Ледяная кровь

      Зайдя в кабинет директора Попов обращает внимание на то, что тот даже не улыбается. Всегда с полуулыбкой на губах, Добровольский сидел с угрюмым видом на стуле. Он подскочил, только заприметив мужчину и приглашающим жестом указал на стул рядом. Прежде чем сесть Арсений повернул голову направо и столкнулся взглядом с мадам Крамер, та едва заметно кивнула в приветственном жесте. Он не ответил ей. Ему было странно видеть её, ведь Арсений почему-то почти не помнит их общих разговоров, тренировок в заклинаниях — все его воспоминания о ней, это только то, что она была главной, пока он учился и, пожалуй, все. — Итак, прежде чем мы начнем небольшую беседу, — негромко начала свое вступление Крамер, — предлагаю Арсению Сергеевичу пройти в угол кабинета и заглянуть в Омут памяти.       Арсений не стал задавать вопросов, что-то внутри него будто говорило ему, что проще просто выполнить все, что говорят и пока ничего не предпринимать. Это было не в его обычном стиле, но он решил послушать свой новый внутренний голос. В любом случае он доверял директору и тот не сделал бы ему ничего плохого и против его воли.       Попов тихо встал и направился к какой-то непонятной штуковине в углу. Он ни разу не имел дело с Омутом памяти, по крайней мере не припоминал ничего подобного. Ему казалось это не самой лучшей идеей, но Арсений Сергеевич глубоко вздохнул и опёрся о каменные края сосуда. Его пальцы чувствовали шершавость рун, которые были вдоль всего ободка Омута, а глаза тем временем поймали мерцающие завитушки на глубине. Омут памяти с головой утянул его в воспоминание.

