Дай угадаю, поможешь ли ты мне, зависит от чистоты моих рук? – усмехнувшись, спросила девушка. — Я тебя разочарую Скотт, на моих руках больше крови, чем на руках милого и пушистого Питера Хейла.       — Это ответ на твой вопрос. Мы не будем помогать убийце, хоть трижды тебя будут убивать кошмары. Посмотри на нас — здесь каждый чем-то страдает, огорчен или расстроен. Мы теряем близких, самых родных и дорогих нам людей, но нам хватает сил подняться и продолжить жить дальше. Может, тебе тоже стоит попытаться? Парень поднялся и пошёл прочь. Постепенно… девушка осталась одна в чужом доме. На город давно опустилась ночь и пора бы уйти, вернуться к себе, выпить успокоительное и попробовать пережить ещё одну ночь. Ещё одну кошмарную ночь в своей жизни. Тогда, в тот день, Дерек смотрел на неё такими восхищёнными глазами, и пусть всего лишь на мгновение, словно она ничего не боится, но это не так. Она боится темноты, шороха собственных шагов, людей, оборотней и саму себя. Она была чистой и невинной, совсем ещё ребёнком. Казалось, что ни что в этом мире не заставит её стать чудовищем. Никогда в жизни она ещё так не ошибалась. И самое банальное в том, что она стала такой просто потому, что полюбила. Впервые. Искренне. По-настоящему. Стоун закрыло лицо ладошками и тихонько прошептала:       — Дело не в силе духа… дело совсем не в нём. Чуткий слух уловил тихие шаги и она подняла глаза, сверху на неё смотрели две пары горящих красных глаз:       — Наконец-то мы нашли тебя, Кэтти.