Сердца трёх

Безупречность. Верность. Страх. Что может быть томительнее неизвестности? Второй нефрит ордена Гу Су Лань даже не представлял, да и не старался представить. Когда он впервые увидел Вэй У Сяня, ему захотелось стукнуть этого мальчишку, чтобы вытряхнуть из него эту уверенность в своей неотразимости и безнаказанности. Его раздражали вечные выходки лучшего ученика ордена Юнь Мэн Цзян. Позже он понял: то, что он принимал за намеренное самолюбование, оказались искренностью и природной смекалкой, а пренебрежение правилами — желанием облегчить жизнь окружающим. Вэй Ин одной улыбкой и взглядом заставлял сердце отбивать завораживающий мотив, а потом по несколько раз перечитывать правила ордена, чтобы вернуть разуму ясность и трезвость. Лань Чжань никогда не пробовал вина, но, наверное, даже самый крепкий напиток не действовал бы на него, как одна улыбка, одно движение Вэй У Сяня. Единственное, что успокаивало его: осознание того, что сероглазый юноша приводил в смятение разум не только его — Цзян Чэн практически так же реагировал на своего друга. Правда, позже он понял, что между этими двумя происходит что-то помимо дружбы. То, как будущий глава ордена Юнь Мэн Цзян нёс Вэй Ина после наказания на своей спине, то, как Вэй У Сянь улыбался, и как, вечно недовольный и хмурый, Цзян Чэн улыбался в ответ, говорили сами за себя. И чувство вины уступило место ревности. Когда на состязании изящные руки сорвали с него ленту, Лань Ван Цзи испытал одновременно гнев, смущение и счастье. Но, похоже, все, кроме Вэй Ина, знали о значении лобной ленты, потому что Вэй У Сянь смотрел смущённо, но опять же — нагло и весело, будто издевался. Желание участвовать пропало сразу. Когда это насмешливое создание, жертвуя собой, спасало людей в пещере Черепахи Губительницы, Лань Чжань почувствовал гордость за него, ощутил прилив сил. А когда в пещере остались они вдвоём, ему казалось, что сердце гонит по венам раскалённую лаву. Было больно находиться рядом с возлюбленным и понимать, что ты ему ничем сейчас не поможешь. И было страшно нечаянно показать свои чувства. Шанс сказать о своих чувствах он упустил. Этот день он помнил слишком хорошо. В тот день Лань Чжань и Вань Инь потеряли любимого человека. Вэнь Чжао торжествовал и всячески издевался, видя, что упоминание о смерти Вэй Ина причиняет обоим боль. А потом появился он. — Вэй Ин, тот кто пойдёт по пути тьмы, дорого заплатит… — Какой бы ни была цена, я в состоянии её заплатить… И вообще, какое дело до моей души постороннему человеку… Постороннему… Он сам был виноват, отрицая дружбу. Хотелось не дружбы, а чего-то большего, и, погнавшись за этим, он потерял Вэй У Сяня окончательно. Всё остальное время он пытался вернуть или спасти Старейшину И Лин. Но всё бесполезно. Тринадцать лет были сплошным мучением… Когда он услышал знакомую мелодию, которую, помимо него, мог знать лишь Вэй Ин, ему показалось, что небо и земля поменялись местами. Наконец судьба подарила ему шанс, теперь он его не упустит. Мо Сюань Юй, именно так теперь звали его. Может быть, Цзян Чэна он и провёл, но мелодия и покорившийся Призрачный генерал служили самыми твёрдыми доказательствами того, что перед ним Вэй У Сянь. Он был готов сразиться с главой Юнь Мэн Цзян, да что там с главой, со всем миром. Ещё раз одержать победу предрассудкам и снова лишить его любви он позволить не мог. Когда в Гу Су Вэй Ин полез к нему в постель, Лань Чжань еле сдержался от улыбки. Теперь-то он знает, как себя вести с этим очаровательным чудовищем, и что отпускать его ни в коем случае нельзя. Теперь навряд ли найдётся сила, которая сможет заставить его отступиться от возлюбленного. Теперь у него есть шанс всё исправить…