Ледяная кровь

      Арсений резко вскочил, свернул пергамент, открыл окно и негромко свистнул. Филин подлетел к подоконнику уже через минуту. Он привязал письмо к птице и снова свистнул с другой интонацией. Филин сорвался со своего места и улетел. У него была теперь цель в Министерстве Магии. Юноша не спешил закрывать окно. Первые снежинки кружились в воздухе. Чуть вдалеке солнце постепенно вступало в свои права. Он не спал всю ночь. «Почти с первым снегом ты вернёшься». Ах это почти, которое было так непонятно и многогранно. Когда он вернётся в свой мир? Арсений знал, что скоро начнётся война, но не знал, успеет ли сделать все к своему уходу.       Только он мог попробовать успеть сделать перевес в одну из сторон. Попов вытащил из кармана брюк небольшой амулет, смутно напоминающий кривой ромб. Он едва пошевелил губами и тут створки раскрылись в разные стороны. Юноша прикрыл глаза, навел правую руку на пустую нишу и начал бормотать заклинание. Спустя пару минут внутри ниши появилось красное маленькое облачко. Открыв глаза, Арсений улыбнулся. Осталось уговорить Антона на это, и половина дела сделано.

***

      Арсений Сергеевич сцепил руки замком позади спины и смотрел в окно. Антон лежал за ширмой в лечебном сне. Его рука постепенно заживала и шрамов не должно было остаться, кроме тех, которые были совершены темной магией. Директор появился внезапно, с помощью трансгрессии. Он окинул их горьким взглядом. Ему не нравилось происходящее, ощущение неправильности данной ситуации ни на минуту не покидало его.       Но все же прибыл он не для того, что грозить пальчиком взрослому профессору. — Я тут навёл кое-какие справки. Ходят слухи, — негромко начал мужчина, присаживаясь на единственном стуле. — Что кто-то планирует сместить Министра магии. — Что? — замер у окна Арсений. — Кто? — Если бы я знал, — пожал плечами мужчина. — Мне известно только одно — Темные снова выходят на свет.       Попов хмыкнул. Конечно, в его подростковом времени, лидером этого была его так называемая опекунша. Возможно, она смогла вернуть Романова сама, с помощью темных сил и человеческой науки. Тогда это казалось ему нереальным, но госпожа Крамер погибла не просто так. Возможно, она была одной из нужных жертв для возрождения чего-то большего. Чего-то зловещего и настолько темного, чего не случалось ещё никогда.       Добровольский не видел его когда-то забытых воспоминаний, говорить ему об этом пока рано, нужно продолжать делать вид, что ему самому ничего неизвестно.       Директор молча поднялся со стула и навёл палочку на лежащего юношу. Он вновь проверял его состояние, которое было уже более, чем просто стабильно. По его лицу Попов понял, что завтра он придёт в себя и отправится на учебу. — Арсений, — негромко позвал директор. — Ты бы рассказал мне все, что знаешь сам? — Несомненно, — он ни на секунду не задумывается и ему ловко удаётся солгать.       Удаётся ли? Добровольский хмуро кивает и покидает Лазарет. Арсения пробирает холод, когда он переводит взгляд на бледного Антона. Сердце начинает неистово ныть — он вспомнил, что перенесся обратно не в самый нужный момент обратно, в своё время. Он так и не узнал, что случилось с Шастуном. И все это время Попов страдал, винил себя и потом решился на тот тёмный шаг. На шпионство и помощь Тёмным.       Арсений Сергеевич нервно потер руки и посмотрел на них — они творили зло в прошлом, и сейчас, он все еще является Тёмным. Он давно не посещал собраний с этими мерзкими людишками, старался их избегать. Но мужчина прекрасно понимал, что ему пора это сделать — разведать обстановку. А это, несомненно, чревато… Он, конечно, мастер легилименции, но от Романовой стало все сложнее и сложнее что-то скрывать, кажется, у нее появился учитель.       На этих собраниях они мало чего полезного делали, старались не афишировать себя, потому что многие из них были на высоких должностях — кто-то в Министерстве Магии, кто-то в других Школах Волшебства, а кто-то был как он, шпионом, или шестеркой, если кто-то лучше поймет. Но не сегодня. Он хотел бы дождаться, когда Антон очнется и тогда, уже со спокойной душой посетил бы Темных. Кажется, путешествие Арсения не осталось в тайне, хотя они все и усердно это пытались скрыть. А с него за это будет точно спрос. — Sana somno*, — мужчина невесомо провел рукой по волосам Антона и отодвинулся. — Теперь ты будешь спать спокойно. Иногда Арсений гордился тем, что мог не только вредить людям, но еще и помогать. Он тихо встал с кровати и также молча вышел из Лазарета, направляясь к себе в личные покои. Ему предстояло написать еще пару писем, на случай неудачного похода к Тёмным. Он должен был объясниться с Добровольским, который по-прежнему был в неведении о его похождениях, в отличии от Крамер, которая подтолкнула к тому роковому шагу.       