***

      Арсений резко вздрогнул и попытался выхватить палочку из внутреннего кармашка мантии. Конечно же её там не было, как и Добровольского в кабинете; но был он, более молодой, очевидно ещё ученик школы. Попов прекрасно знал, что его никто не видит, поэтому он тщательнее огляделся. Было очевидно, что госпожа Крамер все ещё на посту, он сразу же почему-то узнал её палочку на рабочем столе. Внимание профессора привлёк сильный грохот — мальчишка упал на колени, его плечи тряслись, было похоже, что он плачет. Попов нахмурился, что этот юноша себе позволяет? Реветь, мужчине? Да ещё и в таком уже взрослом возрасте. Он напыщенно продолжил наблюдать за действием. — Я прошу вас, мадам, верните меня обратно! Я должен спасти его! — несмотря на то, что Арсений стоял на коленях, его голос был невообразимо громок и отчетливо отражался от стен кабинета. — Послушай меня, Арсений, — повысила голос женщина, — вспомни, ты наколдовал Патронуса? Он был направлен к Добровольскому? Ты же понимаешь, что от этого зависит дальнейшее будущее Министерства Магии? — Я… Я не знаю, — негромко прошептал юноша и поднял голову, сталкиваясь с упрямым и тяжелым взглядом директрисы. — Что значит «я не знаю»? — Я… кажется это сделал, — он пожал плечами. — Я не увидел результата, именно в этот момент маховик перенёс меня обратно! Поэтому Вы должны срочно вернуть меня в то время! — Ты прекрасно понимаешь, что маховик уничтожен… Он был способен только на одноразовое путешествие — туда и обратно. — Но там же Антон и лорд Романов, — воскликнул Попов, мгновенно найдя в себе силы, чтобы резко встать. — Он убьёт его! Я-я… Я не могу этого допустить! Я не смогу жить без Шастуна!       Арсений отпрянул от собственной копии не понимая, что тот вообще несёт. Откуда мог взяться там Романов, он точно умер несколько лет назад, если судить по внешности мальчишки. Сколько ему сейчас, 17 получается? Не может быть… Больше года назад он умер от смертельного заклятья. Такого просто не могло быть. Попов сделал шаг назад и замотал головой, пытаясь прогнать это воспоминание. Через секунду его затошнило и все закружилось вокруг него. Он был перенесен дальше.       Выпускной курс, Арсений Сергеевич наконец узнал самого себя, угрюмый, неразговорчивый, волосы отросли и почти прикрывали уши. Сейчас у него настоящего волосы спокойно доставали до плеч. Молодой Арсений вновь стоял у стола директора. Крамер была к нему спиной, расположившись у окна. Сначала он не слышал голосов, Попов мог лишь наблюдать неестественно прямую собственную спину, которая очень явственно выражала злость, надменность и в какой-то степени недоверие. — Вы хотите сказать, что сами придумали данное заклинание? — голос директрисы был грубым и возмущённым. — Да, мэм, — коротко кивнул Арсений и с вызовом взглянул ей в глаза, когда она резко к нему развернулась. — Не лгать! — женщина прикрикнула и взрослый Попов впал в ступор, он не видел ее такой, не помнил. — Это единственное о чем мы с тобой договорились Арсений, с того дня как ты согласился быть шпионом для меня.       Взрослый мужчина тяжело выдохнул и прикрыл глаза, начиналось новое головокружение, но последние фразы он все же услышал. — Это было условием, если вы вернёте меня обратно в будущее. — Ты ему не нужен, — едва слышно прошептала женщина и его перенесло на ещё несколько лет вперёд.       Он неспешно открыл глаза. Уставшая с огромными темными мешками под глазами Крамер сидела в собственном кресле. Напротив сидел сам Арсений, чуть моложе, чем сейчас. Он явно устраивался на работу. — Ты же понимаешь, что это временная работа? — усмехнулась женщина и бросила лукавый взгляд на него. — Пока он не закончит эту школу. Молодой мужчина лишь молча кивнул в ответ. Настоящий Арсений медленно обошёл свою копию, чтобы столкнуться лицом к лицу. Увиденное его явно ужаснуло — впалые щеки, нахмуренное лицо, но в глазах… целый омут страданий и тяжб, которые он перенёс, начиная с детства. — Я не позволю тебе, взрослому тебе, иметь хоть какую-то связь с тем мальчиком, ты не должен вступать с ним в какие-либо отношения переходящие к чему-то большему, чем профессор и студент, — ее голос звучал издевательски, но все ещё устало. — У меня будет ещё к Вам одна просьба, — Арсений проигнорировал её слова и громко выдохнул. — Я прошу Вас забрать часть моих воспоминаний, связанных с Антоном. Чтобы я его не знал на момент поступления, чтобы не чувствовал ничего, если это судьба, тогда инициатива должна будет исходить от него.       Настоящий Арсений схватился за голову и изо всех сил сжал веки, стараясь вернуться назад в нормальный мир, но это видимо ещё не конец.       Женщина медленно кивнула и взяла в руки свою палочку. — Но, в тот момент, когда моя младшая копия перенесется в будущее, когда между ними начнёт зарождаться связь, Вы вызовете меня к себе и вернёте эти воспоминания, обещаете? — в голосе Арсения исчезли на секунду холод и сталь, уступив отчаянной мольбе. — Oblivate! — усмехнувшись, выкрикнула Крамер и с конца палочки все залило светло-голубым светом, и уже через секунду его вернуло назад в настоящее время.       Попов стоял с закрытыми глазами, сжимая руки в кулаки, ему казалось, что он может проткнуть ногтями ладони, словно кинжалами. Его сердце болело и нещадно билось в груди, пытаясь вырваться на свободу. Голова трещала и пыталась взорваться от нахлынувших воспоминаний, потому что их было огромное количество и ему никак не удавалось хотя бы притормозить этот нескончаемый поток. Он думал, что это никогда не кончится, пока перед его глазами не возникла картина двух обнимающихся подростков, у которых между окровавленных рук сверкал амулет. Потом все пропало и мужчина, негромко выдохнув, рухнул на колени. К нему тут же бросился Добровольский, но профессор вскинул руку, не позволяя к себе подходить. — Что это, блять, было? — прорезал тишину возмущенно-осипший голос Попова. — Арсений, это все Ваши воспоминания, — тихо сообщила женщина с картины, стряхивая невидимую пылинку с платья и педантично поправив его. — Я их сохранила и в случае своей внезапной смерти оставила следующему директору письмо, которое требовалось открыть только при запрещённом перемещении во времени. Что, в прочем, и случилось, как Вы заметили. — Это все правда? — он внимательно посмотрел на портрет женщины и та едва заметно кивнула. — Почему же так больно, мать твою? Крамер, зачем ты так со мной?! Разве я недостаточно настрадался? — Ты сам попросил меня об этом! — резко ответила женщина вскакивая со своего нарисованного кресла и отметая все нормы приличия в разговоре. — Ты заставил меня пообещать, воспоминания были скомканные и ты, возможно этого не помнишь, но это тебе не даёт права меня в чём-то обвинять. Ты сам этого хотел, ты этого добился. Хотел быть поближе к мальчику? Устроила, только из благодарности, что ты сделал после перемещения. И то, я подозреваю, что это сделано из расчёта, что я смогу вернуть тебя. — А что я сделал? — Арсений поднялся на ноги. — Некоторые воспоминания еще полностью не сформировались в твоей голове, им нужно какое-то напоминание, как бы это странно не звучало. Ощущение дежавю должно возникнуть и тогда тебя прошибёт, мама не горюй, — женщина по-доброму усмехнулась и вернулась в своё кресло. — А теперь, приступим к плану, который мы придумали еще тогда, когда подросток Арсений вернулся домой. Я знаю какое зелье понадобится для возврата, но времени для его создания потребуется немало.