Сердца трёх

В тот день Вэй У Сянь впервые увидел второго нефрита ордена Гу Су Лань и искренне восхитился. И красавец Цзян Чэн мог сколько угодно смеяться, но он видел безупречность. Он видел несравненное совершенство. Но вскоре иллюзии рассыпались — у совершенства совсем не было сердца, а, может — чувства юмора. Строгость, послушание, смирение и прочие благодетели — всё про Лань Ван Цзи. Несмотря на это, Вэй У Сяня тянуло к этому мраморному изваянию. Хотелось растормошить его, увидеть хотя бы мимолётную улыбку на вечно сжатых губах. Потому что вечно холодное, вечно спокойное выражение лица разнилось с тем, что он видел в глазах Лань Чжаня. А в них он видел ровный и яркий огонь. Очутившись в теле Мо Сюань Юйя и встретив Лань Ван Цзи, Вэй У Сянь впервые посмотрел на холодное совершенство немного с другой стороны. Лань Чжань уже не казался таким отчуждённым и равнодушным, ну или тринадцать лет так круто изменили его. В общем, таким нефрит ему больше нравился. Любовь к Лань Ван Цзи настигла его внезапно и неожиданно. Захлестнула, закружила и потянула в омут чувств. Старейшина И Лин никогда не думал, что испытает подобное. Что будет смущаться от прикосновений, от редких, но тёплых слов, подобно молодой госпоже. А Лань Чжань словно не замечает. Но разве Вэй Ин когда-нибудь отступал от своей цели? Разве найдётся в мире что-то, что сможет остановить его? Несмотря на то, что Вэй У Сянь был довольно оптимистичным человеком, он умел правильно оценивать реальность. А ещё он умел и болтать, и слушать, ну и обладал феноменальной памятью. Поэтому, первое что он сделал, для завоевания сердца своего идеала, это пошёл к Лань Хуаню. Он многое рассказал первому нефриту, но и многое узнал. Оказывается, сердце холодной безупречности принадлежит ему, Вэй Ину, уже давно. Поэтому, когда Лань Чжань вырывался из его объятий, он лишь сильнее сжимал руками талию любимого и крепче упирался ногами в землю. Наверное, Лань Ван Цзи не сильно и пытался вырваться, но Вэй Ина и это устраивало. — Гэгэ! Послушай… Ты мне очень дорог… можно сказать, я люблю… люблю тебя, — такое смущение Вэй У Сянь не испытывал ещё ни разу в своей жизни. Пыл Лань Чжаня это не умерило, наверное он подумал, что это Вэй Ин снова смеётся над ним. В мгновение Вэй У Сянь оказался на земле с заломленными руками. — Лань Чжань! Почему ты мне не веришь? Неужели ты считаешь меня настолько жестоким и подлым, чтобы я играл чувствами! — наверное Вэй Ин так рыдал впервые. Напряжение и страх вылились в простую истерику: — Зачем ты так? Больше его не держали. Вэй Ин поднялся с земли отряхнул одежды, вытер лицо и, не глядя на Лань Чжаня, отправился прочь. Наверное, он действительно раньше позволял себе слишком много лишнего. Чувство обречённости сковало сердце. Находиться в Гу Су больше не было смысла. Завтра же он уйдёт. — Стой. Наверное ему послышалось, но всё-таки он обернулся. Лань Ван Цзи стремительно шёл к нему. Наверное, небеса или преисподняя сжалились над ним. Позже, целуя губы своего счастья, он думал о том, каким дураком был, что потерял целых тринадцать лет, а может и больше, и о том, каким ангельским терпением обладает Лань Чжань. — Ты мой, — твёрдо сказал Лань Ван Цзи, оторвавшись от губ Вэй Ина. — Я-то твой, но и ты мой, — тихо рассмеялсись ему в ответ, крепко обнимая за шею. Теперь он никуда не отпустит своё холодное совершенство.