Дойти до своих покоев учитель не успел, столкнувшись со своей юной копией. Мальчик был явно взвинчен — его глаза бегали по сторонам, и он не сразу понял даже кого перед собой видит. Арсений Сергеевич положил руку на плечо юноши и слегка встряхнул. — Ох, это вы, профессор, — неожиданно вылетело у Арсения, и он вздрогнул. — Я шел к Антону, мне нужно кое-что сделать. — Не нужно, он спит, завтра все обговорите, ты разве не должен быть уже в постели? — мужчина хмурится, убирая руку с плеча. — И не волнуешься, что снимут очередные баллы за прогулку после отбоя? — Пожалуйста, мне нужно! Это вопрос жизни и смерти! — мальчик уже почти кричал, но профессор Зельеварения мгновенно на него шикнул. — Пойдем ко мне, поговорим.       Арсений тяжело вздохнул, прикрыл на секунду глаза и едва заметно кивнул, соглашаясь с предложением своей старшей версией. Один день это может подождать, Антон должен быть сильным для проведения обряда. Мужчина решил отвести его сразу в кабинет, им явно есть о чем поговорить — об их общем будущем и как его исправить. Есть ли вообще шанс хоть что-то исправить в их положении?       Они шли в молчании — один раздумывал о том, что он еще успеет сделать перед тем, как окажется вновь в своем времени, а другой сможет ли он выжить после похода к Тёмным, как остановить их начинающиеся поползновения в высшее общество. Так и незаметно, они оказались перед дверьми кабинета профессора.       Арсений Сергеевич первым открывает дверь и впускает внутрь своего студента, тот будто кивнув сам себе, проникает за дверь. Мужчина заходит следом, показывает рукой на стул, а сам садится напротив за свой стол. Садятся они одновременно. Мужчина складывает руки на груди, Арсений же сцепляет их в замок, чтобы унять дрожь. — Итак, ты расскажешь, что ты хотел сделать с Антоном?       Арсений морщится, по его лицу сразу можно прочитать, что ему бы не хотелось о подобном распространяться. Но с другой стороны — это же он собственной персоной, какой смысл что-то утаивать?       Юноша, все ещё немного сомневаясь, отправляет руку в карман и выуживает оттуда небольшой амулет на длинной цепочке. При свете свечи белый камень переливался, словно драгоценный. Профессор негромко выдохнул — он не помнил это украшение, видимо это воспоминание ещё не полностью восстановилось, но помнил, что будет с этим камнем — он станет красным. — Поподробней, — как можно небрежнее сказал старший Попов и мальчишка, тяжело вздохнув, кивнул. — С помощью этого я хочу обезопасить себя и Антона от будущей войны. Благодаря особому магическому обряду мы никогда не поднимем палочку друг против друга и будем только защищать. Даже если не будем помнить друг друга, кровь будет помнить всё.       Арсений Сергеевич только кивал, пока юноша кратко рассказывал об обряде. Конечно, он знал об этом, видел это в воспоминаниях. Мужчина должен был позволить сделать это им, но будет ли польза от этого? Не сделано ли это будет на глупых влюблённых эмоциях мальчишки? Об этом конечно следовало бы подумать чуть больше, но время уже на исходе — у них всех. А сам Арсений Сергеевич хотел бы защитить Антона, всеми известными и неизвестными способами. — Хорошо, ты сделаешь это завтра, я буду на подхвате если что. — Нет! — Арсений тут же вскочил со своего места и лихорадочно заходил по кабинету. — Ни в коем случае! Это должны делать только мы вдвоем, никаких свидетелей.       Профессор улыбнулся в своих мыслях, конечно, он знал это, просто проверял. Но внешне он сохранил хладнокровное выражение лица и просто снисходительно кивнул. — Хорошо, молодец, — успокаивающим тоном заговорил мужчина и юноша расслабился. — Ты же знаешь, что это должно быть по обоюдному согласию? Ты уверен, что Антон согласится на это, не зная будущей ситуации?       Прошла целая вечность, прежде чем Арсений поднял голову и тяжелым взглядом стал рассматривать свою взрослую копию. Кажется, они оба понимали, что именно происходило в их мыслях. — Вы прекрасно знаете, что это мне удастся… — Но какой ценой, Арсений?